Алексей Сухаров
Не оставляй меня одного. Сборник
Нет и никаких признаков того, что она вообще когда-либо была.
7
Набираю телефон зама.
– Эй, шеф? Слышишь меня?
– Да. Чего хотел?
– Правда, слышишь меня?
Почти осязаемое недоумение на другом конце трубки.
– Чего звонишь, спрашиваю?
– Можно взять отгул? Неважно себя чувствую.
– Да, без проблем. Отдыхай. Но завтра жду как штык.
– Конечно, не сомневайся!
Зам кладет трубку.
Медленно, как будто наслаждаясь процессом, заваливаюсь на диван. Не желаю впускать ни единой мысли в свое запуганное, побитое сознание. Ни о Вике. Ни о ночевке на площади. Ни о таком реальном, но всего лишь кошмарном бытии призраком.
Выхожу в магазин. Мне попросту необходимо что-нибудь выпить. Не знаю что, но, на всякий случай, оплачу это на кассе и наличными.
Бегу по лестнице вниз и, не замечая ничего вокруг, в кого-то врезаюсь.
– Извините.
– Да ничего.
Фокусируюсь на случайном собеседнике.
– Не подскажешь, где здесь тридцать восьмая квартира?
Девушка. С двумя сумками, полными вещей. Молодая, статная. Русые вьющиеся локоны.
Не может быть. Я чувствую, как мой рот, против моей же воли, расплывается в невероятно уродскую, широченную улыбку.
– Четвертый этаж. Прямо напротив меня.
Она улыбается в ответ. Потому что это ну очень смешно.
– Спасибо.
Подхожу к входной двери. Чувствую острую, непреодолимую необходимость обернуться.
– Может, помочь?
Такой знакомый взмах рукавом куртки.
– Да, конечно. Было бы здорово.
Прекрати улыбаться.
Хватаю обе ее сумки и как пушинка взлетаю по лестнице. Тридцать восьмая. Прямо напротив меня.
– А зовут-то тебя как? – спрашивает владелица сумок.
Эта квартира какое-то время была пустой. Ее сдает семейная пара, мужчина и женщина средних лет.
– Сережа.
Девушка с русыми вьющимися локонами едва за мной поспевает.
– А тебя?
Не оставляй меня одного
1
Дребезжащая, противная трескотня рингтона. Чтобы ответить, придется слегка привстать.
– Алло?
– Вова, привет.
– Привет, Ника.
– Как дела?
– Ничего, сойдет. Как твои?
– Мои тоже хорошо, спасибо.
Пауза между формальностью и делом. Мостик через наигранную вежливость к бытовому эгоизму. Затишье перед бурей.
– Слушай, а ты мог бы посидеть с Дениской? Мы на дачу едем сегодня, а у него в понедельник контрольная по математике.
Вова наконец разлепил глаза.
– Мы хотели бы его с собой взять, но в итоге решили: пускай лучше побудет дома и хорошенько подготовится.
– Пускай.
– Так посидишь?
Долгий выдох в трубку, в котором трудно не уловить разочарование.
– Ладно. Через час подъеду.
– Спасибо, Вов, выручаешь как всегда! – довольная Вероника более не видит смысла продолжать данный диалог и завершает вызов.
Вова встает с кровати и бросает одеяло поближе к подушке. Нет, он разочарован совсем не потому, что у него на этот выходной были другие планы – планов толком никаких. И даже не потому, что он не любит детей и, тем более, с ними сидеть и за ними следить. Просто дело в том, что Вероника однажды ему помогла и помогла здорово – но это было единожды, а теперь Вова уже в третий раз за последние четыре месяца вроде бы как обязан помочь в ответ – хотя, по его мнению, лимит формата “услуга за услугу” давно подошел к концу. Надо бы, наверное, ей об этом сказать, думает Вова, перекусывая на ходу, или, на худой конец, начать врать, что занят и не может, но врать он не умеет и не любит, поэтому пока что он просто надеется, что Ника вдруг поймет, что регулярные просьбы посидеть с Дениской являются для него утомительными и, что называется, не по его профилю.
Вова аккуратно складывает чистые вещи в рюкзак, рассчитывая вечерком помыться, пока мальчик будет пыхтеть над примерами. Последний, как будто на будущее, глоток освежающего утреннего напитка. Осталось поймать автобус.
Хотя, размышляет Вова, невольно толкаясь с другими пассажирами и завистливо глядя на тех, кто успел усесться на кресла, с Дениской они ладят хорошо. Пацан, в отличие от многих его сверстников, не такой уж и капризный, не шумный и не тащит его играть в какую-нибудь ерунду, где нужно убедительно изображать мусоровоз. Более чем ясно, что сегодня мальчик будет больше уделять времени тому, что будет готовиться, вперив глаза в учебники, чем радоваться, как умеют только дети, отсутствию родителей и прибытию бесплатной няньки, рядом с которой можно беситься, прыгать, бегать и игнорировать приказы успокоиться – дескать, ты не папа и не мама и, следовательно, не имеешь таких полномочий. А еще он уже давно вырос из того возраста, когда его нужно кормить, поить и менять ему подгузники. В общем, в этом утреннем воскресном разочаровании виноват отнюдь не Дениска.
Виноваты вот эти вот люди, которые сейчас встречают Вову в дверном проеме – его троюродная сестра Вероника, улыбающаяся во весь накрашенный рот, и, чуть в глубине, ее муж Руслан, сосредоточенный, худощавый и с запущенной щетиной. Бежит поздороваться и Дениска, русый, короткостриженый и с темными передними зубами от шоколадной конфеты. Ника и Руслан заметно торопятся, пока Вова раздевается, выкладывает немногочисленное барахло из рюкзака и проходит в комнату.
– Нам на даче надо бы вещи кое-какие забрать и над грядками пошаманить, – как будто оправдываясь, объясняет сестра. – Недолго, конечно, но переночевать придется. Спасибо, правда, что смог прийти. В холодильнике полно всего, готовьте что хотите.
Вова по-простому, без интереса кивает. Ему уже все ясно: ребята собираются на однодневный и, видимо, долгожданный секс-круиз, пока на даче, в эту прекрасную, ярко-солнечную осеннюю пору еще тепло и уютно, а второклассника Дениску, с его контрольными по математике и детскими шалостями, на него не позвали – будет только мешать, да и что ему вообще там делать. Иначе, наверное, никак не объяснить гуляющие, возбужденные ноги Вероники и бросающуюся в глаза скованность щетинистого Руслана. Вове, в общем-то, все равно, останутся ли на даче вещи и пошаманят ли молодые родители над грядками, но причину он считает неуважительной – что еще больше убеждает его в том, что в следующий раз соглашаться сидеть с Дениской он уже не будет.
– Ну, мы поехали, – сообщает Ника, влажно выдыхая и покидая квартиру. – Денис, веди себя хорошо. Утром вернемся.
Щетинистый и скованный Руслан неуклюже перебирается обратно за порог для рукопожатия.
– Вова, хочешь конфету? – спрашивает Дениска, одетый в бирюзовую, красивую, но потерявшую лоск от многочисленных стирок футболку.
Кажется, его удовлетворят оба ответа.
– Я не ем шоколад.
Видно, что восьмилетнему Дениске довольно сложно в это поверить.
Вова проходит на кухню, почти по-хозяйски осматривается. Золотой, как будто из волшебной сказки, осенний свет покрывалом ложится на пространство вокруг. Вова от нечего делать отстукивает ладонями по столу. Погода и вправду сегодня прекрасная.
– Кушать не хочешь?
– Я кушал уже.
– А готовиться много надо?
– Не, – самоуверенно заявляет Дениска. – Фигня.
Что может быть лучше детского, наивного пренебрежения к математике?
– Тогда, может, погулять сходим? На часик?
Вскоре они уже сидели на лужайке в городском парке. Людей на улицах невероятно много – выходной же, и всем, что логично, захотелось вкусить один из последних теплых деньков этого года. Может, и не стоит винить Нику и ее мужа за такой безответственный побег в объятия ранней осени и друг друга – наверняка, не только Вова находит в этой золотой поре что-то бесконечно романтическое.
– Как в школе-то дела? – спрашивает, за неимением других вопросов к второкласснику, Вова.
– Хорошо, – отвечает Дениска. Он машет ногами и зачем-то следит за каждой пролетающей мимо птицей, чем напоминает Вове голодного кота. – Двоек нет.
– А друзей много?
– Много.
И пускай это не такая уж и редкость для детства, да и дружба в это время считается чем-то совершенно иным, но Вова все равно умудряется мельком посмотреть на мальчика с некоторой завистью.
– А мороженое ты ешь? – спрашивает Дениска, достаточно согревшись и насмотревшись на птиц.
– Ем.
Пацан чуть ли не подпрыгивает, сидя попой на лужайке.
– Давай по мороженому!
– Ну давай. И потом домой. Договорились?
– Ага!
Темнеет, несмотря на почти летнюю погоду, очень рано, совсем по-осеннему. Вова пьет кофе на кухне и наблюдает за спускающимися на город сумерками. В комнате Дениска склоняется над учебником под таким ярким, почти давящим, как на допросе, светом настольной лампы и что-то старательно записывает на листах тетрадки в клеточку.
– Не горбись, – советует Вова, входя в комнату и присаживаясь на диван.
– Устал уже.
– А много осталось?
– Чуть-чуть.
– Передохни тогда. Отвлекись.
Дениска как будто только этого и ждал. Он тут же потянулся к чистым листам бумаги поверх тетрадей и откопал среди стопок школьных книг комплект фломастеров.
– Любишь рисовать?
– Так, – отвечает мальчик, зубами отщелкивая колпачок. – Немножко.
Возюкая желтым по одной и той же вертикальной линии, Дениска, не поворачивая головы к собеседнику, спрашивает:
– Знаешь, что нам позавчера в школе рассказали?
– Что?
– Что если ты много-много раз повторишь одно и то же слово, то забудешь, что оно значит.
Под давящим светом настольной лампы второклассник выглядит почти по-злодейски.
– Скажи “кошка”. Много-много-много раз. Кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка…
Дениска практически захлебывается, стараясь поспевать за шипяще-кашляющим ритмом собственного лингвистического вызова.
– … кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка кошка. Фу.
Мальчик запрокидывает голову, по-видимому, вскружив ее самому себе, и задает вопрос куда-то вверх, к потолку, в плотный воздух квартиры:
– А что такое “кошка”? Она больше ничего не значит.
Пацана разбирает чуть ли не истерический, из самого нутра, смех. Он самозабвенно ржет и не может остановиться. Между неустанно накатывающих приступов смеха Дениска успевает обратиться к Вове:
– Ну как, прикольно?
Второклассник и не собирается успокаиваться. От его неугомонных смешков начинает закладывать уши.
– Прикольно же?
Вова совсем не понимает, с чего Дениску так развезло – ему это несвойственно – но предпочитает не вмешиваться:
– Ага, забавно.
Он задумчиво встает с дивана и направляется к выходу из комнаты.
– Помоюсь пойду. Учись давай.
2
По телевизору транслируют плавание, заплыв на восемьсот метров. Вова не любит соревнования по водным видам спорта, но сейчас показывают именно их, а политические дебаты, познавательные видеодневники про путешествия и, тем более, ток-шоу со звездами эстрады ему совершенно не интересны.
Сзади, как будто боясь спугнуть, аккуратно подходит Кристина.
Быть может, вечерком покажут какой-нибудь хороший футбольный матч. Вова тянется к пульту, чтобы проверить программу передач.
Так она подходит тогда, когда ей нужно сказать что-то, что Вове наверняка не понравится.
– Отвлеку на секундочку?
Победившего пловца демонстрируют крупным планом. Он опирается на бортик и вглядывается в собственный результат на табло. По мимике спортсмена нетрудно сообразить, что он вполне доволен итоговым временем заплыва.
– Отвлекай.
Вова думает, что неплохо бы прикупить себе такую же прищепку для носа на случай, если где-нибудь по соседству в очередной раз прорвет канализационную трубу.
