Алёна Дурыничева
Дарующий смерть
Они оскорбляли ее и смеялись, радовались своему превосходству как подростки в средней школе. Кучка стервятников возле ослабевшего тела.
– Ни слушай их, – произнес Митя. – Ни кто из этих придурков и половины твоих способностей не имеет. Они не чего не могут. Ни стоит обращать внимание на тех, кто о мире знает лишь прочитав аннотацию. Ты особенная, – на его лице появилась добрая улыбка, – Я прошу о помощи, каков твой ответ?
Вера перестала обращать внимания на кучку ребят возле нее. Она склеивала пазл истории в своем мозгу. Сопоставляла сказанное Артемом и появление этого призрака. Как только он произнес «Голубой кристалл» Вера с ужасом в глазах поняла, что может убить. В висках стучал вопрос, что делать?
– Какой твой ответ? – повторил призрак.
Вера сделала вид, что ничего не знает, решив, что Артем разберется и скажет, как дальше действовать.
Она кивнула головой в знак согласия и внимательно всмотрелась в милую улыбку призрака.
32
Меня не существует. Я всего лишь фантик от конфеты, безжалостно выкинутый в помойку. Маленький, блестящий фантик – без мыслей, без эмоций, без возможности двигаться. Мне нет места в большом мире, мой дом на грязной свалке.
31
Детская площадка ярко освещена теплым, утреннем солнцем. Аномальная жара не собиралась отступать, освобождая покоренные территории.
– Ну, что Митя пора дом, – Анна смеясь, помахала ему кристаллом.
– Не торопись, у меня к тебе есть заманчивое предложение, – Митя сел на соседние качели, но цепи даже не вздрогнули.
– Я ни кому не дою лишнего времени, – прорычала Анна, сверля его взглядом.
– Ты когда-нибудь слышала о голубом кристалле.
Анна опустила руку и начала нервно смеяться. Призрак наклонился к ней и еще раз повторил:
– Голубой кристалл.
– Глупость. – Анна оттолкнула его. – Голубой кристалл не существует.
– Ты можешь до меня дотронутся, – Митя от удивления выпучил глаза.
– Я вообще-то собиратель. Если захочу, то смогу тебя отделать так, что ты по доброй воле попросишься к дьяволу. И, даже не пытайся меня обмануть, мало не покажется.
– Голубой кристалл существует. Думаешь, твоя побрякушка всегда была черной? – как можно сдержанней ответил Митя.
– Понятие не имею, – огрызнулась Анна, посмотрев на свой кристалл, она добавила – Ладно, допустим, он существует. Что ты хочешь от меня?
– Что бы ты послушала слухи подземного мира. Попробуй выяснить, где он находиться. Есть кое-какие предположения, но я в них пока не уверен. – и менее решительно добавил. – А так же твою защиту от других собирателей.
Анна сидела на старых качелях, неподвижно вглядываясь в призрака. Пальцы на руках слегка подрагивали от напряжения. Маленькие винтики в мозгу непрерывно крутились, сопоставляя информацию, анализируя события и рассматривая возможные варианты. На лбу проступила морщинка. Она прикусила нижнюю губу пытаясь придти к решению.
– Я согласна, – наконец ответила она,– но у меня есть условия. Мы разделим на двоих шанс голубого кристалла.
Язык онемел от мысли о существование голубого кристалла. Стал ватным и неповоротливым. В груди зажегся маленький огонек надежды на новую спокойную жизнь. Он обжигал живот, танцуя от счастья. Но был еще маленьким, недоверчивым и находился очень глубоко.
– Обязательно!
Митя спрыгнул с качелей и направился к зубастой калитки ярко желтой изгороди, обвивающей площадку как змея. Он обернулся и напоследок помахал рукой.
Анна пренебрежительно взглянула на него последний раз и резко отвернулась. В воздухе летал запах антибиотиков с нотками корицы и роз, и лиловая пыль. Черный кристалл, поблескивая на солнце, опустился на
Она считала удачей, что он появился в ее жизни. Это единственный выход. Анна не хочу бесконечно работать на Дьявола. Ненавидя силу, которой он ее «одарил». Ненавидя себя за бессилие. За страх. Голубой кристалл решит все проблемы разом. Жизнь без смерти утомляет. Страхи убивают, но умереть не возможно. Оживаешь и снова собираешь души. Страдаешь, мечтая о смерти. Голубой кристалл единственная возможность вырваться.
Анна подняла руку и внимательно посмотрела на черный кристалл. В голове резко зазвучали слова Мити:
Голубой кристалл существует. Думаешь, твоя побрякушка всегда была черной.
– Голубой кристалл это единственный шанс. – медленно проговорила она вслух, пытаясь себя убедить.
30
Старые голубые стены подъезда годами вели дневник истории. Запах ветхости и мочи окружал и буквально сбивал с ног. Паленый, сломанные почтовые ящики ждали свой очередной газетный завтрак или хотя бы маленькую бумажку с рекламой.
Не дотрагиваясь до перил, Вера поднялась на третий этаж и нажала на звонок. Стой стороны что-то зашуршало, затем раздался щелчок замка, и дверь тяжело открылась. Напротив Веры у порога стояли измученные и напуганные мужчина и женщина в потертых спортивных костюмах.
– Здравствуйте, вам кого? – отчужденным голосом произнес мужчина.
– Здравствуйте, у меня к вам непростой разговор. Можно мы пройдем в квартиру? – нерешительно ответила Вера.
– Да, конечно, проходите, – засуетилась женщина.
Они вошли в одну из комнат, которая была наполнена вялой, отталкивающей атмосферой. Все выглядело серым и умирающим. Жизнь покидала квартиру, оставляя в будущем лишь фотографии прошлого. Вера села на скрипучий диван и непроизвольно взглянули на стрелки часов на стене. Мужчина опустился в кресло.
– Пойду, приму успокоительное. – шепнула женщина на ухо мужу и, взяв стеклянный пузырек, скрылась на кухне.
– Так о чем вы хотели поговорить? – серьезно произнес он, отводя взгляд от вечно бегущих стрелок на часах.
– Я знаю, где ваш сын.
На кухне раздался звон битого стекла. Осколки разлетелись по линолеуму. Несколько секунд квартиру наполняла удушающая тишина. В комнату вбежала женщина.
– Где он? Где мой Максим? С ним все хорошо? Он здоров? – она в панике трясла Веру за плечи.
Вера опустила глаза. В голове она пыталась подобрать слова. Хотя, в током случае, какие слова не подбирай боль будет невыносимой. Боль, не имеющая границ, начнет разливаться и поражать всех и все вокруг, поглотит комнату, дом, город. Вера часто видит убитых горем людей. Их выражения лица очень похожи. Даже призраки не пугают так, как эти бедные люди. Отчаянье медленно убивает их из нутрии, забирает остатки человеческого, делая их параноиками. Вера каждый день, видит дома лицо матери.
– Мне очень жаль¼ – чуть слышно произнесла Вера.
Женщина села на колени и стала быстро шептать непонятные слова. Растрепанные волосы, огромные глаза в которых застыл ужас. Шепчущие и периодически вздрагивающие губы, как будто, существовали отдельно от лица. Ручейки слез из красных опухших глаз, сплетались в образе одного человека и делали его похожим на сумасшедшего. Мужчина минуты три не шевелился, он погрузился в себя и, словно, что-то там искал. Глаза уставились верхний угол комнаты и выглядели стеклянными.
Комнату вновь наполнила гнетущая тишина, лишь невнятный шепот женщины не позволял тишине стать полноправной хозяйкой. Вера хотелось убежать из этой квартиры и больше ни когда не возвращаться. Не видеть убитых горем людей и не слышать сумасшедшего бормотания.
– Где он? – неожиданно мужчина разорвал цельность тишины.
– В Андреевском парке, метрах в триста от поворота.
– Вы его видели!? – женщина схватила Веру за ногу и начала непроизвольно сдавливать. Она сжимала пальцы все сильней и сильней. Оставляя на Вериной ноге следы от цепких рук.
– Тела я не видела. – Вера попыталась освободить ногу, но женщина намертво в нее вцепилась.
– Откуда тогда вы знаете, что Максим¼умер. – В голосе Мужчины отчетливо присутствовала надежда, что эта девушка врет и их сын все еще жив.
– Мне сказали. – не поднимая глаз, ответила Вера.
– Кто?! – спросил он недоверчиво и почти истерично.
Вера не знала, что ответить, сказать правду или соврать. А если врать то, что придумать. Но в такие моменты совершенно не хочется что-то придумывать, изворачиваться, отпираться, лгать.
Вера осознавала, что люди не желают слышать правду и это эгоистично по отношению к ней. Пытаясь посочувствовать, сам оголяешься перед человеком. Становишься уязвимым и ранимым. Хотя со временем черствеешь как любая буханка хлеба. Она видела так много лиц, видела боль и страдания, что постепенно это стало повседневной нормой. Она стала черствой коркой хлеба.
– Мне сказал ваш сын.
– Что???
– Понимаете, я постоянно вижу призраков их горе, боль, тоску. Я вижу их везде: в магазине, когда покупаю молоко, в уневере, когда преподаватель пытается что-то объяснить, у себя на кухни, они повсюду. Я им помогаю. Максим попросил передать вам, где находиться его тело.
– Пошла вон! Как у тебя совести хватает над нами издеваться? Зачем ты насмехаешься над нашим горем? Уходи! – в душе мужчина ликовал, история о призраках, звучит неправдоподобно. Именно, по этому, все еще остается надежда.
К этому моменту женщина рыдая, вползла на диван.
– Решайте сами верить мне или нет. Я не сошла с ума и даже не собиралась над вами насмехаться. Мне все равно, делайте, что хотите. – Вера вышла из квартиры. Еще одно место, где ей больше ни когда не откроют дверь. Разговор был неприятным и напряженным. Было обидно до слез.
Она прислонилась к холодной стене. По спине бежали мурашки, руки слегка подрагивали от бессилия, на лице проступили красные пятна.
Она устала от своей матери, устала от врачей и таблеток, от призраков, от головной боли, устала от себя.
Удивительно, как быстро может рухнуть мир, и снова выстроиться. Одна встреча, одно прикосновение, один разговор и ты уже другой человек. Все что копилось ранние, выплескивается, неся с собой разрушение. И вот ты стоишь на руинах своей истории, и думаешь, как жить дальше. Ей все меньше хотелось кого-то убеждать, что-либо объяснять, что-то доказывать. Надоело быть во всем виновной. Отдавать все и не получать ничего взамен. Такие простые слова, но в них столько обиды, что они приобретают огромную значимость. Все остальное становиться бессмысленным, каким-то потерянным и далеким.
Выйдя из подъезда, Вера решительно зашагала прочь. Через сорок минут она оказалось возле продуктового магазина. Ее мама работала кассиром. Худая женщина, с такой же прической как у Веры, обслуживала покупателя. Увидев дочь, она слегка вздрогнула.
– Что ты тут делаешь? – обратилась она к Вере, отдавая покупателю сдачу.
Вера повела плечами.
– Спасаюсь от жары
Женщина потянулась к Вере и заботливо убрала прядь волос с ее лица. Затем, как будто, что-то вспомнив, отдернула руку и спрятала ее под прилавок.
– Как учеба? – сухо спросила мама.
– Как всегда хорошо.
Перед Верой стаяла уставшая, бледная, очень худая женщина с пустыми глазами. Она не была той мамой, о которой мечтала Вера. Запертая в своем теле, женщина уже практически ни чего не чувствовала. Изредка на ее лице всплывал оттенок эмоции, но всегда мгновенно исчезал. Если встретить ее на улице, сразу броситься в глаза, усталость этой женщины. Она во всем: в позе, наклоне головы, морщинках вокруг глаз, в ее вялых движениях, тоскливой улыбке. Она недосягаема, более того ее невозможно найти.
Вера знала, что мама стала такой из-за нее. Ее сгубила борьба за психику дочери. Попытки сделать Веру нормальной, вылечить.
– Мам, – Вера вцепилась пальцами в прилавок. – Я знаю, ты любишь меня. И беспокоишься.
– Конечно, я люблю тебя, – женщина слегка улыбнулась, но через мгновение снова провалилась вглубь себя.
Вера наклонилась вперед и взяла маму за руки. Она смотрела в ее глаза, пытаясь разглядеть, что-нибудь живое.
– Скоро все изменится, – она крепче сжала мамины руки. – Я стану нормальной, такой как все. Вот увидишь.
Она знала, что будет трудно не обращать на призраков внимание. Но, готова пойти на это, ради нормальной жизни.
Еще двое суток Вера обдумывала дальнейшие действия. Решала, как жить дальше и старательно игнорировала призраков. Делая вид, что не видит и не слышит их. Они просили, умоляли, кричали, плакали, но так и не смогли заставить ее заговорить.
На третий день Вера решилась на безумный шаг, о котором размышляла, последние дни. Она позвонила Артему и договорилась о встрече.
Подойдя к его дому, Вера нажала на кнопку домофона и нервно ждала ответа. Домофон заговорил грубым женским голосом.
– Кто там?
– Здравствуйте, я могу увидеть Артема?
– Проваливайте от сюда. Вы уже достали нас. Мой хозяин не дает интервью, не принимает рекламу, и не собирается участвовать ни в каких акциях.
– Я…я не…– Вера покачала головой, она не как ни ожидала такого приема, – меня зовут Вера, я знакомая Артема – попыталась она объяснить.
Голос резко изменился, стал выше и добрее. Женщина словно закудахтала:
– Ой, это вы Вера. Какой удивительный сюрприз. Артем ужасно обрадуется. Ой, а что же вы там стоите, заходите быстрей.
Ворота автоматически открылись. Вера прошла мимо гаража и вышла на большую площадку. Широкая дорожка, выложенная натуральным камнем, окруженная со всех сторон газоном тянулась к дому. Двухэтажный дом из серого камня выглядел впечатляюще. Здание в романском стиле напоминало крепость. Соединение мощи и красоты. Массивные полукруглые двери, толстые колонны, полукруглые окна и высокие башни. В центре возвышался цилиндрический донжон.
На крыльце ее уже ждала крупная женщина в спортивном костюме.
– Здравствуйте, – еще раз поздоровалась Вера.
– Здравствуй девочка, – грубый голос женщины звучал дружелюбно. – Ты такая красивая.
Она взяла Веру за локоть и, улыбаясь, увела вглубь дома. Большие комнаты с роскошным интерьером, много красивых вещей.
Женщина заметила, что Вера восхищенно рассматривает дом.
– Красиво? Это все моя заслуга. Артем не очень любит роскошные вещи, а платит мне много. И деньги на все выделяет. Вот я и покупаю в дом разные красивые вещи, нанимаю дизайнеров, флористов. У меня самый лучший хозяин, разрешает мне менять дом, как захочу. А видишь, как все блестит от чистоты?
Женщина привела Веру в небольшую комнату, более простую, чем остальные. Артем сидел в кресле и слушал композицию «All My Loving» Beatles.
Увидев Веру, тут же встал и быстро подошел к девушке.
– Григорьевна, ты почему не сообщила что у нас гостья.
– Это сюрприз, – лукаво улыбалась женщина. – Пойду, накрою на стол. Оставлю вас одних.
Женщина ушла.
– Привет, – обратился он к Вере.– Не обращай на нее внимание.
– Привет.
Артем взъерошил свои волосы.
– Присядем?
Они сели на белый кожаный диван. Он тихо поскрипывал под их попами.
– Ты мне веришь? – уточнил Артем.
Вера повела плечами. Она не знала, стоит ли верить этому парню с ослепительной улыбкой. Вот увидела его и снова растерялась, все спуталось, перекрутилось.
Он взял ее за руку.
Сменилась композиция «A Day In The Life» в исполнение Леннона.
Вера сглотнула ком в горле и ели слышно произнесла:
– Верю, – она снова вспомнила его рассказ и напугано произнесла – И что теперь делать?
– Я кое-что придумал. Помнишь, я говорил про собирателя, нужно ее найти.
– И?
– Что и?
– И что дальше? – уточнила Вера.
– Она от него избавится.
– Сомнительный план.
– Какой есть, – Артем подсел поближе. – Не бойся, вместе мы сможем повернуть свои жизни как захотим. Сделаем все по-другому, вырубим заразу на корню, – он резко взмахнул рукой. – О будущем не переживай, я все исправлю.
Он крепче сжал ее руку и добавил:
– Расскажи мне о себе.
– Ты и так все знаешь, – смутилась Вера.
– Не все. – признался он, заглядывая ей в глаза.
– А нечего рассказывать. Посредственная жизнь, заурядная личность, ничего стоящего кроме болтовни с призраками.
– Зря ты так о себе. Как же ты этого не видишь, разве можно не заметить насколько ты удивительная.
Ее сердце на мгновение замерло. Ровное дыхание сбилось. От смущения покраснело лицо.
Вера не понимала что в ней удивительного? Она его удивляет? Или она удивительно необычна. Или она всему удивляется, поэтому удивительная? Или он всегда удивляется до зевоты, когда смотрит на нее? Чего она не замечаю?
Вера отогнала от себя мысли и заметила что лицо Артема совсем рядом. Настолько близко, что не может видеть его четко, а лишь расплывчатый силуэт. Осознания пришло только когда, она ощутила прикосновение горячих губ. В этот момент девушка подумала о том, что не стоило верить тем, кто говорил о порхание бабочек в животе, у нее там пронеслось целое стадо лосей. Когда мозг снова заработал, Вера плавно отстранилась от Артема.
– Не надо.
– Прости, я поторопился, – он разглядывал свои носки, пытаясь объяснить Вере свой опрометчивый поступок.– Мы находимся на разных этажах. Я о тебе знаю многое, а ты обо мне ничего. Мне не стоило этого делать, по крайне мере сегодня. Просто раньше мы уже целовались, то есть раньше это в ведение. В итоге я не смог удержаться. Понимаешь?
Вера в ответ кивнула.
– Но все же понять это сложно. – Добавила она.
Он перевел взгляд на Веру и, улыбаясь, сказал:
– Я подожду, когда ты меня догонишь.
29
Во мраке светила красным вывеска бара «Inferno». Далекий маяк для всех собирателей. Место, где тебя помнят, где можно быть собой, где можно бесплатно выпить и пожаловаться на судьбу. Работяги дьявола, слетаются с разных сторон, отдохнуть после тяжелого дня, посмеяться с друзьями, обсудить врагов, напиться до потери памяти.
Анна вошла в заведение. Тишина пронеслась волной по бару, отскочила от стены и вернулась обратно. Ее появление привлекло внимание пьяных посетителей. Глаза впились в ее тело, лицо, волосы. Они презрительно плевали в ее сторону желтой от табака слюной и брезгливо фыркали.
Анна, не обращая на них внимания, с надменной улыбкой прошла к стойке бара.
– Привет, – бармен подмигнул, обращаясь к ней.
Анна кивнула в ответ, садясь на высокий стул.
– Что будешь пить?
– Хочу кофе, черный как смерть.
– Для тебя все что угодно, – бармен снова подмигнул.
– Тогда покрепче и без сахара.
– Будет сделано.
Анна сидела во мраке бара, ожидая свой кофе. Она повернула голову и осмотрела помещение. Все как обычно, за тридцать лет ничего не поменялось. Окна отсутствовали, была только дверь, словно врата в ад, скрипела и пропускала мерзких людей. Несколько разноцветных гирлянд возле бара и у грязных столов. Старенький телевизор, бильярдный стол и запах алкоголя. Годы идут, а они все сидят и пьют в этом зловонном месте. Время застыло. Ни назад, ни вперед. Мрак и алкоголь – здесь и сейчас.
– Твой кофе, – бармен поставил перед ней белую кружку с темным напитком. – Ты сегодня другая.
Анна глотнула горячий кофе.
– Отвратительный.
– Зато горячий, – улыбнулся бармен.
Он отошел к другому клиенту, но через пару минут вернулся. Анна уже допевала свой напиток.
– Что-то в тебе не так? – бармен прищурил глаз и плотно сомкнул губы.
– Заметно? – Анна удивленно таращилась на бармена.
– Мне да, – он наклонился вперед. – И что же это.
Она глотнула теплый напиток и тоже немного наклонилась к нему.
– Я как будто очень долго спала, а сегодня резко проснулась. Это как если очень долго ведешь по нитке, пальцы немеют и кажется что уже ничего не чувствуешь, но вдруг между ними проскальзывает узелок. Такой маленький, крошечный узелок, но для тебя это не просто скрученные нити, а что-то намного большее.
Бармен облизал сухие губы.
– Что для тебя узелок? – он наклонился еще ближе.
– Надежда.
–Ты о чем? – почти шепотом произнес бармен.
– О голубом кристалле.
Бармен резко отстранился. На лбу проступил пот, он снова облизал губы и на выдохе сказал:
– Это миф.
– Может и так, – Анна осушила чашку. – Только не говори, что ты о нем ничего не знаешь. Я не поверю.
Бармена позвала женщина в сиреневом парике и попросила налить виски. Анна вдохнула запах табака, витающий клубами в баре. Серая дымка пощипывала в носу. Она наблюдала за работой бармена. В его действиях она не обнаружила ни одного лишнего движения. Красивый танец профессионала. Идеальный бармен дьявола.
Он вернулся к Анне. Прикусив губу, бармен вспоминал, на чем закончилась их беседа. А затем наклонился к ней ближе, и ели слышно произнес:
– Мифы обрастают разными подробностями, это так. Но не стоит верить в их правдивость.
– Подробности? – повторила Анна. – Например?
– У меня работы много.
Лицо Анны выражало раздражение. Уголки губ скользнули в низ, глаза сверкнули разочарованием.
– Не заставляя меня уговаривать, а тем более применять свои силы.
Бармен сглотнул комок накопившихся слюней.
– Ну, например, что секрет голубого кристалла знает только дьявол и больше никто. Известно только, что он способен дать новую жизнь. А как именно никто не знает, так же как и где его искать? – он снова сглотнул ком в горле. – Слухи разные ходят, ничего конкретного. Только все советуют, не связываться с этим. Больше потеряешь, чем найдешь.
– Больше чем новая жизнь? Вряд ли, – фыркнула Анна.
– Свою жизнь.
– Не смеши меня, кому она нужна?
Бармен пожал плечами.
– Это все, что ты можешь мне сказать?
Бармен кивнул.
– Ничего стоящего, – зевнула Анна.
Она отодвинула от себя чашку, последний раз вдохнула аромат табака и вышла из бара.
Погода была неизменна себе, жара не собиралась отступать не на градус. Даже вечером было нечем дышать. Горячий асфальт пылал жаром, по лицам тек пот и макияж, спасала только вода и фонтаны.
Анна услышала за спиной женский голос.
– Жарко как в аду.
Повернувшись, она увидела возле стены невысокую девушку, в длинном платье, и с тугим пучком волос.
– Ты не знаешь, как в аду, – огрызнулась Анна.
– Конечно, нет, – засмеялась девушка. – Я Вера.
Она протянула Анне руку, но та лишь презрительно взглянула на ее ладонь.
– Мне все равно, – ответила она, отходя от девушки.
28
Вера по удобней села на стул и внимательно осмотрела кафе. Весь интерьер в светлых, нежных тонах. Ажурные занавески и скатерть. Много статуэток ангелков и разных божеств. Яркие картины на стенах, много цветов. Напротив нее сидела красивая рыжеволосая девушка, с серьезным лицом.
– Ну, и где он? У меня много других дел, – Анна бросила надменный взгляд сначала на Веру, а затем перевела взор на дверь.
– Еще одно, – вспомнила Вера. – Тебе нужно снять цепь с руки. Артем сказал, это обязательно.
– Это невозможно, – Анна в ярости встала из-за столика.
Солонка опрокинулась и на стол высыпалась соль.
– Пожалуйста, это очень важно. Ни уже ли тебе трудно снять стекляшку.
– Стекляшку, – Анна медленно повторила Верины слова. – Если бы это было так… я бы здесь не сидела.
– Пожалуйста, – напугано проронила Вера.
Анна, молча, сняла цепь с руки и положила рядом с собой на столик.
– Довольна… поколение двадцать первого века. Не какой терпимости.
Вера решила промолчать, сделав вид, что не расслышала.
Сзади скрипнула дверь. В кафе вошел худой светловолосый парень. В его ухе блестела маленькая сережка. Он осмотрел зал и, найдя девушек, помахал им рукой. Осторожно подошел к их столику и сел на стул. Анна машинально схватила кристалл и тут же вскрикнула от боли. Он был невыносимо горяч. Скатерть, под кристаллом, начала тлеть. Девушка осторожно переложила кристалл на блюдце, на котором до этого стояла белая чашка с крепким кофе. Красные пальцы ломило от боли.
– Я могу все объяснить, – не дожидаясь вопроса начал Артем. Он облокотился на спинку стула и продолжил. – Но, все по порядку.
– Слушаю, – грубо выпалила Анна.
– Только прежде возьми это.
Он протянул ей сложенный тетрадный листок и попросил пока не читать. Анна приподняла платье и просунула лист под подвязку на ноге. Артем продолжил:
– Я назову имя, это будет началом моего рассказа. Надеюсь, ты мне поверишь и поймешь, – Артем громко выдохнул. – Митя! Полагаю вы уже обе с ним знакомы. Его нужно остановить…
Анна нетерпеливо постучала ногтями по столу.
– Мы особенные. Вы видите призраков, я будущее. И то, что я вижу страшно. Нам необходимо изменить историю, иначе мы умрем.
– Смерть – это не страшно, – вставила Анна.
Вера подвинулась поближе к Артему и тихонько произнесла:
– Мы умрем из-за голубого кристалла?
– Да, голубой кристалл гвоздь нашей программ, – с сарказмом ответил Артем.
Он достал сигарету и прикурил от зажигалки.
– Как называются твои маневры с призраками? – обратился он к Анне, с наслаждением вдыхая никотин.
– Я их собираю, – коротко ответила Анна, теряя интерес к беседе.
– Ты жнец? – спросила Вера.
Анну передернуло от этого вопроса.
– Нет, – ответила она с брезгливым выражением лица. – Я собиратель. Мой отдел с пометкой секретно.
– Значит, ты должна собрать этого призрака.
У Анны исказилось лицо. Она ближе придвинула руку к блюдцу, на котором лежал кристалл и, не сводя взгляд с Артема, произнесла:
– Я никому ничего не должна. Собирать призраков удовольствие ниже среднего. И не кто…– она запнулась на слове, но тут же продолжила. – И ты не имеешь права, говорить мне, что делать. Я уже молчу о том, что ты мне тыкаешь. Хотя я старше тебя в два раза, – она перевила взгляд на Веру и уже спокойным тоном произнесла. – И как уже сказала, смерти я не боюсь.
Вера молча, сгребала пальцами рассыпанную соль, в одну горку, и старалась не привлекать к себе внимания.
Артем втягивал в себя густой дым, а затем выдыхал его через ноздри. Молча докурив, он потушил сигарету о блюдце, на котором лежал черный кристалл и монотонно сказал:
– Дьявол прикажет.
– Обещаю вы сдохните, – Анна не могла стерпеть такой наглости. Она краем подола сняла с блюдца кристалл и, обжигая пальцы, вышла из кафе.
27
Двигатель дорогого автомобиля работал бесшумно. Тихие голоса радио, разлетались вдоль окон и стремительно уносились в прошлое. Запахи кожи и мяты впитывались в волосы и волокна одежды. Мимо окон проносились редкие огоньки цивилизации, неся в себе нечто таинственное и поистине загадочное.
– И? – произнесла Вера.
– Что и? – рассмеялся Артем, включая фары.
– Не смейся, – смутилась она. – Я имела в виду, что нам делать дальше, Анна ведь не согласилась.
– Будем ждать.
– Чего?
– Согласия, – уверенно ответил Артем. – Она сделает это.
– Мне ее жаль. Ни кто не заслуживает такой ужасной судьбы.
– Она бы тебя не пожалела.
– Понимаешь, когда она была рядом, я чувствовала ее боль.
– Не придумывай, – Артем протянул руку и погладил ее по голове.
Вера долго ничего ни чего не отвечала, она смотрела на асфальт освещенный светом фар, стараясь подобрать слова, пока, наконец, не сказала.
– У меня был старший брат.
Артем нечего не отвечал, терпеливо ожидая продолжения.
– Мне было восемь лет, когда он умер, и я почти его не помню. Только запах. Странно, но от него всегда пахло молоком, – она не отрывала взгляд от освещенного кусочка дороги. – Я до сих пор не знаю, почему он это сделал.
Она снова замолчала, пытаясь вспомнить один день из прошлого.
– Через три дня после моего восьмого дня рождения, мама сказала, что Андрей умер. То, что он повесился, я узнала гораздо позже. Через две недели после его смерти, я впервые увидела призрака. Все подумали, что у меня психологическая травма и мама решила отправить меня на лечение. Я согласилась, думая, что так будет лучше. Но это не так, лучше не было. Чем больше было призраков, тем больше становилась доза моих лекарств. В конце концов, я перестала узнавать маму и врача, все стало одинаково отвратительным: еда, запахи, прикосновения. Все поменяло цвет, стало серым и безликим. Потом, сменился врач, это меня спасло.
Артем не знал, что ответить, поэтому просто молчал.
– Я до сих пор задаюсь вопросом, – продолжила Вера. – Мог ли мой брат видеть призраков?
– Для тебя это важно?
Вера взглянула на Артема, в надежде узнать, понимает он ее или нет. Но ничего не увидела, кроме серых глаз наполненных сожаления. Волна жалости накрыла с головой, оглушая и больно лупя по щекам. В голове пульсировала кровь, отстукивая слово «плакса». Вера постаралась успокоиться, глубоко вдыхая и выдыхая воздух. Когда волна спала, она поняла, что Артем уже не смотрит на нее, он внимательно всматривается в освещенную часть дороги. Вера пыталась понять, что скрывается за его отсутствием. Возможно там всего лишь безразличие.
– Нет, – соврала Вера нежилая больше разговаривать на эту тему. – Неважно.
Артем чуть заметно нахмурил брови.
Остаток пути она рассказывала ему о своих книгах. Возмущенно описывала глупость героев, смеялась, рассказывая нелепые ситуации, романтично рассуждала о любви и борьбе за нее. Они спорили о правильности выбора, о безумстве и самоотверженности. И старались не вспоминать о реальности.
– Хочешь посмотреть документальный фильм?
– Мы едим в кинотеатр? – спросила Вера, не отвечая на вопрос.
– Не совсем, – загадочно улыбнулся Артем.
Он, почти не касаясь, провел пальцами по ее щеке. В этом жесте Вера ощутила столько нежности, что невольно дотронулась до пылающей щеки. В животе щекотали маленькие пёрышки, во рту скопилась вязкая слюна. От копчика по позвоночнику к шее пробежали холодные мурашки. Веру удивила реакция ее тела на простое прикосновение, особенно смутила бесконтрольность этих симптомов. Читая любовные романы, она представляла совсем другое чувство. Ее это пугало и в то же время завораживало, как нечто безграничное и безумное.
Она впервые, не боясь, взглянула на Артема. Серьезное лицо, блестящие серые глаза, сосредоточенный взгляд, уходящий вдаль, светлые волосы с желтым оттенком от фонарей. Упругая кожа обтягивала мышцы, но все же он выглядел худым. Он внушал уверенность, о которой она мечтала. Она хотела увидеть в нем бесстрашного и романтичного героя книги. Но никакого героя перед ней не было, она видела намного больше, чем плоски строчки на бумаге.
– Что ты делаешь? – смутился Артем.
– Хочу тебя запомнить, пока не сошла с ума, – отшутилась Вера, крутя пальцем у виска.
– Не придумывай.
Ее рука потянулась к сумке и вытащила из нее телефон, пару секунд Вера смотрела на телефон, не понимая, зачем его достала. Как только ее разум догнал мысль, Вера, не колеблясь, приподняла телефон и сфотографировала Артема, боясь в будущем потерять его образ.
– На память, – прокомментировала она, убирая телефон в сумку.
– Мне тоже нужна твоя фотография.
– Нарисуешь, – хихикнула Вера, отбирая у него телефон.
Спустя 15 минут они припарковались напротив девятиэтажки. От дома их отделяла дорога в четыре полосы, тротуар и хлебный ларек. Артем выключил фары, двигатель и восторженно воскликнул:
– Вот, – он указывал на высокое здание.
– Чем он интересен?
Артем наклонился к Вере и прошептал, словно, боялся, что его услышат.
– Смотри, – он вытянул руку в направление к зданию. – Шестой этаж, крайние окно.
Вера пробежалась взглядом по дому и, найдя шестой этаж, присмотревшись, увидела силуэт мужчины, вкручивающий лампочку в огромную люстру.
– Видишь?
Вера кивнула.
– Это ритуал, – усмехнулся Артем. – Что бы секс удался. Смешной человек, думает, вкручивание лампочки поможет. Кажется у него какое-то расстройство личности.