Алендрей Привецкий
Пращуры, или Второе пришествие
25. В Заколдованной долине
Шаман Нкомо взял тамтам, вышел из хижины, чтобы исполнить ежедневный ритуальный танец Дождя, и, посмотрев на юг, не поверил своим глазам. Небольшой поезд, пуская густые клубы черного дыма, спускался в долину по горному серпантину.
– Вот ведь принесла кого-то нелегкая, – пробормотал Нкомо по-русски. Семь лет назад его звали Яков Блумберг, он торговал на одесском Привозе тайваньской парфюмерией и некондиционной анашой. Но в какой-то момент понял, что тяжелый труд спекулянта и наркодельца не приведет его в шикарные особняки Лондона и Брюсселя. Друзья порекомендовали ему работу по контракту за границей. Через некоторое время удалось выйти на Мамеда, который устроил его шаманом в Заколдованную Долину. С тех пор Нкомо советовал вождям, когда и какие сделки им заключать, имея с каждой операции свой оговоренный процент. Деньги педантичный Мамед перечислял на счет Блумберга в одном из франкфуртских банков. Все эти годы все шло тихо и гладко, контракт заканчивался через месяц, и потому Нкомо слегка напрягся, увидев этот загадочный поезд, который столь стремительно ворвался в лишенную неожиданностей жизнь Заколдованной Долины. Нкомо стал тревожно бить в тамтам, от волнения сбился и танец Дождя закончил ритмами из танца Рыдающего Водопада. Сам разрыдался и ушел в хижину пить водку.
Пропустив пару рюмок, Нкомо надел наушники и связался по рации со Старшим Вождем, который благодаря тому, что семь лет назад появился новый шаман, страдал теперь ишемической болезнью сердца и острым циррозом тела.
– У нас непрошенные гости.
– Мне уже доложили, – ответил Старший Вождь. – Сейчас их поймают и приведут ко мне. Так что подтягивайся сюда, старина.
Нкомо накинул ватник, уселся в свой старенький УАЗик и поехал через поля, засеянные рапсом и брюквой, в центральную усадьбу. Навстречу ему попалась бригада механизаторов, направлявшаяся в ремонтные мастерские. Завидев шамана, сельчане выстроились вдоль обочины и поклонились ему в пояс.
"Эх, сейчас бы супчику куриного, да с потрошками" – подумал Нкомо.
Во дворе центральной усадьбы царило небывалое оживление. Нкомо лихо притормозил у самого крыльца и, печатая шаг, проследовал в апартаменты Старшего Вождя, который возлежал в огромной золоченой ванне, заполненной молоком диких ослиц. Он потягивал «Хеннеси» и разговаривал по радиотелефону со своим сыном, которого опять исключили из Оксфорда. Пока слуги устанавливали и заполняли вторую ванну для Нкомо, шаман подсчитывал в уме возможную стоимость телефонного разговора. Нкомо ненавидел эти купания, но свято чтил местные ритуалы и поддерживал свое реноме второго человека в иерархии Заколдованной Долины.
– Ну что, поймали? – спросил шаман, когда Старший Вождь закончил разговор.
– Поймали.
– Уже съели?
– Увы, трапезы не будет. Это люди Мамеда. И все бумаги у них в порядке.
– Что им здесь надо?
– Хотят побывать в ритуальной пещере.
– Надеюсь, вы не дали своего согласия?
– Я в раздумьях. Как бы они там чего не осквернили…
– Да, все-таки святыня.
Подали пиво и маринованных земляных червей.
– А денег много предлагают? – спросил Нкомо, смакуя деликатес.
– Килограмм золотого песка, ящик «Карданахи» и протекцию моему дебилу в Кембридже.
– Ну и пусть идут в пещеру. Проведем ночью, чтоб никто не видел.
Когда полная луна высветила отроги скалистых гор, Дик, Драган, старик Хэнк, Сирил и лорд Ковердейл, сопровождаемые Нкомо и слепым жрецом ритуальной пещеры, ступили на осклизлую лестницу, которая вела в зловонные подземелья, окутанные тайнами тысячелетий.
26. На грани всеобщего безумия
В Овальном кабинете Белого дома в Вашингтоне (округ Колумбия, США) всю эту тревожную майскую ночь горел свет. Испортился выключатель, а морским пехотинцам, охранявшим вход в святая святых американской демократии, так и не удалось вывинтить ни одной лампочки. В "Дженерал Электрикс" их, как обычно, послали куда подальше, пообещав, впрочем, прислать монтеров к обеду.
– Вам, значит, наплевать, что деньги налогоплательщиков летят на ветер? – кричал в трубку госсекретарь, специально прибывший в резиденцию по этому поводу.
– Наплевать, – было ответом на том конце провода, после чего послышался долгий зевок и короткие гудки.
Несмотря на ночную беготню и треволнения, президент спал отлично. Едва солнце позолотило верхушку Капитолия и первые крики начальника караула разорвали предрассветную тишину, он вышел на балкон в одной пижаме и потянулся, вздохнув полной грудью. Легкий бриз дул со стороны Потомака, донося запах свежескошенного в Айдахо сена, к которому примешивался аромат пиццы из ближайшего китайского ресторана и пельменей из «Макдоналдса». Президент умильно окинул взором окрестности и замурлыкал себе под нос слова американского гимна: "Широка страна моя родная, много в ней лесов, полей и рек, я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек". После пробежки, принимая душ, он понял, что этот день станет решающим днем в его борьбе с международным терроризмом.
* * *
Адмирал Платов вошел в кремлевский кабинет президента для доклада. Президент оторвался от чтения проекта бюджета на прошедший, 1989-й год и нетерпеливо спросил:
– Что за срочность такая, Зигмунд Войцехович?
– Только что ваш американский коллега Менахем Будвайзер выступил в Конгрессе с речью, в которой объявил о нанесении превентивного удара по лагерю международных террористов, расположенному где-то в джунглях Берега Слоновой Кости. Седьмой флот разворачивается в центральной Атлантике. Морская пехота получила приказ стрелять без предупреждения во все, что движется.
– Какого черта! Почему Менахем не посоветовался со мной?!
– Дык, елы-палы, – развел руками адмирал.
Президент забарабанил пальцами по столу, откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул:
– Ну, ладно. У нас там осталось еще что-нибудь на плаву?
– Сухогруз «Васин», – не к месту сострил Платов.
Президент укоризненно посмотрел на адмирала, было видно, что ему не до шуток, – он на пороге принятия важного решения.
– Вот что, Зигмунд Войцехович. Срочно свяжитесь с МИДом, пусть подготовят два заявления, одно в поддержку, другое – с осуждением. Посмотрим, как отреагируют в Улан-Баторе.
– Если там против?
– То мы – за.
– А если там за?
Президент задумался.
– Это вряд ли, – сказал он и заговорщицки подмигнул адмиралу.
* * *
Премьер-министр Великобритании узнал об американском демарше, просматривая за тарелкой овсянки утреннюю периодику. Он нанес несколько частных визитов, заехал за благословением в Вестминстерское аббатство, после чего выступил в Парламенте с краткой речью о необходимости закладки трех новых авианосцев на верфях Саутгемптона и о сокращении расходов на содержание королевской семьи.
Германия объявила всеобщую мобилизацию, Франция, на всякий случай, начала восстанавливать Линию Мажино, японцы сохраняли хорошую мину при плохой игре, Китай держал порох сухим, а Ирак, под шумок, объявил войну Бахрейну, но был наголову разбит в первом же сражении.
Цивилизованный мир еще не знал, что в ближайшем будущем его ждет спасение от всеобщего сумасшествия…
27. Второе пришествие
Миновав несколько душных тоннелей, находящихся на разных уровнях, группа смельчаков оказалась в просторной зале. В центре, вокруг некоего подобия алтаря курилось несколько светильников, источающих дурманящий запах.
– Вот он – Пульт управления энергетической защитой. – воскликнул старик Хэнк. – Драган, приступай.
Драган, легко орудуя огромной отверткой, свинтил панель, и взорам всех присутствующих, кроме, разумеется, слепого жреца, предстали бесконечные ряды кнопок.
Старик Хэнк достал из нагрудного кармана скомканную бумажку, надел очки и набрал на пульте комбинацию из семнадцати цифр. Ничего не произошло.
– Рубильник, – шепотом подсказал Дик.
Старик Хэнк хлопнул себя по лбу, нагнулся и потянул вверх массивную рукоять, выступавшую у основания пульта. В этот момент зала наполнилась голубым сиянием, в котором потонул тусклый свет факелов. Из-под пола раздался скрежет и гул, как будто начали вращаться шестерни тысячетонного механизма. По всей Вселенной прокатился душераздирающий вопль смертельно раненых Серых Карликов, этой агонизирующей сверхсубстанции, которую начала терзать породившая ее Энтропия. Но смельчакам не дано было слышать этот вой, они стояли безмолвно, пораженные грандиозным зрелищем зарождения новой жизни.
Когда гул механизмов стих и сияние локализовалось вокруг пульта, старик Хэнк металлическим голосом произнес:
– Все – программа выполнена. Hasta la vista! – и повалился на пол, рассыпавшись на мелкие кусочки.
Лорда Ковердейла чуть не стошнило, а Сирил цинично процедил сквозь зубы:
– Недолго музыка играла, – и повернулся к Дику: – Кстати, что это с ним?
– Старик Хэнк был биороботом, любимцем нашего экипажа. Такой чудной…
Нкомо разрыдался в голос, а лорд Ковердейл достал из широкого кармана галифе бутылку водки и предложил:
– Помянем?
Звезда Вифлеема вновь зажглась над Землей.
У западного побережья Африки подводная лодка "Айрон Дюк" продолжала успешно бороться со штормом.
28. Вопиющая несправедливость
Светало.
Репортер скандальной хроники газеты "Лондон Ньюс" Майкл Дуглас подбросил в костер сухих веток и продолжил рассказ:
– Так вот, господа, представьте себе: расстегиваю я зиппер, чтобы справить нужду, и вдруг мне в спину упирается холодное дуло "Магнума"…
– Ого! – пробормотал лейтенант Харрисон и заснул.
Договорить Дугласу не удалось, потому что на ритуальной поляне перед входом в ритуальную пещеру появились Дик, Драган, Сирил и лорд Ковердейл, размахивающий флагом ООН.
– О, ребята вернулись! – воскликнул неунывающий Гудвин. – А где Хэнка потеряли?
– Он жертвою пал в борьбе роковой с Серыми Карликами, – ответил Сирил и присел к костру, чтобы погреть руки.
– Помянем? – сквозь икоту спросил лорд Ковердейл и достал из кармана очередную бутылку водки.
Гудвин радостно вскочил с насиженного ритуального коврика, но в этот момент послышался свист вертолетных лопастей. Все в оцепенении замолчали. Через несколько секунд из-за ближайших отрогов гор показались три звена вертолетов, идущих на высоте не больше ста футов.
Сирил опомнился первым. Схватив за руки Ширли и Катрин, он поволок их в пещеру, подальше от костра, который представлялся хорошей целью для наведения ракет, крича на бегу:
– Уходим, мужики, уходим!
За его спиной уже рвались реактивные снаряды. Он слышал, как сержант Пепперс и Нкомо отдавали бессмысленные теперь команды, – огненный смерч бушевал в долине. Угловым зрением он увидел, что лорд Ковердейл, Дик, Драган, Дуглас и Гудвин вбежали в пещеру, прежде чем чудовищной силы ударная волна бросила его на холодный пол подземелья.
Чудом уцелевшие восемь членов экспедиции не знали тогда, что в короткие минуты сражения О" Брайен успел засадить подвернувшийся под руку «Стингер» в турбину головного вертолета, что на том месте, где лежал Харрисон, зияла теперь огромная воронка, что сержант Пепперс, расстреляв всю обойму, видел в последний миг перед смертью маленького мальчика, бегущего по аллее графского парка в Девоншире, что толстозадый Рик так и не успел выяснить, на сколько же подешевели девки на Пиккадилли, а шаман Нкомо – исполнить в последний раз танец Рыдающего Водопада.
С момента атаки прошло уже больше часа, но никто из оказавшихся в пещере не мог пока толком прийти в себя. Вход наглухо завалило.
– Что будем делать? – спросил Сирил.
– Наши современники строили основательно, – сказал Дик. – Здесь есть система подземных ходов, которая выведет нас к побережью. Важно лишь попасть на нужный уровень.
Гудвин тихо застонал:
– Уровень моей сердечной и умственной деятельности вызывает серьезные опасения.
Сирил повернулся к нему, погрозил пальцем и строго сказал:
– Вот только попробуй мне умереть.
К исходу вторых суток пути отчаявшиеся пленники подземелий увидели вдалеке солнечный свет и услышали шум прибоя. С гиканьем выбежали они на песчаный пляж, сбросили с себя одежды, провонявшие испарениями каменных колодцев, и мощными гребками принялись рассекать лазурные воды Атлантики. Они резвились и плескались как дети, словно не было ужаса, постигшего их в Заколдованной долине.
– И все же, господа, – сказал Гудвин, выбравшись на горячий песок. – Какая вопиющая несправедливость: мы спасли человечество, а оно ответило нам черной неблагодарностью.
– Библейский сюжет! – воскликнул Ковердейл, покрывая свое тело кремом от загара.
– Что вы имеете в виду? – спросил как всегда ироничный Майкл Дуглас. – Нас распяли – а нам не больно?
29. Что делать?
– Хватит философствовать! – воскликнул Гудвин. – Я есть хочу. Если вы не способны накормить меня, пойду наловлю акул.
После этих слов зоопсихолог принялся азартно гоняться по пляжу за устрицами.
– Парень слов на ветер не бросает, – сказал Сирил, погруженный мыслями в прочистку чудовищных размеров шомполом дула своего пулемета.
Дамы скрылись за ближайшим выступом скалы, чтобы немного позагорать и простирнуть свое бельишко. Дик и Драган, как они выразились, пошли на разведку, а Ковердейл занялся подсчетом накладных расходов. Майкл Дуглас дремал в тени, лениво размышляя о том, как он сядет за книгу о своих приключениях в Африке и прикидывая в уме, на сколько фунтов она потянет. Осознанно или неосознанно все старались уйти от разговора о своем будущем. Настроение было подавленным.
Вечером спутники собрались у уютно потрескивавшего костра. Надо было что-то решать.
– Насколько я понимаю, – сказал Дуглас, отсюда нужно сваливать и как можно скорее.
– Вопрос – на чем и куда, – подхватил Гудвин, запихивая в рот жирную устрицу, которая пищала и сопротивлялась.
– Здесь неподалеку есть небольшой остров моего партнера Одноухого Джо, – предложил Ковердейл. – Там можно пересидеть…
– Дня три, – продолжил его мысль Сирил. – После чего нас накроют, и Джо лишится своего последнего уха. И к тому же, как вы собираетесь туда добираться?
– Из местной древесины, даже из одного красного дерева, – сказал Гудвин, – можно построить чудесный трехдечный линкор.
– Или небольшой плотик, – вякнула Ширли.
– На воздушной подушке, – добавил Дуглас.
– Мне представляется этот проект несостоятельным, – заявил Драган, потерявший чувство юмора в Далеком Космосе. – В соседней лагуне мы с Диком видели подводную лодку под британским флагом. Она стояла на якоре. Надо просто ее захватить.
– В любом случае, – вступил в разговор Дик, – плыть нам некуда. Где бы мы ни были, нас рано или поздно обнаружат. Есть более кардинальный способ спрятаться – Вселенная.
От неожиданности Гудвин открыл рот, устрица выпрыгнула оттуда и припустилась к морю.
– А для этого, – продолжал тем временем Дик, – существует наш звездолет «Прогресс», который ждет нас на орбите Марса.
– Постойте, – воскликнул Сирил, – но ведь он взорвался!
– Ничего подобного, – возразил Дик. – Это была лишь имитация взрыва, чтобы ввести землян в заблуждение, когда мы поняли, что переговоры ни к чему не приведут.
– Арнольд, – обратился Сирил к зоопсихологу. – А слабо вместо линкора построить ракету, чтобы добраться до звездолета?
– Проще будет угнать «Шаттл», – невозмутимо ответил Гудвин.
– Или захватить Байконур, – добавил Дуглас. – Только для этой операции нам потребуется еще шесть пехотных дивизий и четыре бронетанковых.
– Шутки шутками, – усмехнулся Дик, но на самом деле нет большой проблемы в том, чтобы переделать подводную лодку в космический корабль. Так, Драган?
– Конечно. Корпус герметичен, компоненты для топлива подходят, остается немного покопаться в двигателе и все – ключ на старт.
– О, – застонала Ширли, – я же плохо переношу перегрузки. Эти воздушные путешествия – такой кошмар.
– Ладно, – подвел итог дискуссии Сирил. – Пойдем, мужики, захватим эту лодку, пока темно, а там видно будет.
– Я еще не поужинал, – тут же заныл Гудвин.
– Мы отдадим тебе одного из матросов, – пообещал Дуглас. – Может, он будет посговорчивее, чем твоя устрица?