Ана Ховская
Адский сон 1. Калейдоскоп
Всё усложнилось после дня похорон родителей. Михаил – близкий друг семьи, с которым дружила со школы, остался со мной в тот вечер, всё утешал. И я не заметила, как он перешёл границу. Он не был пьян, но я – разбита, от горя едва узнавала себя в зеркале и не особо понимала, что происходит вокруг. Всё случилось так быстро, сознание даже не успело отреагировать. Только наутро пришли картинки… воспоминания, и было так противно, видеть этого «друга» не могла. И вроде не насиловал, но мерзко как-то стало, ведь я лежала пластом, неужели не видел, что мне уж точно не до секса? Тем более первого в жизни…
Конечно, мы взрослые, сама допустила, но сознание вины не остановило, когда через пару дней он пришёл с цветами, а я отхлестала его букетом и запретила появляться на пороге. Две подруги из нашей компании, узнав о случившемся, ещё и обвинили в том, что сама дала повод Михаилу надеяться на большее. Оказывается, он был влюблён в меня со школы. Только почему-то я узнала об этом в такой унизительной форме, ведь признаков абсолютно не было… Он даже на свидания не приглашал. А зачем людям дан язык? Чтобы доносить знаемое и прояснять непонятое, а ещё быть честными, – так говорил мой профессор журналистики.
Всё случившееся и без того в такой сложный период сильно зацепило. Отчаяние и боль от потери родных, сознание новой ответственности, страх неудачи наслоились на омерзение и враждебность к привычному окружению. Я закрылась. Журналистикой заниматься больше не смогла. Поэтому переехала не просто в другой город, а в другую область, поэтому не заводила друзей, поэтому оберегала свой новый дом от посторонних.
Прошло уже несколько лет, пора было что-то менять. Только что именно? И как? Ведь мне не то что не хотелось, просто было некогда об этом подумать…
В бюро никто и не догадывался, какую затворническую жизнь веду. И всё же я не была сумасшедшей одиночкой. Фамилия Кот связывала меня не только с ушедшими родными, но и кое с кем ещё…
Глава 3
– Эй, гномики, я дома!– намеренно медленно открыла дверь дома, чтобы та таинственно скрипнула.
Сначала тишина. Но через пару секунд раздалось частое шлёпанье босых ножек по ламинату.
– Ева, Ева…– зазвенел нежный голосок, и крохотные ручонки потянулись ко мне.
Я бросила сумку у порога и присела на одно колено.
Соня и Илюша – сестра и брат – вот кто важнее всех в этом мире и держит меня на плаву. Ради них я научилась многому и каждый день не опускаю руки, ради них купила этот маленький домик на окраине с небольшим двором, закрытым со всех сторон пышными кустами и деревьями, нашла работу, где платят выше среднего по городу, и делаю всё, чтобы они были здоровы и счастливы. Им всего по пять, они двойняшки и самые солнечные малыши на свете.
– Привет, моё солнышко!– обняла сестричку и прижала к груди крепко-крепко.– Я так соскучилась…
– И я…
– Добрый вечер, Ева,– вышла навстречу пожилая женщина – наша няня и прошептала:– Илья, как всегда, спрятался. А мне уже пора скотину кормить. Дети поели, так что до понедельника.
– Спасибо, тёть Ларис. Сегодня аванс задержали. Я рассчитаюсь с вами в понедельник,– поднимаясь с Соней на руках, ответила я.
– Пока, Лалиса,– помахала Соня вслед няне.
– Вы выполнили все задания, что я вам оставляла?– отняла малышку от плеча и посмотрела в её светлое личико.
– Я всё, а Иля не захотел,– улыбнулась она беззубым ртом и сунула указательный пальчик за щёку.
– Что, чешется?– поцеловала её в висок.– Это у тебя золотой зубик растёт… М-м, как же ты вкусно пахнешь, гномик… А чем у нас Илья занимался?
Опустила Соню на пол, сменила обувь, переоделась, прошла в гостиную и поискала светлоголовую макушку. Та выглядывала из-за подлокотника кресла.
– Ага… Он у нас опять невидимка?– игриво начала я.– Но это не спасёт его, когда пойдёт в садик.
– А я не пойду! Там нет человеков-пауков,– послышался тонкий голосок брата, любителя марвеловских комиксов. Это у него от меня: обожаю триллеры, шпионские страсти и супергероев.
– Мне звонила заведующая и сказала, что к лету два места точно освободятся. Так что…
– Мне нлавится, когда ты с нами, а не Лалиса…– перебила меня Соня и обняла за бедро.
– Гномик, я же не могу оставлять вас на весь день одних. Кто же вас покормит?– снова подняла малышку на руки и потёрлась о её бархатистую щёчку носом.
– А мы сегодня червяков ели,– выскочил из-за кресла Илья и, имитируя лошадку, подскакал ко мне.
– Это каких же?– шутливо округлила глаза я.
– Лалиса нам из моклых блинов делала,– засмеялась Соня, радуясь, что смогли меня удивить.
– А мне оставили червячков?– пощекотала обоих, и мы пошли на кухню искать волнистые полоски из блинного теста, которые часто делала няня, когда ничем не могла накормить моих непосед.
Малыши всегда радовались, когда я возвращалась. Кормили меня, наносили игрушек в гостиную, чтобы поиграть вместе. Сияние их глаз, неподдельная нежность и трепетные объятия, смех, писк и болтовня оживляли. Мы ужинали, я проверяла их задания, обязательной программой было разучить новый короткий стишок, а потом или читали сказки, или усаживались в одно большое кресло и смотрели какой-нибудь фантастический мультфильм.
Чаще всего малыши засыпали у меня на руках. Я по очереди относила их в спальню, потом долго сидела между кроватками и разглядывала крохотных сопелок. Какие уж тут корпоративы и застолья, когда мои детки сидят дома из-за того, что нам никак не выделят места в детском саду, а я вынуждена нанимать пожилую соседку в качестве няни и работать даже дома, чтобы всех нас содержать. Тётка Лариса – женщина порядочная, добрая, но скупая на эмоции и молчаливая, да и здоровьем слаба – лишний раз никуда моих сорванцов не выведет. А Соне и Илье не хватает тепла, общения и активных развлечений.
Конечно, очень хотелось, чтобы у нас появился кто-то надёжный и сильный, чтобы иногда опираться на него, ведь часто не хватало сил, чтобы просто отвести малышей в зоопарк или развлекательный центр. На себя у меня давно нет времени. И тогда единственная утешительница – моя подушка. Но и слезы я позволяла себе нечасто. Слишком трудно выплывать из уныния, а надо быть сильной или хотя бы выглядеть таковой. Малышам нужно чувствовать себя в безопасности и уверенности, чтобы не закрыться от мира, как я…
Илья ложился спать рано, поэтому в полдевятого сразу после мультфильма, получив порцию трогательных обнимашек, я уложила его, наконец, сняла линзы, надела обычные очки и ушла в гостиную гладить детское бельё. А Соня – сова, и, пока я гладила, она играла с куклой на полу у батареи, советуясь со мной, какое платье больше подойдёт Барби на свидание с дракошей.
Играя с Соней, я попутно обдумывала план работ в новом назначении. Но прийти к какому-то осмысленному пониманию своей роли в проекте, не до конца вникнув в задачи, было сложно. Поэтому решила оставить это до понедельника и включила телевизор. На киноканале только начался фильм «Война миров Z» – зомби-апокалипсис. Я не раз смотрела этот катастрофический фильм ужасов, и сейчас он как нельзя лучше отвлекал от лишних переживаний.
Пока на экране разворачивались события, мне почему-то вспомнился Макс. Может, бородатый Брэд Пит напомнил, а может, запала в душу та короткая поездка с симпатичным мужчиной с низким голосом, от которого вибрировало в груди.
Засмотревшись, как зомби с выпученными белыми глазными яблоками несутся на Брэда, я прижала к животу стопку отглаженного белья, села на край кресла и мечтательно улыбнулась: «Вот бы встретиться с ним ещё раз, и чтобы он был свободен… Может, я понравилась бы ему…»
Глава 4
Уткнувшись носом в футболку Сони, я на секунду прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Родной запах малышки и «свежесть альпийских гор» погрузили в тоскливо-романтическое настроение. Хотелось не быть одной, и, чтобы тот, кто окажется рядом, полюбил моих малышей так же, как я…
– Мы были бы счастливы…– проронила с тоской, а на вдохе чуть не задохнулась, потому что воздух неожиданно стал ледяным.
Внезапно невидимой волной меня отбросило к спинке кресла… Я растерянно заморгала. Глаза стали искать опору для тела, потому что я перестала ощущать сиденье под собой, видеть стены, потолок и понимать, почему не могу шевельнуться… Только с экрана телевизора кто-то истошно кричал…
Потом всё разом проявилось. Стены комнаты стали раздвигаться и менять цвет, воздух показался не то густым, наполненным чужим, неизвестным запахом, не то душным и тяжёлым. В груди защемило от волнения, и заложило уши.
В голове будто тысяча гонгов зазвенело, язык стянула горечь. Сердце бешено заколотилось, но взгляд замер на какой-то пылинке, как в замедленной съёмке, плывущей в воздухе.
И вдруг раздался возмущённый голос:
– Лиза, ты что сидишь?! Мы опаздываем! Ты не видела мои часы? Опять куда-то запропастились!
«Кто это?!»– потрясённо подумала, и с трудом сглотнув, повернула голову на звук.
В гостиную вошёл незнакомый мужчина: высокий, крепкий, темноволосый, с густой бородой и роскошной шевелюрой. Стального цвета пиджак по фигуре, светло-сиреневая рубашка и чёткие стрелки на брюках – совершенство в идеальной упаковке. Я медленно перевела взгляд на пол и увидела его туфли: новёхонькие, начищенные до блеска, с идеальной шнуровкой.
Всё, что чувствовала до этого момента, вытеснила единственная мысль: «Как он дорого одет!»
Мужчина прошёл к большому комоду, затем к журнальному столику, вытряс газеты из корзины под ним и снова спросил:
– Что ты молчишь, Лиза?
Медленно проследила взглядом за передвижением незнакомца и, пока тот перебирал что-то в руках, с немыслимым удивлением отметила, что мне незнакома мебель, стоящая в комнате.
Губы невольно разомкнулись, и я стала озираться с открытым ртом как зачарованная, не узнавая свою гостиную: «Откуда все эти вещи? Это не мой дом!..»
И вдруг мужчина резко остановился передо мной и недоумённо прищурился.
– Лиза, ты ещё не готова?! Я же видел, как ты одевалась… Во что ты одета?! А что с твоими волосами и лицом?
Похоже, он был шокирован не меньше меня. И зол.
Я впервые взглянула ему в глаза. И вдруг поняла, что знаю его. Онемев от удивления, вжалась в спинку кресла.
Это был Макс!
– Лиза!– недовольно окликнул тот и чуть склонился ко мне.
Воздух колыхнулся у лица, я почувствовала аромат его одеколона и ещё чего-то приятного – съедобного, что даже перехватило дыхание, а в животе тоскливо заурчало. Блинчики в виде червячков были не слишком сытными. «И… кажется, я их ела с кем-то ещё… Тут ещё кто-то есть?»
Смятенно подняв глаза на Макса, я замерла: до чего же он хорош!
– Ты ужасно выглядишь! И похоже, издеваешься надо мной?– с ещё большим недовольством произнёс он.
– Максим, что вы здесь делаете?– проговорила еле слышно и нервно усмехнулась.
Тот выпрямился и хмуро заключил:
– Издеваешься. Я понимаю, что тебе не хочется ехать к Раевским, ты терпеть их не можешь. Да, они зануды и сплетники, но это мои партнёры. Мы тысячу раз обсуждали это и вроде бы договорились?
– Да что происходит?!– выдохнула я, всё больше впечатывая спину в кресло.
– Ты снова выпила?– ещё ниже склонился Макс, и его ноздри вздрогнули, как если бы он принюхивался.
Я снова огляделась, сжала сиденье пальцами, опустила голову и, увидев свои джинсы, натянувшиеся на коленях, завязанные узлом полы рубашки на талии, окончательно убедилась, что это не галлюцинации, но нечто такое, о чём и представить себе не могу.
– Я не пью,– проронила тихо, обиженно.
– С каких пор?– хмыкнул тот.
«Почему он на меня кричит?! Я ничего ему не сделала. Мы даже не знакомы толком!»– зашевелились возмущённые мысли, и я выпрямилась в кресле.
– Так, Лиза, хватит с меня твоих истерик!– твёрдо бросил Макс и отвернулся к выходу из гостиной.– Пока ищу часы, ты живо приводишь себя в порядок! И знать ничего не хочу!
Он посмотрел на электронные часы на полке и недовольно покачал головой.
– Чёрт, в салон уже заехать не успеем. И что ты только сделала со своей головой?!
Непроизвольно я ощупала макушку онемевшими пальцами. На голове были волосы. А что ещё там должно было быть?!
Макс вышел раздражённый. А я почему-то сипло захихикала, но продолжала сидеть и озираться. «Что со мной происходит? И ладно бы была пьяна, но я алкоголь в рот не брала с похорон. И кто этот мужчина? Почему он называет меня Лизой? Хотя… в машине я сама так ему представилась… Но откуда всё это – мебель… шторы… белый ковёр… камин?! Я же не схожу с ума?..»
Я твёрдо покачала головой, дрожащими ладонями умыла лицо, ощупала плечи, грудь, живот и резко поднялась.
Ничего не произошло, кроме того, что в затылке немного зазвенело. Я стояла на белом ковре в центре большой гостиной в совершенно незнакомом доме, среди незнакомых вещей, и где-то рядом слышалось недовольное бурчание едва знакомого мужчины.
«Я не сумасшедшая!– убеждала себя, щипая предплечья.– Я же чувствую запах, тепло, ковёр под ногами, слышу голос… Где я?!»
И вдруг пришла ясная твёрдая мысль, которая объясняла всё: «Это сон! Когда сон, как реальность… Мне часто снятся такие… Но этот до мурашек реальный…»
Я обвела нёбо языком, сглотнула, будто пробуя на вкус эту реальность, и медленно обошла комнату. Заглянула во все углы, и тут взгляд остановился на зеркале над камином. Моё собственное отражение смотрело на меня изумлёнными глазами.
Я была в той же одежде, в которую переоделась, придя с работы. И всё же что-то не давало покоя. То, что на мне не было очков, которые надела перед глажкой белья, – это одно, но то, что всё окружающее я прекрасно видела и точно без линз, – удивило.
– Ну точно сон!– выдохнула я.
– Ты одеваешься или нет?– строго спросил Макс из холла.
Я отвлеклась от зеркала и оглянулась. «Кто этот мужчина?– всё же задавалось вопросом сознание. И вперемешку с тревогой и теперь уже неуёмным любопытством я хотела найти ответ.– Даже если это не сон, а сумасшествие, то сопротивление бесполезно. А если сон… то о-очень любопытный!.. Кажется, он куда-то меня звал? Я должна одеться? Значит, здесь должен быть, по-видимому, мой гардероб…»
Я повернулась к широкому арочному выходу из гостиной и почти вышла, как взгляд зацепился за маленькую рамку с фотографией, стоящей у самого выхода на стеклянной полке. На ней была девушка в ярком цветастом платье и мужчина. Они сидели на качелях и обнимались. Лица их светились счастьем и любовью. С изумлением поняла, что девушка на фотографии – я, а мужчина – Макс.
Я взяла рамку, прижала к груди и тряхнула головой. «Так… без паники… Я точно сплю! Ничего страшного не происходит. Зомби не колотят в дверь… И Макс, хоть и раздражён, но не опасен… Только мороз по коже… Закурить бы…»
Едва подавив дрожь, я зажала губы ладонью и, стараясь дышать ровно, переключилась на другие снимки.
Неожиданно раздался громкий звонок телефона. Не моего. Айфона. Я выронила рамку, испугавшись, что трель может кого-то разбудить. Но сама не поняла, почему подумала об этом, и осторожно выглянула из арки.
Макс по-прежнему стоял в холле у высокого зеркала и надевал на запястье, вероятно, найденные часы и одновременно говорил в трубку, зажатую между ухом и плечом:
– Да, мы почти вышли… Извини, немного опаздываем…
– Новому главе IT-отдела простительно,– слышалось из трубки.
– И всё же извини, день рождения всё-таки…
– Да ничего,– посмеялся неизвестный.– Главное – приезжайте. Ты же знаешь мою Людмилу, она тоже не успевает собраться вовремя.
– Отлично! Моя тоже не успела навести порядок на голове,– ответил Макс и хмуро покосился на меня, а уже положив трубку, пробормотал:– Или в голове…
Я спряталась за арку и с досады прикусила губу: не слишком-то хорошо он отзывался обо мне. Даже какая-то резкость в тоне. «А ведь мы практически не знакомы! «Моя» – это же он обо мне? Интересно, что у нас с ним за отношения?..»
Бросив взгляд на самую большую фотографию, обомлела.
«Офигеть! Меня зовут Лиза, и я замужем за Максом! Ну ничего себе!– подумала, разглядывая себя в роскошном свадебном платье, которого у меня точно никогда не было, и ещё шире раскрыла рот, заметив на фото дату события: 29.02.2013.– Две тысячи тринадцатый?! Мы женаты шесть лет?!»
– У тебя что, приступ ностальгии?– проворчал Макс, заглядывая в гостиную.– Твоё счастье, успеешь сделать причёску…
Мельком покосившись на него, привстала на носочки и, как мышь, проскользнула мимо, да прямо в дверь справа от гостиной. Что было за ней – совершенно всё равно. Я была в таком восторженном недоумении, что хотела две абсолютно противоположные вещи: скрыться с глаз мужчины и, наверное, не просыпаться, чтобы узнать, чем закончится это невероятное явление.
Я уже не боялась. Мозг напрочь отказывался воспринимать ситуацию как реальную, меня не парализовало страхом, а только будоражили удивление и любопытство. И немного беспокоило ощущение, что в доме должен быть кто-то ещё, но кто и почему – не знала…
Комнатой за дверью оказалась спальня.
– Ух ты!– пискнула я, не ожидая увидеть такую роскошь.
Чистота и порядок потрясали. Почему-то в моём доме всегда всё разбросано по полу… будто у меня куча детей. «Когда же я успеваю так прибираться?– пришла глупая мысль. А следом и смущение, потому что, увидев широкую идеально застеленную кровать, представила на ней себя и Макса.– Офигеть, я шесть лет сплю с таким мужчиной!..»
Услышав шорох в коридоре, обратилась к зеркальному шкафу-купе. С нетерпением распахнула его и ахнула:
– Какой выбор!
Проведя ладонью по плечикам с женской одеждой, с завистью подумала: «Вот бы утянуть несколько вещей в мой шкаф… Где такое в реальности купишь? Интересно, а что я должна надеть? Макс говорил о дне рождения? Наверное, что-то типа этого…»
Протянула руку в самую глубь шкафа и достала плечики с потрясающим платьем из атласа стального цвета, как раз под костюм так называемого «мужа».
«Неужели оно и размера моего?»– прижав платье к плечам, разочарованно покачала головой. Оно действительно было моего размера.
– Я что, и здесь толстая?– поморщилась себе в отражение.– Нет, слишком откровенно и холодно…
Спину я никогда не оголяла: кожа слишком чувствительная и часто в красных пятнышках, будто в прыщиках.
Убрав откровенное платье назад, достала менее открытое, тоже весьма стильное, и стала переодеваться. И, пока втискивалась в трикотаж, не покидало смутное беспокойство, что в этом сне всё слишком детализировано. Никогда ещё не видела такого, чтобы всё напоминало цифровую запись, фиксирующую каждое мгновение, каждую мелочь, глоток воздуха, температуру… Но разобрать это подозрение не хватило времени: в комнату вошёл Макс. Я оторопела от смущения.
Платье было не застёгнуто: всё ещё пребывая в некоторой растерянности, я не сразу поняла, что выбрала наряд с пуговицами на спине, и теперь маялась, пытаясь достать каждую. Но Макса не интересовала моя оголённая спина, он равнодушно подошёл и ловко застегнул пуговки.
– Ты всегда мучаешься с этим платьем. Давно пора его выкинуть.
– Что я вам сделала, что вы так злитесь на меня?!– уже открыто возмутилась я.
– Я никогда не злюсь. Ты прекрасно знаешь, какое у меня терпение. Но судя по тому, что ты стала называть меня на «вы», у тебя действительно дурное настроение. Ты кого угодно из себя выведешь!– хмыкнул Макс и вышел.
«Я?!– обиженно дёрнула плечом.– Да когда бы я тебя успела вывести?»
Но всё это – сплошное недоразумение, и искать в нём логику бессмысленно. Лучше было бы проснуться, потому что мне не нравилось быть замужем за таким недовольным субъектом.
Я зажмурилась и сильно ущипнула себя за бедро. Но… ничего не изменилось. Ущипнула ещё раз – результат тот же, только поморщилась от боли. Будет синяк!
– Ну, окей! Посмотрим, чем закончится!– проворчала я и решительно накинула на плечи тонкий норковый полушубок.– Мой сон! Что хочу, то и делаю!
За туалетным столиком в углу быстро затянула волосы в высокий хвост, в воздух над собой прыснула неизвестного парфюма, оказавшегося довольно приятным, и, подкрасив губы блеском, покинула комнату.
Макс мрачно топтался у выхода. Он критично окинул меня с головы до ног, вздохнул, мол, «слава богу, дождался», и открыл дверь.
«Все-таки внешность у него харизматичная, но внутри – тот ещё тиран… А по первому впечатлению и не скажешь…»
В лифте мы тоже молчали. Макс стоял чуть впереди, и я украдкой разглядывала его спину, затылок. От него вкусно пахло, чистенький, красивый. А я давно так хорошо не выглядела. «Конечно, на мне норка за полмиллиона,– чуть не усмехнулась вслух.– И почему я не замужем за ним по-настоящему? Интересно, а у нас дети есть? И с ними он такой суровый? Или просто на работе устаёт?.. Вообще-то, на фото не видела… Но такое ощущение, что кого-то не хватает…» От забавных оправданий сна даже улыбнулась себе в зеркальную панель лифта, наконец, смирившись с явлением.
Мы спустились на подземную стоянку. Макс уверенно шёл впереди, активно печатая кому-то сообщение.
– Садись в машину, я сейчас,– чуть замедлив, сказал он.
Оглянулась на стоянку. Машин было много. В какую я должна была сесть? В реальности у него был чёрный БМВ. Поискала глазами – не нашла. Тогда начала импровизировать: протянула ладонь к «мужу», и мягко сказала:
– Давай ключи.
Макс неохотно оторвался от телефона и хмуро оглянулся.
– Я уже открыл. Иди…
И что я должна была делать? Я слышала писк сигнализации, когда выходили из лифта, но не успела рассмотреть, какая из машин мигнула фарами.
– Хочу включить музыку,– выдумала на ходу.
Макс молча, но не слишком довольно вынул ключ с брелоком сигнализации из кармана пальто и протянул мне. Я нетерпеливо выхватила его и повернулась к ряду машин. Нажав кнопку с замочком, увидела мигание фар слева, нажав повторно, смело двинулась к белому БМВ. Взявшись за ручку передней дверцы, услышала удивлённое хмыканье за спиной:
– Ты всегда ездишь на заднем сиденье, но, сегодня у тебя, видимо, особое настроение…
– На заднем?
«Хорошо, что не в багажнике… Нетушки! Я хочу видеть всё чётко и ясно. Вдруг мы живём в Петербурге, и пропустить всю красоту?..»
– Сегодня – на переднем!– осмелела я и забралась внутрь салона.
– Только потом не ной, что тебе страшно.
«Не ной?! Я что, ещё и нытик?»– скосила глаза к носу я и недовольно захлопнула дверцу.
«Уф, как удобно!– расплылась в улыбке, откинувшись на тёплое кожаное сиденье.– Всё-таки БМВ – шикарная машина!»
Я положила ключ на панель перед рулём и спрятала замёрзшие пальцы в рукава полушубка. Макс сел в машину, включил радио, и через минуту мы выехали со стоянки.
На волне «Европа Плюс» Адель проникновенно запела «Скайфолл». На часах мерцало синим 22:59. Дорога, фонари, машины – ничего особенного и интересного. Я растёрла ледяные пальцы и протянула их к вентиляционным решёткам. И снова увидела знакомый брелок на зеркале заднего вида – калейдоскоп.
«А-а, вот почему мне снится Макс! Зацепил калейдоскопчик!»– догадалась я и с улыбкой, кивая на игрушку, проговорила:
– Откуда он у тебя?
«Разбирал коробки на чердаке…»– вспомнился его ответ.
– А ты не помнишь?– прозвучало удивлённо.
– На чердаке порядок наводил?
– На каком чердаке?– недоумённо оглянулся Макс.
Я стушевалась. И правда, в его квартире нет чердака.
– Ты на удачу подарила…– продолжил он и тут же усмехнулся:– Только на какую – не знаю…
Это было неприятно. Даже обидно. Но я невольно потянулась к брелоку, будто и он мог обидеться.
И в тот момент, когда коснулась игрушки, по руке пошла волна электрических мурашек. Меня вдруг отбросило к спинке сиденья, дыхание оборвалось от воздуха, внезапно ставшего ледяным. А в лобовое стекло ударил свет фар громадного грузовика…
«Я сейчас умру… А у меня же дети!!!»– последнее, что мелькнуло в мыслях, а потом звук бьющегося стекла и звон в голове будто выбил из тела, и я, как в замедленной съёмке, полетела сквозь лобовое окно вместе со сверкающими осколками, в гранях которых отражались мои испуганные глаза…
* * *
С резким возгласом я распахнула глаза и поняла, что чуть не вывалилась из собственного кресла. Под ноги посыпалось отглаженное детское бельё…
Сейчас я сидела в своём кресле, в своей гостиной. На мне была всё та же одежда: рубашка и джинсы. На экране телевизора Брэд Пит отрешённо шёл сквозь огибающую его волну зомби. В руках я сильно сжимала футболку Сони, а сестра по-прежнему сидела у батареи, клюя носом.
Я потрясённо ощупала своё лицо, волосы и огляделась по сторонам. Краем глаза заметила, что стрелки на часах показывали 23:00. «Сколько я проспала?»– растерянно поднялась и подошла к Соне.
Та встрепенулась и посмотрела на меня сонными глазками.
– Гномик, ты почему меня не разбудила?
Но сестра лишь пожала хрупкими плечиками.
– А скажи-ка мне, я никуда не уходила?
Соня долго смотрела непонимающим взглядом и, в конце концов, покачала головой.
– Мы же в куклы иглали, а ты уснула…
Я нахмурилась. Сон действительно был очень странным! И хоть последние секунды были совсем жуткими, глупо считать, что я где-то и вправду находилась. Только удивительно, что помнила всё до мелочей. Даже скрежет стекла по панели… И даже запах парфюма… то ли Макса, то ли мой… Но там я совершенно забыла, что у меня есть Соня и Илья!
– И долго я спала?– снова спросила в противоречивых сомнениях.
– Не знаю,– и сестра потёрла глаза кулачками.
– Ну… как мы в ванне плещемся, или как учим стих?
Соня не любила купаться, поэтому в ванной мы проводили от силы минут семь, но вот стихи разучивали около часа.
– Как стих,– зевнула она.
«Ладно… По фильму как раз и выходит час… Не в самом же деле я была замужем за Максом?..»– усмехнулась мысленно и почему-то с сожалением.
– Пойдём спать, гномик?– обняла малышку и взяла на руки.
А когда сама укладывалась в кровать, ворочаясь, чтобы найти удобную позу, почему-то показалось, что меня до сих пор окутывает аромат чужих духов.
