Алёна Александровна Будкина
Жизнь перед смертью
Глава 4
Всё ещё может измениться.
Я сижу за центральным столиком в кафе во время перерыва. С дальних столиков доносятся восторженные голоса. Передо мной чизкейк и латте. Ремиссии случаются. Нужно только подождать.
За окном мелькают люди, проносятся автомобили. Я останавливаю внимание на случайных прохожих, пытаясь угадать, как они живут.
Девушка в инвалидной коляске. Она выглядит ухоженной: чистая дорогая одежда, аккуратная причёска. Ей, должно быть, тяжело справляться с повседневными делами вроде принятия душа, переодевания, готовки, уборки. Ещё и каждый день приходится терпеть на себя жалостливые взгляды. Но она живёт и сможет прожить долгую счастливую жизнь.
Там подросток с тяжёлым рюкзаком на спине. Скорее всего, прогуливает школу. Он бредёт куда-то, уткнувшись в телефон. На вид ему лет четырнадцать. Переходный возраст. Один из самых важных периодов в жизни. Происходит становление личности со всеми сопутствующими «прелестями»: самоопределением, максимализмом, протестами, попытками установить личные границы. Прекрасное время для пустых переживаний и глупых решений. Хотя, для них есть место в любом возрасте. Не всем только во время пубертатного периода все проблемы кажутся сложнейшими и серьёзнейшими.
Никто не знает, каким человеком станет этот мальчик в будущем. Одно известно точно – у него есть будущее. Может быть, не самое светлое, но будущее. М-м-м… Я задумываюсь, постукивая указательным пальцем по столу. Не так легко сказать, что лучше: всю жизнь быть несчастным или умереть.
Обычный мужчина в обычном костюме идёт, наверняка, на обычную работу. Он живёт скучную, но стабильную жизнь: работа—дом пять дней в неделю, посиделки с друзьями по пятницам, семья и сон до обеда в выходные. И так неделя за неделей, год за годом… Всё понятно, ожидаемо и оттого прекрасно. Бывают, конечно, чёрные полосы и выводящие из привычного ритма ситуации, но он каждый раз будет возвращаться на прежние круги. Лет в восемьдесят он умрёт довольным, оставив после себя семью, которая продолжит размножаться. Может быть, не совсем довольным, но в старости.
В большинстве случаев так и протекает струя человеческого существования, пока последняя капля не вернётся в несуществующий океан. Однако есть и другая часть людей: такие, как я. Мы незаслуженно умираем молодыми, пока остальные продолжают жить, не обращая на нас внимания.
Совсем близко к окну проходит мужчина в оборванной одежде. Его мрачное и чёрное лицо встречает мир с ненавистью. Обычный бездомный, который не пытается и даже не хочет ничего менять. Ищет оправдания и жалуется на жизнь. За каждой такой сломленной душой есть своя история. Интересно, в какой момент он свернул на эту дорожку?
Грязный человек садится напротив окна. Латте давно остыл. Я, не отводя глаз, наблюдаю за нищим. Мир вокруг наполнен жизнерадостными голосами, смехом, весельем. И только мы вдвоём нарушаем эту гармонию. Несчастные, бедные, обделённые.
Оплачиваю счёт, оставляю пять тысяч в качестве чаевых и выхожу.
Мужчина также сидит на скамейке, опустив голову и руки. Я делаю несколько неуверенных шагов и опускаюсь рядом с ним на крашеное дерево. Мы сидим в безмолвии несколько минут, пока я думаю, как начать разговор.
– Вам помочь? – поворачиваю голову в его сторону.
– Вы мне? – поворачивается тоже.
– Может… Купить еду или одежду?
– Сигареты и водку. – Возвращается в прежнее положение.
Я невольно копирую его позу.
– Жизнь полна возможностей и радостей. Алкоголь не поможет справиться с проблемами. Есть центры для бездомных. Там Вам…
– Вот идите и живите свою прекрасную жизнь, а меня оставьте в покое.
– Я хочу помочь.
– Я сказал, что мне нужно.
Я достаю кошелёк, вытаскиваю пятитысячную купюру и протягиваю ему. Бедняк быстро забирает.
– Лучше себе помогите, – кладёт деньги в карман.
Я встаю и начинаю бесцельно бродить по узким улицам. Лето, жара. Мыслей нет. Ни одной.
На глаза попадается огромный баннер с плачущим малышом: «Помогите детям справиться со своими болезнями. От Вашего решения зависит чья-то жизнь. Отправьте любую сумму на номер…»
Достаю телефон. Отправляю пять миллионов рублей на указанный номер.
Всё будет хорошо. Ремиссия обязательно наступит.
Стадия IV. Депрессия
Море внешне безжизненно,
но оно полно чудовищной жизни,
которую не дано постичь,
пока не пойдёшь на дно.
И.А. Бродский
Глава 5
Я возвращаюсь с работы. Темнеет, идёт дождь. Прячусь под зонтом. По полотну стучат крупные капли.
Стёпа,наверное, уже дома. Сегодня приготовлю его любимый плов. Отдохнём за просмотром фильма. Давно мы не проводили время вместе.
Я подхожу к своему подъезду и замечаю примерно в ста метрах от себя идущего по парковке блондина в красной ветровке. Это Стёпа. Я машу ему рукой, но он меня не замечает.
Сзади к моему парню подбегает девушка и закрывает его глаза руками. Стёпа останавливается и разворачивается. Притягивает её к себе за талию и целует в губы.
Зонтик падает в лужу. Брызги попадают на голую кожу. Что?… Ноги становятся ватными. На голову падают тяжёлые холодные капли.
Я срываюсь с места и с невидящими глазами бегу к ним. Вода плещется под туфлями.
– Аня? – поворачивается ко мне.
Я останавливаюсь и в тот же миг бью его по щеке. Эхо от громкого шлепка быстро теряется в вопле дождя. Девушка отпрыгивает назад и коротким вскриком.
– Как ты мог!?
Прикладывает руку к раскрасневшейся коже.
– Сумасшедшая! Что ты тут устроила!?
– Сволочь! Я любила тебя! Я тебе доверяла!
– Да кому ты нужна теперь больная!? Ты ещё должна мне спасибо сказать, что я с тобой возился всё это время! Но мне это надоело, ты никогда не ценила мои старания! Мы расстаёмся! Вещи заберу завтра. Не хочу тебя больше видеть! Истеричка! Идём. – Берёт девушку за руку и быстро уходит, таща её за собой.
Дождь не прекращается. Уже совсем стемнело. Я стою на парковке. Звук разбивающихся капель блуждает в сознании. Только он заполняет мою голову. И треск. Внутри что-то ломается.
Я прихожу на работу и занимаюсь обычными делами. Ничего не чувствую, ничего не хочу. Все движения медленные, каждая частичка тела весит тонну.
Из своего кабинета выходит Виктор Юрьевич.
– На завтра есть встречи?
– Сейчас посмотрю. – Ищу нужную папку в компьютере.
– Вы, как моя правая рука, должны это помнить.
– На завтра нет запланированных встреч.
– По какой причине Вы опоздали сегодня на работу?
– Личной.
Пауза. Ему такой ответ явно не нравится. Я продолжаю пялиться в монитор, хотя в этом нет никакой необходимости.
– Анна Александровна, – заходит сотрудник. – В отчёте ошибка. Здравствуйте, Виктор Юрьевич.
– Как это понимать? – Берёт у него листы. – Вы уже отчёт правильно составить не можете? Мне не нравится, как Вы относитесь к своим обязанностям в последнее время…
Не могу больше.
– Я увольняюсь.
– Что?
– Я увольняюсь. – Встаю.
Все молча таращатся на меня.
Спокойно беру пиджак со спинки стула, сумочку и выхожу.
Закрываю входную дверь. В квартире ни одного звука. Кажется, что всё здесь умерло. Вещей Стёпы нет. На полу пятно света в виде трапеции. Я не отвожу от него взгляд, стоя с сумкой в одной руке и пиджаке в другой.
Ничего не поможет.
Прохожу в спальню, не снимая обувь. Ложусь на кровать и накрываюсь холодным одеялом с головой. Капли скатываются на подушку. Ремиссия не наступит.
Я умру.
Открываю глаза и сажусь на кровати, кутаясь в одеяло. Сквозь плотные шторы не проникает свет. Какое сегодня число? Встаю и бреду на кухню, едва приподнимая ноги. Оказывается, уже день. Обращаюсь к календарю. Давно я не отмечала прошедшие дни.
Пью воду, скидываю с плеч одеяло и иду в ванную. Проходя мимо зеркала, замечаю засаленные растрёпанные волосы, бледное лицо и такие же губы, покрасневшие глаза. Сколько дней я не умывалась, не чистила зубы, не ходила в душ?… Плевать. Мне всё равно осталось не долго.
Где мой телефон? Прохожу по комнатам и нахожу его на полу в спальне. Разряжен. Ещё и зарядку искать. Не хочу… Кидаю гаджет на кровать.
Сажусь за стол на кухне. Напротив окно. За ним ярко светит солнце, на небе ни облачка. Там, за пределами моей квартиры, бурлит жизнь.
Нужно, наверное, поесть. Нехотя встаю, подхожу к холодильнику и с трудом открываю дверцу. Пакет испортившегося молока и яйцо неизвестной давности. В шкафах пусто. Придётся идти в магазин. Или умереть от голода не плохая альтернатива?
Надеваю какое-то худи, спортивные штаны. Беру кошелёк, обуваю шлёпанцы и выхожу. На улице жара, дети играют с мячом.
Дорогу до супермаркета преодолеваю в забвении. Кондиционер обдаёт прохладой. Я беру тележку и иду вдоль стеллажей. Натыкаюсь на каши. Беру ту, которую обычно покупаю.
Какой смысл следить за питанием сейчас? Смешно. Ставлю упаковку обратно. Скидываю в тележку чипсы, конфеты, торт, шоколадки, булочки, газировку, снеки. Подхожу к отделу с алкоголем. Здоровый образ жизни, да? Беру бутылку вина, коньяк, виски, упаковку пива в банках.
Толкаю тележку к кассе.
– Три пачки сигарет, пожалуйста.
Глава 6
Когда так много позади всего,
в особенности – горя,
поддержки чьей-нибудь не жди,
сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно и глубже.
Это превосходство —
не слишком радостное.
Но уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах,
чей вид волнует, нежели язвит.
И.А. Бродский
Сижу на диване перед телевизором, играю в видеоигры и время от времени кусаю бургер, лежащий в коробке на подлокотнике. Шторы задвинуты. Повсюду пустые упаковки, бутылки из-под алкоголя и газировки, остатки еды. Замечаю на полу недопитую колу. Дотянувшись до неё, делаю глоток. Газов уже нет.
Зачем я сидела на диетах, мучилась в спортзалах?
Опять тошнит. Бегу в туалет. В холодильнике должна была остаться бутылка виски. Отлипаю от унитаза и иду на кухню. Задвинутые тёмно-синие шторы в сочетании с дневным солнцем дают приятное освещение. В глаза бросается календарь на стене, в котором я продолжаю не отмечать уходящие дни.
Иду в гостиную. Нахожу телефон под пустой пачкой сухариков возле ножки стола и возвращаюсь. На ходу просматриваю уведомления: семь пропущенных от мамы, три от папы и ни одного от Снежаны, Инги и Марины. Теперь у меня нет подруг.
Сегодня тридцатое июня. Зачёркиваю числа красным маркером. Осталось пятьдесят шесть дней.
Достаю виски. Чистого бокала нет, поэтому вытаскиваю какой-то из груды грязной посуды и споласкиваю под струёй из крана. Сажусь за стол и ставлю всё это перед собой.
Всю свою сознательную жизнь я делала только то, что хотели другие: в детстве ходила на кружки вместо игр на улице, дружила с теми, с кем должна была, выполняла все требования родителей, чтобы быть для них дочерью, которой они могут гордиться, поступила в ВУЗ на выбранную мамой и папой специальность. Я отказалась от мечты, потому что окружающие сочли её глупой и недостойной приличного человека. Всё время старалась жить по правилам: здоровое питание, спорт, саморазвитие. Зачем всё это было?
Заполняю бокал до краём. Янтарная жидкость переливается на тусклом свету.
А в итоге я умру на операционном столе через пятьдесят шесть дней, так и не успев узнать вкус жизни.
Отпиваю немного холодного напитка. Внезапно мышцу руки сводит судорогой. Бокал не получается удержать. Его содержимое разливается на ноги, пол и струйками стекает со стола. В воздух врываются алкогольные нотки. Я застываю, разглядывая острые края разлетевшихся прозрачных осколков.
Я не пойду на операцию. Так у меня есть гарантии прожить немного дольше. Может быть, даже успею насладиться остатками своего существования. Возьму от жизни всё, что смогу.
Я медленно встаю и иду к окну, обходя разрастающуюся лужу. Открываю штору, поворачиваю ручку вправо и дёргаю на себя. Свежий воздух. В квартире, оказывается, так отвратительно пахнет. Солнце ослепляет. По тротуару вдалеке идут толпы людей в разноцветной одежде.
Времени осталось немного. Я сделаю всё, что смогу. Мне больше нечего терять.
Стадия V. Принятие
… если б все люди побольше рассуждали,
то убедились бы, что жизнь не стоит того,
чтоб о ней так много заботиться…
М.Ю. Лермонтов