Анастасия Медведева
Ловец
Глава 1. О том, как началась эта история
Когда же всё это началось?..
Кажется, это был самый обычный день. Ничто тогда не предвещало появления в моей жизни чего-то подобного. Вот, от слова – совсем.
Кто-то может сказать: судьба! Но лично я предпочитаю слово «рок»…
«Судьба» для меня ассоциируется с чем-то светлым: мол, выглянуло солнышко из-за тучки, светом озарило улицу, и от блика на дверце, проезжавшей мимо, иномарки Она зажмурилась, прикрывая лицо; а когда открыла глаза и опустила руку – увидела Его. В удлиненном пальто (да, в моих фантазиях на молодом человеке именно удлиненное пальто серого цвета), модных синих джинсах (именно «модных»: простые штанишки не подойдут, молодой человек должен следить за трендами, иначе никак) и кожаных ботинках (комплексы из детства; без комментариев). Он подошёл бы к Ней и убрал с лица локон волос… а потом сказал своим приятным голосом что-то вроде: «Я ждал тебя так долго»…
Ууу! Какая милота-а-а! И неважно, почему он сказал именно это, и почему именно её он ждал, – чем она вообще так отличилась?.. – самое главное, что он признаёт тот факт, что теперь они будут неразлучны вопреки всему! Солнце светит, росинки на травке блестят, в сердцах влюбленных появляется надежда, а «долго и счастливо» уже маячит где-то за углом…
Да, так было бы идеально. И я понятия не имею, почему даже в своих фантазиях не ставлю себя на место этой счастливой девушки, а наблюдаю как бы со стороны…
Возможно, всё дело во въевшемся в мозг «реализме»? Я не отношу себя ни к оптимистам, ни к пессимистам: я – именно реалистка. В смысле, пофантазировать-то могу, но не уделяю этому занятию больше десяти минут в день, ибо время – деньги. А мне ещё ипотеку за отца выплачивать, так что…
Но я отвлеклась!
А началось всё это…
– Стася, завтра выйдешь на смену! – Олег вписывает моё имя в график, абсолютно игнорируя недоумение на моём лице.
– Но я же предупреждала, что у меня ночная смена в клубе! – замечаю, ничего не понимая.
Он издевается, что ли? У нас же давняя договоренность!
– Карина заболела, она выйти не сможет, – спокойно отвечает администратор нашего кафе.
– Она не заболела, – также спокойно замечает Рита, которая сегодня вместе со мной стоит на кассе.
Вообще, Рита никогда не принимает ничью сторону, она просто рубит правду-матку, за что я её очень уважаю.
– Мне по телефону было сказано иное. Хочешь вирус от неё подхватить? Так я тебе быстро организую, – равнодушно отзывается Олег, – а твои подработки меня меньше всего интересуют, – бросает он мне и, не дожидаясь наших комментариев по этому поводу, уходит в свой кабинет.
Обвожу кафе усталым взглядом. Народу сегодня много, зал у нас большой, нагрузка двойная – потому что пятница… освобожусь я в десять, а ночью у меня смена в клубе. Обычно после суток на ногах я отсыпаюсь до вечера… но провидение сегодня немилостиво ко мне. Надеюсь, завтра выживу на кофе. А уж ночью… отосплюсь за двое суток, ага.
– Удачи, – пожелание от Риты звучит почти приговором.
Когда смена в кафе подходит к концу, я мчусь домой – переодеваться и приводить себя в порядок. Хорошие чаевые мне очень пригодятся – сегодня днём с этим делом не густо было. Смена за барной стойкой в ночном клубе делает из меня человека-робота: к пяти утра я уже вообще мало что соображаю, но помню, что у меня есть заветные четыре часа на сон, если я решу добираться до дома. И пять часов на сон – если попытаюсь уснуть на диване в подсобке…
Нет, диван меня сегодня добьёт.
Придется пожертвовать одним часом, но уложить своё тело на нормальный матрас. Закрываю кассу, взмахом руки прощаюсь с охраной, выхожу из служебных дверей и иду по узкому переулку.
– Это она, – слышу чей-то голос.
И это повезло, что я его слышу: ведь буквально пару секунд назад в моих наушниках играл трек любимой группы, который не давал мне заснуть на ходу… и в тот момент, когда он закончился, я услышала сие немаловажное утверждение.
Нахожу пальцем регулятор громкости на телефоне, не доставая руки из кармана. Не спешу паниковать: на меня не могут напасть. Это просто невозможно…
Не сегодня, в конце концов.
– Эй, ты!
Чёрт.
Останавливаюсь. Бежать вперёд – бессмысленно: догонят. Да и сил на такие атлетические подвиги просто нет. С обеих сторон – стены домов. Позади – неизвестное количество нехороших ребят.
Поворачиваюсь и смотрю на своих преследователей. Их шестеро.
Достаю один наушник, показывая, что готова слушать. Очень надеюсь, что выражение моего лица отпугнёт желающих поразвлечься с моим усталым телом: лично меня оно по утрам в зеркале очень отпугивает. Ещё больше надеюсь, что вышло какое-то недоразумение, и ребята обращались не ко мне, а к кому-то невидимому рядом со мной…
– Это ведь она, да? – переглядываясь со своими дружками, произносит самый низкий из шестёрки.
Блин. Кажется, им нужна именно я.
– Ага, – кивает ему второй, подтверждая, что, мол, да: она – это я.
Молчу. Подтверждать свою личность не тороплюсь. Хочу понять, чего им от меня надо. Ещё больше хочу, чтоб от меня отстали и отпустили спать.
– Не боишься, – замечает коротыш, а затем усмехается, – думаешь, защищена?
Ну, вообще-то да. Я защищена.
Но, если они об этом не знают, то…
Коротыш неожиданно подходит вплотную (а коротыш он только по сравнению со своими дружками) и стягивает бейсболку с моей головы.
– А ты хорошенькая. Это я тебя правильно приметил, – хмыкает он, разглядывая меня, как ценитель – яйцо Фаберже.
Так… «приметить» меня он мог только за стойкой бара, так что, выходит, они ведут меня из клуба.
Но почему они не знают, что…
– Эй, ты – отмороженная, что ли? Реагировать как-то будем? – вопрошает молодой человек, встряхивая меня за плечи.
Морщусь. Чего им от меня надо? Чтобы я завизжала? Или чтобы разревелась с мольбой – не трогать меня?.. Я при всём желании сейчас ни слезинки не выдавлю. В ушах звенит, глаза норовят закрыться, а тело мечтает перестать держать меня в вертикальном положении.
Неужели трудно было «приметить» кого-нибудь другого – менее загруженного по работе?.. Почему именно я и именно сегодня?..
– Реально отмороженная! – усмехается ещё один.
Как бы им пояснить-то…
– Тебе по щекам надавать, чтоб отмерла? – хохотнув, спрашивает коротыш и замахивается правой рукой.
С недоверием слежу за полётом его ладони, как в какой-то замедленной съемке… это же не может быть правдой? Как такое вообще возможно?..
Зажмуриваюсь, ожидая вспышки боли… но ничего не ощущаю. А в следующую секунду моё тело резко утягивает куда-то в сторону, после чего прижимает к чему-то теплому.
Открываю глаза и осознаю, что дышу в чью-то куртку. Пытаюсь поднять голову и утыкаюсь взглядом в черный тканевый респиратор, скрывающий лицо человека, который меня защитил.
Меня защитили?..
Если бы мой мозг работал в нормальном режиме, я бы испугалась или ещё как-то отреагировала, но сейчас, после суток на ногах, единственное, о чём я могла думать, это о том, что я – героиня из корейской дорамы «Городской охотник»… И возможно всё это – мой сон за барной стойкой…
Ущипнув себя за ногу, убеждаюсь, что не сплю. Потом вспоминаю, что в городе началась неделя борьбы за чистое небо, и это акция от молодежи – ходить по улицам в респираторах… Так что никакой это не Ли Мин Хо…
Ладно. Тогда кто это?
Пытаюсь немного отстраниться, чтобы разглядеть лицо, но в этот момент мой защитник передвигает меня за свою спину и принимает на себя несколько ударов от моих преследователей.
Ну, как – принимает? Он их блокирует, а потом атакует нападавших. И делает это со скоростью Брюса Ли, честное слово.
В некотором смысле, стою шокированная. Потому что мозг всё ещё отказывается нормально реагировать на происходящее и впрыскивать в кровь адреналин – или что там происходит в подобных случаях?..
Стою пять секунд. Стою десять секунд.
Парни заняты своими мужскими разборками…
Достаю телефон из кармана, проверяю время. Спать остаётся всё меньше и меньше.
Обнимаю себя за плечи, спасаясь от прохладного весеннего ветра.
– Извините пожалуйста, – вежливо обращаюсь к своему защитнику.
Тот оборачивается на меня, перед этим отбив очередной удар.
– Можно я пойду? – с мольбой на челе спрашиваю молодого человека, – Вы же тут и без меня справитесь?..
Про себя отмечаю, что глаза у него миндалевидные… красивые такие. Удивленные.
Молодой человек, кажется, хмурится – под капюшоном не видно, – а затем кивает, отпуская меня на свободу.
Искренне благодарю его и иду домой.
Тело говорит мне о том, что сегодняшний день оно не переживёт. Уговариваю тело быть сильным…
Когда добираюсь до квартиры, падаю на постель в чём есть и вырубаюсь в следующую же секунду.
***
– Ты там закончил? – звучит голос из наушника.
– Да. Ребята хиленькие оказались, – отвечает молодой человек, разглядывая простую черную бейсболку, а затем натягивает на лицо капюшон.
– Зачем вообще на них отвлёкся? Мог бы послушать, чего от неё хотели, – замечает голос в наушнике.
– Ясно, чего хотели, – сухо произносит молодой человек; отходит от лежащих на земле тел и смотрит в ту сторону, куда ушла девушка, – Как-то не тянет она на дочь преуспевающего влиятельного бизнесмена.
– Её отец в тюрьме – это нормально, что она не ходит с высоко задранным подбородком, – фыркает голос.
Молодой человек поправляет наушник, разворачивается в противоположную сторону и идет к припаркованному у обочины внедорожнику.
– Что-то здесь не так. Она проработала всю смену в кафе, а потом ночную смену – в клубе. Не похоже, что она в деньгах купается, – замечает он, открывая дверцу машины.
– Может, прячет наворованные денежки? – лениво протягивает голос.
– Выясним, – коротко отвечает молодой человек, после чего машина трогается с места.
***
Открываю глаза. Закрываю глаза. Мир, пожалуйста, подожди. Дай ещё хоть пять ми…
«I’m on the Hellevator!» – во всеуслышание сообщает мой телефон, заливая комнату мелодией единственной песни, способной меня разбудить.
Группа Stray kids с их «Hellevator» – мои спасители. Остальные треки мой мозг почему-то игнорирует: я из-за этого даже пару раз начало смены проспала, после чего мне влетело от Олега так, что нынче я не имею права даже оспорить его мнение – не говоря уж о том, чтобы прямо «нет» сказать…
В общем, встаю.
Плетусь в душ, просыпаюсь под едва теплой водой. Специально не включаю горячую. Нет, не то, чтобы я экономила… Просто под горячей я не проснусь. Да.
Каждый раз себя в этом убеждаю.
После омовений тела в стиле «Солдата Джейн», иду на кухню и пью воду. Это мой завтрак. Привет, пустой холодильник.
Далее у меня заход в комнату и выбор одежды на работу. В этой кофточке ходила, в этой ходила, остаётся только… натягиваю майку на бретельках, а сверху – пуловер, которому в этом месяце исполнится пять лет; следом – джинсы и носки. Всё, я готова.
Бейсболку на голову и…
Останавливаюсь. Где моя бейсболка? Осматриваю единственную полку, на которой может быть моё спасение от солнца по утрам, от взглядов людей – когда моя голова грязная, и от простуды – когда волосы мокрые. Не нахожу бейсболку.
– Чёрт, – ругаюсь вслух и иду сушить волосы феном.
Где я её потеряла? Напрягаю мозг, тот в ответ выдаёт мне какие-то смутные воспоминания о встрече с шестёркой бандитов и о парне в маске… Эй, это же был мой сон! Зачем путать реальность с игрой воображения?! Зачем вообще тратить энергию на запоминание подробностей из сновидения?!
– Плохой, плохой мозг, – сообщаю части своего организма, рукой подбадривая свои волосенки у корней – гордо встретить новый счастливый день.
Волосы игнорируют моё желание сделать их объемными, и остаются висеть на голове, как приговоренные к смертной казни.
О, они меня добьют сегодня!!!
Осторожно откладываю фен в сторону: он у меня ветеран. Он старше местных третьеклассников, так что с ним нужно обращаться бережно.
Иду в прихожую, обуваюсь, закидываю рюкзак на плечо и выхожу из квартиры.
Здравствуй, суббота! Здравствуй, город! Здравствуй, Моня в наушниках! Надо держать голову выше! Вчера был неплохой улов в клубе; если сегодня кто-нибудь расщедрится на чай, то, можно считать, на ипотечную выплату я уже накопила! А ещё только середина месяца!
Надеюсь, Рита позволит мне съесть какой-нибудь вчерашний эклер…
Пока добираюсь до кафе, настроение и вовсе становится неприлично хорошим. Да, я поспала всего три с половиной часа, но это были три с половиной часа счастья! А уж сегодня после смены… ух, держись, кровать! Я запрыгну на тебя с порога!
Ну, если во время полета обогну пару косяков и умудрюсь открыть дверь с первого удара…
В общем, буду спать, как убитая!
Такая бодрость сохранялась примерно часа полтора; потом мозг вспомнил о том, какая я плохая хозяйка, и делать вид, что я бодра и полна энергии – стало реально сложно.
– Рита… – смотрю большими глазами на свою коллегу.
– Делай, – отворачиваясь от меня, сухо произносит девушка.
Благодарю её черный затылок с идеальным каре и осторожно крадусь к кофе машине, то и дело кося глазом на служебную дверь. Делаю себе Моккачино: кофе и шоколад – это то, что будет помогать мне быть активной ближайшие пару часов.
Да, это запрещено правилами. Да, так нельзя, и вообще у нас есть подсобка с кофе-машиной (подешевле местной, конечно, но тоже какое-то подобие кофе делает), но, если я зайду в подсобку, Олег засчитает мне это, как отлынивание от обязанностей. В подсобку мы имеем право заходить на обед, когда меняемся, и если приспичило в туалет.
Нарекания мне не нужны. От этого важного человека зависит размер моей надбавки… так что, прости, Олег, но я, пожалуй, обойдусь Моккачино. Это будет наша маленькая месть тебе за излишнюю суровость в отношении своих сотрудников.
– Я сделаю себе через час, – сообщает Рита, проходя к кассе, чтобы принять заказ.
– Договорились, – отвечаю одними губами, переливая священный напиток в полулитровый термос.
Да, я плохой человек. Простите меня за это. Я ещё и старый позавчерашний эклер съела. Нашла его в холодильнике и приватизировала. Потому что гостям заведения это всё равно уже нельзя подавать! Пусть Олег и требует делать так… мол, на упаковке написано три дня в холодильнике… ага! Это он забыл посчитать, сколько этот эклер добирался до нашего холодильника!
Короче, ем и не мучаюсь муками совести! Я вообще тут людей спасаю! А эти продукты автоматически спишутся в конце дня!
– Убеждаешь себя в своей правоте? – не глядя на меня, спрашивает Рита.
– Так заметно? – поднимаю на неё глаза.
– Когда ты усталая, у тебя лицо – живописная картина, – до жути безразличным голосом отзывается девушка.
Но я знаю эту её манеру: Рита в принципе не использует всех возможностей человеческой речи, ограничиваясь произнесением слов без каких-либо интонаций.
Но мне кажется, она просто боится с кем-то сближаться, потому строит из себя принцессу-лёд.
– А ты сегодня разговорчивая, – замечаю с лёгким любопытством.
– Больше – нет, – бросает мне девушка и отходит делать клиенту капучино.
Отлично поболтали.
Ещё пару часов я смогла продержаться на своём чудо-эликсире из термоса, а потом пришло время обеда. Поскольку с собой я ничего не взяла (какая неожиданность!), пришлось пользоваться услугой нашей кафешки «еда за полцены для сотрудников». Раньше нам отдельно готовили, но потом решили, что это лишняя трата времени. С тех пор ввели систему скидок на основное меню.
Да, у нас странное руководство.
Перекусив и услышав «приятную слуху новость», что цена обеда будет вычтена из моей зарплаты (а то я не знаю, ага!), я вновь вернулась в зал.
– Кофе по-венски, с собой, – бросает мне девица с идеальной укладкой волос, а затем оборачивается к своей подруге, – а он симпатичный.
– Я вообще люблю метисов, – усмехается вторая девица, – особенно, если это касается азиатов.
– Может, подойдём к нему? – то и дело бросая взгляды себе за спину, предлагает девушка номер один, – Ну, а что? У него на лбу не написано, что он женат! Кольца на пальце тоже не видно!
– Ты сериалов пересмотрела. Парни не любят наглых девиц, – с видом профессора психологии сообщает ей девушка номер два, – особенно азиаты.
– Уж больно хорош, чтобы просто пройти мимо, – надувает губки девушка номер один и вновь оборачивается.
Смотрю на неё усталым взглядом, провожу оплату, возвращаю ей карту, иду делать кофе.
Мне бы их проблемы.
Нет, не так. Мне бы их банковскую карту! Знаю я такие…
– Кажется, он посмотрел в нашу сторону, – шепчет девушка номер два, мгновенно превращаясь в глуповато-хихикающую-версию-самой-себя.
– Правда? Я ж говорила, что мы ему понравились! – начинает глуповато хихикать и девушка номер один.
Нет, она этого не говорила: они же всё время в очереди у кассы простояли, так что я слышала. Ну, да ладно. Совет им да любовь. Всем троим.
– Ещё раз посмотрел! – уходит на невероятные верха девушка номер два.
– Серьёзно?! – о, а это уже ультразвук от девушки номер один.
– Ваш кофе, – ставлю перед ней стаканчик с напитком.
– Трубочку воткните, – абсолютно другим – холодным и неприятным – голосом требует девица, взглянув на меня.
Втыкаю. Мне не жалко.
– Спасибо, – бросает мне девушка номер один и разворачивается к выходу, – Чёрт! Он ушёл!!!
От её вскрика я морщусь, но быстро возвращаю себе спокойно-доброжелательное выражение лица. Клиенты – это наше всё. Клиенты порой оставляют на чай. Надо помнить об этом всегда! Даже когда хочешь послать их куда подальше и лечь спать прям на этом самом полу. Здоровья тебе, Кариночка! И пусть у тебя всё будет хорошо! Вот прям всё-всё!!!
Встречаюсь глазами с Ритой и понимаю, что коллега думает примерно о том же.
Встряхиваю головой, возвращая подобие бодрости мыслям; ещё четыре часа – и я буду на свободе.
Четыре часа спустя…
Иду по дороге домой с абсолютно пустой головой. И даже слова песен, звучащих в наушниках, не способны заполнить эту пустоту. Да, здравствуйте, меня зовут Стася, и я – робот.
Траектория моего движения – только вперёд, прямо до дома. Никаких заходов в магазин. Никаких остановок «по требованию». Меня не существует для остального мира, даже если сам президент остановит меня, чтобы спросить, где находятся «Губернские Аптеки»: потому что единственная моя задача на данный момент – встретить лицом свою подушку.
Да, всё так. Правда, есть одна проблема – я буквально чувствую, что за мной следят. Вот, не могу объяснить – как, но чувствую! Словно кто-то идёт по пятам, глядя мне в спину…
Пару раз оборачиваюсь, но за моей спиной – никого.
Достаю телефон и набираю единственный номер, владелица которого ответит мне даже глубокой ночью.
– Чего тебе, киборг?
А это моя лучшая подруга Дина, которая никогда не упустит шанс назвать меня человекоподобной машиной.
– Динь-динь, скажи, что обычные люди делают, когда понимают, что за ними следят? – спрашиваю у неё негромко.
– Ну, во-первых, за обычными людьми не следят. Это их преимущество перед всеми остальными типами людей, – протягивает подруга, которую я ласково зову «Динь-динь»… за что она ласково зовёт меня «киборгом».
Да, у нас славные отношения.
– Ладно, пропустим момент с характеристиками всех подвидов. Поясни, что мне делать надо? – продолжаю расспрос, – Куда звонить?
– Для начала – выйди на людную улицу, – советует Динь-динь.
– С этим проблема, – замечаю, осторожно оглядываясь.
Мой район не то, чтобы особо опасный… но здесь полно безлюдных переулков с «не самой лучшей репутацией». По одному из таких я как раз и шла…
– Кто вообще может тебя преследовать? У тебя же крыша! – удивляется Динь-динь.
– Очевидно, тот, кто не знает о её существовании. И не называй это «крышей» – что за сленг из девяностых? – морщусь, протирая глаза, – Блин, у меня ещё и дежавю…
– Какое дежавю? – я прям вижу, как Динь-динь на другом конце «провода» заваливается на диван, закидывая ноги на спинку и устраиваясь поудобнее. Ей всегда нравилось послушать «странные истории из моей жизни» – как она любила их называть.
– Ну, у меня ощущение, что всё это уже было… не наш с тобой разговор, а то, что меня преследуют. По-моему, мне это вчера приснилось… – протягиваю, глядя на небо, а затем останавливаюсь, потому что в этот самый момент из-за угла выходят шестеро смутно знакомых типов и останавливаются прямо передо мной, – Чёрт…
– Эй, ты чего там? – напрягается Динь-динь.
– Ничего. Потом перезвоню, – тут же отключаюсь и поднимаю подбородок. – Вам чего?
Да, грубо. Но у меня действительно есть покровитель, который обещал мне безопасность в этом районе. А его обещание – это не колыхание ветра беспочвенными словами.
– Смотрите, какая дерзкая, – сплёвывает тот, что пониже ростом, – а мы-то вчера решили, что ты – отмороженная.
Вчера? Решили?
Напрягаюсь ещё сильней…
Воспоминания о вчерашнем походе домой начинают медленно всплывать на поверхность. Так это был не сон?..
Блин, Динь-динь реально права! Я – не человек, я – киборг. Иначе как можно объяснить, что мой мозг просто отказался фиксировать и заносить в свой «реестр» вчерашнее происшествие, экономя энергию в своём аккумуляторе?!
– Не знаю, кто вы, но советую прислушаться: я нахожусь под защитой господина Кана. Так что подумайте трижды, прежде чем совершить ошибку, – произношу спокойно и хладнокровно.
Я не горжусь своим покровительством, но до этого момента фамилия этого человека всегда спасала меня от излишнего внимания.
– Откуда ты знаешь господина Кана? – тут же напрягается низкорослый, а затем резко сокращает между нами расстояние, подходя ко мне вплотную, – Я тебя спрашиваю?!
– Что ж вы такие непонятливые? – раздаётся чей-то голос за моей спиной. И я с удивлением наблюдаю, как глаза низкорослого увеличиваются почти вдвое, после чего он тут же встаёт в боевую стойку.
– Опять ты! – выкрикивает, глядя куда-то за мою спину.
Оборачиваюсь.
Молодой человек за моей спиной был одет в темные джинсы, толстовку с капюшоном и кожаную куртку. Его лицо было на половину скрыто тем самым капюшоном, а на вторую половину – черным тканевым респиратором. Сам парень был довольно высоким и, кажется, очень ловким: потому что я не заметила того момента, когда на моей голове вдруг очутилась моя родная бейсболка, потерянная (по всему выходит) ранним утром, а коротыш-нападающий оказался на земле после какого-то молниеносного приёма моего… защитника?
– А ты кто? – спрашиваю у молодого человека, ещё не понимая – мне бояться его или радоваться его присутствию?..
– Иди домой, – произносит тот.
Пытаюсь присмотреться к парню, но тот опускает голову, не позволяя заглянуть под капюшон.
– Ты же хочешь спать. Иди домой, – повторяет он.
Я реально теряюсь: откуда он знает?..
– Сейчас, – чуть жестче произносит молодой человек, и я принимаю важное для себя решение: раз говорят – идти, значит, нужно идти.
Обхожу низкорослого, а потом и всю его братию, напряженно застывшую в нерешительности; ускоряю шаг, иду, не оглядываясь. Слышу за спиной звуки начавшейся драки, которые, к слову, довольно быстро стихают.
Ах, да, если верить моей внезапно активизировавшейся памяти, этот парень вчера неплохо поколотил шестёрку отморозков! Но почему он уже во второй раз заступается за меня? Он же не может быть человеком господина Кана? Да и с чего бы тому так беспокоиться обо мне?.. Он не из тех, кто тратит своё время на таких, как я.
Того, что его имя меня защищает, уже достаточно.
Так какого черта происходит?..
А, может, это просто совпадение? Плюс моё невезение. Дважды оказаться в похожей ситуации – это надо постараться. Но в таком случае, что это за самаритянин такой? И почему он оказывается там же, где и я?
Телефон начинает звонить. Отвечаю на автомате, с легким облегчением выходя на оживленную улицу.
– Да?
– Ты там жива? Что произошло-то? – тараторит Динь-динь.
– Жива. Всё расскажу завтра, ладно? – ровно отвечаю подруге, прекрасно зная, что она будет мучиться, пока её любопытство не будет удовлетворено.
Но ничего не могу с собой поделать: если в ближайшее время я хочу заснуть и выспаться, нужно успокоить свой мозг и расслабиться. А болтовня с Динь-динь совсем не способствует «успокоению», наоборот. Сейчас как навалится со всеми вопросами и требованиями быть подробной в описаниях – а я не спала уже почти двое суток!
Так что жертвую разговором с ней – во имя своего собственного здоровья. Завтра воскресенье. Мой единственный выходной. Тогда и поговорим обо всём… А сейчас мой мозг требует перестать вибрировать по поводу и без, и приготовиться к отдыху.
– Ладно, – бурчит Динь-динь недовольным голосом, – хорошенько выспись. Я принесу печеньки.
– Спасибо, – выдавливаю из себя улыбку и отключаюсь.
Да, в такие моменты я действительно понимаю, за что она в своё время назвала меня киборгом. Я реагирую на происходящее не так, как обычные люди: потому что чаще всего у меня нет времени на проявление соответствующих эмоций… или нет на это сил.
Эмоции – это энергия. А её мне чаще всего тоже не хватает…
Так что, в отличие от Риты, я не прячу своё «я» – я просто не имею возможности его показать.
И иногда мне кажется, что я уже не знаю, какая она – я, на самом деле…
Это страшно. Но это – моя реальность. Когда на тебе висит ипотечный долг отца, а за твоей спиной лишь одиннадцать классов школы – хочешь не хочешь, а начнёшь делать всё, чтобы выжить. Моя мама давно умерла, мой отец сидит в тюрьме, и у меня даже не было возможности поступить в институт: ведь я должна была зарабатывать деньги и ежемесячно выплачивать за квартиру, которую папа так неосмотрительно приобрёл, полагая, что его бизнес-идея выгорит…
Не выгорела. И теперь я всё тяну на себе. Мне двадцать один, и моя мечта выучиться на медика и стать хорошим доктором с приличной зарплатой – успела покрыться пылью, а потом и вовсе исчезнуть в океане всех моих не воплощенных «хочу».
Теперь у меня только одна цель: закрыть ипотечный кредит. А потом…
О «потом» буду думать после. Сейчас у меня на это просто нет времени… как нет времени думать о том странном парне в респираторе, который уже дважды за меня заступился.
Защитил? Спасибо. Надеюсь, не буду должна.
В данный момент в приоритете – выспаться. И пусть весь мир подождёт…
***
– Ты что, серьёзно?.. Опять влез в это? – голос в наушниках заставляет молодого человека поморщиться.
– Сегодня я бил по лицу, – спокойно сообщает он, откидывая влажные салфетки в мусорный бак; затем смотрит на свои костяшки, только что очищенные от следов чужой крови, – их босс заметит увечья, и начнётся хоть какое-то движение.
– Ты уверен, что у них есть босс?
– Это не уличная шпана. И игрушки у них не детские. Просто они пользоваться ими не умеют, – молодой человек разворачивается и идёт к дороге.
– Девчонке влетит, – замечает голос.
– Не думаю. Она назвала имя, – произносит парень в капюшоне, снимая респиратор и направляясь к своей машине, – очень знакомое имя.
– Я слышал, – сухо замечает голос, – что делать будешь?
– Следить, – бросает молодой человек и садится на водительское сиденье.
***
