Аля Кьют
Невинность в подарок
– Мари, родная, – он прижал меня к себе крепко-крепко.
– Не верю, что ты мне это говоришь. Тебя послушать – все кажется таким простым.
– Все так и есть. Не надо ничего усложнять. Мы имеем право быть счастливыми, кроха. Даже обязаны.
Я отстранилась и подняла на него глаза:
– Тебе это Марк сказал?
Алан кивнул. Я не стала расспрашивать подробнее. Что-то подсказывало, Марк перед отъездом говорил и с дядей тоже. Похоже, именно он и подтолкнул Ала к лояльности и первому шагу в сторону моего дома.
Совершенно неуместно я решила быть честной до конца.
– Я люблю тебя, Ал. Но и Марка я тоже люблю.
Алан как всегда спокойно ответил:
– Я знаю. Он сделал выбор, Мари.
Я покивала. Алан погладил меня по щеке, позвал ласково:
– Кроха, я не смогу его заменить. – Он ослепительно хулигански улыбнулся, почти превращаясь в Марка. – Но я буду очень стараться. Хочешь, купим вибратор?
Алана подвигал бровями, заставляя меня расхохотаться
В этот момент я поняла, что во мне нет тоски по Марку. Где-то в сердце, конечно, жила любовь к нему, но я точно знала, что это не помешает мне сделать счастливым Алана, быть счастливой самой. Я все еще сомневалась, что готова к материнству, не была уверена, что смогу оправдать надежды Алана по части карьеры в его фирме, но сейчас все это было не важно.
Я обняла Стерна за шею и стала целовать. Нежно и чувственно. Так, как он меня научил. Так, как я любила чувствовать его губы на своих.
– Давай я помогу тебе собрать вещи, – проговорил он, отстраняясь. – Поехали домой.
– Не терпится снова спихнуть на меня половину работы? – пошутила я. – Все так срочно? Признайся, тебе нужна не я, а раб в кабинете.
– Ахах, ну отчасти – да. Но сегодня точно не собираюсь работать. Я буду заниматься с тобой любовью, кроха. Весь день. Возможно, и часть ночи. Поэтому собирайся скорее, а то я оскверню твой диван.
Я потянула Алана к объекту осквернения. Не было у меня сил ждать до дома.
– Мама в клубе до обеда. Крис не вернется до ночи. Так что ни в чем себе не отказывай.
Алана не нужно было уговаривать.
Мы впервые занимались любовью без спешки и надрыва. Он целовал, ласкал меня, двигался во мне. И это было идеально, сладко, просто прекрасно.
Пусть Алан подарил мою невинность Марку, но мне он подарил всю свою любовь. И я отвечала ему тем же.
Эпилог
Я еще досматривала сон, но уже слышала, как рядом зашевелился Алан. Его ладонь легла на мой живот. Он погладил меня и поцеловал в губы мимолётно. Я собиралась обнять его и продолжить целовать, но Ал уже встал.
– Поспи еще, кроха. Воскресенье, – прошептал он, укутывая меня.
Я решила не спорить. Последнее время долгий сон был для меня роскошью. Я теперь работала больше Алана, хотя он всегда был моим надежным тылом, но большинство вопросов я решала самостоятельно. Слава богу, беременность протекала достаточно легко. Только спать все время хотелось. Я никогда не упускала момент для вздремнуть.
Сегодня мне не суждено было выспаться всласть. Сначала маленький вредный человек пинал меня изнутри, требуя перевернуться на другой бок, а потом я вспомнила, что скоро приедет Марк. Прошло больше полугода с тех пор, как мы виделись последний раз. На его свадьбе.
Я сама захотела поехать. Алан сомневался, что это хорошая идея, но в итоге правда оказалась за мной. Я больше не страдала по Марку. Не знаю, был он счастлив с Карин или нет, меня это больше не волновало. Я научилась быть счастливой с Аланом. Он купал меня в любви и безграничной заботе. Мы снова вместе работали, вместе ходили на приемы к врачу, вместе планировали наше будущее. Алан стал тем человеком, кто вернул меня мне. Я больше не была нянькой-спонсором мамы и Крис, не думала об ответственности и перспективах. Я просто занималась любимым делом, ждала ребенка и была счастлива. Все благодаря Алану Стерну.
Странно было желать кого-то еще.
Алан помог понять, что я действительно готова к материнству. Страх ушел, хотя осталось волнение. Я знала, что мы дадим этому ребенку все самое лучшее. Не только деньги, но и все наше внимание и любовь.
Марк не знал, что я беременна. Мы собирались сказать сегодня. Алан больше ни разу не затрагивал тему возможного отцовства Марка, я тоже старалась об этом не думать. Мы негласно решили, что и Марку не стоит знать. Я надеялась, что он не будет ничего высчитывать, когда малыш родится.
Эти мысли окончательно меня разбудили. Я еще немного повалялась и встала. Хотелось есть. Я знала, что Ал сразу пошел работать. Вчера вечером звонил главный инженер одного из объектов, но мы перенесли решение вопросов на утро.
Я прошла на кухню и сделала Алану кофе, а себе – какао. Кофеин в меня категорически не вливался еще со времен токсикоза. Я сделала омлет и оставила его под крышкой, пошла в кабинет. Нужно было выгнать Ала на завтрак, иначе он может просидеть в кабинете до обеда, правя чужие ошибки.
Дверь кабинета была приоткрыта, и я вошла бесшумно, тут же замерла, наблюдая за Аланом. Глупая улыбка возлюбленной по уши девчонки разрезала мой рот. Я стояла и глазела на него. Вроде бы ничего особенного. Алан сидел за столом, просматривал чертежи. Иногда он включал панорамный обзор и поднимал глаза, чтобы оценить полную картину. Меня все в нем восхищало: как он записывал что-то на бумаге, прикрывал глаза, чтобы сосчитать что-то в уме, как облизывал губы и хмурился, когда ему что-то не нравилось.
И конечно, очень скоро я попалась.
– Тебе велели спать, а ты подглядываешь, – уличил меня Алан.
– Мне нравится за тобой наблюдать, – призналась я.
– Мы же все время вместе, кроха. Что еще ты не видела?
– Обычно я смотрю чертежи, а не тебя. Мы много работаем и многого не замечаем.
Алан покивал, соглашаясь.
– Ты права.
Он встал из-за стола и прошел к дивану, поманив меня. Меня не нужно было приглашать дважды. Я уютно устроилась на коленях Алана. Он сразу же положил руку на живот, стал поглаживать.
– Снова пинался?
– Да, неугомонный ребенок.
– Ты все еще не хочешь вскрыть конверт от доктора?
– Нет, пусть будет сюрприз. От начала и до конца.
Алан тихо засмеялся.
– Ладно, как скажешь.
Я задрожала, потому что он провел языком по моей шее.
Обычно воскресное утро начиналось с осторожного томного секса. Кажется, Алан решил не нарушать традиции. Конечно, у нас почти каждый секс теперь был медленным и аккуратным. Мой стремительно растущий живот очень быстро заставил умерить пыл и страсть. Но мне нравилось все, что мы делали. Я не страдала и не жалела ни о чем.
Правда, последнее время я не могла отделаться от мысли, что стала жутко толстой. Особенно это обострялось, когда мы занимались любовью, и Алан смотрел на меня так…
Вот как сейчас. Он отстранился и разглядывал меня, пока его пальцы гладили шелк трусиков. Они очень быстро промокли насквозь. Я зажмурилась.
Алан все время говорил, что ему нравятся мой живот и грудь, которая стала чуть полнее и очень чувствительной, но я все равно переживала.
Алан провел пальцами по атласной глади сорочки, дразня мои соски, которые уже приподняли ткань и просили ласки. Я выгнулась и застонала, желая больше. Алан усмехнулся и пососал сосок прямо через атлас.
– Сильнее, – попросила я. – Пожалуйста.
Я заерзала, давая понять, что его руки должны быть активнее, а белье пора уже снять. Но он не спешил, прикусил сосок, заставляя меня вскрикнуть. Я хотела прижаться к нему, но мешал живот. Диван был узким и тоже не способствовал маневрам.
– Пойдем в спальню, – взмолилась я, чувствуя себя в ловушке.
Алан стал гладить меня между ног сильнее, отпустил грудь и прошептал:
– До смерти надоело трахаться в спальне, кроха. Хочу тебя здесь. Сейчас.
Он усадил меня на диван и подсунул подушку под спину. Я откинулась и застонала от предвкушения. Алан стянул мои трусики, спрашивая:
– Удобно, кроха?
Я закивала, не в силах говорить от волнения и возбуждения, и сама стащила с плеч бретели, позволяя сорочке соскользнуть на живот, оголяя грудь. Алан покрыл ее поцелуями, одарил нежными поглаживаниями.
– Боже, Марьяна, ты меня с ума сводишь, – шептал он между поцелуями. – Ты такая…
– Толстая? – не выдержала я.
– Красивая. Девочка моя, ты безумно…
– Огромная?
Алан тихо засмеялся.
– Сексуальная. Ты никогда еще не была такой…
– Большой?
– Не угадываешь, кроха, – совсем развеселился Стерн, двигаясь ртом все ниже и ниже. – Такой желанной.
– Врешь ты все, – хихикала я.
– Клянусь, не вру, – улыбнулся Алан, спускаясь с дивана.
Он уперся коленями в пол и приник ртом к влажному центру. Я подавилась словами и запрокинула голову, отдаваясь его умелым ласкам, ловя такие острые и сладкие ощущения. Язык Алана танцевал на моей плоти, сводя с ума, погружая в блаженное забытье. Я громко стонала, умоляя его не останавливаться, не дразнить. Но он лишь тихо посмеивался, прося потерпеть, потому что будет лучше, и больше, и приятнее.
Я потерялась в удовольствии, прикрыла глаза и закинула ноги ему на плечи. Мои стоны даже от легких ласк очень быстро превратились в крики, и оргазм накатил мощной горячей волной.
– Я люблю тебя. Я люблю тебя, – повторяла я, задыхаясь, кончая.
– Ох, ни фига себе, – прозвучал до боли знакомый голос откуда-то сбоку.
Я вздрогнула и распахнула блаженно прикрытые глаза.
Мы с Аланом синхронно повернули головы. В дверях стоял Марк. На его лице играла нахальная усмешка. Любой другой бы сразу ушел, но младший Стерн даже не думал проявить чувство такта.
– Ну вы даете, – расхохотался Марк.
– Выйди вон, – рявкнул на него Алан.
Тон и громкость не оставили племяннику выбора. Он развернулся, оставляя нас одних, однако не преминул добавить:
– Я на кухне подожду. Не торопитесь.
Алан аккуратно снял с плеч мои ноги. Я села прямо и прижала ладони к пылающим щекам.
– Мари, детка, – взволнованно заговорил Ал, убирая мои волосы с лица. – Прости, бога ради. Я понятия не имел…
Я увидела, что Алан на грани паники, но мое собственное волнение вообще не имело ничего общего со злостью или стыдом. Я усмехнулась, а потом засмеялась в голос. Алан тоже улыбнулся, присел рядом на диван и стал целовать мое лицо.
– Тебе очень дорог племянничек? Потому что я испытываю острую потребность прибить его нахрен, – хохотала я.
– Не стесняйся, кроха, – улыбнулся и Алан тоже. – Я испытываю не менее острую потребность подержать его, пока ты будешь прибивать.
– Какого черта он так рано? Обещал же в обед.
– Я понятия не имею. Ты правда не злишься? Все нормально?
Я сморщилась, повела плечами.
– Что Марк тут не видел? Могло быть и лучше, конечно. Напугал, концовку не дал посмаковать.
– Говнюк, – буркнул Ал. – Мне жаль, родная. Я даже слов не могу подобрать.
– Зачем слова? Покажи на деле, – хитро прищурилась я, подаваясь вперед, чтобы поцеловать его.
Я чуть наклонилась, чтобы дотянуться до эластичного пояса домашних брюк Алана. Моя ладонь скользнула внутрь, нащупав вожделенную эрекцию. Алан хрипло застонал.
– Мари, милая… – запротестовал он.
– Тссс, – только и протянула я, попросив: – Иди ко мне.
– Но Марк?.. – снова отстранился Алан.
– Да черт бы с ним. Подождёт, не царь, – только и сказала я. – Не могу, хочу тебя.
Алан торжествующе улыбнулся, стащил с себя рубашку и впился в мой рот со сладким стоном. Он целовал меня так жадно и страстно, что я начала задыхаться. Мы оба не могли сдерживать эмоций. Не нужно было слов и признаний. И так понятно, что Марк невольно освежил наши ванильные сексуальные игры. Его присутствие за стеной добавляло пикантности.
Алан навис надо мной, и я помогла ему избавиться от одежды окончательно.
Раздвинув ноги шире, я с радостью и удовольствием принимала аккуратные, но ритмичные толчки. Мне нравилось сжиматься и ловить каждую каплю наслаждения. Такого острого и сильного, что второй оргазм не заставил себя ждать. Алан и сам был на грани. Упираясь коленом, он нависал надо мной, идеально контролировал глубину и силу вторжения.
Я закинула руки за голову и улыбалась, пока Алан рассматривал меня восхищенно и жадно. Я была любима. Я была счастлива.
Оргазм оказался таким потрясающим и долгим. Давно такого не чувствовала.
– Ты лучше всех, кроха, – выдохнул Алан мне в губы, тоже кончая.
– Потому что я с тобой.
Мы не спешили, вернулись в спальню и приняли душ. Алан оставил меня в комнате, чтобы первым встретить Марка на кухне. Думаю, племяннику достанется. Я улыбалась себе в зеркало, завязывая волосы в хвост, чувствуя себя веселой и дерзкой.
Не так мы собирались сообщить Марку о пополнении. Но он сам виноват.
Алан
Марк в своем репертуаре. Я так и не закрыл ему доступ в квартиру. Как знал, что пацан надумает явиться в такой пикантный момент. Меня обрадовала реакция Мари. Она каким-то образом сумела обратить свои чувства к Марку во благо нашей семьи. Он словно был нашим общим грязным секретом.
Марьяна и Марк каким-то образом стали друзьями-родственниками, которые то флиртуют, то готовы вцепиться друг другу в глотки. Еще на свадьбе Мари отчаянно подшучивала над Марком, а он щедро реагировал и бесился. Между ними не было драмы или напряжения.
Мне нравилось такое положение дел. Я вполне допускал, что мы в паритете, пока Марк еще увлечен Карин и новыми высотами. Я изо всех сил желал ему успеха и счастья, но объективно сомневался, что племянник угомонится в стабильной Швеции. Не тот характер.
Мне не хотелось загадывать, я был счастлив сегодняшним днем. Наблюдать, как растет живот Марьяны, как сама она с каждым днем впитывает знания и приобретает бесценный опыт на работе. У нее невероятная память, наблюдательность и острый ум. Я, как мужчина, конечно, в первую очередь реагировал на кукольную внешность и беззащитный вид, но теперь меня еще и заводило, что моя женщина чертовски умна и обладает незаурядными способностями в управлении. Когда она отчитывала кого-то из проектировщиков за ошибку, у меня моментально вставал. Поразительно, как мы вообще умудрялись работать вместе? Я хотел ее постоянно. Теперь еще сложнее будет сдерживаться после шалостей в кабине.
Когда я вошел на кухню, Марк сидел за столом и крутил пустую чашку для эспрессо.
– Что с тобой не так, приятель? – спросил я, наверно, в сотый раз за свою жизнь.
– И тебе доброе утро, дядька, – как всегда с ехидной улыбкой ответил Марк.
– Почему приехал раньше? Мы договаривались пообедать. Марьяна заказала столик.
– Честно? Я соскучился. Хотел скорее вас увидеть, шмотки отправил домой, сам сразу рванул к вам. Откуда мне было знать, что вы трахаетесь в кабинете? Разве пожилым парам не положено делать это исключительно в спальне? – оправдывался и одновременно издевался Марк.
– Все понятно с тобой, – я махнул на него рукой, не реагируя на старперские намеки.
Конечно, Марк завидовал и прятал это за позерством. Я слишком хорошо его знал и был благодарен, что он подал голос, а не смотрел молча.
Я поморщился, невольно представляя нас втроем. Снова. Мари стала такой чувствительной в беременность. Марку бы это понравилось. И она сама бы откликалась на его ласки сильнее.
Нельзя об этом думать. Мы все трое сделали выбор.
А Марк, кажется, не был готов перестать думать о сексе в этот момент.
– Не каждый день такое увидишь, Ал. Мари с животом, твоя голова у нее между ног. Ради бога, скажи, что она беременна, а не толстая! Я не переживу, если Снежка разнесет.
– Ты такой придурок, Марик, – расхохотался я. – Конечно, она беременна. Мы хотели сказать тебе сегодня, но ты сам все увидел. – Учти, если Марьяна захочет тебя убить, я ей мешать не буду.
– Разберусь с твоим мячиком.
Я покачал головой, понимая, что исправить Марка мне не удастся. Таких прямить – только портить. Вместо нотаций я встал из за стола и, наконец, обнял племянника.
– Скучал по тебе, мелкий засранец.
– Вот с этого и надо было начинать, занудный дядька, – хмыкнул Марк, звонко хлопая меня по спине.
В этот момент вошла Мари, и Марк тотчас же уставился на ее живот.
– Марк, – поприветствовала она его.
– Привет, Марусь, – выпалил засранец, продолжая играть с огнем.
Я готов был достать попкорн и наслаждаться зрелищем. Уверен, как всегда последнее слово будет за Марьяной.
– Прекрати, – процедила она сквозь зубы, моментально заводясь. – Я просила не называть меня так.
– Прошу прощения, Марьяна Генриховна, – тут же начал кривляться Марк. – Примите мои извинения вместе с восхищением вашими чудными формами. Не хмурьтесь, леди. Я не переживу, если буду виноват в морщинах, что изрежут ваше прелестное лицо.
– Идиот, – только и бросила Мари, обратив все свое внимание на плиту, где, кажется, уже был готов завтрак. – Марк, ты завтракал?
– Что-то клюнул в самолете. Не откажусь составить вам компанию.
– Дармоед, – беззлобно наградила его очередным почетным званием Марьяна.
Я не сдержал смешка. Марк благоразумно промолчал, что удивительно.
Омлет, конечно, немного остыл, но все равно был вкусным.
–Ты один? Без Карин? – начал я светскую беседу, чтобы разрядить обстановку.
– Она прилетит через неделю. Не уверен, что останется надолго. Ей не очень нравится Питер.
Марьяна закатила глаза.
– Как может не нравиться Питер?
Мы оба синхронно пожали плечами.
– А еще она не ест мороженое. Вообще.
– Кошмар, – засмеялся я.
– Гребаная извращенка, – добавила Марьяна.
Она всегда выражалась жестко в присутствии Марка. Он плохо влиял на ее речь, но мне это нравилось. Мне вообще нравилось, когда мы были втроем.
Марьяна встала, чтобы убрать тарелки, Марк поднялся за ней:
– Давай помогу.
Но Мари уже все сделала сама, и Марк только наткнулся на нее, впечатавшись в живот.
– Аккуратнее, бога ради, – рыкнул я, не сдержавшись.
– Прости. Хотел помочь.
– Сиди лучше, Марк. Не надо помогать. Мне нужно больше двигаться. Хотя бы по кухне.
Теперь пришла моя очередь закатывать глаза. Ох уж эти ее комплексы из-за полноты. И очень неуместно Мари поймала взгляд Марка, который, как завороженный, глазел на ее живот.
– Чего ты пялишься? – процедила Мари сквозь зубы.
– Ничего не могу с собой поделать, пытаюсь представить, видела ли ты его голову из-за живота?
Как в замедленной съемке я видел руку Мари, которая схватила журнал со стола и со всей силы заехала Марку по затылку.
– Ты бессовестный и испорченный, Марк Стерн, – удар.
– Знаю, – простонал он.
– Говнюк! – удар.
– Не спорю.
– И кретин, – удар.
– Согласен.
Я хохотал в голос, наблюдая, как Марьяна лупит племянника, а он даже не пытается прикрыться, лишь втягивает голову в плечи.
Отхлестав его как следует, Мари бросила журнал обратно на стол и фыркнула, сдувая выбившуюся на лицо прядь волос.
– Все? Выпустила пар? – поинтересовался Марк.
– Да, – огрызнулась Мари.
– Минутка нежности в виде обнимашек уместна? Я и по тебе скучал, Снежок.
Марк раскрыл руки, улыбаясь Марьяне. Она чуть сдвинула брови, сомневаясь в его чистых помыслах, но, не найдя подвоха, сменила гнев на милость.
– И я скучала, придурок, – призналась она.
Ей пришлось чуть повернуться боком, чтобы живот не мешал обняться. Марк чмокнул Мари в макушку, ласково потрепал по щеке. Она отстранилась, улыбаясь, взяла кружку с какао и без лишних церемоний устроилась у меня на коленях.
В этом и была наша идиллия. Я знал, что она любит Марка совсем не родственной любовью. Но они нашли какую-то грань, которая позволяла всем быть счастливыми. Мне и Марьяне – точно. По части Марка я теперь уж крепко сомневался. Не зря он вернулся в Питер, прожив в Швеции чуть больше полугода.
– Как твой проект? – спросила Мари, потягивая какао.
– Рисуем, – неопределенно ответил Марк. – Свен доволен. Скорее всего, заказчик будет настаивать, чтобы я курировал строительство.
– Отлично. Молодец, – похвалил его я.
Марк помотал головой.
– Думаю, что откажусь. Старс заинтересовался «Тюльпанами». Они хотят построить что-то подобное тоже.
– В Стокгольме? – Мари приподняла бровь.
– Нет. Формат «Тюльпанов» для Швеции слишком яркий. Здесь, в Питере. Я и приехал, чтоб обсудить детали. Свен хочет, чтобы мы с Мари работали вместе. Только я уже не уверен, что это хорошая идея.
Марьяна заерзала, и я буквально ощутил запах ее волнительного возбуждения.
– Андерсон собрался вложить тонну денег в строительство и проекты в Питере? С моим участием?
– Да, но ты беременна.
Мари запрокинула голову и расхохоталась.
– Беременна, Марк, а не смертельно больна. Это пройдет через три месяца.
Марк перевел на меня взгляд, и я кивнул.
– Да, мы хотим попробовать все делать вместе и не оставлять работу.
– Интересно придумали. Алан, ты сам что думаешь?
– Мари озвучила мои мысли. Думаю, что это отличная возможность поработать с интересным проектом за хорошие деньги.
Я знал, что Марк интересовался совсем не этим, но обсуждать иную сторону наших отношений при Марьяне не хотел. Мы только научились жить отдельно от Марка. Похоже, скоро придется привыкать, что он снова часть нашей жизни.
Повисла пауза, и Марьяна встала, чтобы убрать остатки посуды. Она стерла со стола крошки, и только сейчас Марк заметил кольцо. Он схватил мою жену за запястье, задержав ее руку, чтобы рассмотреть безымянный палец.
– Вы поженились? – выпалил Марк, почти зло, но тут же взял себя в руки. – Поздравляю, господа шпионы. Зажали свадьбу и салаты. А я вот вас позвал.
Мари рассмеялась.
– Я не хотела даже росписи. Алан настоял.
– И правильно, – продолжал изображать радость Марк. – С пузом и без печати в паспорте – это же кошмар всех баб.
Марьяна тяжело вздохнула.
– Какой же ты сказочный долбоеб, Марик.
– Как некрасиво, леди. Ты же будущая мать, – не мог оставить за ней последнее слово Марк.
– Отсоси, – бросила Мари и показала фак, заставляя даже Марка онеметь. А потом невозмутимо заявила:
– Я, наверно, доеду до мамы.
Я кивнул, продолжая посмеиваться, но попросил:
– Пусть Дима тебя отвезет.
Марьяна не спорила. Она иногда водила машину, но чаще соглашалась на безопасную поездку с водителем. Пока Мари собиралась, мы с Марком поговорили о родственниках и общих знакомых, немного о работе. Но как только жена ушла, он моментально сменил тему.
– Не хотел при Мари задавать этот вопрос, – сразу признался он. – Ты уверен, что нам с ней стоит работать вместе?
Я развел руками.
– Назови причину, почему нет?
– Ты, знаешь, Ал. Я хочу ее. Она твоя жена. Еще и беременная. Не подумай, что я настолько мудак и…
Пришлось прервать его тираду.
– Настолько мудак, чтобы захотеть мою жену и свою бывшую любовницу? – уточнил я. – Прости, парень, но мы оба знаем, что ты именно такой.
Марк открыл было рот, но не нашел, что сказать. Пришлось продолжать самому.
– Я не идиот, Марик. Ты так хотел в Швецию и вдруг возвращаешься.
– Там тоска, – словно оправдываясь, пробормотал Марк, не глядя мне в глаза. – Как у предков в Ницце, только, сука, холодно.
– А я тебе говорил.
– Я должен был сам убедиться.
– Молодец. Для этого ты соблазнил дочь Андерсона, добился выгодного заказа и бросил Марьяну.
– Как я мог ее бросить, Ал? Мы не были вместе.
– Брось, Марк. Мы были всегда. С той первой встречи все изменилось. Признайся хотя бы себе.
Марк зачесал пальцами непослушную челку и честно, абсолютно неожиданно выпалил:
– Да, я люблю ее, Алан. Я отдал ее тебе, потому что все уже было решено со свадьбой и работой. Думал, амбиции важнее, хотел в Европу, хотел покорять мир. А теперь мне нахрен ничего не нужно. Никогда и ни о чем я не жалел так, как сейчас. И не завидовал тебе никогда, а сейчас вот видеть не могу вас счастливых, ее с животом и кольцом.
– Но предложение Свена при этом озвучил, – укорил я его, ухмыляясь. – Предложение, от которого Марьяна не сможет отказаться.
– Да как она собирается работать с пузом, а потом с мелким на руках?
– Я обещал, что у нее не будет перерыва в карьере и сделаю все, что смогу. Я так понимаю, что Свен и без твоего участия обратился бы к Марьяне. Он уж точно не будет воровать идею, все сделает по закону и достойно.
– Да, – подтвердил Марк. – Но в нашем случае это уже семейное дело. Он послал меня наладить мосты и поторговаться.
– Разумеется. Думаю, мы договоримся.
– Алан, ты вообще меня слышал? Я сказал, что люблю твою жену! – вскипел Марк, вскакивая из-за стола.
Я поднял на него глаза, стараясь оставаться невозмутимым. Пожалуй, мне бы хотелось сказать это чуть позже, но я знал, что правда выплывет и заставит нас признать.
– Марьяна тоже тебя любит, Марк. Неужели ты не видишь?
– Не знаю. – Он снова рухнул на стул. – Как мы с этим будем жить? Я не хочу снова ранить ее. Она молоденькая и добрая. И ребенок… У вас будет ребенок.
– Она вполне способна принять все, что мы готовы ей дать, Марк. Не сейчас. Возможно, со временем.
– Не уверен, что я сам готов, – пробормотал Марк.
– В любом случае, последнее слово будет за Марьяной. Не трогай ее сейчас. Ты женат, если забыл.
– Не забыл.
Марк замолчал и некоторое время думал, но все же отрицательно покачал головой.
– Она дорога мне, правда. Вы – моя семья, мои друзья. Я не хочу рисковать. Не хочу терять вас.
– Твой выбор, – пожал я плечами. – В любом случае, я рад, что ты вернулся.
– Я тоже рад, дядька.
Хлопнув племянника по плечу, я встал, чтобы сварить еще кофе.
Только время покажет, кто из нас прав.
