Аля Кьют
Невинность в подарок
Я едва ли не подскакивала, пока шла к ним. Положив ладонь на рукав пиджака Стерна, я звонко выпалила:
– Ты должен быть в Москве.
Марк вздрогнул и словно ссутулился, не спеша повернуться ко мне. Очень странно, но вместо него мне ответил Андерсон.
– О, Мари. Это моя вина. Карин так хотела увидеть жениха, что я помог Марку все уладить в Москве.
– Карин? – выдохнула я.
Только тогда Марк развернулся. Вернее, он повернул голову, так и оставаясь ко мне спиной. Словно прикрывал своим телом миниатюрную улыбчивую шведку. Она выскочила из-под мышки Стерна как черт из табакерки.
– Хелло, – проговорила девушка на английском с легким акцентом, как у отца. – Я Карин Андерсон, невеста Марка.
Глава 19. Двойное дно
– Хелло, – проговорила девушка на английском с легким акцентом, как у Свена. – Я Карин Андерсон, невеста Марка.
Карин протянула мне руку, и я приняла ее приветствие, легонько коснувшись прохладных пальцев.
– Моя дочь, – добавил Свен гордо.
– Очень приятно, – проговорила я, едва дыша.
Горло сдавило, а в голове все вставало на свои места. Сплетни о свадьбе Марка, его скорый отъезд, выгодный заказ в Швеции, прощание в примерочной и передача меня в надежные руки дяди.
«Ты будешь с Аланом, Снежок. Будешь счастлива», – вспомнила я его слова.
Я буду с Аланом, а Марк будет… женат. На Карин Андерсон.
Я с трудом подняла голову, чтобы посмотреть в его красивые бессовестные глаза. Марк улыбнулся фальшиво и жутко.
– Прекрасно выглядишь, Мари, – проговорил он как робот, тоже по-английски.
– Спасибо, Марк, – также бесцветно откликнулась я.
Меня замутило от уровня лицемерия на квадратный метр.
– Мари, все в порядке? – участливо спросил Свен. – Вы побледнели.
– Да, что-то мне нехорошо. Я… Простите… Я найду Алана.
Вместо того, чтобы искать Алана, я рванула прочь из зала, через холл к выходу. У меня не было сил находиться в одном помещении с Марком, дышать одним воздухом с его невестой.
Невестой! Мать вашу.
Вспомнив ее счастливые глаза, я едва сдержала рвотный позыв. Вспомнив, как вчера держала во рту член ее жениха, я уже не смогла сдержаться. Меня вырвало. Я едва добежала до урны.
– Мари, кроха, – услышала я голос Алана и почувствовала его прикосновение к моему голому плечу. – Ты в порядке?
Я истерически захохотала.
– А похоже, что я в порядке, Ал?
Слезы капали из глаз. Я ловила их пальцами, стараясь не размазывать тушь, но потом засмеялась громко и жутко, понимая, что точно не должна волноваться о туши сейчас.
– Хочу уехать отсюда, – прохрипела я, доставая телефон. – Вызову такси.
– Не надо. Машина уже ждет, – сообщил Алан и взял за локоть.
Он усадил меня в машину, которая стояла неподалеку. Я не хотела ехать с ним, попыталась возразить:
– Тебе необязательно уходить. Твои дела… Прием…
– К черту его. Я не оставлю тебя в таком состоянии.
Я снова засмеялась сквозь слезы, размазывая влагу по щекам.
– Я в таком состоянии из-за Марка, Алан. Из-за гребаной невесты Марка! – шептала я, стараясь подавить рыдания.
Алан протянул мне салфетки и бутылку воды.
– Знаю, Мари. Знаю. Мне жаль, что ты узнала это таким образом.
Я уставилась на него, собираясь спросить, в своем ли он уме? Как он может жалеть меня сейчас, когда я схожу с ума из-за Марка? Из-за того, что теряю Марка. Но на лице Алана читались только нежность и нордическая невозмутимость. Он словно заразил меня своим спокойствием. Я поняла все без слов, и это почему-то позволило мне не поддаться истерике вперемешку с панической атакой.
Высморкавшись, я сразу перестала плакать, глотнула воды и уставилась в окно. За стеклом мелькал Питер. Мой любимый город. Мы ехали по центральным улицам, нарезая круги и растягивая время. Наверно, это Алан приказал водителю колесить по городу. Я была ему благодарна.
– Ты знал, да? – спросила я, почти успокоившись.
– Про свадьбу? Да. Знал. Я не знал, что Карин и Марк будут на приеме. Кажется, Свен хотел сделать ей сюрприз.
– Очень мило.
– Я пошел искать тебя, чтобы увести. Не хотел, чтобы вы столкнулись.
Я отхлебнула еще воды, стараясь принять все, что увидела на приеме. Все, что узнала.
– Все понятно. Почему ты мне не сказал?
– Марк просил.
– Это подло, Алан.
– Когда ты просила меня не говорить ему, что работаешь на меня, я не говорил, Мари. Хотя это тоже было подло. Вы требуете от меня обещаний, которые ранят другого и делают меня подлецом. Но вы оба мне дороги. Дороже всех, Мари. Поэтому я вынужден обещать и подло молчать. Пока вы сами друг друга не разрушите.
Я взглянула на Алана и как будто впервые его увидела. Он снова взял на себя роль буфера. Как в ту первую ночь, когда готовил меня для Марка. Я совсем запуталась, не знала, как себя вести, как реагировать. Но Алан и не давал мне выбора. Он выбрал сам, взяв меня за плечи и крепко обняв. Я спрятала лицо у него на груди и прижалась, чтобы чувствовать тепло его сильного тела, впитывать нежность и заботу. Моя израненная душа нуждалась в нем. Я не могла и не хотела отвергать сейчас ту любовь, которая могла сохранить меня сейчас целой и живой. Любовь Алана. Он не сказал мне ни слова, но я и так все чувствовала.
– Хочу домой, – проговорила я, продолжая жаться к нему, как бездомный котенок к новообретённому хозяину.
Стерн нажал кнопку на селекторе и велел водителю поворачивать к дому. Машина остановилась у парадного входа, и мы в обнимку прошли через холл к лифту. Алан кивнул портье, а у меня не было сил даже взглянуть на него.
Сейчас мне хотелось принять горячий душ, смыть с себя все дерьмо, которое на меня вылилось, а потом заниматься любовью с Аланом. Долго. Всю ночь до утра. Да, чтобы забыть Марка. Подлое и мерзкое желание воспользоваться Аланом я даже не пыталась отвергнуть. Мы все трое врали и играли в грязные игры. Я стала такой же, как и они. Не хочу искать в себе достоинство и честь. У меня их Стерны купили за хорошие деньги. Поздно прикидываться святой.
Пройдя в квартиру, я сразу скинула туфли. Мысли о Марке не отпускали. Я отстранилась из объятий Алана и тихо сказала:
– Приму душ, ладно?
Он ничего не ответил, и я посчитала молчание за согласие, пошла через гостиную в свою комнату, опустив голову. И почти налетела на… Марка.
Он стоял посреди комнаты и сразу протянул ко мне руки. Я вскрикнула и отпрыгнула назад, не желая, чтобы он ко мне прикасался.
– Снежок, пожалуйста, – почти заскулил Марк, делая шаг ко мне. – Мари, позволь объяснить…
– Объяснить? – зашипела я на него, прищурив опухшие от слез глаза. – Объясни, какого черта ты тут делаешь и проваливай! Хотя нет. Просто проваливай, Марк.
Он сделал еще шаг ко мне, а я снова отступила и наткнулась спиной на Алана. Это и было ответом на мой вопрос. Старший Стерн сжал мои плечи, не позволяя двинуться. Я знала, что он не отпустит, но все равно потребовала:
– Убери руки, Алан.
– Выслушай его, кроха.
Я выплюнула яростно, глядя Марку прямо в глаза:
– Да с какой стати! Ненавижу тебя. Ты врал мне. А ты… – я дернула плечами, но Алан держал крепко. У меня получилось только повернуть голову чуть назад. – Ты… пустил его сюда. Как ты мог, Ал?
– Просто выслушай его, – повторил Алан, игнорируя мою тираду и попытки освободиться.
Марк сделал еще шаг ко мне. Его ладони легли на мое лицо, нежно обнимая. От этого прикосновения я ощутила такую злость и силу, что сумела вырваться из стальных объятий Алана. Толкнув Марка в грудь, я выпалила:
– Ты женишься! Ты уезжаешь и женишься!
Он кратко кивнул, кусая губы.
– Да, Снежок. Прости, что не сказал тебе. Я просто…
– Просто хотел трахнуть меня еще разок, да? – закончила я за Марка и, не дожидаясь очередного кивка, замахнулась и удалила его по лицу.
Сильно. Ладонь закололо.
– Согласен, – Марк тряхнул головой, откидывая назад непокорную челку. – Давай еще.
Он стоял и смиренно ждал следующего удара, подставляя вторую щеку. Я снова занесла руку, чтобы залепить пощечину с другой стороны, но уронила ее. У меня не осталось сил даже ударить его. Это не приносило облегчения. Сердце болело, душа кровоточила. Как будто каждую секунду в меня втыкались сотни мелких игл.
Я покачнулась, почти теряя сознание от боли, но меня поймал Алан.
– Ненавижу вас обоих, – прошептала я, мелко дрожа в сильных и нежных руках.
– Мы никогда не хотели причинить тебе боль, – прошептал Алан мне на ухо. – Марк не хотел, кроха.
Ладони Марка снова оказались у меня на лице. Я не видела его, потому что не могла открыть глаза, но чувствовала запах сигарет от пальцев и свежий аромат парфюма.
– Прости меня, Снежок. Не злись на Алана, пожалуйста. Не плачь. Ты же видишь, что делаешь с нами, – шептал Марк, поглаживая мои щеки пальцами и целуя прикрытые веки.
Я цинично засмеялась.
– Мы? Нас? Вы себя слышите? Нас нет. Мы не существуем. Вы оба просто спятили.
– Это точно, – подтвердил Алан.
– Абсолютно, – выдохнул Марк мне в губы. – Я никогда и никому не врал, Мари. Все мои подружки знали, что могут рассчитывать на одну ночь. А с тобой я не могу остановиться, не могу прекратить.
– И я не могу, детка. – Алан стал целовать мою шею сзади. – Мы есть, Мари. Нас трое, и это даже я готов признать.
Зажатая между двух мужчин, я дрожала от возмущения и возбуждения одновременно. И, наверно, именно сейчас мы все трое были честны. Я не имела права отрицать то, что они оба приняли. И сил бороться у меня не осталось. Ни с ними обоими, ни с самой собой.
Мои губы двигались. Я пыталась что-то сказать, но тело говорило красноречивее слов. Я тянулась к Марку и таяла от близости Алана. Я тоже давно и сильно хотела их обоих снова. Одновременно. Как в ту первую ночь, когда они лишили меня невинности так виртуозно и страстно.
Слова больше были не нужны. Только Марк подсказал, когда Алан нетерпеливо потянул вниз мое платье:
– Пять крючков на спине, Ал.
Он ничего не ответил, но я почувствовала, как платье стало свободнее.
Марк завладел моими губами. Он целовал меня так нежно и сладко, что я застонала от удовольствия и подняла руки.
– Позволь, Снежок. Еще раз… быть с тобой. Чувствовать тебя. Сладкая девочка, – шептал Марк между поцелуями.
Обнимая его за шею, я просто стояла и не двигалась, позволяя им двоим делать со мной все, что угодно. Алан расстегнул платье, и оно упало вниз. Он стал целовать мои плечи, спину, шею сзади. Его ладони скользнули по бокам, погладили живот, поднялись, чтобы нежно сдавить плечи.
Я откинула голову назад, продолжая принимать поцелуи Марка. Он недолго оставался нежным. Едва Алан зажал мой сосок двумя пальцами, я вскрикнула. Марк словно поймал этот звук ртом и обезумел вмиг. Он смял мои губы неистовым поцелуем. Его язык ворвался в мой рот, как враг в завоеванный город. Он то касался кончиком моего языка, отступая, то гладил его, то просто трахал мой рот, проникая жестко, изучая каждый миллиметр, чтобы пометить, как собственность. Марк прикусывал и посасывал мои губы, водил по ним языком.
Алан ласкал одну мою грудь, а Марк гладил вторую. Алан подцепил мои трусики, и Марк с пустил их до колен, позволяя скользнуть дальше по ногам на пол. Алан взял меня за бедро, заставляя поднять ногу, Марк развел в сторону пальцами половые губы.
Они в четыре руки сводили меня с ума. Я едва стояла самостоятельно. Голова кружилась от желания, запретного удовольствия. Моя злость превратилась в неконтролируемую похоть. Я нуждалась в оргазме. Сразу. Без приготовлений, без прелюдии. Поэтому совершенно не спорила, когда Марк сказал:
– Сейчас, Снежок. Я не могу ждать.
Он протолкнул в меня два пальца, забирая влагу возбуждения, и размазал по клитору и половым губам. Я застонала. Кажется, еще немного, и я бы кончила, но Марк не позволил мне даже попросить. Он закрыл мне рот поцелуем, расстегнул брюки и одним быстрым движением вогнал в меня член. Глубоко и мощно.
Алан продолжал держать меня под колено, а второй рукой не больно, но властно сжимал шею. Я вскрикнула, чувствуя себя такой уязвимой, такой чувствительной сейчас.
Несмотря ни на что, у меня не было сил отрицать, что я принадлежу им.
– Ты такая красивая, Мари, – проговорил Ал, чуть сдавив мою шею. – Честная, пылкая. Невероятная…
Я хныкала, сжимаясь, подгоняя Марка, который замер и целовал меня вместо того, чтобы начать двигаться. Только когда я начала извиваться, он лизнул меня в уголок рта и чуть отстранился, чтобы вернуться и заполнить меня снова. И снова до самого конца, выбивая из меня дух и крик. Он делал так несколько раз, изводя меня, казня и милуя одновременно. Я дрожала и хрипела, хватала его за волосы, тянула и царапала кожу головы.
В какой-то момент Ал передал Марку право держась мою ногу, а сам стал гладить мой клитор. Марк больше не дразнил, он двигался быстро, проникал глубоко, держал меня крепко, шепча в губы:
– Люблю тебя… трахать, Мари. Никогда… Ни с кем… Только ты… мое наваждение.
Он словно сдавался мне в рабство, признаваясь в собственном бессилии противостоять чувствам. И пускай Марк не любил меня, он хотя бы любил меня трахать до одури. Я смеялась сквозь слезы, принимая его признания, которые были, наверно, пиком в эротической и чувственной карьере Марка Стерна.
Я отпустила его волосы и завела руки назад, обнимая Алана, который ласкал мой клитор все настойчивее.
– Близко, кроха? – спросил он, угадывая мое состояние без труда.
Я утвердительно простонала, и Алан стал гладить еще быстрее и жестче.
Ловя за хвост сильнейшее напряжение, я подгоняла оргазм, который буквально вливался в меня с каждым толчком Марка. Ал запустил пальцы мне в волосы, заставляя повернуть голову и встретить его поцелуй.
– Кончай, Снежок, – потребовал Марк, врезаясь в меня тараном.
Зажатая межу ними, я никогда еще не чувствовала себя такой цельной. Эти мужчины как будто не делили меня, а собирали воедино. Я не могла объяснить, почему чувствую себя такой счастливой и гармоничной, кончая на члене одного и постанывая в рот другого.
Но это была гребаная гармония. Наполняющая и опустошающая одновременно. Уверена, мои ноги превратились в желе. Но слава богу, ходить мне никто и не позволил. Едва Марк кончил и отстранился, Алан поднял меня на руки и понес в свою спальню. Я обняла его за шею, предвкушая продолжение.
Он уложил меня на постель, и я смотрела, как оба Стерна раздеваются, а в ответ получала не менее страстные взгляды. В этот момент я не думала, что мы совершаем что-то порочное, страшное, неправильное. Едва Алан присоединился ко мне на постели, а Марк лег с другой стороны, я почувствовала, что в безопасности. Почувствовала счастье. Только в их объятиях мне было так хорошо. Я не хотела иного, только принадлежать этим двум мужчинам. Одновременно, хотя и по отдельности они тоже были хороши. Но втроём – лучше.
Время словно остановилось. Реальность перестала существовать. Я обнимала Алана, подставляя искусанные Марком губы нежным поцелуям. Младший Стерн теперь прижимался сзади, гладил мои бедра, водил губами по спине и плечам.
Ал не торопился. Он долго целовал меня, ласкал и шептал, какая я красивая. Его пальцы опять дразнили мои соски, а потом и губы. Марк покусывал мое ухо, пока Алан водил языком по ареоле соска и втягивал его в рот, сильно посасывая. Я снова была во власти желания. Теперь мне нестерпимо хотелось ощутить Алана внутри. Моя рука скользнула вниз, чтобы сжать его член. Готовый и твердый. Я застонала. Как он мог сдерживаться? Ал одобрительно загудел, продолжая целовать мою грудь, оттягивая момент.
Мне объяснил Марк:
– Отдохни немного, Снежок. Не торопи его. Потом пощады не будет.
Я не стала спрашивать, что это значит, просто доверилась им. Хотя и гладить Алана не перестала. Он уложил меня на спину, позволяя Марку тоже ласкать ртом мою грудь. Проклятье, это было прекрасно. Удивительно и нереально. Особенно когда они по очереди стали гладить меня между ног. Один рисовал круги на клиторе, второй проникал в меня пальцем. Я не пыталась больше гадать, кто и что делал, просто растворялась в удовольствии и стонала от вновь нарастающей потребности.
Алан вошел в меня медленно. Он погружался постепенно, пристально глядя мне в глаза, сканируя мое лицо.
– Мари, – шептал он, улыбаясь. – Так хорошо.
Я кивала и улыбалась. Марк продолжал ласкать мою грудь. Они все время обменивались взглядами и едва заметными кивками. Эти немые разговоры и безусловное взаимопонимание возбуждали меня еще сильнее.
Алан сегодня был в своем привычном амплуа. Он не спешил, не вколачивался в меня, как в офисе. Его проникновение было дразнящим и томным, глубоким и медленным. Он отступал и снова входил в меня вкрадчивым аккуратным толчком. Мне это нравилось не меньше, чем напор Марка. Распаленная их ласками, я слишком быстро приближалась к финишу снова.
– Кончи, кроха, – приказал Алан, сжимая мои бедра.
Марк целовал мою грудь, пока Ал толкался бедрами вперед. Я шире развела ноги и согнула их в коленях, позволяя проникнуть еще глубже.
Оргазм был долгим и сладко-тягучим, как мед. Как сам Алан Стерн. Едва он отстранился, меня снова забрал Марк. Он повернул меня на бок, к себе лицом, завладел губами и вошел в меня, не давая отдышаться.
Они передавали меня друг другу, как приз. Я была как пьяная, ничего не соображала, только впитывала, пила ощущения. Жидкое терпкое счастье лилось на меня водопадом. Я знала, что это закончится. Знала, что больше ничего подобного не будет. Мы все трое продолжали врать друг другу. Эта ночь была той самой спасительной ложью, которая могла на время излечить от отчаяния, боли и самоуничтожения.
Мы брали все, что могли взять в этот момент. В эту ночь.
Марк, кажется, особенно увлекся. Он был жадным и требовательным, отдавал меня дяде неохотно. А когда я снова повернулась лицом к Алу, то очень скоро почувствовала, что пальцы Марка проникают между ягодиц туда, где я была еще девственна.
– Оу, – выдохнула я и моментально сжалась, стараясь отстраниться.
Ал прижал меня к себе, глянув на Марка недовольно.
– Не напирай, – хрипло проговорил он.
Марк тут же передвинул пальцы на попку, уговаривая меня:
– Не бойся, Мари. Я не сделаю больно. Просто позволь… прикоснуться. Только ласки, Снежок. Я не стану делать то, чего ты не хочешь.
Я закусила губу и взглянула на Алана. Он кивнул, подтверждая слова Марка и толкая меня на новые безумства.
– Если не хочешь, ничего не будет, – подтвердил Алан вслух.
Марк снова легонько задел анус, и я задрожала от странных запретных вибраций.
– Кажется, хочу, – ответила я обоим.
Другого разрешения Марку и не требовалось. Алан отстранился, полностью вышел из меня. Марк скользнул пальцами внутрь, забрав смазку. Я снова почувствовала как член старшего Стерна наполняет меня, а Марк легонько гладит скользкими пальцами тугой вход. Чтобы ему было удобнее, Ал приподнял мою ногу. Марк действительно не делал мне больно. Он надавливал аккуратно, его пальцы скользили мягко, не причиняя боли, даже малейшего дискомфорта. Очень скоро я словно со стороны услышала собственные звонкие стоны. Я запрокидывала голову и вскрикивала, билась в объятиях Ала, хватала его за волосы, царапала спину.
Марк надавил на анус, и я сама выставила попку, едва слышно попросив:
– Еще. Пожалуйста.
Алан буквально скрутил меня свободной рукой, прижал к себе и не давал двигаться, пока Марк медленно и постепенно погружал в меня палец. Неглубоко, совсем немного, но такого интенсивного удовольствия я ещё не испытывала. Младший Стерн добил меня, заговорив:
– Как бы я хотел трахнуть твою попку, Снежок. Ты такая тугая. Охуительно невероятная.
Я завыла Алану в грудь, кончая, корчась от судорог. Марк отступил, сжал мою попку и почти насаживал меня на член Ала. Он кусал мою шею, всасывал кожу на плечах, оставляя засосы. Кажется, я потеряла сознание на секунду, не в силах выносить все и сразу. В ушах шумело. Я не могла открыть глаза и захныкала, не в силах даже двигаться. Но этого и не требовалось. Сначала Алан кончил в меня, а потом я почувствовала, как Марк выстрелил спермой мне на бедро.
Я снова упала на спину, и улыбалась, как пьяная лисица, пока мои губы целовал то один, то другой.
– Нужно в душ, кроха.
– Ты вся в сперме, Снежок.
Они уговаривали, а я морщилась и хныкала. Усталость никак не хотела уходить. Кажется, Марк и Алан тоже решили не настаивать. Я так и заснула перепачканная, зацелованная, затраханная, но невероятно счастливая.
Глава 20. Форс-мажоры
Я проснулась рано утром. Шумела вода. Марк спал рядом, перекинув через меня руку. Я подвинулась к нему ближе и попыталась снова заснуть. Но реальность подло рушила мои планы пожить еще немного во вчерашней ночи. Я вроде бы дремала, но слышала, как затихла вода, как Алан вышел из ванной и аккуратно прикрыл дверь, оставляя нас с Марком вдвоем.
Он специально давал племяннику шанс поговорить со мной наедине? Или просто дела-работа? В выходной? Вот уж вряд ли. После моих нотаций Алана и после шести старался не работать, а в выходные всегда отдыхал.
Думая обо всяких глупостях, я уже знала, что не засну. Протерев глаза, я лежала рядом с Марком, смотрела на его красивое спокойное лицо, разглаженное сном. С каждой минутой мой подлый разум все громче напоминал, что это в последний раз. Марк женится, он уедет. Я вообще его не увижу. Не только голым в спальне. Но глаза не могли насмотреться, хотя сердце кровоточило и болело.
Я убрала со лба Марка непослушные спутанные волосы и поцеловала в нос. Он поморщился, но не проснулся. Я выбралась из кровати прошла в ванную, тоже чувствуя потребность помыться. От меня пахло сексом. Грязным, потрясающим сексом с двумя мужчинами. В ванной еще чувствовался аромат геля для душа Алана. Терпкий, чуть пряный, очень приятный. Я выбрала его, чтобы пахнуть как Алан.
Выйдя из душа, я собиралась вернуться к Марку в постель, еще немного поваляться, но из гостиной запел мой мобильный. Я скорее побежала на звук. Телефон звонил из сумочки, которую я вчера уронила прямо у входа. Алан, наверно, собрал мои вещи. Платье и клатч лежали на диване. Я скорее достала телефон.
Мама.
Сердце пропустило удар. Она ни разу не позвонила мне за все это время. Я тоже не хотела общаться. Сейчас ее звонок показался мне каким-то зловещим и роковым.
– Да, мам. Привет, – ответила я тихо, чтобы не беспокоить Марка.
– Марьяна, приезжай. Это срочно. Жду тебя дома, – выпалила она бодрым командирским голосом.
Примерно так же она мне велела возвращаться из Роттердама, когда папа умер.
Меня затрясло.
– Мам, что случилось?
– Все обсудим. Форс-мажор, Марьяна. Ты нужна нам.
Тогда я тоже не могла вытянуть из нее ни слова подробностей.
– Ладно. Сейчас буду, – пообещала я.
Мама отключилась, не прощаясь. Это тоже было плохим знаком. Я так устала от плохих знаков. Как будто мало мне было сплетен о Марке, которые подтвердились, и почти убили меня вчера. Я так хотела еще немного побыть с ним. Эгоистично и бессовестно насладиться последними минутами, владеть им еще немного. Возможно, разбудить его поцелуями или минетом, заняться любовью, пока он такой сонный и милый. Проверить, смогу ли я разбудить в нем зверя за минуту.
Но у судьбы были другие планы.
Я быстро оделась в своей комнате и заглянула в спальню Алана, прежде чем уйти. Марк спал так мирно и сладко, как младенец. Я послала ему воздушный поцелуй и поспешила к двери. Взглянув на часы, увидела, что еще только семь утра. Неудивительно, что Марк спит. А Алан, наверно, ушел заниматься в зал.
Я ошиблась. Алан ушел бегать. Мы столкнулись в дверях. Румяный и потный, он вошел в квартиру, заставляя меня попятиться.
– Снова убегаешь, кроха? Я снова тебя не отпускаю, – заявил он, пытаясь совладать с дыханием, которое еще было громким и тяжелым.
– Нет, Алан, мне нужно съездить к маме. Она звонила, что-то случилось.
Стерн нахмурился, явно забеспокоившись.
– Давай я тебя отвезу.
– Нет. Тебе нужно в душ. Я не могу ждать.
– Ладно, – признал мою правоту Алан. Он достал из чаши ключи от машины и вложил мне в руку. – Тогда возьми Паджеро. Будет быстрее. И позвони, если понадобится помощь. Любая. Хорошо, Мари?
Я кивнула, пытаясь обойти Алана, чтобы пробраться к двери. Он поймал меня за руку, придерживая, пояснил:
– Любая помощь. Понятно?
– Да, я поняла. Позвоню. Обещаю.
– И возвращайся. Знаю, тебе нелегко, но нам надо спокойно поговорить.
Я печально хмыкнула.
– О чем тут разговаривать, Алан? Все и так понятно.
Он не стал спорить.
– Просто возвращайся, кроха.
Я кивнула, зная, что никуда от него не денусь, обязательно вернусь. Без Марка моя жизнь будет серой и тоскливой, но без Алана, кажется, и жизни никакой не будет.
Я спустилась в гараж, завела машину и действительно очень быстро доехала до дома, где жили мама и Крис. Своим домом я эту квартиру уже не считала. Самонадеянно, наверно, но сьют Алана стал мне родным за эти насколько месяцев.
Входя в квартиру, я уже знала, что ничего особенного не случилось. Мама и Кристина сидели на кухне, ели что-то из коробок. Я заметила логотип ресторана, который они любили.
– Пируете? – не сдержалась я.
– А ты опять нас будешь попрекать? – завелась мать моментально. – Имеем право пировать, Марьяна. Я заработала эти деньги и могу себе позволить.
– Да ради бога, – пожала я плечами.
Я только вошла, но мне уже захотелось сбежать. Может, я и зря намекала матери на расточительность, хотя сама ни в чем себе не отказывала. Вернее, Алан не отказывал, а я просто жила у него.
– Угощайте тогда, – проговорила я, садясь за стол.
– Вот это наш человек, – одобрила Крис мой выбор.
Мама набросала мне на тарелку креветок, спаржи, салат. Сестра налила стакан воды.
– А в чем была срочность? Еда остывала? – спросила я, попробовав всего понемногу
– Ах, тут такое дело! – Кристина вскочила и сбегала в комнату, откуда принесла планшет. – Вот, Марьяш, акция до полудня только. Мне двадцать тысяч не хватает.
Я взглянула на экран, где счетчик тикал, забирая секунды, до конца суперпредложения от школы вождения. Я должна была догадаться.
– Это лучшая школа. Я сдам с первого раза, уже учу билеты, а водить меня мама учила еще в детстве. Пожалуйста, Марьян, всего двадцатка. Я отдам, как только найду работу.
– Какую работу, Крис?
– Не знаю, любую. Доставка, экспедитор, такси.
Я закатила глаза.
– Только таксиста нам в семье и не хватало. Откуда ты остальные деньги возьмешь?
– Я дам, – вступила мама. – Мы не очень шикарно живем, Марьяна, но в клубе платят хорошо. У меня теперь есть свои клиенты, индивидуальные занятия. На жизнь хватает. Спасибо, что спросила.
Мне стало стыдно только на секунду. Почему мама считала подвигом зарабатывание денег, я так и не поняла. Кажется, это была ее обязанность. Да и Крис могла бы немного помогать, а не таскаться по вечеринкам, только транжиря деньги. Мы все взрослые люди. А еще, кажется, совсем чужие друг другу.
Я взглянула на маму. Она выглядела хорошо. Даже как будто помолодела. Я могла только порадоваться, что ей пошел на пользу мой переезд.
– Не сомневалась в тебе, мам, – проговорила я даже без издевки. – Крис, у тебя есть карта?
– Для стипухи, – кивнула сестра.
– Я переведу туда деньги. Сойдёт?
– Конечно.
Крис аж подпрыгнула. Я достала телефон и быстро отправила ей нужную сумму.
– Марьяна, спасибо, – завизжала она, душа меня в объятиях.
Мама тоже сразу заулыбалась. Вроде бы и мне стало полегче на душе. Я была готова отдать намного больше денег, лишь бы не слышать, что кто-то умер или женится. Маленькая радость Кристины вдохнула в меня жизнь, заставила вспомнить, что можно стать счастливым так быстро и легко.
Я уезжала с легким сердцем, но все же не сумев отринуть грусть. Если бы я могла так же легко купить право обладать Марком. Или хотя бы заставить его отказаться от свадьбы. Но у меня даже язык не повернётся отговаривать Стерна. Вчера я видела в его глазах решительность и упрямство. Он не отступит. Не знаю, любил он Карин или использовал как ступеньку в карьере. Марк был тщеславен до головокружения. Он хотел признания, хотел быть признанным гением в своем деле. Он и был им в Питере. Похоже, королевство стало маловато, и Марк пожелал расширения границ. Мне ли не знать, что в Европе эти границы очень размыты, а простор для самовыражения почти бесконечен.
О чем хотел поговорить Алан? Да еще и втроем. Собирались официально задокументировать мою принадлежность старшему Стерну и умытые руки Марка? Я вздохнула, даже не в силах злиться на них. Вчерашняя ночь убила мое негодование, оставив лишь горечь неизбежной утраты.
Задумавшись, я не заметила, как слева ко мне неслась Лада. Она, кажется, совершала обгон на большой скорости и подрезала меня, не успевая обойти. Я инстинктивно вывернула руль, чтобы избежать столкновения.
Хлопок и белый свет.
То ли на миг, то ли на целую вечность мир для меня померк. А потом я стала улавливать голоса.
– Подушки сработали. Сотрясение мозга.
– От этих подушек больше вреда, чем пользы.
– Без них было бы хуже, поверьте.
– Почему она не приходит в сознание?
– Возможно, просто спит. Организм взял паузу для восстановления, не будем подгонять.
Я снова провалилась в темноту, успев только подумать, что вместо света я видела белые подушки безопасности. Значит, не умерла. Хорошо.
Когда я очнулась во второй раз, то сразу поняла, что нахожусь в больнице. Отдельная палата и очень удобная кровать – вещи, которые я осознала во вторую очередь. Голова немного болела. Я скосила глаза и увидела Алана на диване. Он дремал в жуткой позе, свесив голову на плечо.
– Ал, – позвала я тихо.
Стерн тут же вскочил и подошел ко мне.
– Как ты? – спросил он без тени сна в голосе.
Я попыталась покивать, потому что говорить оказалось больно. Но от движения стало еще хуже. Я упала на подушки и поморщилась. К головной боли добавилась еще и тошнота.
– Ладно, молчи и лежи спокойно, – приказал Алан.
Я смутно помнила первый день в больнице. Со мной точно был Алан, когда доктор говорил о сотрясении и велел соблюдать постельный режим. Хотелось пошутить в духе Марка: разрешен ли мне секс, раз уж режим прописан постельный. Но сил на остроты не было. Я только призналась, что очень хочу спать, и врач философски изрек, что сон – лучшее лекарство.
Проснулась я ночью. На диване, сложившись вчетверо, дремал Марк. Я попыталась дотянуться до стакана воды, который стоял на тумбочке, и застонала, потому что в голове все еще шумело от каждого движения.
Марк тотчас подскочил и подошел ко мне. Он подал воды и гладил меня по плечу, пока я жадно глотала. Облизав сухие губы, я тотчас пожалела о выпитом. Желудок скрутило спазмом, я зажала рот рукой. Меня стошнило в утку, которую очень удачно добыл из-под кровати Марк.
Мне было очень плохо, но я все равно не могла сдержать хихиканье.
– Что смешного? – спросил Марк почти сурово. Кажется, ему было не до шуток.
