Анастасия Деева
Сеньорита Удача-2. Месть богини
Глава 5. Ангел Божьего Гнева
– Обязательно было врать? – услышала через дрёму древняя богиня Дали.
Она резко подняла голову.
На краю кибитки, свесив ноги, сидел Ангел. Раньше она никогда не видела никого из Христова воинства, но сомневаться не приходилось. Это был он – светлый, с большими крылами, которые не помещались в кибитке, и свешивались вниз. Его лицо было трудно разглядеть через свечение, но в тех чертах, что удавалось уловить, проскальзывало что-то знакомое. Пристальный, острый взгляд и аскетичное, очень худое лицо гостя кого-то напоминали.
– Не боишься, что тебя люди увидят? – усмехнулась она, по привычке кокетливо поправляя растрепавшуюся причёску. Сейчас, в темноте, её волосы отливали тусклыми оттенками золота.
– Они, – Ангел мотнул голову в сторону костра, где сидели торговцы, – не увидят. Я к тебе пришёл.
– Зачем?
– Ты воруешь и врёшь. Это обязательно делать? – спросил гость с мягкой проникновенностью.
Дали больше не сомневалась. Этот тембр голоса она узнала бы из тысячи. Именно так разговаривал отец Ксаверий – инквизитор, с которым она встретилась в портовом городе Буэнос-Айрес.
«Быть такого не может!» – мелькнула мысль в голове.
Ангел, словно бы прочитав смятение в её лице, усмехнулся:
– Я тоже не понял сначала, кому именно выдал Индульгенцию Божьего Прощения.
– Хм! – Дали села удобнее, поджав под себя ноги. – Мало ли кому святые отцы выдают индульгенции. Это ничего не значит.
– Ты не поняла… Я не знал, кто ты, когда отпускал тебе грехи… Понятия не имел, что ты – из Древних… Для нас – почти демоница.
Глаза Дали гневно прищурились.
– Только не путай. Демоны – это ваши же падшие собратья… Я к ним никогда не принадлежала, – злым шёпотом произнесла Дали.
Она опасалась повышать голос, боялась, что голоса из кибитки привлекут посторонних.
– Я это теперь знаю, – спокойно, не повышая интонаций, продолжал Ангел. – Наши поведали это мне уже позже… Люди, в том числе и Древние – это не по моей части… Я не один век пытаюсь понять ваши мысли и поступки, но – не моё. Я – не из Ангелов-Хранителей… Те точно знают все тонкости…
– Погоди… А вы что, ещё и различаетесь? – брови Дали удивлённо приподнялись.
– Я – Ангел Гнева Божьего. Мы – воины. Наша стезя – карать отступников, и заниматься изменениями природных явлений.
– А-а-а… Разрушение Содома и Гоморры – ваша работа?
– Не только, – уклончиво ответил гость и добавил, словно бы оправдываясь: – Мы сейчас… не очень заняты… Ждём Судного Дня… Вот тогда повеселимся… Пока трубы не протрубят, созывая Небесное Воинство на битву, я… как бы сказать…
– Ходишь по земле, как отец Ксаверий? – закончила за него фразу Дали. – Инквизиция – твой выбор? Пытки людей и костры…
– Всё во славу Господа, – невозмутимо ответил Ангел. – В страданиях души их очищаются… Одно показательное наказание грешника укрепляет веру других.
Богиня поёжилась.
– А от меня что тебе нужно? Я к вам – не лезу. Мне и в церковь заходить нельзя. В этом перерождении я – куртизанка… Так уж вышло, что ещё и – воровка… Меня пугать вашим Адом за то, что вы зовёте грехами – бессмысленно… Я после смерти могу выбрать жизнь грешную, а могу – целомудренную… Лишь бы – не скучную…
– С тобой – случайно вышло. Я думал, что Ирэне де Ла Суэрте – простая смертная, как и те, что встречаются на моём земном пути. Не думал, что прозвище Ла Суэрте25 – так близко к твоей настоящей сущности. – В какой-то момент ей показалось, что невозмутимый гость слегка стушевался. – Теперь ты… чиста перед Богом. Сейчас ты – одна из нас…
Богиня приоткрыла рот, с удивлением пытаясь заглянуть светлые глаза Ангела. Уж не лжёт ли он?
Она сама не очень хорошо знала, как и почему когда-то давно оказалась в Колхиде, на той земле, что позже станет княжеством Самцхе-Саатабаго. Прошлое исчезло из памяти. Имя – Дали, возможно, не было её настоящим именем.
Так бывает в бесконечной череде перерождений, в разных веках и Мирах. Её натура была столь изменчива, что она сама порой не знала, что случится в следующей жизни, и какой путь будет избран.
– Что ты сказал?! Погоди. Мне что, простили… всё?!
Он кивнул и, как показалось, украдкой вздохнул… Если, конечно, Ангелы вообще нуждаются в воздухе, чтобы дышать.
– Ты хочешь сказать, что я теперь… могу пройти через… Врата Рая?
Ангел ещё раз кивнул, но как-то невесело.
– Могу примерить ваши крылья? – Дали начала понимать, что с ней произошло совсем недавно, когда почувствовала, как зачесалось под лопатками…
Её тогда оторвало от земли и понесло куда-то через грозовой океан к маленькой, болтающейся среди волн каравелле.
– Да… Ты теперь – наша. Небесное воинство радуется, когда Древние пополняют его ряды… У вас не большой выбор… Ваши культы забываются… Вы – слабеете и теряете свою силу. Мы же, Воинство Небесное, мощь только набираем… У тебя есть выбор: либо с нами, либо будешь уничтожена если не полным забвением, то во время Судного Дня.
Дали снова поёжилась.
– Ты пришёл угрожать?
– Я… поручился за тебя перед Господом… Понимаю, тебе сложно… перевоспитаться… Нож украла в трактире… деньги у того бедняги… Торговцам наврала…
– Ты что… будешь следить за мной?
Он кивнул.
– Мне надо, чтобы бы перестала грешить и уверовала в возможности праведной жизни.
Дали тихо рассмеялась:
– Тогда я умру с голоду. Ты это понимаешь? Как себя прокормить? Мне надо либо спать с тем, кто мне это предложит, либо – воровать. Я больше ничего не умею делать… Только на вашем христианском языке это называется – грехи, – так как Ангел молчал, она продолжила: – Если ты видишь мир глазами отца Ксаверия, знаешь, что у женщины, если она не замужем, не имеет состояния, не велики шансы заработать на пропитание и необходимые жизненные потребности… К тому же у меня есть долг!
Богиня взглянула на руку. На ладони через кожу просвечивала Карта из Колоды Судьбы. На ней была надпись: «Вернуть долг».
Дали знала, что пока не выполнит предначертанное ей, не сможет избавиться от навязчивой идеи вернуть графу Хулио де Нахера три тысячи песо.
Так вышло, что часть суммы знатный испанский граф дал суду Буэнос-Айреса за освобождение её из-под стражи. Вторая часть была внесена им как выкуп за браслет. Это украшение более полувека назад подарил Дали её жених – кавказский дракон Вешапи.
Только суженый переродился в человека и взял другую женщину в жёны.
После этого Дали передала браслет капитану Алькону дель Рохо в качестве платы за то, чтобы тот вывез её из Буэнос-Айреса на своей каравелле. Судно отчалило без неё, а долг – остался.
Таково свойство Карт… Они сами играют людскими судьбами. Никто не в силах противится их власти, пока не исполнится предначертанное.
– Найди праведный путь рассчитаться с графом, – посоветовал Ангел.
– Три тысячи песо? На такие деньги в центре Рима виллу построить можно…
Он насмешливо взглянул на неё и с ехидством поинтересовался:
– Дали златокосая… Или кто ты там на самом деле… Источник неиссякаемого богатства и стяжательства…
– В той жизни, которую я сейчас выбрала, у меня этого нет… Я потеряла всё… опустилась на самое дно жизни… Ты еще предлагаешь мне путь нищеты?
– И служения Богу… – невозмутимо продолжил гость. – Ты же, входя в храм божий в Буэнос-Айресе, поклялась, что отрекаешься от прежней жизни!
«Вот влипла!» – подумала богиня.
– Как тебя зовут, если не секрет? – спросила она вслух.
– Хавьер.
– Могла бы догадаться… Если я правильно понимаю, раз Ирэне дремлет, и я тебя – вижу, то и Ксаверий почивает. Когда мы откроем глаза, никто из нас не вспомнит об этом сне…
– Ничего страшного… Буду теперь часто тебя навещать…
– Ксаверию будет сниться Ирэне? – удивлённо спросила Дали и добавила томно: – Не боишься ввести его в искушение снами о женщине?
Ангел почему-то не ответил.
– Ты – красивый, – продолжила Ирэне тоном опытной обольстительницы. – Ирэне может начать много думать о тебе.
– Любой человек, сделанный по образу и подобию Божию, красив, – Хавьер чуть склонил голову. – Для меня нет в этом никаких различий.
– Ты никогда и никого не любил? – Дали входила во вкус.
– Я – всех люблю. Мой долг перед Богом доносить Его любовь.
– Через страдания?
– И это – тоже… Скоро рассвет… Ксаверий вот-вот проснётся к утренней молитве… Хочу, чтобы ты знала, что беру за тебя ответственность. Это значит, что Ксаверий тебя найдет.
– Зачем? – вырвалось у Дали непроизвольно.
С кем бы она не хотела встречаться ещё раз, так это с представителем испанской инквизиции.
– Могу следить за тобой и твоими деяниями, но куском хлеба не обеспечу. Ксаверий – человек. Он – может.
– Я направляюсь в Сантьяго-де-Нуэва, а падре остался в Буэнос-Айресе… Разве ему нужно на побережье Тихого океана? – Дали мучительно думала, как избавиться от внезапной навязываемой слежки.
Она не знала, что Хавьер испытывал сложное, почти человеческое чувство смущения. Не так давно Архангел Михаил за голову схватился, когда узнал про то, что Ангел самолично очистил Древнюю от грехов.
– Я всегда говорил, что вы – Ангелы Гнева Божьего – самые тупые! – орал он.
– Господь – милостив, – парировал Хавьер.
– Он – да. Но отпустить грехи Древней – не значит избавить её от привычек. Она веками, тысячелетиями их копила! Теперь твоя задача – следить за тем, чтобы эта женщина была достойна ангельских крыльев!
– Я – не Хранитель.
– Придётся! Бог – в помощь!
Хавьер в жизни ни о ком не заботился. Отец Ксаверий тоже никогда и ни о ком не заботился. У них была своя собственная миссия на Земле – укреплять позиции христианской религии. Они не должны были заниматься перевоспитанием грешной женщины.
Только инквизитор в Буэнос-Айресе получил свою карту из Колоды Судьбы. Она призывала к соблазнению без любви.
Хавьера беспокоила эта карта. Если бы Ксаверий нашел в себе силы обратиться к Богу для избавления от неё, получил бы очищение. Только тот лелеял грешные мысли, не спеша с ними расставаться.
– В данный момент Ксаверий направляется в Асунсьон, – спокойно сказал Ангел. – Дальше – посмотрим. Я найду способ подсказать ему, где тебя найти… Ему же всё равно, в каком уголке мира нести своё служение Богу. Ирэне с ним ещё встретится…
«Как бы не так!» – подумала Дали, но вслух ничего не сказала.
Глава 6. Флирт ради обновок
Чуть меньше, чем через месяц, пройдя сложной и утомительной дорогой через горные перевалы Анд, торговый караван стал спускаться в долину реки Мапочо. Там, в окружении живописных гор, покрытых белоснежными вершинами ледников, раскинулся один из самых крупных городов вице-королевства – Сантьяго-де-Нуэва Эстремадура, в просторечии именуемый просто – Сантьяго.
Ирэне предвкушала новую жизнь – богатую и роскошную. Она верила, что обязательно найдёт того мужчину, который решит все её затруднения, возникшие в жизни в последние полгода.
Нужно было хорошо себя устроить, пока не стало слишком поздно…
Ирэне, одна из последних учениц школы куртизанок при папской курии26, слишком хорошо знала, что красота женщины – очень дорогой товар, если его правильно преподнести. Только он не вечный. Многие знаменитые куртизанки заканчивали свою жизнь в страшной нищете. Повторять их путь она не хотела.
Большинство женщин в возрасте Ирэне, измученные многочисленными родами, уже превращались в старух. Ей удавалось поддерживать внешнюю привлекательность и сводить с ума мужчин. У неё для этого было всё: и хорошие манеры, и блестящее по меркам времени образование, и острый ум.
Она обладала всеми навыками, чтобы в короткий срок подняться на ту высоту, с которой её сбросила роковая ссора с епископом Потоси.
Для начала нужно было сделать самую малость – позволить какому-нибудь купцу из тех, с кем она ехала, соблазнить себя.
«Дон Альваро хорош собой, обеспечен, но прижимист… С ним переспать было бы приятнее всего, но как заставить платить по моим счетам? – думала она. – Дон Мануэль тоже ничего… Только он – самый небогатый в этой компании… Наёмников охраны даже в расчёт брать нельзя… С бедняками спать – не уважать себя… Дон Карлос… Он не так привлекателен, но обеспечен. Главное, уже влюблён и, кажется, готов потратить то, что заработает в Сантьяго на подарки… Вчера пообещал купить мне новые туфли взамен изношенных… Соврал, что из бескорыстных побуждений… Знаю я эти бескорыстные побуждения… Он прав… Мне нужны новые туфли, а к ним: камиза, платье, гребень, чулки, пудра и крабовая охра для губ… Надо будет ещё поломаться немного…»
Ирэне сверху, при спуске с горы, видела самые красивые дома города, выстроенные вокруг главной площади. Где-то там, в этих особняках, в роскоши и богатстве, ей предстояло блистать.
Для этого была нужна роскошная одежда. Логика сеньориты была проста и понятна: если хочешь спать с губернатором или кем-то из его приятелей, надо выглядеть лучше их жён.
Купцы торговой экспедиции рассматривались ей в качестве первой ступеньки к восхождению. Это были люди не её уровня, а на порядок ниже, только выбора не было.
Ирэне было не впервой подниматься из низов. Она была родом из бедной семьи, проживающей в маленьком городке недалеко от Рима. Красота вознесла её в число самых богатых содержанок Вечного Города, но она и сбросила её с пьедестала.
Семь лет назад Ирэне вызвала ревность и ненависть Олимпии Мандалькини27, самой влиятельной женщины во всех италийских княжествах. Эту особу прозвали «папессой в юбке», так как она имела неограниченное влияние на папу Иннокентия Десятого.
Для Ирэне, перешедшей дорогу всесильной Олимпии, шансов выжить не осталось. Пришлось бросить роскошную виллу и бежать в Новый Свет. Тогда у неё были с собой драгоценности, которые она, не умевшая экономить в ту пору, спустила на ветер, стараясь поддерживать привычный ей образ жизни.
Сеньорита стала значительно умнее за последние годы. Пока она в расцвете зрелой красоты, надо устроится в жизни и обеспечить себе безбедную старость.
В Сантьяго-де-Нуэва Ирэне ожидала встретить будущих покровителей. Чтобы всё сложилось так, как задумано, требовалось закрутить яркий роман с одним или несколькими купцами. Сеньориту беспокоило, что торговцы, пытаясь перещеголять друг друга в неуклюжей куртуазности, всю дорогу не заводили с ней речь о том, чего им больше всего хотелось.
Не доехав до города, пришлось остановиться, так как у телеги слетело колесо. Пока мужчины занимались вынужденным ремонтом, Ирэне, заметив ручей поблизости, решила умыться и прополоскать рот.
«Зря я придумала легенду про монастырь!» – думала сеньорита, расшнуровывая шнуровку корсажа, чтобы прохладной водой ополоснуть грудь.
Соблюдать чистоту тела Ирэне была приучена в Риме, но несколько недель ей не удавалось даже протереть тело, так как на перевалах царил холод. Здесь, в предгорье, царила по-настоящему теплая весна. Нестерпимо хотелось вымыться.
Дело было не только в этом. Куртизанке нужна была легкая небрежность в одежде, намёк на откровенность, дающие простор мужскому воображению. До города оставался час пути, а у неё до сих пор не было покровителя. Приоткрытая больше положенного этикетом женская грудь – бесспорный аргумент в принятии решения у мужчин.
– Значит, вы дальше отправитесь в Вальпараисо? – услышала она голос за спиной.
Обернувшись, сеньорита заметила дона Карлоса, который приблизившись, наблюдал за тем, как её пальчики справляются с кожаными тесемками, продетыми в корсаж. Она не успела ещё полностью ослабить шнуровку, поэтому выглядела, к собственному огорчению, очень прилично.
– Грустно думать, донья Ирэне, что скоро буду лишён вашего общества. Где вы намерены остановиться?
– В какой-нибудь маленькой гостинице. Нужно передохнуть немного и поискать достойных людей, с которыми не страшно будет преодолеть путь до Вальпараисо, – потупив взор, скромно произнесла сеньорита. – Вы не поверите… Я так боюсь дикарей-индейцев!
В этот миг она посмотрела на дона Карлоса, как на свою последнюю надежду. Словно бы смутившись собственной дерзости, она тут же отвела взгляд в сторону.
– Сеньорита, я понимаю, что буду выглядеть нескромно… Знаю, что у вас почти нет денег… Если и есть какие-то сбережения, они для дальней дороги и монастыря… – дон Карлос говорил хрипло, с покашливанием, так как простыл в горах. – Зачем вам искать бедный постоялый двор, где полно клопов? Не сочтите за дерзость… Я могу позволить себя снять вам приличную комнату на те несколько дней, которые вы проведёте в Сантьяго-де-Нуэва.
Ирэне шумно вздохнула, как будто бы предложение купца оскорбило её.
– Нет-нет, сеньорита… Кхе! – дон Карлос снова кашлянул. – Ничего предосудительного… Из искреннего к вам расположения… У меня и в мыслях нет посягать на вашу честь… Клянусь, что сам подберу вам достойную компанию до Вальпараисо… У меня гораздо больше возможностей навести справки о всех тех, кто по делам едет на побережье.
– Сеньор, я… не могу, – Ирэне добавила в голос томной, обволакивающей дрожи.
Она оскорбленно вскинула подбородок и отвернулась, чтобы он понял, как она оскорблена.
«Так… Не перегибай палку! – одёрнула она себя мысленно. – Он готов, осталось сойти в цене за мою уступку».
Выждав несколько секунд, Ирэне обернулась и бросила на дона Карлоса ещё один короткий, обжигающий взгляд.
– Вы – самый добрый сеньор из всех тех, кого я встречала, – в её голосе звучала почти настоящая нежность. – Мне… так жаль обижать вас отказом!
Купец закашлялся. Ирэне, не отводя от него глаз, терпеливо ожидала, когда он сможет говорить.
– Сеньорита, я думал, что оскорбил вас… Да у меня и в мыслях не было… Я исхожу из вашего бедственного положения… Позвольте мне оказать любезность и воспользоваться моим гостеприимством… Разве наш путь позволил вам думать обо мне плохо?
– Вы – очень учтивы… Дон Карлос, вам следовало бы остановиться где-нибудь в центре города, как было в Кордове… Взгляните, во что я одета… – Ирэне небрежно провела рукой от груди до талии, подчёркивая плавность тела. – Платье истрепалось в пути, как у нищенки… Даже гребешка нет, чтобы причесать волосы и показаться среди приличных людей… Я не говорю про мантилью…
– Кхе… Сеньорита, гребешок и мантилья… такие мелочи… Если бы вы только позволили оказать мне такую любезность… позаботиться о вас… – Кашель снова прервал его речь.
«Туфли он уже обещал, гребешок с мантильей тоже будут… Проживание получу… Нужно ещё платье…»
– Ах, нет, не вводите меня в искушение… – Ирэне бросила на него третий многозначительный взгляд.
В этот раз она опускала глаза медленно, скользя по фигуре дона Карлоса, словно изучая её. Остановившись взглядом на гульфике, смутилась и быстро отвернулась.
Сеньорита отлично знала, что купец заметил направление движения её зрачков. Она дала ему понять, что видит в нём мужчину, и ему остаётся только приступить к смелым действиям.
– Кхе! Сеньорита, я же не имею ввиду ничего… такого… Вы просто отдохнёте и наберетесь сил… Хотите, я сам… сопровожу вас в Вальпараисо, как только распродам товар?
Ирэне краем взгляда заметила, что за ними внимательно наблюдает дон Альваро, поивший своего коня чуть ниже по течению. Что же… У спектакля появился зритель.
– Дон Карлос! Вы – самый добрый и щедрый человек на свете, – произнесла сеньорита с придыханием. – Никто и никогда не заботился обо мне так, как вы… Я всё время думаю о вас. Прошу, не смущайте меня, не искушайте грешными мыслями… Мы могли быть счастливы вместе, но нам… надо расстаться… – голос Ирэне дрожал, словно бы она признавалась в любви. – Умоляю, не настаивайте, не держите меня…
Сеньорита отвернулась и сделала несколько шагов в сторону. Неожиданно она оступилась и, охнув, упала.
Этой маленькой хитрости её обучили в ещё в первые годы обучению искусству соблазнения. Всегда можно допустить маленькую неловкость, чтобы дать мужчине быстро проявить благородство. В женском обществе такого делать не следовало, так как соперницам не простят неуклюжести, но в моменте один на один с кавалером приём работал безотказно.
Дон Карлос тут же подскочил к ней, протянув руку и помогая подняться. Смущаясь от собственной неловкости, сеньорита, словно бы случайно, наступила на подол и, падая, оказалась в его объятиях. Она прильнула к его груди своей, позволив поддержать себя за талию.
Поняв, что первый телесный контакт состоялся, Ирэне подняла ресницы на дона Карлоса. В этот момент её глаза широко распахнулись, словно бы она была до глубины души поражена охватившим её страстным чувством.
«Ну и воняет у вас изо рта, сеньор!» – подумала Ирэне, приоткрывая рот, как для поцелуя.
– Я такая неловкая, – пробормотала она, не спеша высвобождаться из его рук.
– Вы так прекрасны, – не удержался дон Карлос.
Сеньорита заметила дона Альваро, который пристально смотрел на них, надевая сбрую своему коню.
– Ах, что о нас подумают? – Ирэне резко выскользнула из объятий дона Карлоса.
Тот обернулся и тоже заметил пристальное внимание со стороны.
– Я готов трогаться в путь, а вы? – крикнул им дон Альваро.
– Да, сейчас… – дон Карлос с досадой бросил взгляд на свидетеля, прервавшего прекрасный момент, и снова обернулся к Ирэне. – Сеньорита… У нас не так много осталось совместной дороги… Прошу, не пренебрегайте моей скромной помощью!
– Дайте мне… подумать… – тон куртизанки был таким многообещающи, как будто бы она уже сказала: «Да!»
«Но не раньше, чем вы, сеньор, купите мне обещанные туфли, мантилью и гребень…» – добавила она про себя.
Сеньорита подошла к кибитке и остановилась, чтобы отряхнуть платье. Мимо, ведя коня на поводу, прошёл дон Альваро. Неожиданно он остановился и обернулся к ней.
– Чего этот старый греховодник хотел от вас, донья Ирэне? – спросил он, поглаживая одной рукой проборы своей бороды.
– Не понимаю ваших намёков, – сеньорита с любопытством взглянула в лицо купца.
Ирэне так же, как и с остальными, вела с ним осторожную игру, чтобы подцепить на крючок. Теперь, когда осталось совсем немного до города, хотелось понять: дозрел он или нет.
– Сеньорита… – купец чуть ухмыльнулся. – Дон Карлос присоединился к нам в Кордове, а вы со мной едете с Буэнос-Айреса. Я кое-что о вас там слышал…
Ирэне почувствовала смутное беспокойство. Не хватало, чтобы купец начал шантажировать прошлыми событиями.
– Что вы имеете ввиду? – губы сеньориты дрогнули в растерянной улыбке.
Суд Буэнос-Айреса отпустил её из-под стражи, наложив огромный, неподъемный штраф. Его-то и оплатил выписанным векселем граф Нахера. Только судьи Потоси, где за её голову назначили награду в триста песо28, об этом ничего не знали.
– Все те сказки, которыми вы тешили вас в пути, прекрасны, – дон Альваро оглянулся, проверяя, нет ли поблизости чужих ушей. – Сеньорита, я не разоблачал вас… Дорога трудная, длинная… Среди наших разные люди есть, – он непроизвольно мотнул головой в сторону торговцев и наемных охранников, – Пока я и дон Карлос оказывали вам покровительство, никто не смел нарушить законы приличия…
– Я благодарна за это.
Он молчал, словно бы не решаясь попросить о том, чего она всю дорогу добивалась от него умелым флиртом.
– Вы не просто так задали этот вопрос? Вам от меня что-то нужно? – тон Ирэне был таким, будто бы она знала об его скрытых мыслях.
Взгляд купца метнулся от её лица до груди, задержался на уровне ослабленной шнуровки корсажа и снова поднялся до уровня глаз. Он мучительно подбирал слова, не зная, как проще и понятнее приступить к непристойной теме.
– Дон Альваро, – Ирэне чуть наклонилась к его уху, решив сразу внести ясность. – Платье с меня разрешу вам снять в одном единственном случае…
– В каком? – напряжение спало с его лица, так как главные слова произнесла она.
– Если вы купите мне – новое, – с улыбкой шепнула она ему на ухо.
Дон Альваро некоторое время осмысливал сказанное. После этого взглянул в её смеющиеся глаза и ухмыльнулся в ответ:
– Не слишком ли вы себя высоко цените, донья Ирэне?
Она понимала, что в его голове скупость борется с желанием обладания. Ирэне развела руками, давая понять, что без платья ему рассчитывать не на что.
Многолетний опыт куртизанки подсказывал, что дон Альваро, как и всякий прижимистый купец, не в восторге от того, что за любовь придётся заплатить.
Только так устроено было общество, что все здоровые мужчины, за редкими исключениями, были знакомы с публичными женщинами. Папскими эдиктами католикам разрешено жениться только с тридцати шести лет. Чтобы не процветала содомия29 и не портили девиц, специальными указами легализовали проституцию.
Многие хотели бы, чтобы их любили просто так, но на практике два слова: «цена» и «плотские утехи», слишком тесно переплетались в мужском сознании.
Куртизанка знала, что, обозначив ясные и понятные требования, заставит дона Альваро задуматься о состоянии его кошелька. Хорошо одеть женщину – это дороже, чем купить пару недель жарких ночей с дешёвой проституткой при постоялом дворе.
– Запомните, сеньор. Платье должно быть не от старьевщика, а новым, сшитым из хорошей материи по моим меркам. – Ирэне произнесла это тоном, в котором ясно слышалось, что на меньшее она не согласиться.
Не дождавшись ответа, сеньорита отвернулась и стала забраться в кибитку. Юбки при этом она приподняла почти до колен, что по испанским меркам, где даже крестьянкам запрещены подолы выше щиколотки, было верхом неприличия.
Ирэне устроилась на тюках с тканями, частично приоткрыв ноги, чтобы воображение дона Альваро дорисовало всё остальное. Её рука скользнула по груди, бедру до самого колена, словно она хотела поправить оборки. Вместо того, чтобы скрыть обнаженные икры от нескромного взгляда, сеньорита подтянула подол вверх, почти до середины бедра. Тут же, словно устыдившись, она резко откинула юбку обратно, скрыв всё по самые туфли.
– Ах да… Это же ваши тюки с хлопковой тканью, сеньор? Мне не помешает под платье сшить и новую камизу.
Дон Альваро бросил на неё негодующий взгляд и отвернулся. Надо было не играть с ней в учтивость всю дорогу, а завалить её раньше… Теперь, когда город был совсем близко, поздно было ставить условия.
– Дон Альваро, колесо на месте. – окликнул его кто-то из наёмников. – До города точно дотянем, а там уже и к кузнецу заглянуть можно.
– Едем! – хмуро бросил ему дон Альваро, вскакивая в седло.
