Алексей Владимирович Зелепукин
Огарочек
Глава двадцать вторая.
Обратно в Явь
Юлдуз проснулась среди ночи. Сердце бешено стучало в груди. Ночь была тиха и невинна, лишь свет одинокой звезды бил прямо в окно. Девушка села на кровати. Сердце не успокаивалось. Смутная тревога терзала душу, сжимая девичье сердце холодными тисками. «Что-то случилось. Что-то совсем нехорошее. Олекша». Девушка откинула покрывало и, вскочив с кровати, начала рыться в вещах. «Где же он?» Она вывалила на пол содержимое заплечного мешка, раскидывая и переворачивая все в поисках последнего дара сира Ульфрика. Его образ, словно наяву, снова встал перед глазами. И она снова услышала слова, сказанные рыцарем на прощание: «Когда станет страшно, и сердце охватит ужас, зажги это». Рыцарь протянул ей небольшой огарок восковой свечи. «Эта свеча из Храма Господня в Иерусалиме. И помни, даже маленький огонек способен разогнать самую кромешную тьму».
– Огарочек. Я должна зажечь его…– Сердце Юлдуз гремело набатом.
Девушка с удвоенной энергией шарила по карманам и кулькам. Наконец руки девушки нащупали мягкий воск свечи.
– Господи Великий и Всемогущий, спаси моего возлюбленного. Помоги ему. Прошу тебя. – Кремень сухо щелкнул об огниво, и вскоре ровный огонек свечи озарил комнатушку Юлдуз, наполняя душу девушки невиданным теплом и спокойствием, а звезда за окном моргнула и скрылась за облаком, словно выполнив свою миссию.
* * *
До боли знакомый голос долетел откуда-то из далекого далека.
– Олекша…
Юноша поднял голову с колен. Кромешная тьма великого лабиринта вдруг отступила, и вдалеке засиял крохотный свет надежды. Маленький и слабый, он колебался подобно пламени свечи. Русич двинулся на огонек. И чем ближе он подходил, тем сильнее светило пламя надежды. Русич улыбнулся, а губы произнесли заветное имя: «Юлдуз». Юноша перешел на бег. Ноги сами несли его к свету, оказавшемуся маленькой щелкой между Алатырем и Белгорюч-горой. Олекша навалился на глыбу, та поддалась и с грохотом отвалилась в сторону. Свежий земной воздух ударил в ноздри. Русич устало уселся на Алатырь. Между ним и его любимой лежала целая пропасть – в полмира, не считая огромной своры кровожадных тварей, хранителей долины. Душа Олекши рвалась туда, где в небольшой лачуге в высоких горах Кавказа черноглазая дева зажгла для него луч надежды на светлое будущее.
– Ты чего расселся-то?
Знакомый голос заставил ученика звездочета подскочить. Он выронил медную лампу, из которой стал подниматься сизый дым. Еще мгновение, и перед ним стоял Хаттаб ибн Рахим.
– Ты откуда взялся? Я думал, ты утонул в том шторме.
– К сожалению, нет. Меня поглотил каирн. Как и остальных, павших по злой воле чернокнижника. Но когда оковы пали и каирн превратился в лампу, я испугался и не смог уйти в мир мертвых. А сила, дарованная пери, приковала меня к этой лампе. Теперь я джинн. И буду служить хозяину лампы, пока не наберусь отваги и не исполню свое предназначение.
– Я могу освободить тебя от этих цепей.
– Нет-нет, ни в коем случае. Вне лампы я погибну. Я все еще боюсь предстать перед Всевышним. Считай лампу моим чистилищем. Да и потом, моя борода все еще при мне. Тебе нужно лишь потереть лампу, и я не только отправлю тебя домой, но и выполню три твоих желания, мой юный друг.
Олекша улыбнулся и поднял глаза к небу. Штормовые тучи исчезли, будто и не было их вовсе, а Великий дуб словно раздвинул свои могучие ветви, делая Долину теней не столь жуткой, и в темном небосводе ярким светом озарилась новая двойная звезда.
