Алина Васильева
Осколки льда
– Надевай.
Я сунул запястья в наручники, защелкнув с таким расчетом, чтобы при случае быстро освободиться и убежать. Не будет же она постоянно сидеть со мной, ей тоже когда-никогда а надо спать, есть и посещать дамскую комнату. Выберусь и очень скоро.
Положив пистолет поверх моего свитера, Марта взяла воткнутый в стену нож и приблизившись ко мне, сказала насмешливо:
– Турист он как же. Одет легко, вещей с собой одна сумка и взгляд как сканер. Я поняла что ты коп как только ты вошёл. А уж когда отказался от чая и начал по комнатам шастать, всë стало окончательно ясно. Кто ты такой?
– Не твоего ума дело. – Насмешливо бросил я. Марта прижала нож к моей шее, резким движением оставила длинный порез до самой ключицы и спросила снова:
– Что ты здесь вынюхиваешь?
– Да уж явно не твои секреты домашнего вина и чая со снотворным.
Второй порез не заставил себя ждать. Такими темпами эта стерва меня на ленточки исполосует. В общем-то нет смысла делать из своего визита такую уж тайну, я спросил прямо, наблюдая за реакцией цветочницы:
– Где Герда?
– Недалеко. В соседней комнате. – Надо же, сказала правду первый раз за весь вечер. Из чего я сделал вывод, что отпускать меня живым она явно не собирается.
– Что ты с ней сделала? – С вызовом спросил я, борясь с желанием нарушить свой принцип и придушить её прямо сейчас голыми руками. Марта яростно полоснула ножом по моей груди и ответила досадливо:
– Она сама пришла ко мне. Голодная и уставшая. Сказала, что ищет какого-то мальчишку. Я её накормила, оставила ночевать. Думала, что она будет моей дочерью. Заботилась о ней, была добра. А эта дрянь решилась на побег, как только ты появился. За всë что я для неё сделала, ответила предательством.
Психопатка. Чокнутая психопатка. Готов поспорить люди на фото в гостиной не родственники и не друзья. Это её жертвы. Все кого Марта хотела оставить себе и кто этому воспротивился. Вот почему её цветы так хорошо растут. У неё тут не сад, а настоящее кладбище. Я криво усмехнулся, даже не поморщившись от боли:
– Её ты тоже поила своим фирменным чаем?
– Уже неважно. Вы, детки, станете отличным украшением моего сада. Я превращу вас в прекрасные розовые кусты.
– Я предпочитаю быть фиолетовым пионом. – Господи, что я несу? При чем тут вообще пионы, какие к черту превращения? Рыжая психопатка мне тут признаётся, что планирует убить нас обоих, а я упражняюсь в красноречии. Марта улыбнулась чему-то своему, провела пальцами по лезвию ножа, стирая мою кровь. Облизнула пальцы, словно пробуя на вкус. Я брезгливо поморщился. Наглухо отбитая. И сказал зло:
– Тронешь Герду хоть пальцем, я тебя убью.
– А сможешь? – Насмешливо ответила Марта, бросила нож и взяла со стола с удобрениями какой-то предмет. При ближайшем рассмотрении это оказался шприц. Хорошо если со снотворным, а не с ядом. Черт, кажется мой блестящий план потерпел неудачу. На инъекцию я не рассчитывал. И в отличие от чая или даже платочка с хлороформом тут защититься не получится и остаётся только надеяться на удачу.
– Спокойной ночи, красавчик. Увидимся в полдень. – Кольнув меня в шею, сказала Марта весело и вдавила поршень шприца до упора, а потом вышла прочь, заперев за собой тяжелую дверь на ключ.
Некоторое время мне удавалось бороться со сном, помогали разные уловки. Я даже успешно вскрыл один из наручников и только собирался продолжить начатое, как меня все же одолел сон. Веки отяжелели и закрылись сами собой и как бы ни старался я не мог открыть глаза. В затухающем сознании билась мысль, что я должен выбраться отсюда, но тело меня не слушалось. Навалилась страшная усталость, я не мог заставить себя пошевелиться, а вскоре сдался и разум. Не знаю сколько прошло времени, прежде чем я услышал приятный мелодичный голос, зовущий меня по имени:
– Кристиан…
Попытался открыть глаза, но не смог. Меня словно нарочно удерживали в тёмной бездне без снов. Голос повторился ближе ко мне, настойчивее. Моего лица коснулись холодные как лед нежные пальцы:
– Проснись. Кристиан… Тебе нельзя спать.... Ты должен выбраться отсюда… Спаси Герду…
– Эрика… Любовь моя… – Не открывая глаз со счастливой улыбкой идиота проговорил я, забыв где нахожусь и что происходит. Эрика. Моя недостижимая мечта. Самая прекрасная из всех женщин была рядом и пыталась помочь. Чего ещё я мог бы желать? Теперь и умереть не страшно. Нежные ручки блондинки невесомо легли мне на плечи, пальцы коснулись шеи, снимая боль кровоточащей раны, а секундой позже мягкие губы Эрики коснулись моих, впиваясь глубоким, требовательным и страстным поцелуем. Первые несколько секунд было приятно, а потом всë тело пронзил нечеловеческий холод, как если бы я в мороз нырнул в прорубь. Не самое приятное ощущение. Словно тысячи маленьких кинжалов врезаются в кожу, становится трудно дышать. Сон как рукой сняло.
Я открыл глаза и резко вдохнул. Разумеется, Эрики рядом не было. Только тёмный подвал и холод. Я быстро освободил руку из второго наручника, оделся, морщась от боли и стараясь не обращать внимания как кровь быстро пропитывает рубашку. Пистолет фру Марты так и остался лежать поверх моего свитера. Какая подозрительная удача и высшая степень беспечности этой маньячки. Я проверил боезапас, снял пистолет с предохранителя и засунув за пояс джинсов направился на выход из этого мрачного места. Некоторое время возился с замком. Это ж надо быть такой дурой, чтобы меня даже не обыскать. Как же она сильно надеется на свои препараты, раз так ослабила бдительность. Вино что ли в голову ударило? Точно рассчитывала, что я не проснусь до утра или не проснусь вообще и приму участие в её кровавом ритуале. Замок открылся легко, но дверь поддавалась с трудом. Я толкнул её плечом, не помогло. Врезал с ноги. Раз, другой, третий. Что фру Марта услышит я не боялся. Я на свободе и при оружии, что она мне сможет сделать? Это просто женщина, а я опытный боец, хотя и тот ещё дурак, раз так легко позволил себя пленить. Ещё пара ударов и дверь с противным звуком ломаемого засова открылась.
Я вышел в коридор подвала и направился искать упрямую школьницу, открывая все двери и заглядывая внутрь. Но кроме нас двоих здесь никого уже не было. Только истлевшие скелеты в окружении роз. Зрелище пугало и завораживало одновременно. Было что-такое красивое и отталкивающее в этом. Достигнув последней комнаты, я увидел фру Марту, держащую перепуганную Герду в удушающем захвате и приставив нож к горлу.
– Отпусти её, немедленно.
– Или что? – Надменно хохотнула Марта с самым безумным выражением лица. Я выдернул из-за пояса пистолет и направил на неё, целясь в голову. С такого расстояния не промахнусь, опыт есть.
– Ты этого не сделаешь. Ты не можешь меня застрелить в моем же доме. Ты же герой. А герои так не поступают. Герои не убивают беззащитных женщин. – Надменно сказала Марта, даже не подумав отпустить свою пленницу. Герда смотрела на меня с застывшим ужасом, ожидая развязки. Я перешёл на английский и сказал всего несколько слов:
– Герда, на пол.
Она понятливо кивнула. Невероятно извернулась, укусив цветочницу за руку. Хватка ослабла, девушка рванулась на пол, Марта не успела опомниться и схватить жертву. Прогремел выстрел. Пуля достигла цели с противным звуком влетев в грудь изумлённой хозяйки. Фру Марта пошатнулась, рассеянно посмотрела на расплывающееся по груди кровавое пятно и повалилась навзничь, глядя застывшим взглядом в потолок. Я убрал оружие и шагнул к Герде. Приобнял за плечи, повёл к выходу, сказав:
– Не смотри.
Девушка прижалась к моему плечу и на нетвердых ногах как новорожденный котенок, пошла рядом, прижимаясь ко мне как к единственной защите в этом страшном месте.
Через пару минут мы выбрались на залитую солнцем улицу. Была мысль спалить дом, но я не стал. Кругом лес, природа-то чем провинилась. Герда, резко успокоившись, сказала с улыбкой:
– Это было круто. Для секретаря детектива.
– Я был федералом. – Усмехнулся я, потому что сам не видел ничего крутого в том что сделал. Необходимость, самооборона, не более того. Нарушил данное себе обещание больше никогда не стрелять в безоружных.
– Откуда ты здесь взялся? – Шагая по тропинке прочь от дома цветочницы, спросила Герда.
– Пришел за тобой. Твоя мать хочет, чтобы я вернул тебя домой.
– Этого не будет. Пока не найду Кая, никуда не пойду. Можешь попытаться меня заставить, но я всë равно сбегу.
– Я не стану этого делать. Потеряю драгоценное время. У нас всего пара месяцев на поиски, потом будет поздно. -Сказал я недовольно. Герда азартно улыбнулась и протянув мне руку, сказала:
– Тогда добро пожаловать в команду, партнер. Вдвоём веселее.
Я молча пожал её пальцы. Вдвоём, может и веселее, но вести расследование, отвлекаясь на безопасность бойкой девицы будет намного сложнее, а что путь будет непростым, я уже догадался. Как правило, если первый же встречный в дикой сельской местности хочет тебя убить, остальные вряд ли будут более приветливыми и мне еще не раз аукнется желание влезть в это дело.
Глава 5. Вороны.
Идти пришлось долго. До следующего жилого дома тащились через поля и леса почти сутки без перерыва на сон. Хозяин-мрачный старик пустил нас в сарай дождаться утра и указал направление куда идти к городу. Умыться и отужинать не пригласил, но хоть горячей воды в термос позволил набрать. Хотя чего я привередничаю? Не в чистом поле на земле ночую, убить во сне не пытались, в подвале не заперли, считай легко отделались. Пока валялись на сеновале, Герда в подробностях рассказывала как прошла её встреча с фру Мартой. Я слушал её рассеянно, вполуха, большая часть слов Герды не пробивалась через мои мрачные мысли. Говорить о случившемся в доме цветочницы не хотелось. Я знал, что поступил правильно, защищал девушку от смертельной опасности, но притворяться, что подобное для меня в порядке вещей просто не мог. Я никогда не считал убийство просто частью работы и хотя не раз приходилось стрелять в людей, меня всегда тяготило чувство вины и мысли, что был другой способ. Не может быть такого, чтобы не было. Я мог как-то перехитрить эту рыжую бестию, мог связать и бросить там. Но я выбрал простой и эффективный способ. Как говорил мой инструктор по военной подготовке: «Покойники не преподносят сюрпризов, поэтому вали всех без всякой жалости, рядовой Крис».
– Знаешь, Кристиан, а я на тебя совсем не обижаюсь. И не потому что ты меня спас от этой ненормальной Марты. А потому что ты всë-таки признал, что я права. – Неожиданно сказала Герда, положив локоть под голову и глядя в потолок.
– Когда это я такое признал? – Не открывая глаз, в притворном возмущении спросил я. Не припомню, чтобы хоть раз говорил о таком.
– В тот момент, когда пошел к рыбаку. Только на его лодке можно пересечь границу миров и попасть во владения Снежной королевы. – Уверенно заявила Герда, старательно кутаясь в мою куртку. Так себе альтернатива одеялу, но ничего другого нет. Всë теплее чем в её кожаной ветровке. Я усмехнулся и не ответил, дав себе обещание больше не призывать еë оставить фантазии. В голове Герды наше путешествие началось совсем иначе и сумасшедшая она или нет, уж лучше так чем если получит психологическую травму, став жертвой маньячки и свидетельницей убийства. Еë версия событий сильно отличалась от того, что видел я. Например, для Герды цветочница милая старушка, которая кормила еë вишнёвым пирогом, спрятала розы под землю и усыпляла девушку с помощью волшебного гребня, потому она и не поняла, что в плену уже две недели а не пару часов. Герда думала, что в подвале своего дома Марта просто её не отпускала, а не собиралась зарезать, и наконец, видела, что я победил цветочницу магией, а не просто застрелил. Как по мне, так чушь полнейшая, но пусть думает, что наше путешествие чудесная история из старой сказки, а не суровая реальность в мрачном мире европейской глубинки, где царит анархия и живут странные люди.
– Я просто понял где ты можешь быть. – Соврал я и сладко потянувшись, сказал:
– Давай спать. Утром снова в путь.
– Спокойной ночи, Крис. – Послушно поворачиваясь на бок, свернувшись калачиком и положив руку под щеку, сказала Герда сонно. Ненавижу эту вариацию моего имени. Всегда триггерит когда слышу. Я попросил спокойно, но твердо:
– Не называй меня так. Не люблю.
– Ладно, не буду.
Сны были обрывочные и дурацкие. Вроде я снова был в армии и наш сержант драл с нас всех три шкуры, особенно с меня и витиевато ругался как это умеют делать только профессиональные военные, и требовал, чтобы я разул глаза и осознал куда попал и что происходит. Вроде как я живу в сказке, но всë равно упорно делаю вид, что чудес не бывает. Короче, бред очередной. Лучше бы ничего не снилось. Но хоть не Эрика снова. Нет, мне нравится видеть во сне эту девушку, просто когда просыпаюсь бывает неприятно понимать, что на самом деле она не рядом и я просто мечтаю о том, что не сбудется. Опять начинаю себя грызть за бездействие. Не лучшие мысли для долгого похода.
Тем более, что покинув на рассвете дом неприветливого старика, мы с Гердой до самого вечера тащились неизвестно куда и зачем. Но строго на Север. Наручные часы так себе альтернатива компасу, но лучше всë равно ничего нет. Меня поражало с какой лёгкостью Герда преодолевает не один десяток миль. Хоть бы раз пожаловалась. Я привычный к такому взрослый мужчина, прошедший армию, и то устаю, а этой хоть бы хны. Скачет как молодая коза, только по сторонам оглядывается, да изредка пускается в рассказы о жизни. О своём детстве, о своём парне и как они славно проводят время. Я пару раз отвечал на её слова, рассказывая веселые истории из жизни в студенческие годы, умолчав, правда о посиделках с Мадлен. Там не найдется ни одной хоть сколько-нибудь приличной для ушей юной девушки. Ну не про закрытые вечеринки для взрослых и поездки в Вегас рассказывать, в самом деле. Как-то даже непедагогично. А дурной пример заразителен.
Дорога через поле оборвалась неожиданно. Мы упёрлись в непролазный с виду лес. Вокруг стремительно темнело. Зима же, день короткий, ночи длинные. Я остановился на тропинке, прикидывая сколько ещё идти и успеем ли до темноты. Ночевать в лесу не хотелось, но и тащиться в кромешной темноте, освещая дорогу почти севшим телефоном, тоже так себе затея. Я человек городской и к походам через лес не приучен, совсем не ориентируюсь, особенно в темноте. Герда, задумчиво глядя под ноги, не сразу поняла, что я давно уже стою как каменное изваяние и практически на меня налетела:
– Ой. Я тебя и не заметила. Ты чего застыл? Нам надо идти дальше.
– Знаете, мисс Линдт, вы ещë юны и полны сил и энергии. А я старше вас вдвое, неповоротлив и голоден. Мне сейчас нужен привал. – Про своё желание кроме отдыха ещё и раздеться, чтобы обработать рану я разумно умолчал. Мало ли, истолкует неправильно и убежит, зачем оно мне надо. Доказывай потом, что тебя не так поняли и ты не извращенец, а просто показалось, что идëт кровь. Герда задумалась на секунду и серьезно кивнула:
– Я бы тоже не отказалась от чашки чая.
– Увы, у меня только кофе. Костёр умеешь разводить? – Бросив ей в руки зажигалку, спросил я, присев на поваленное дерево и распаковывая свою сумку. Вообще на квест с выживанием в лесу я не особенно рассчитывал, поэтому запас еды был ограничен бутылкой воды, вяленым мясом, парой пакетов растворимого бульона, сухарями и кофе в термосе.
– Спрашиваешь. Конечно, умею. Сейчас, только хворост соберу. – Гордо задрав нос, подбоченилась Герда. Вот уж не знал, что в элитных частных школах тоже есть скауты. Хотя, возможно, у своего парня нахваталась.
– Далеко не уходи, увидишь кого чужого, сразу кричи, я рядом. – Старательно отыскивая аптечку и переложив пистолет из сумки за пояс джинсов, сказал я.
– Ты как моя мама. Ничего со мной не случится. Это же сказочный мир. – Ответила Герда и упорхнула за ближайшее дерево, собирая сухие ветки под ногами и напевая что-то под нос. У неё приключение, ей весело.
Я снял куртку, стянул свитер и расстегнув рубашку с трудом отодрал ткань от едва затянувшейся раны. Не показалось, действительно открылась, вся рубашка в крови и кожа вокруг пореза припухла. Блин, только бы не загноилась. Надо бы принять антибиотики. Стиснув зубы чтобы не стонать от боли, я раскрыл аптечку, достал антисептик, влажные салфетки, пластырь и принялся за обработку своих порезов. На ключице точно останется шрам. Чертова цветочница! Я прошёл год войны и службу в спецназе без единой царапины, а тут здрасте. В первый же вечер заработал пожизненное напоминание о приключении. Хороша сказка. Хотел бы я посмотреть на того ненормального, кто придумал такой волшебный мир. Ладно, это я так. Просто ворчу, потому что ни в поисках Кая Берга, ни в поимке серийного убийцы на шаг не продвинулся. Сложив рубашку я засунул её на дно сумки и переоделся в чистую футболку. На миг мне почудилось, что кто-то наблюдает за мной из чаши леса. Рука сама собой потянулась за пистолетом, но когда между кустов мелькнула ярко-красная ткань куртки Герды, я несколько успокоился. Снова натянул свитер и надел куртку, но не застегнул. Тут на удивление тепло как осенью или весной, хотя на календаре конец декабря.
Герда появилась минут через десять. Сложила и запалила костер, я налил нам с ней кофе в кружки от термоса и мы неторопливо обедали, болтая о всякой чепухе. В основном Герда рассказывала об учебе и планах на будущее. Собирается стать журналисткой. Не забыть бы предложить пообщаться с Мадлен, у той есть что рассказать, да и чутье на талантливых авторов отменное. Я делал вид, что слушаю, а сам внимательно следил за обстановкой. Вот спинным мозгом чувствую, что кто-то рядом и зловещее карканье вороны где-то далеко за деревьями, только усиливало мою профессиональную паранойю. Моя спутница, казалось, этого вовсе не замечает и максимально расслаблена. Сидит себе на поваленном дереве и болтает ногами, стараясь стряхнуть с кроссовок прилипшую грязь.
Допив кофе и доев сухарь, Герда спросила неожиданно, резко сменив тему:
– А откуда ты знаешь мою маму?
– Мы с Лаурой учились вместе в школе. Очень давно. – Ответил я, решив не углубляться в дебри моих отношений с её матерью, но Герда словно прочитала ответ по моему лицу и спросила снова:
– Вы встречались? Есть шанс, что ты мой отец?
Я поперхнулся кофе и закашлялся. Её вопрос поставил меня в тупик. Обычно о таких вещах не принято спрашивать. Осведомленность о взрослых отношениях меня не смутила, все мы современные люди и понимаем, что старшеклассники не только за ручку гуляют. Задумавшись на минуту, судорожно вспоминая отношения с Лаурой, я пытался понять, а действительно может ли быть такое, что Герда моя дочь о которой я не знал? Определенно, нет, хотя и похожи внешне. Такие же зелено-голубые глаза и слегка вьющиеся волосы. Мы с её матерью расстались за год до рождения Герды, плюс ещё пара месяцев, потому что в конце отношений между мной и Лаурой ничего не было, кроме бесконечных скандалов с битьëм посуды и, если я правильно помню анатомию, такого просто не может быть. Герда точно дочь своего отца, если только Лаура не изменяла ему, но это уже меня не касается. Справившись с собой, я ответил:
– Это некорректный вопрос, юная мисс. И нет, ни единого шанса, что я твой отец.
– Жаль. – Задумчиво сказала Герда и озорно улыбаясь продолжила:
– Ты клëвый. Зануда, конечно, иногда, но всë равно клëвый. Слушаешь классную музыку, много всякого знаешь, крутая работа, играешь в видеоигры и хорошо ко мне относишься. Уже два раза спас и слушаешь мою болтовню.
– Ну, спасибо большое. – Иронично ответил я. Видимо, я действительно зануда, когда начинаю требовать слушаться и делать только то что я говорю. А я-то думал, что так проявляю заботу и демонстрирую жизненный опыт. Со стороны виднее. Герда продолжила резко помрачнев, видимо, уже успела соскучиться по дому и семье или у них не всë гладко:
– А вот мой отец не такой. Ему кроме сигар, покера и бизнеса ничего не интересно. Мы давно перестали общаться. Он меня вообще не замечает. – Налив себе ещё кофе и глядя на отражение леса в поверхности напитка, мрачно сказала Герда. Я посмотрел на неё и не сразу нашелся, что ответить. У меня с отцом тоже непростые отношения. Сложив остатки еды в сумку и закрыв молнию, я сказал:
– Так бывает, что родители много работают и не уделяют взрослым детям достаточно внимания. Хотя подростки в нём нуждаются не меньше чем совсем малыши. Может, даже и больше. Столько всего сваливается сразу. Куча мыслей, надо выбирать свой путь в жизни, а ты понятия не имеешь чего хочешь.
Герда хлебнула кофе и ответила, глядя на огонь и погрузившись в глубокую задумчивость. Её способность за секунду меняться от непосредственного ребенка с верой в чудо до взрослой девушки, серьезно рассуждающей о разных вещах меня поражала:
– Вот у Кая классный папа. Добрый и заботливый. Всегда с нами общается. В курсе всех дел. Устраивал нам походы и барбекю по выходным. Рассказывал интересные вещи о своей работе и истории из молодости. Он всегда приветлив и рад меня видеть. А мои папа с мамой меня совсем не любят.
Я приобнял её за плечи и ответил дружеским тоном, понимая что несу полную околесицу и любовью к дочери в семействе Линдт даже не пахнет. Супруги тихо ненавидят друг друга и не хотят проводить время дома, а дочь воспринимают как данность и ждут, что она будет удобной. Не доставлять хлопот, быть отличницей и вести себя примерно в высшем обществе. То есть быть такой же надменной, бесчувственной лицемеркой как они:
– Это не так. Они же твои родители. Ты их единственный ребенок. Конечно, они тебя любят. Просто… По-своему. Может быть не так, как тебе бы хотелось. И не совсем понимают какая ты и как с тобой общаться. Это не твоя вина. Они такие люди и уже вряд ли когда изменятся. Ты должна принимать их такими какие они есть, других не будет.
Герда ободряюще похлопала меня по руке и улыбнулась почти искренне, а потом спросила:
– У тебя хорошие родители?
– Да, замечательные. Хотя отец никогда не принимал то, что я делаю. Мы вечно ссоримся, но я все равно его люблю. Хотя и говорю об этом редко. – Так, Белкрофт, заткнись, пока не выложил все свои душевные метания этой девушке. Она не твой психоаналитик и не обязана слушать.
– А что ты делал не так? – С интересом глядя на меня, спросила Герда с озорной улыбкой. Я бы должен был догадаться, что мой пример для подростка будет не самым правильным, но ответил правду как она есть:
– С точки зрения отца вообще всë. Он надеялся, что после окончания юридического в университете, я возглавлю его империю, он сможет отойти от дел. А я тайком поступил в академию ФБР и попутно получал образование криминалиста. Служил в армии, потом в спецназе. А когда закончил учёбу долгое время был агентом в криминально-следственном отделе.
– А почему ты ушёл?
– Долгая история. – Уклончиво ответил я. Не хочу об этом говорить, сам предпочитаю не вспоминать.
– Мы же отдыхаем. – Настаивая на непременно ответе с искренним любопытством, сказала Герда.
От необходимости отвечать меня спасло появление из леса двух странных личностей. Мужчина и женщина в одинаковых чёрных костюмах с вороньими перьями и нашивками с изображением чёрного ворона. То ли банда, то ли клуб по интересам, непонятно. Я было потянулся за оружием, но никакой агрессии эти двое не проявляли. Женщина с трудом держалась на ногах, опираясь на своего спутника, а её левая рука болталась плетью. Не иначе ранена или какая-то травма. Герда весело улыбнулась и восхищенно протянула:.
– Ух ты, смотри какие большие вороны.
– Герда. Это не вежливо. – Одёрнул я, надеясь, что странная парочка не обидится за такое сравнение. Мужчина изобразил изящный полупоклон и обратился к нам. Речь его звучала странно, отрывисто и с явно французским прононсом, вот уж точно ворон, как их играют в кино и театре:
– Простите великодушно. У вас не найдется места у огня? Моя подруга Клара совсем замерзла и выбилась из сил.
– Конечно, садитесь. – Подскочив с места, сказала Герда и когда мужчина усадил уставшую подругу поудобнее, предложила, обернувшись в мою сторону, словно я правда мог запретить. Высокого она обо мне мнения. Да, запасов мало и идти далеко, но меня сложно упрекнуть в жадности:
– Хотите воды или поесть? Еды немного, но чем богаты.
– Спасибо, сударыня. – Чуть склонив голову в благодарном полупоклоне, сказал мужчина и протянув мне руку с длинными как у хищной птицы, ногтями представился:
– Я Карл, кстати.
– Кристиан, это моя спутница Герда. – Пожав его руку и наблюдая как Герда возится у костра, нагревая в металлической крышке термоса воду, чтобы развести бульон быстрого приготовления, спросил:
– Что с вашей подругой? Она ранена?
Мне только беглых преступников или каких-нибудь жертв нападения не хватало для полного счастья, своих проблем хватает. Карл, приглаживая перья на своём костюме, ответил:
– В неё попал камнем дурной мальчишка сын пекаря.
Я несколько опешил. Ну и нравы у этих местных. Нет, дети, конечно бывают жестокими, я сам не святой, тоже хулиганил как и все мальчишки, но швырять камнями в прохожих это уже перебор. Мне б такое в голову точно не пришло. Герда сочувственно посмотрела на Клару и присев рядом с поваленным деревом, где лежала пострадавшая женщина, подала ей суп и сказала:
– Господи, как можно творить такое? Бедная Клара.
– Давайте я посмотрю. Я не врач, но у меня есть аптечка и кое-какие знания. – Предложил я, когда Клара допила предложенный бульон. Гадость, конечно, та ещë, но хоть горячая. Она с помощью Герды поднялась и слабо улыбнулась. Спустила рукав чёрного одеяния с худых плеч и позволила осмотреть её руку.
– Перелома нет, но сильный вывих. Я попробую вправить. Госпожа Клара, потерпите, будет больно.
– Уж не хуже чем сейчас. – Доверясь мне, согласно кивнула женщина. Я припомнил уроки первой помощи и довольно ловко вправил её плечо. Клара слабо вскрикнула, а Герда зажмурилась и отвернулась. Я раскрыл аптечку, достал эластичный бинт и наложил тугую повязку по всем правилам. Вытащил из банки с обезболивающим пару таблеток и подал женщине. Клара глотнула лекарство без воды, никогда так не умел, и одеваясь, сказала уже чуть бодрее, видимо, боль немного отпустила несчастную:
– Вы так добры, сударь. Обычно люди не любят воронов. Мы их пугаем.
Я улыбнулся. Видимо, всë-таки какая-то группа по интересам вроде секты, и ответил:
– Да не за что. Как вы попали в этот лес?
Карл поднялся со своего места и прогуливаясь вокруг костра, ответил охотно, активно жестикулируя в такт своей речи:
– О, совершенно случайно. Мы направлялись в гости к сороке послушать свежих сплетен. Она знает всë и обо всех. Потом этот дурной сын пекаря начал швырять в нас камнями. До леса мы добрались, а обратно сил не хватило. Устали, замерзли. Заметили огонь и пошли на свет. Вы не думайте, мы не бродячие вороны. Мы из свиты дочери нашего короля. А вы?
Господи, что он плетет? Вороны, король, свита. Дурдом на выезде. Пока я старательно прятал ироничную ухмылку, Герда ответила:
– Мы ищем друга. Вы его не видели? Юноша лет семнадцати, светловолосый, голубоглазый, очень симпатичный. Добрый и смелый.
Исчерпывающее описание под которое подходит кто угодно. Могла бы и фото показать. Хотя её телефон разряжен так же как и мой. Я тоже хорош, даже не подумал распечатать фото пропавшего парня. Карл и Клара переглянулись, безмолвно посовещались, и мужчина ответил, он вообще более говорливый:
– Недавно у нашей принцессы появился такой парень. Он не королевских кровей, но нравится принцессе, она от него без ума. Скоро сыграют свадьбу.
Герда разом скисла, погрустнела, но с каким-то удивительным смирением в потухшем взгляде, сказала:
– Что если это Кай? Мы должны его увидеть.
– Вас не пустят во дворец. – Отрезала Клара, обозначая границы своей благодарности. Я без понятия, что там у них за король, может какой-то местный глава бандитов или эксцентричный миллионер, но видеть нас явно не захочет. Мы после прогулок по лесам в таком виде, что отмываться надо дня три прежде чем просить аудиенции. Герда растерянно посмотрела на всех нас и сказала:
– Но как же так… Мне нужно его увидеть.
Я сказал спокойно, на сей раз даже не соврал, что такого-то в желании поговорить с парнем мажористой дочки короля:
– Мы что-нибудь придумаем, не волнуйся.
Клара, видя смятение Герды, явно смягчилась. То ли из благодарности за заботу, то ли из чисто женской солидарности и предложила:
– Завтра во дворце будет бал, ждите окончания. И когда все разойдутся спать, мы вас проведем.
В принципе нормальный план. Я подхватил свою сумку, закинул на плечо и затоптал костер, намекая что ночевать в лесу не хочу и не буду. Эти двое явно местные, значит, город недалеко, успеем дойти до темноты:
– Ладно, так и сделаем. Возле дворца есть постоялый двор или таверна? Мы там подождем, чтобы страже глаза не мозолить. – Блин, да что я несу? Откуда мне в голову приходят все эти старинные слова? Мы же в 21 веке живем. Наверное, проникся после слов о принцессе. Захотелось съязвить.
– Есть гостиница. Мы вас проводим, тут недалеко. – Согласно кивнул Карл и подхватив свою подругу под здоровую руку, бодренько зашагал по тропинке через лес.
Шли сравнительно недолго и между собой почти не разговаривали. «Вороны» болтали о своих каких-то делах, а Герда глубоко погрузилась в задумчивость. Если её парень реально собрался жениться на местной принцессе, то он тот ещё негодяй, но по крайней мере, мне не придется больше его искать, Герда вернется домой, а я смогу продолжить расследование. На всякий случай я спросил не слышали ли Карл или Клара о загадочных исчезновениях людей или неопознанных телах с осколком зеркала в глазу и в груди, но они ничего не знали. Герда вставила свою теорию:
-иТы про зеркало троллей? Зимой в метель осколки волшебного зеркала впиваются людям в глаза и в сердца, они становятся очень холодными и злыми.
– Я читал сказку Андерсена. Но я говорю о пропавших в Сайлент Вэлли. Некоторых нашли по всей Дании, мёртвыми с осколком зеркала в груди и в глазах. – Мрачно отозвался я. Не до шуток, не до сказок. Реальность всегда страшнее. Герда задумалась на секунду и ответила:
– Это потому что они уехали в мир без магии.
– Да, отличное объяснение. Прекрасно будет смотреться в отчёте полиции. – Хмыкнул я, представляя как меня поднимут на смех коллеги и журналисты, если я дам такое объяснение.
Лес кончился. Мы выбрались к небольшому старинному городку. На главной площади стоял особняк в колониальном стиле. Дорого-богато, но с таким перебором, словно хозяева лишены элементарного чувства меры. Безумное количество статуй, позолота, редкий мрамор. Эклектика какая-то. Всë лучшее сразу. Похожие дома строят себе модные рэперы и поп-принцессы однодневки, чтобы показать всем и каждому свой привилегированный статус и лишний раз похвалиться богатством. Огромные афиши на рекламном щите в центре города только подтвердили мою догадку. Король действительно оказался рэпером, а Принцесса не только его дочерью, но и какой-то там певицей. А «вороны», видимо их фан-клуб или охрана. Весело живется в глубинке. И что ж так резко домой в Нью-Йорк захотелось? Простившись с нами у отеля Карл и Клара пошли дальше к дому местного Короля и вскоре скрылись из виду.