Анастасия Карп
Снежевинка и сердце зимней владычицы
И снова задул ветер, а с матушки Зимы посыпались ажурные снежинки. Проведя снежной рукой по щечке ожившей девочки, Зима улыбнулась и, развернувшись, унеслась с резким порывом ветра на снежном коне Буране. И снова настал погожий денек, как будто ничего и не было. Только сейчас Иван осмелился подойти к Марье. На его глазах тоже проступили слезы.
– Да как же это? Да как же это? – повторял он, не веря своим глазам. И тут вдруг стал целовать и жену, и их ожившую дочку.
Крестьяне повыходили из своих домов и толпами стояли, глазея то на Ивана, то на Марью, то на их дочку Снежевиночку.
В этот день до позднего вечера все жители деревни наведывались к новоиспеченным родителям. Поздравляли с дочерью и приносили дары. Снежевиночку облачили в красивое голубое платье, обшитое белым бисером, которое Марья как-то сшила для продажи, но так и оставила у себя, мечтая когда-нибудь облачить в него свою дочку. И вот ее мечты сбылись. Красавица Снежевинка с огромными голубыми глазами, со светлыми волосами, отливающими то золотом, то серебром, с точеной фигуркой и бело-розовой кожей стояла рядом, принимая поздравления и дары от гостей, которым, казалось, не было конца.
И с этого дня для Ивана и Марьи наступили дни – один счастливее другого. Дочурка Снежевинка цвела день ото дня, радовала глаз. И добра, и прилежна, и помощницей родителям во всем стала. Только печки боялась.
– Ой, жжет, матушка! – с криком отскакивала от печи, но попыток помочь матери со стряпней не оставляла. Да и в избе ей было душно, вот и сделали ей комнатку на чердаке, куда тепло от печи не доходило.
А однажды, одним прекрасным морозным днем, вышла Снежевинка по просьбе матушки за двор с детворой погулять. И тут как тут девчата набежали и выманили ее за околицу в прятки играть. Так увлеклась Снежевиночка прятаться от подружек, что ушла далеко в глубь леса. А там ели, сосны – все одинаковые. Да и заблудилась. Идет себе по лесу и не боится, что потеряла обратную дорогу к дому. Любуется зимним лесом. И вдруг слышит – хруст снега и потрескивание какое-то. Притаилась за елью. Глядит – старик идет. Низенький, с белой длинной бородою. На нем белая холстяная рубаха, длинная такая, в пол, подвязанная серебристым поясом. На голове пучок белых волос, торчащих в разны стороны. А ноги босые совсем. В руках несет деревянный посох, на вершине которого ледяной нарост. Идет старик своим посохом постукивает. И от этого треск раздается, и искры выбиваются в месте соприкосновения его с землей, покрытой снегом.
Остановился старик возле маленькой зеленой елочки. Видит, что на лапах у нее снега ни граммочки. Видимо, за ночь ветром все посдувало. Обошел старик вокруг елочки, да и дотронулся до нее своим посохом. И вмиг все деревце окутало снежной шалью. Только вот птичка, сидевшая на этой елочке, вся и заледенела замертво.
Увидела это Снежевиночка, ахнула. Стало ей птичку жалко до слез. Выскочила из своего укрытия:
– Ах ты ж гадкий старик! – крикнула девочка с угрозой в голосе. – Ты зачем птичку погубил?
А старичок от неожиданности уселся прямо в снег, задрав свои босые ноги, выронил посох и закрыл лицо руками. Как же это так, попался? А сам растопырил пальцы и одним глазом глядит – кто же это его так спугнул, кто же это осмелился на него голос повысить… Видит, что стоит перед ним девчонка, руки в боки, брови золотистые злобно нахмуренные, губы плотно сжатые, а глаза – голубые-голубые, словно не настоящие, а рисованные. Расслабился тогда старик – коли ему-то девчонки какой-то бояться. Опустил руки и смотрит на эту голубоглазую удивленно. А она все грозный взгляд на него устремляет, словно сейчас заморозит одними глазами.
– Ты кто такая? – спросил старик, ухмыляясь и поднимаясь с земли.
А девчонка еще больше рассердилась:
– Ах ты бессовестный дед! Разве можно живое губить? – и с этими словами подошла она к замороженной птичке, протянула к ней свои руки. Взяла аккуратно в ладони. Поднесла к губам. И словно пытаясь согреть своим дыханием, дохнула на нее, и вдруг птичка растаяла. Встрепенулась, как будто от воды перышки отряхивает, чирикнула что-то и вылетела из рук девочки. Тут-то старик и разинул рот от удивления и совсем дар речи потерял. А девчонка довольная смотрит вслед птице и улыбается.
– Вот диво! – молвил старичок, придя в себя. – И как же величать тебя, девица-краса?
– Я Снежевинка. А ты же кто такой, злодей лютый? – все еще злилась она.
– Да, не злодей я, – с досадой ответил старик и махнул рукой. – Морозко я. Матушки Зимы наказ выполняю, чтобы все деревья были укрыты снежным покрывалом, а иначе пропадут. Замерзнут, когда Метели пролетят и Морозы пробегут. А эти, глупые, облепят дерево – и не сгонишь их. Как только не уговаривай. – Старик виновато посмотрел себе под ноги и добавил. – Вот и леденеют замертво.
Снежевинка видит, что дед-то не злой и вправду. Глаза добрые-добрые проглядывают под серебристыми кустистыми бровями. Лицо морщинистое, бледно-белое, а нос до того красный, словно краской намазал кто.
– А что же ты, Снежевиночка, одна по лесу-то бродишь? И не боишься ли? – спросил Морозко, ухмыляясь. Понял он уже, что не простая девчонка перед ним. Простой люд только при одном его виде со страха холодеет чуть ли не замертво. Да и дыханием своим не растапливает живность.
– А я с подружками в прятки играла и вот потерялась, – ответила непринужденно девочка, словно потеряться в лесу зимой для нее самое обычное дело.
– А где живешь ты, красавица? Давай покажу дорогу? – спросил старик девочку, а сам щурится. Знать выуживает – кто ж такая… Не дошла еще до него весть о снежной девочке. Все по лесам да по полям ходил, работу свою важную выполнял. Ведь декабрь самый ответственный месяц – надо все окутать снегом, а реки покрыть льдом. Ведь с приходом января придут и Морозы крепучие, Метели метучие.
– Живу я в деревне с батюшкой и матушкой. Иван и Марья их величать.
– Знаю, знаю Ивана да Марью. Ох, и резные да расписные окна и двери мастерят – загляденье.
Морозко часто зимними вечерами, развлечения ради, прогуливался по деревне, когда все люди по избам около печей сидели. И заглядывал к ним в окна, рисовал узоры на стеклах. А порой даже стучался в двери, чтобы не забывали за огнем в печи следить, абы не замерзли. Так вот и обратил внимание на красивые окна и двери, которые почти во всех избах были в деревне, где жили Иван с Марьей. Да и подслушал, какие мастера их сотворили. С тех пор каждый год с приходом зимы Морозко заглядывал в деревню, когда время было свободное, и любовался работой Ивана и Марьи. Вот и сегодня собирался наведаться. А тут дочку их повстречал… Но ведь знал старик, что у Ивана-то с Марьей нет деток. Как же это получается, Снежевинка говорит, что дочкой им приходится?
«Ну да ладно, – думает Морозко, – разузнаем все. Ну, Карачун меня побери, не простая девка. Чаровница! Чаровница…»
– Покажи, дедушка Морозушка, дорогу к деревне! – попросила ласково Снежевиночка. – А то батюшка с матушкой заволнуются, если домой не вернусь. А я по дороге тебе помогу птичек сгонять с деревьев. – И улыбнулась такой лучезарной и светлой улыбкой, что Морозко показалось, что солнце пуще прежнего засияло и день ярче стал.
Так и пошли они вдвоем к деревне. Идут, видят деревце не укрытое, а на нем птички насели, нахохлились от холода. Снежевиночка их позвала ласково, они и слетели с деревца к ней на руку. Морозко взмахнул посохом, и тут же снежный покров ветки окутал.
– Ну, летите теперь, – проговорила Снежевинка, взмахивая слегка рукой, отпуская птичек на их прежнее место.
А Морозко лишь снова ухмыльнулся, покачивая своей косматой, седой головой.
Идут дальше, а Снежевиночка вдруг и говорит:
– Ты, Морозушка, пожалуйста, без меня больше не ходи деревья укутывать. Я с тобой буду теперь ходить. Как соберешься, так и зови меня сразу, чтобы птичек или других животных не морозить. Просто позови меня три раза по имени, и я приду к тебе.
Снова удивился старик, но не стал противиться такой просьбе. А ведь неспроста Морозко согласился на это, уж больно интересно ему было, что за девица такая эта Снежевиночка. Да и понравилась ему своей добротой и смелостью. Ведь своих детей у старика так и не было. Вон, у Снеговея того, целая куча дочерей Метелей, да и у сестры его Зимы сыновья Морозы удалые. А Морозко все один да один.
Так, за размышлениями и подошли к краю леса. Сквозь деревья стали виднеться избы крестьян и слышны лаи собак, да крики людей. Морозко остановился за деревьями и дальше не идет.
– Ну, – говорит, – Снежевиночка, дальше я не пойду. Меня там не особо привечают. А ты беги скорей, знать, тебя уже целой деревней собрались искать.
И правда, крики все усиливались, и стало ясно слышно, что кричат «Сне-же-ви-но-чка-а-а!».
Девочка быстро чмокнула Морозко в щеку со словами:
– Спасибо, дедушка! Ты же обещал меня позвать? – напоследок с надеждой произнесла она.
Морозко лишь кивнул и взглядом указал, мол, беги скорей. И девочка помчалась в деревню.
– Я здесь, я здесь! – закричала она.
И Морозко увидел, как кинулись к ней девчата. Видно, подружки. А потом и взрослые подбежали, окружили, все что-то спрашивают. Тут и Марья выскочила, беспокойная вся. Обнимает, целует дочку.
Морозко постоял еще немного и направился обратно в лес. А у самого все мысли о Снежевинке. Идет, бороду свою теребит рукой, в глубокое раздумье совсем погрузился. И не заметил, как озорные Метели его окружили и хихикают над ним.
– О чем так глубоко задумался, Морозко? – спросила одна из сестер.
Морозко встрепенулся от неожиданности.
– А! Это вы, Метели. – Махнул он рукой. – Да так, диво повстречал нынче в лесу.
– Какое диво? – разом спросили Метели и совсем старика обступили.
– Да, девчонка необычная тут объявилась. Снежевинкой величать.
– Знаем мы Снежевиночку, – ответили Метели хором.
Уж эти-то проныры всегда обо всем все знают. И поведали Морозко о том, как появилась Снежевинка на свет. И что теперь она им сестра названая, снежная кровинушка. И ему тоже родственница, ведь все они – зимние жители, меж собой родня.
Морозко после их рассказа и вовсе в думу впал. Как же это Зима решилась сердце Мары отдать. И что же теперь будет? Ведь зимняя владычица и возродиться может. А Снежевинка теперь еще больше удивительней стала. Откуда в холодном сердце столько добра, тепла и ласки? Как она о птичках запереживала, как своим дыханием отогрела, и как сами пернатые к ней слетались, не боялись совсем.
«А если весть о Снежевиночке до Карачуна дойдет? Тьфу ты! Кощея…» – вдруг страшная мысль пришла к Морозко. Он уж точно вылезет из царства своего подземного теперь. Придет за Снежевинкой, чтобы жену свою Мару возродить.
– Метели, душеньки! Как же это теперь нам быть? – И поделился своими опасениями Морозко с сестрами Метелями. Мара и Карачун были нелюбимы не только среди людей, но и среди всей зимней собратии. Не давали жизни спокойной никому. Всем их властвие не по нраву было.
– Летите, родимые, предупредите Снеговея, Бурана, Вьюгу-завируху, братьев Морозов, чтобы дали знать, если вдруг Кощей объявится. А я уж буду за Снежевинкой приглядывать.
