Алия Амирханова
Эксперимент
Глава 19
В лаборатории профессора Смирнова Фёдора Николаевича в спешном порядке заканчивали подготовку чипов для вживления в мозг заключённым колонии. Работали не покладая рук, так как уже на завтра директор института Эдуард Семёнович запланировал подписание контракта с администрацией колонии. Фёдор Николаевич был у себя в кабинете, когда аспирант Слава позвонил ему.
– Фёдор Николаевич, вы помните, что вживлённые чипы каждые два месяца автоматически сканируют мозг своих подопечных?
– Ну, помню и что? Не тяни!
– Мы конечно не отслеживали мысли наших монахов, но так как от аппаратуры они всё же отключены не были, то чипы просканировали их мозг, как положено. Всё было сделано строго по программе. Я, кстати, случайно их обнаружил.
– Ну, и что? Зачем мне подробности. Ну пришли сканы, и что из этого.
– На снимках такое…, – аспирант загадочно замолчал.
– Что ты так разволновался, аж говорить не можешь. Принеси снимки мне в кабинет, – раздражённо бросил Фёдор Николаевич.
Через десять минут распечатки уже были на столе шефа.
Некоторое время профессор молча, рассматривал снимки, а затем бросив Славе: "Никому о снимках не говори", вышел из лаборатории. Время было позднее, потому он поехал домой на своей машине. Настроение испортилось, так как контракт мог сорваться, а тут ещё нарушители движения.
– Глаза разуй! – не сдерживаясь, Фёдор Николаевич крикнул пожилому мужчине, который подрезал его.
Разрядившись, он с огорчением отметил, что легче не стало. Раздражение от не вовремя, пришедших томографий монахов всё более нарастало.
“Чёрт! Из-за них придётся от такого выгодного контракта отказаться, а Ленка в этом году школу оканчивает, хотел её в Англию учиться отправить… Теперь не получится”.
Приехав домой Фёдор Николаевич с порога сказал жене, что ужинать не будет и прошёл в свой кабинет. Плотно прикрыв дверь, он сел за рабочий стол и разложил на столе сканы ОЭКТ монахов до участия в эксперименте и их же сканы спустя пять месяцев, после вживления чипов. Он с ужасом отметил, что к тем патологиям мозга, которые у монахов уже были добавились новые патологии и не менее опасные. У обоих монахов беспорядочно часто стала включаться лимбическая система, которая работает как рубильник, переключающий сознание между эмоциями и рациональным мышлением. "Что там по поводу лимбической системы "? Фёдор Николаевич как студенту задавал себе вопросы и сам же на них мысленно отвечал. "Когда лимбическая система включается, нас захватывают неконтролируемые эмоции! При ненормальной её работе человек проявляет агрессию по отношению к другим или к себе – аутоагрессия. Понятно, но это не все изменения. Это лишь первое! Есть и второе"! Фёдор Николаевич даже вытер пот со лба, столь сильно было напряжение.
"Появились отклонения в работе левой височной доли. А это означает, либо само жестокое поведение, либо мысли о нём. Вот это да! Оба наших подопечных готовы убить из-за пустяка, по причине появившихся нарушений в мозгу. Что же делать"?
Нервничая Фёдор Николаевич не мог усидеть на стуле. Он встал и стал ходить по комнате взад – вперёд. Его волновал лишь один вопрос, как не потерять контракт. Его мозг лихорадочно работал. Он решил позвонить директору, чтобы тот был в курсе дела, если надумает прямиком с утра поехать в колонию для подписания контракта.
– Эдуард Семёнович у меня плохие новости. Похоже, контракт придётся отложить.
Жена Ирина между тем, обеспокоенная, что муж не стал ужинать, решила отнести еду ему в кабинет. Она как раз открывала дверь, чтобы внести поднос с едой, когда услышала нервный разговор мужа, стоящего у окна к ней спиной. Не в её правилах было подслушивать, но то что она услышала заставило её это сделать.
На другом конце провода похоже сильно возмущались, потому муж оправдывался.
– Пришли сканы монахов из монастыря, которым были вживлены чипы. Эдуард Семёнович, наши чипы стали наносить вред своим подопечным! Они разрушают монахам их мозг. Появились новые серьёзные патологии. Эти наши подопечные в буквальном смысле становятся преступниками. Если сказать точнее – убийцами. В чём причина я не могу понять. Что будем делать? Не хотелось бы потерять контракт, но выхода нет.
Потом ещё о чём-то говорили, наконец Фёдор Николаевич попрощался и положил трубку.
Ирина успела закрыть с обратной стороны дверь в кабинет, прежде чем муж обернулся. То, что она услышала повергло её в шок. В голове как белка в колесе крутились слова мужа: «Не хотелось бы потерять контракт". Не то как спасти монахов, а как не потерять контракт.
А Фёдор Николаевич между тем нервно ходил по кабинету пытаясь понять, что произошло и почему чипы навредили работе мозга своему подопечному..
"Что произошло, почему появились ухудшения в работе мозга? Вина чипов, но как они могли повлиять "? Нервно ходя по комнате, Фёдор Николаевич прокручивал предположение, за предположением, но всякий раз отказывался от них, как от несостоятельных.
"Единственно можно предположить, чисто теоретически конечно, что сигналы, исходящие от чипов, вызвали метаболические изменения в клетках мозга. Поврежденные клетки запустили разом все свои нейромедиаторы, из-за которого мозг наводнился химическими веществами, сжигающие определенные рецепторы. Отсюда изменения в работе мозга. Теоретически это возможно, но необходимо ещё найти подтверждение всему этому. Что же делать? Скрыть и пусть идёт как идёт. Нет! Слишком большой риск. Чёрт! Придётся сворачивать контракт ".
Всю ночь Фёдор Николаевич проходил по кабинету в поисках выгодного для их института решения, но так и не найдя, он с утра пораньше направился к директору института, тот был у себя и нетерпением ждал его.
– Эдуард Семёнович, у меня к вам серьёзный разговор, – Фёдор Николаевич, не ожидая приглашения сел. – Сделку похоже придётся приостановить.
– Ты что, в своём уме! Надо найти решение. Безвыходных ситуаций не бывает.
– Напомню, – начал Фёдор Николаевич, – в обязанности чипа входит сканирование мозга подопечного каждые два месяца.
– Ну?
– Вот пришли новые снимки, – Фёдор Николаевич протянул их директору.
– И что? – тот нехотя перебирал их.
– Посмотрите, – и Фёдор Николаевич подробно рассказал о появившихся изменениях в работе мозга испытуемых, опасных не только для их жизни, но и людей их окружающих.
– Хватит! Застращал совсем. Что случилось Фёдор Николаевич, как думаешь? Может они там у себя травмы получили?
– Все двое.
– Почему двое? Их же было три?
– Одного уже убили, Алексей, который.
– Да, час от часу не легче.
– Я поначалу переживал, а теперь думаю и слава Богу. И так у нас двое проблемных.
– Почему у нас, Фёдор Николаевич? Забудь уже про монастырь, – раздражённо бросил директор. -Ты мне ответь, могли чипы спровоцировать подобные изменении?
– Эдуард Семёнович – вот теперь будем работать и выяснять! Не подсадив чипы, не получив новые сканы, откуда можно было знать…
– Что делать будем, Федор Николаевич? Жалко отказываться от такого выгодного контракта. Может быть рискнём, сыграем так сказать ва-банк, авось пронесёт.
– Не стоит Эдуард Семёнович. Слишком много на карту поставлено, лучше не рисковать. Отложим на месяц, найдём какую-нибудь уважительную причину. Они всё равно ни в чём не разбираются, а там видно будет.
– Пожалуйста, держите всё в секрете, а то нас журналисты на куски порвут.
– А что делать с теми двумя монахами? У них до нашего эксперимента были серьёзные патологии, а тут ещё добавились. Наши подопечные, Эдуард Семёнович практически на сто процентов будут убивать, если уже не начали. У них мозги маньяков. Мы выпустили дьяволов из клеток.
Эдуард Семёнович слушал как-то рассеянно, его мысли были совсем о другом. Он едва дождался, когда профессор закончит говорить и с воодушевлением произнёс.
– Федор Николаевич, а ведь ты зря паникуешь. Мы по собственной инициативе сканировали мозги монахов. Так? Так. Это нам для эксперимента нужно было. А для заключённых кто этим заниматься будет? Чипы, всё равно ты вживлять будешь. Без сканов никто ничего и не заметит. Так что я сейчас еду и заключаю контракт с колонией строго режима и всё. Пусть идёт, как идёт. Начнут бузить, перестреляют их всех. И очень хорошо сделают, хорошим людям спокойней жить будет. Это на случай если бузить начнут, а если всё обойдётся и, слава Богу. А монахов отключите от аппаратуры и забудем о них. Федя, это наука, она не бывает без ошибок. Так что повода для паники я не вижу, ты что думаешь?
– Наверно вы правы, – в голосе Фёдора Николаевича ещё чувствовались нотки сомнения, но немного подумав, уже более уверенным голосом он продолжил. – Лес рубят, щепки летят. Будем искать причину сбоя чипа, как найдём – исправим, а пока пусть всё идёт своим чередом, – успокоенный поддержкой директора Фёдор Николаевич пошёл работать и больше к этим переживаниям не возвращался.
Ещё пару дней у профессора совестливо болела душа, напоминая, что он дал слово другу Лёне, что в случаи чего позвонит ему. Но как-то дела, затянули, а потом, когда монахов отключили от аппаратуры, он и вовсе про них забыл.
Глава 20
Ирина не находила себе место. То, что она услышала о чипах-разрушителях не давало ей покоя. Женщина решила позвонить Лёне, и всё ему рассказать, предполагая, что ради контракта муж оставит всё в тайне. Было утро, батюшка Леонид работал с документами у себя в кабинете, когда раздался телефонный звонок.
– Да! Я вас слушаю, – священник ответил на звонок, продолжая что-то писать.
На другом конце провода молчали.
– Говорите, я слушаю, – батюшка повторил просьбу.
– Лёня здравствуй, – Ирина набралась смелости и поздоровалась.
Ей не надо было представляться, ибо её сразу же узнали.
– Здравствуй Ири., – батюшка хотел сказать Ириша, он так называл её в далёкой юности, но тут же поправился и произнёс, – Ира.
Несколько секунд оба молчали, женщина первая вышла из ступора и быстро добавила.
– Лёнечка, как я рада тебя слышать! Как поживаешь? Как работа? – Ира сыпала вопросы.
А между тем батюшка вытер носовым платком пот и, стараясь унять волнение, ответил.
– Нормально. Всё хорошо, как ты? Работаешь? Голос у тебя совсем не изменился.
– Если только голос, Лёнечка, а так сорок три, года берут своё.
– Только не у тебя Ириша, – батюшка даже не заметил, что назвал жену друга, как в былые года их юности. – Мне Федя показывал ваши фотографии, так ты там выглядишь как старшая сестра своей дочери. Она между прочим у вас красавица. На тебя похожа.
Сердце Иры учащённо забилось на слове "Ириша", так нежно называл её Лёня, когда она была его девушкой.
– Ты что же Лёнечка в Москве совсем не бываешь. Так хочется встретиться, поговорить.
– Ну почему не бываю, как раз сегодня собирался. Через полчаса как выезжаю. Мне по делам в московскую Епархию нужно.
Женщина перебила его, обрадовано воскликнув.
– Лёнечка к нам заезжай, Федя и я будем рады тебе.
– Нет Ириша, я туда и обратно. Как – нибудь в следующий раз.
– Обещай, что как только в Москву приедешь, позвонишь. Я сама приеду, в то место, где ты будешь. . Очень хочется встретиться.
– Хорошо Ириша, позвоню…
Через минуту батюшка уже стоял перед раскрытым шифоньером в раздумьях что одеть. Костюм, купленный по случаю поездки в Амстердам, пришёлся кстати, на нём он и остановил свой выбор. Чуть позже позвонил знакомый бизнесмен, сообщив, что прислал машину с шофёром и уже можно ехать. Усевшись поудобней, дорога предстояла не близкая, батюшка попытался уснуть, но воспоминания теребили память, гоня сон прочь.
Звонок Ирины заставил его изрядно разволноваться. Не было дня, чтобы он не вспоминал её. Эта девушка была его первой любовью и осталась в его сердце навсегда. В год его знакомства с Ирой, он с другом Федей учился в медицинском институте на пятом курсе. В тот день Ира стояла на остановке и ждала трамвай. Её светлые волосы в лучах весеннего солнца казались золотыми, и вся она хрупкая синеглазая показалась Лёне столь обворожительной, что он забыл, куда и зачем шёл, а сев вместе с девушкой в трамвай, затем целый день ходил за ней по пятам. Сидя на подоконнике, ждал окончания её четырёх пар в педагогическом институте, следуя за ней от одной аудитории к другой. Девушка заметила скромного кавалера и, улыбаясь частенько, оглядывалась на него, но не давала и малейшего повода для знакомства, очевидно желая проверить его упорство. Только к вечеру у дверей общежития, она остановилась и, улыбаясь, спросила.
Молодой человек, неужели у вас нет других дел, как ходить за мной целый день.
– Ну, в общем-то есть.... Я сегодня пропустил занятия в медицинском институте.
– Так вы на врача учитесь?
Лёня, похоже, покорил девушку своим упорством, потому как целых два часа они разговаривали, стоя возле общежития. Так началась их дружба. Они стали встречаться. Через месяц Лёня познакомил Иру, так звали девушку, с Федей. С этого времени они частенько гуляли втроём. Воспоминания для батюшки были столь свежи, как будто не было минувших двадцати лет. Его сердце учащённо билось. …Тот день он помнил в мельчайших подробностях. Позвонила Ира.
–Лёня, здравствуй, – голос девушки дрожал, она нервничала. – Ты не мог бы уделить мне несколько минут?
– Ириша о чём ты говоришь! Конечно.
– Давай встретимся, это не телефонный разговор. Через час в кафе "Студенческое" устраивает?
– Устраивает Ириша, вполне…Голос у тебя грустный, с тобой всё в порядке?
– Через час в кафе, – и она бросила трубку.
Лёня немного опоздал, Ира уже была там и заказала им обоим по чашечке кофе.
–Привет Иришка, извини, что задержался, – Лёня сел за столик, напротив неё. Заглядывая ей в глаза, нежно спросил. – Что случилось?
Ира не смотрела на него. Потом как-то резко сказала.
–Лёня, давай останемся друзьями, – и тихо добавила. – Я люблю Федю.
Батюшка воочию увидел себя тогдашнего, понуро сидящего в кафе, желающего лишь одного – смерти, так невыносимо болела душа. Через две недели он взял академический отпуск в институте по семейным обстоятельствам и уехал к себе на родину в Подмосковье.
Как и обещала Ира приехала к Епархии и затем они вместе прошли в соседнее кафе. Заказали себе по чашечке кофе.
– Ира, ты совсем не изменилась. Даже ещё красивее стала.
Зардевшись, от восхищённого взгляда Лёни, она перевела разговор.
– Ты – священник, да? Мне Федя говорил, что у тебя монастырь.
–Теперь я – батюшка Леонид и очень этому рад. Ты знаешь Ира, я твёрдо уверен, что плохих людей не бывает. Надо верить людям, любить их. Вера по истине творит чудеса.
–Ты имеешь в виду веру в Бога.
–Да, да конечно. Я не раз был свидетелем как, обретая веру в Бога, преступники менялись, становились лучше, каялись в содеянном, и не желали возвращаться к прошлому. Нас в монастыре двенадцать человек. Веришь, мы все как одна семья… Переживаем друг за друга, помогаем друг другу, – батюшка говорил с воодушевлением. – Правда у нас случился один неприятный случай, – батюшка сделал паузу, но через пару секунд продолжил.
– Один монах убил другого, – сердце Иры замерло, она почему-то испугалась, что Лёня насчёт обвинять её мужа в произошедшем, но ничего подобного не произошло.
– Но я надеюсь, что это больше не повторится. Ты знаешь они такие доверчивые, ну прямо как дети. Возможно от того, что ни у кого из них не было детства.
Целых два часа Лёня с Ирой провели в кафе. Вспоминали прошлое, смеялись, шутили. И у Иры не хватило смелости расстроить старого друга вестью, что его монахи, которым вживлены чипы по сути стали преступниками. Так искренне Лёня верил в своих подопечных, что на прощанье она лишь сказала.
–Ты прости меня, Лёня. Меня и Федю.
Вечером, когда муж пришёл с работы, сидя за столом, Ира спросила, как бы невзначай.
– Федюша, как дела на работе, контракт подписали?
– Да. Всё отлично. А где, Лена?
– У репетитора, а что?
– Хотел её обрадовать, Англия нашей дочке обеспечена. А у тебя как дела?
– Лёню видела, он в Епархию приезжал, мы с ним в кафе встретились.
– Что это тебя к бывшему ухажёру потянуло? – как не старался Фёдор Николаевич, но не смог скрыть раздражения.
– Не говори глупости, я его к нам домой приглашала. Он отказался – некогда.
– Тогда ты быстрей сама побежала.
– Зачем ты так, – жена обиженно ушла в спальню.
Глава 21
На пороге давно как стояло лето и всем хотелось в отпуск. Подполковник Сергей Борисович Герасимов был в своём кабинете и вёл оперативку, когда зазвонил телефон.
– Да, Герасимов слушает.... Где? В лесопарковой зоне. Выезжаем.
– Труп девушки… с особой жестокостью. В лесопарковой зоне, – подполковник повторил услышанное своим сотрудникам и встал с места.
Город Благое, где находился отдел по расследованию убийств, был окружён лесом. Но с каждым годом город расширялся, отбирая земли у леса. Кусочек девственного леса, власти города решили оставить и строительство новых домов началось уже за ним. В этой небольшой лесной зоне планировали в будущем сделать парк, а пока жители новых домов вынуждены были ходить через этот лес, где по сообщению, как раз и было совершено убийство. Подполковник Герасимов вместе с сотрудниками своего отдела: майором Владом и капитаном Анатолием прибыли на место преступления. Там уже были местные участковые, патрулирующие лесопарковую зону и группа криминалистов.
Молоденькая девушка вся окровавленная лежала на траве. Множество ножевых ранений, а грудную клетку преступник разрубил топором на две части.
– Господи, что творят, – подполковник Герасимов подошёл к криминалистам. – Привет Петрович, – и они обменялись рукопожатиями.
– Девушка совсем молоденькая, – Петрович сокрушённо покачал головой.
Осмотр места происшествия занял более трёх часов. В привычке следователя Герасимова было лично осматривать место происшествия. Все подозрительные вещи были им собраны и переданы на экспертизу. Ближе к трём часам дня собрались в кабинете подполковника.
– Влад, Анатолий докладывайте, – подполковник, сделав себе чашечку кофе, приготовился слушать.
– Убитая Иванова Ольга, двадцати лет, – первым заговорил майор Влад. – Работает в кафе "Утро", возвращалась с работы. Живёт за лесопарковой зоной. Что касается личной жизни, есть парень. Зовут Алексей – водитель маршрутки. Убийство Оли воспринял очень тяжело, похоже не причастен к случившемуся. Свидетелей нет. Никто ничего не видел и не слышал.
– Ольга была единственным ребёнком, – вступил в разговор капитан, – жила с родителями. Пока давать какие-либо показания они не в состоянии. По словам соседей, Оля была хорошей дочерью. Вежливая, заботливая. Соседи не припомнят, чтобы она с кем-то ссорилась или у неё, были враги.
– Похоже убийство случайное. Преступник девушку не знал, – подполковник поставил пустую чашку на стол. Но… Есть одно, но. Судя по тому, что следов преступника нет, а я думаю, что и криминалисты ничего не найдут, напрашивается мысль, что преступник, не зная девушки, шёл на преступление вместе с тем осознанно. Он точно знал, что будет рассекать грудную клетку.
– Почему вы так решили? – спросил Анатолий.
– Да потому Толя, что, идя на преступление, он взял с собой топор. И ещё, он не испытывал ярость. Нет! Он всё делал спокойно и последовательно, словно по сценарию. Ни одной рваной раны. Хладнокровия ему не занимать.
– Думаете маньяк?
– Я был на месте преступлений маньяков, там весь воздух, вся атмосфера пронизана местью, злобой, яростью. Здесь такого я не почувствовал. Либо он только встаёт на эту тропу, либо …, даже не знаю, что другое предположить. С завтрашнего дня ты Анатолий занимаешься родителями, соседями, ну а ты Влад – коллегами девушки. Может к ней кто-то на работу приходил или следил за ней. Я схожу к криминалистам. – На этом всё, – закончил подполковник, взглянув на часы.
