Анастасия Деева
Сеньорита Удача-2. Месть богини

Полная версия

Глава 2. Кордова. Лихорадка

Ирэне с трудом разлепила веки. Она находилась в переходном состоянии между горячечным бредом и бодрствованием. Голова была тяжелая, дыхание – сбитое, учащённое из-за боли в груди. Губы от жажды пересохли и потрескались.

«Воды! Пить!» – подумала сеньорита, обводя воспалённым взглядом каморку. Она не сразу поняла, что это убогое помещение – снятая ей накануне комната на постоялом дворе Кордовы¹⁴.

Ирэне коснулась ладонью пылающего лба и надрывно, глухо закашляла.

«Где меня угораздило так застудиться?» – думала она, откидывая в сторону оделяло, пропитанное потом вспотевшего тела.

Надо было спуститься на кухню, попросить кружку воды.

Прохладный воздух коснулся кожи. Тело мгновенно покрылось крупными мурашками. Надевать платье не хотелось, так как сил для этого почти не было.

Сеньорита бросила взгляд на крючок у двери, на котором висел длинный плащ с капюшоном. Он был тёмно-синим, но из-за того, что висел в углу, казался почти чёрным. Ирэне выменяла его на своё красивое пончо, подбитое мехом ламы. Это пришлось сделать, так как ей предстоял долгий путь через горные перевалы Анд. В дороге нужна одежда, в которую можно закутаться полностью, как в одеяло.

Стуча зубами от озноба, Ирэне подошла к плащу, чтобы накинуть его поверх камизы¹⁵. Босой ступнёй она почувствовала, что наступила ногой на мокрое. Сеньорита отшатнулась, заметив, на полу большую, взявшуюся непонятно откуда лужу.

«Что это? Тут крыша течёт? Был дождь?» – она переступила на сухое место и протянула руку к одежде. Ткань была мокрой насквозь, хоть выжимай.

Пить хотелось так отчаянно, что Ирэне, недолго думая, потянула полы на себя, и припала к ним губами, чтобы поймать хоть немного живительной влаги. Она всосала в себя воду, но тут же закашлялась, сплюнула. Плащ был просоленным насквозь, словно бы его кто-то прополоскал в морской воде.

В дождь и текущую крышу поверить было легко. Только откуда взяться морю посреди континента? Ирэне слышала, что в Аргентине есть солёные озёра, но, кажется, они далековато от Кордовы. Будь она здорова, устроила бы скандал хозяину постоялого двора, но сейчас сеньорита еле держалась на ногах.

Ирэне взяла платье. Оно, к счастью, оказалось сухим. С трудом натянув его на себя, пошатываясь, сеньорита спустилась вниз, к кухне.

Проходя мимо большого окна, задержала на нём взгляд. На улице – никаких следов ливня.

– Это – Кордова? – спросила она толстого трактирщика, который наливал похлёбку.

– С утра – была, – кивнула тот, ставя на поднос миску.

Ирэне, держась рукой за стену, чтобы не упасть, спросила:

– Какое сегодня… число?

Хозяин почесал нос жирной рукой и сказал:

– Вчера было Рождество Девы Марии¹⁶, сеньора.

– Сеньорита, – поправила его Ирэне.

Трактирщик бросил на неё удивлённый взгляд. Гостье было лет тридцать пять, а то и немногим больше. В таком возрасте оставаться незамужней девицей могли лишь уродливые или совсем бедные женщины. Если бы постоялица из них, он бы понял, почему не один сеньор не женился на ней.

Только гостья была хороша. Всё при ней: и тело в соку, которое так и тянуло потискать, и ухоженное, едва тронутое загаром лицо, и живые серо-зелёные глаза с поволокой.

Только самым главным, бросающимся в глаза достоинством было не это всё, а золотые локоны, невольно притягивающие взгляд.

Трактирщик вздохнул. Он всю жизнь прожил в Кордове, но ещё ни разу не встретил женщины со светлыми волосами. Тут почти не было переселенок из Старого Света. Жён приходилось брать из индейцев и местных метисок¹⁷. За любую блондинку передрались бы все: и знать, и купцы, и школяры-богословы местного Университета.

Вчера утром, когда незнакомка переступила порог постоялого двора и властным тоном приказала выделить ей лучшую комнату, он даже немного струхнул. Перед праздником в Кордову съехались со всех окрестных деревень. Все комнаты, кроме маленькой каморки под чердачной лестницей, были заняты.

Тоном оскорблённой инфанты¹⁸ гостья согласилась на это скромное жилище, но потребовала свежие простыни. Бедный хозяин чуть не поседел окончательно, так как у него и несвежих-то не водилось.

Судя по тому, с каким достоинством держалась новая постоялица, она была из знатных, но точно не принадлежала к испанцам. В её речи слышался заметный акцент, но какой именно, хозяин постоялого двора не мог разобрать.

Его смущало лишь платье. Оно было сшито из хорошей, дорогой материи, но грязно, запылено и порвалось в нескольких местах по подолу. Впрочем, он много лет работал на постоялом дворе и знал, что внешность часто бывает обманчива.

– Воды можно? – Ирэне старалась изо всех сил подавить рвущийся из груди кашель. – Вчера… выпила лишку… Сушит.

Сеньорита опасалось, что её нездоровое, лихорадочное состояние будет замечено. Люди вокруг так боялись заразы и эпидемий, что могли запросто выставить её на улицу. Ей требовалось переночевать в этом городе ещё одну ночь. Торговцы, с которыми она приехала накануне из Буэнос-Айреса, сказали, что проведут в городе день, и выедут в Сантьяго-де-Нуэва¹⁹ с рассветом.

Хозяин потянулся было к кружке, но его несколько раз окликнул чей-то нетерпеливый голос из зала.

– Там, в углу черпните, сеньорита… – хозяин кивнул на ведро и унёс поднос постояльцам.

Ирэне взяла большую кружку на краю стола, зачерпнула воды и стала жадно пить. Вода была холодной, и от неё болезненно сжималось горло. Сеньорита снова глухо, надрывно закашляла.

«Где я так застудилась? – думала она, поднимаясь к себе в каморку с полной кружкой воды. – Завтра в путь… Я не могу позволить себе остаться тут. Нужно быть здоровой…»

Не раздеваясь, почти без сил, Ирэне повалилась на постель.

«Кордова… – думала она. – В этом городе так много монахов… Может, это место – свято и излечит меня?»

Мысль показалась ей забавной, но смех перешёл в глухой, продолжительный кашель. В святость святых отцов Ирэне де Ла Суэрте, воровка и куртизанка, давным-давно не верила.

Она с тоской взглянула на убогое помещение, в котором находилась. Эту комнатушку сеньорита сняла на остатки денег, что были выручены за проданную шляпу. Торговцы, с которыми проходило путешествие, остановились в другом месте – в гостинице при Университете. Ей, как женщине, там нельзя было находиться.

Накануне у Ирэне были огромные планы на то, чтобы завязать знакомство с кем-нибудь из учёных мужей. Она хотела проникнуть в университетскую библиотеку. Сеньорита так изголодалась по книгам, что готова было на что угодно, чтобы получить хотя бы на день доступ к чтению.

Внезапно свалившаяся болезнь перечёркивала эти мечты.

Ирэне лежала и думала, что надо встать, намочить тряпку и попытаться сбить жар… Сил на лишние движения не было… Она снова мучительно закашляла.

Внезапно показалось, что в каморке стало значительно светлее и теплее, словно бы в помещение заглянуло солнце. Этого быть не могло, так как окно было на северной стороне и почти упиралось в глухую стену соседнего дома.

От запертой двери отделилась прозрачная, сияющая фигура. Сеньорите хотелось спросить, кто зашёл, но свет резал глаза. Она зажмурилась, прикрыв веки ладонью.

Шагов не было слышно, но она почувствовала прикосновение прохладной кисти к своему пылающему лбу.

«Пожалуйста, не убирай руку!» – взмолилась она беззвучно и… провалилась в сон.

Глава 3. Кордова. Сборы в дорогу

Когда сеньорита открыла глаза, за окно были густые сумерки. С первого взгляда не удавалось понять: вечерние или уже предутренние.

Ирэне прислушалась. Судя по царящей на постоялом дворе тишине, ночь близилась к концу. В подтверждении её слов где-то далеко заголосил петух.

Она откинула одеяло, села. Голова немного кружилась, в теле была слабость, но дыхание стало спокойным. Сеньорита прислушалась к ощущениям в теле. Ломота – исчезла, горло – не болело, кашель больше не беспокоил.

Пора было собираться. Своих вещей у неё не было, денег – тоже, но необходимо было запастись припасами. Путь предстоял не близкий, а кормить её в пути торговцы просто так бы не стали. Спать с этими проходимцами за миску похлёбки Ирэне брезговала.

Стараясь не производить лишнего шума, сеньорита разорвала тюфяк на небольшие платки. Это необходимо было для того, чтобы залезть на хозяйскую кухню и отсыпать себе круп.

Закончив приготовления, Ирэне подошла к вешалке. Плащ подсох, но был ещё влажным.

«Найти бы того мерзавца, кто его вымочил!» – сердито думала она, накидывая его на плечи.

Стараясь не скрипеть дверью, сеньорита вышла из каморки. В доме царила тишина, нарушаемая лишь приглушённым храпом из хозяйской комнаты.

Тихо ступая и беспрестанно оглядываясь, Ирэне прошла на кухню. За окном стало чуть светлее. Стараясь не шуметь, она расстелила на столе несколько принесённых с собой платков, куда аккуратно стала ссыпать горстями крупы и муку из мешков незапертого чулана. Иногда она прислушивалась, но раскатистый храп её успокаивал.

Тряпки она аккуратно завязывала, перекладывая их в большой самодельный платок. Туда же шли овощи, найденные сухари и зачерствевшие вчерашние лепёшки. Набив узел продуктами, Ирэне подхватила его и, стараясь не скрипеть половицами, направилась к выходу из кухни.

Тут сеньорита заметила на столе небольшой кухонный нож и прихватила его в свободную руку.

Сделав несколько шагов по направлению к выходу, она подпрыгнула на месте, когда со улицы донёсся громкий, отчетливый стук. В тишине спящего дома он прозвучал необыкновенно громко.

Тук! Тук-тук! Тук-тук-тук!

– Эй, хозяева! Есть кто-нибудь? Я чертовски устал с дороги! – раздался грубый, мужской голос.

Ирэне выдохнула. Кто-то из постояльцев приехал так рано?

Сеньорита, стараясь не греметь, отворила задвижку.

На пороге стоял мужчина средних лет в мятой шляпе, одетый в утеплённый дорожный плащ.

– Хозяйка, мне – комнату, но сначала – еды, – сказал незнакомец, входя внутрь.

Ирэне хотела проскочить мимо него на улицу, но он бесцеремонно отодвинул её в сторону, и звякнул кошельком.

Сеньорита отреагировала на этот волшебный звук молниеносно. Ей было совсем не важно, что незнакомец некрасив, грузен, и что у него – седая борода. Он обладал одним неоспоримым мужским достоинством – толстым кошелём на поясе.

– Сеньор проголодался? – с обворожительной улыбкой поинтересовалась она. – Я не хозяйка, но могу позвать хозяина… Располагайтесь удобнее.

Вошедший плюхнулся на лавку и вытянул ноги.

– Всю ночь в седле… Сил нет… Готов рухнуть, но жрать хочу больше, – признался он.

Подвязывая на ходу штаны, появился заспанный хозяин. Ирэне, надвинув капюшон на голову, быстро отвернулось. Хозяин, не узнав её, решил, что незнакомец приехал не один.

– Чего изволите, сеньоры?

– Я остановлюсь на несколько дней… Мне нужны постель, кружка чичи²⁰ и чего-нибудь в брюхо закинуть, – сказал гость, доставая из кошелька серебряный реал. – Только быстрее.

Хозяин ушёл на кухню и чем-то там загремел.

Нервно обернувшись в сторону звуков, Ирэне поставила узелок с крадеными припасами на край скамьи и присела рядом с незнакомцем.

– Вы тут на несколько дней? – спросила она с искреннем участием в голосе и пододвинулась чуть ближе к незнакомцу.

– Да. Проездом…

Ирэне, на ходу пытаясь подобрать к нему подход, произнесла с глубоким сожалением:

– Устали, наверное… Вы, мужчины, всё время в делах…

Незнакомец кивнул.

– Мой муж сегодня тоже уезжает… Его не будет целый месяц, а, может, и больше, – в интонациях Ирэне звучала грустная покорность нелёгкой судьбе.

– Что же он, хорошенькую жену одну оставит? – гость бросил на неё любопытный взгляд и усмехнулся.

– Он – торговец. Его никогда не бывает дома, – сеньорита добавила в голос искреннего возмущения и незаметно придвинулась ещё ближе. – Я всё время одна… В год вижу мужа не больше трёх месяцев…

Незнакомец усмехнулся, покачал головой:

– Так найдите себе кого-нибудь, чтобы… не скучать.

– Грешно о таком говорить! – почти искренне возмутилась Ирэне. Коленом, словно бы невзначай, она коснулась бедра мужчины. – Кордова – город монахов и сплетников. Порядочной женщине тут непросто… Так и живу – не жена, ни вдова…

На кухне раздалось очередное бряцанье посуды. Сеньорита быстро обернулась, словно бы опасаясь, что кто-то на постоялом дворе проснётся и заметит их.

– У-у-у, будь я чуть моложе и не таким уставшим, я бы вам… устроил, – хохотнул незнакомец в бороду…

– Ах, не принижайте ваших достоинств! – Ирэне понизила голос, сделав его бархатистым и обволакивающим.

– Ну-у-у… Скажете тоже… – сеньор смутился, но было заметно, что он польщён.

– Вы не похожи ни на местных чурбанов, ни на глупых школяров Кордовского Университета. Те будут хвастаться своими победами на каждом углу.

Ирэне всплеснула рукой, и, словно невзначай, опустила её на бедро незнакомца. Тот удивлённо приподнял бровь, не зная, как реагировать.

Ирэне не убрала ладони, но подалась вперёд, преданно заглядывая в маленькие, заплывшие жиром глазки.

– Если следующей ночью я пришлю свою служанку, – рука сеньориты скользнула по его бедру вверх, – сеньор не будет возражать от… ночной прогулки?

Незнакомец, слегка оторопев, некоторое время оценивал ситуацию. Ирэне тактично, но ощутимо погладила гульфик²¹, вызывая соответствующую реакцию.

– Сеньора, – сказал мужчина после паузы. – У вас талант… убеждать.

– Вы мне сразу понравились, – она снова быстро оглянулась в сторону кухни, приблизилась к незнакомцу вплотную, обняв его за талию.

– Моя семейная честь в ваших руках… – зашептала она ему в ухо, губами чуть касаясь мочки.

– Честь женщины – это святое…

– Вы – настоящий кабальеро! – страстно прошептала сеньорита и жалобно добавила: – Умоляю, не расспрашивайте обо мне ни хозяина, ни слуг… Тут все такие болтуны.

– Клянусь, сеньора, – незнакомец оторопел, но не сопротивлялся.

– К полуночи выйдете на улицу… Моя служанка вас проводит… Ах, кто-то идёт… Я же только за солью зашла…

Гость досадливо обернулся, но никого не было.

– Куда же делись эти лепёшки? – донеслось с кухни.

Ирэне стремительно поднялась, подхватила в руку узелок, послала незнакомцу воздушный поцелуй губами.

– Ждите ночи, сеньор… Никому ни слова.

Незнакомец одними глазами показал ей, что будет нем, как рыба. Ирэне, одарив его на прощанье страстным взглядом, скрылась за дверью.

На улице уже стало заметно светлее, но Кордова ещё спала. Где-то надрывно кричали петухи.

Подобрав подол, сеньорита припустила в сторону окраины, на ходу запихивая срезанный кошелёк за корсаж платья. Надо было успеть прыгнуть в кибитку торговцев до их отъезда из города.

Глава 4. На привале с торговцами

Весна была сухой, да и зимой осадков было мало. Торговцы, с которыми Ирэне двигалась через горные перевалы Анд, надеялись, что непогода не застанет в пути.

Купеческие миссии снаряжались по ту сторону горного хребта очень редко. Крайняя нужда бедной Аргентины, в порты которой годами не заходили купеческие корабли, вынуждала идти на другую сторону Анд в крупный город Сантьяго-де-Нуэва. Ещё совсем недавно этот населённый пункт был столицей вице-королевства Перу²², пока Лима²³ не забрала себе почётное звание. В Сантьяго торговцы запасались теми необходимыми товарами, которых так не хватало на их Родине.

На дальнюю дорогу решались только самые отчаянные. Хорошей дороги не было, предстояло ехать по тропе, проложенной ещё инками. Она была извилистой и опасной, поднимаясь по негостеприимному перевалу среди острых, как осколки стёкол, горных пиков.

Торговый караван обычно выезжал из Кордову через город Мендоса, там к нему присоединялись еще попутчики, и дальше торговцы уходили через горы, чтобы к концу лета, распродав свой товар, и закупив новый, тронуться в путь обратно.

Ирэне, безошибочно определив самых влиятельных купцов, мило, но осторожно флиртовала, чтобы расположить к себе. Те, поддавшись на провокации, оказывали покровительство. Благодаря этому сеньорита путешествовала с гораздо большим комфортом, чем рассчитывала. Ей нашли место в кибитке с хлопковой тканью, кормили у костра, подкладывали лучшие кусочки.

Как-то вечером, после ужина, перед самым тяжёлым подъемом, торговцы разожгли большой костёр.

Дон Карлос, один из самых влиятельных купцов в этой торговой экспедиции, спросил:

– Скажите, почему же вы едете одна, донья Ирэне?

Ему очень хотелось спросить, почему воспитанная, хорошенькая женщина осталась в девицах, но не посмел. Что-то было в страннице такое, от чего хотелось вести себя с ней, как со знатной дамой.

Ирэне бросила на него короткий взгляд. Дону Карлосу было около пятидесяти с небольшим. Это был приятный мужчина плотного телосложения с круглым, добродушным лицом. Одного зуба у него недоставало, но в остальном ничего не портило его облика.

– После смерти моего жениха, который умер пятнадцать лет назад, я поклялась, что жизнь моя отныне принадлежит Господу, – не моргнув глазом, соврала Ирэне, – Если бы в Аргентине был хотя бы один подходящий монастырь, я бы ушла туда сразу… К величайшему моему сожалению, женских обителей не строят… По слухам, есть один, и тот – в Лиме. Теперь, когда умер отец, я решила дойти до Сантьяго-де-Нуэва, сесть там на корабль и отправиться в столицу.

– Сеньорита, но Сантьяго – не портовый город! – тут же поправил её другой купец, дон Альваро.

Это был низкий, худощавый мужчина с небольшой бородой, разделённой на два пробора. Он был лет на пятнадцать моложе дона Карлоса, но авторитет его среди торговцев был значительно выше.

– Чтобы сесть на корабль, вам придётся добраться до Вальпараисо! Порт там… Несколько лет назад заносило меня в те места. От Сантьяго конному день пути, а пешему – все два.

– Неужели? – всплеснула руками Ирэне, изо всех сил стараясь выглядеть глупой и растерянной. – Только я думаю, что если пройду путь через горный хребет, то и до берега доберусь. Господь поможет.

Она не стала уточнять, что населенный пункт, который она избрала своей целью, служил одной из резиденций губернатора испанских колоний. Сантьяго считался одним богатейших городов вице-королевства. Где, как не там, она сможет попасть в окружение богатых и влиятельных сеньоров?

– Ах, Святой Томас! – покачал головой третий купец – дон Мануэль. – Он-то свидетель, женщин тут не хватает… По мне, так это – разумно: не пускать их в монастыри!

Почти каждый из этой компании давно мысленно раздел странницу, и пытался как-нибудь узнать, можно ли с ней закрутить интрижку.

– Господу христовых невест и в Старом Свете хватит! – говорили мужчины, бросая на неё пылкие взоры. – Зачем вам прятать себя от мира?

– Я уже не юная девица, – притворно вздыхала Ирэне. – Кто меня возьмёт замуж?

– Вы себя недооцениваете, сеньорита! Если бы вы себя видели! – не удержался дон Карлос.

– Не говорите так, – она засмущалась так искренне, что это могло бы сойти за правду. – В нашем доме никогда не было зеркал, ибо дьявол искушает женщину через любование своим отражением… Ах… Наш дом совсем недавно сгорел. Спаслась лишь я, да старый слуга, который меня сопровождал… – в этом месте Ирэне вытерла глаза тыльной стороной ладони, словно бы в них были слёзы.

– Потеря дома – большое горе, – кивали торговцы. – Только где же ваш слуга?

– Старый Гвидо погиб, защищая мою честь, – её голос дрогнул, и сеньорита помрачнела.

Никто не знал, что Ирэне внезапно вспомнила, как на постоялом дворе, где её впервые арестовали, пал от рук городской стражи старый испанский мастиф. Погибшего пса было жаль по-настоящему, а других преданных друзей у неё не было.

– Только напрасно вы так, сеньорита Ла Суэрте… – со знанием дела произнёс дон Карлос. – В монастырь вас не возьмут без денег или земли, которые можете отписать в собственность. Зря такую дорогу проделаете.

– Как? – Ирэне вскинула на него полные слёз глаза.

– Вот так… Послушайте доброго совета… Вы – красивы. Ещё можете найти себе достойного мужа и нарожать детишек! – дон Карлос бросил на неё пламенный взгляд.

– Кто меня возьмёт, сеньоры? – с этими словами Ирэне, закутавшись в плащ, встала и отправилась спать в кибитку.

Она предоставила торговцам право задуматься: кто из них готов взять на себя обязанности за её содержание. Надолго бы их не хватило, но пока они вели дела в Сантьяго-де-Нуэва, могли бы её обеспечить.

Сеньорита отлично понимала, что, если понадобится с кем-то спать в дороге, ей придётся это сделать. До этого избираемые ей мужчины-покровители всегда были значительно выше по положению. Но сейчас, когда она опустилась на самое дно жизни, выбор был не велик. Ирэне верила: пока в среде мужчин есть конкуренция, за ней – преимущество выбора.

Сеньорита де Ла Суэрте принадлежала к числу так называемых «честных» куртизанок. Это была привилегированная категория жриц любви, вращавшаяся исключительно среди знатных дворян, высокого духовенства и очень богатых купцов.

Её сытую и обеспеченную жизнь перечеркнул епископ из города Потоси²⁴. Этот жуткий человек славился извращенными фантазиями, после которых публичных женщин находили мёртвыми. До Ирэне доходили слухи, что с ним «что-то не так», но как она могла отказать одному из самых влиятельных людей в тех краях? Закончилось их знакомство тем, что в попытке защитить свою жизнь, она воткнула в живот епископа стилет.

Негодяй – выжил, а Ирэне теперь – вне закона.

Епископ, отправивший ищеек по её следу, не хотел, чтобы слухи о том, что он общается с куртизанками, расползлись по всему вице-королевству. На Ирэне повесили обвинения в воровстве, приписав ей все кражи Потоси.

В этом была толика правды. Сеньорита иногда подворовывала, но старалась делать это незаметно, с умом. Был период жизни в Новом Свете, когда пришлось жить кражами, но об этом епископ ничего не знал.

Так или иначе по эту сторону Анд оставаться стало опасно, и сеньорита решила перебраться в Сантьяго-де-Нуэва. Там сохранялись все шансы вернуться к прежнему образу жизни.

Дело было не только в этом. Её толкал на поиски нового, богатого покровителя огромный долг перед испанским графом де Нахера. По какой-то странной, необъяснимой причине сеньорита, которая в жизни никому ничего не отдавала, была одержима идеей вернуть большую сумму денег. Это было совершенно необъяснимо с точки зрения здравого смысла, но, чтобы Ирэне не делала, не могла избавиться от навязчивой мысли рассчитаться с кредитором.

Сеньорита, плотнее закутавшись в плащ, долго ворочалась, пытаясь лечь удобнее на тюках с шерстяной тканью. У неё болел порез на груди в области сердца. Рана осталась после прохождения ритуала экзорцизма, который произвёл с ней в Буэнос-Айресе инквизитор – отец Ксаверий. Что он с ней делал в церкви, она не помнила, так как в памяти случился какой-то провал.

С тех пор прошло три недели, но устраиваясь спать, приходилось долго искать то положение тела, в котором тянущая боль в груди не так ощутима.

Она лежала в уютном гнёздышке, сделанном среди тюков, и долго смотрела на звезды. Здесь, высоко в горах, где воздух был разрежённым и холодным, они были очень яркие и крупные.

Наконец, сеньорита закрыла глаза.