Алексей Сергеевич Леус
Ведьма поневоле
12. Ключи
До Ключей дошли уже к ночи, уставшие и злые. Разведчики с ходу доложили – монголы, сотня. В крайней избе устроили совещание, не забыв пригласить засыпающую на ходу Катю.
– Наследили им?
– И наследили, и матом покрыли. Ночью не сунутся, но утром можно ждать.
– Придут обязательно, они здесь для разведки.
Первым высказался Сом:
– У нас всего шестеро конных. Мы же не думали несколько дней по лесам мыкаться. Остальные пешие. Не прочь мечом помахать, но два десятка против сотни, это не серьёзно.
Вторым взял слово Чеслав:
– Согласен с Сомом. Пока местные пожитки соберут, отдохнём, а потом лесом в крепость. Хутор не острог, да ещё такими силами.
Стоян зевнул, почесал переносицу.
– Всем спать. Дозор как обычно. Утром в поле врага встретим.
В наступившей тишине было слышно, как обалдевший от такого заявления комар врезался в кувшин и упал на стол крутя лапкой у виска. Сом поднял комара за крылышко.
– Слыхал? – комар кивнул. – Ты его кровь не пей, таким же и-го-го станешь.
Выбросив комара в окно, спросил:
– Стоян, ты же знаешь, я твои решения оспаривать не привык. Но как мы пешие, двумя десятками, в чистом поле, сотню конную порубим?
– Даже если в каре станем, – добавил Чеслав, – нас луками постреляют, слишком нас мало. Хотя, каре четыре на четыре человека? Смех же.
– В ряд станем! Копья в землю воткнём, мечами угрожать будем, гадости орать и на бой вызывать.
– Походу он того. Чеслав, давай его свяжем, в крепости лекарю сдадим.
– Согласен. И кляп в рот сунем из портянки вонючей, чтоб мозги прошибло.
– Я вам глаза на задницы сейчас натяну! Может так ими пользоваться научитесь. Екатерина Андреевна?
– Что? Я в таких делах не разбираюсь. Но идея с портянкой мне нравится.
Все, кроме Стояна, рассмеялись. Следующей идеей было его как кабана на палку привязать, чтобы нести удобнее было, а то буйный, ещё бросится один воевать.
– Поржали, кони? Идея моя такая. Ничего, если я тебя ведьмой назову?
– Валяй, я уже привыкла.
– С нами самая могущественная ведьма, о какой только в сказках услышать можно. На моих глазах она крепостную стену выломала, выкорчевала огромную акацию, вместе с корнями, порвала на куски разбойников, вместе с конями, раздолбала в щепки ядрёный вяз, что в небо упирался. Завтра от монгольской сотни лишь воспоминания останутся. А в поле ей удобнее всего будет. Наше дело их выманить.
– Сто человек убить?
– Здесь два момента, Екатерина Андреевна. Первый мы с тобой уже обсуждали. Не звал их сюда никто, это наша земля. Они пришли грабить, убивать, угонять в рабство. Я их людьми не считаю, я их считаю врагами. Второй – предложение воеводы. Ты не воин, биться в строю не сможешь, но в строю стоять будешь. Строй будет в битве тебя защищать, а ты должна будешь обеспечить преимущество. Ты ведь прекрасно поняла наше предложение. Эта сотня – так, разведка. Настоящее войско будет состоять из нескольких тысяч врагов. Если ты убьёшь всего пять-шесть степняков, больше усилий на твою охрану уйдёт, чем от тебя пользы будет.
Чеслав крякнул.
– Стоян, ты бы это, помягче.
– Предпочитаю быть честным. Во всяком случае с теми, кто мне приятен как человек.
– Всё хорошо. Я понимаю. Можно мне водички?
Катю немного потрухивало. Шутка ли! Это будет уже настоящая битва. Если она не справится, их всех убьют. Всех этих людей, которые ей уже как свои стали, лишат жизни какие-то засранцы на лошадях, которым дома не сидится. Имеет ли она право вмешиваться в подобные дела? Эти люди профессионалы, они умеют воевать, а она? С другой стороны, каково её место в этом мире?
– Ты всё ставишь в зависимость от Екатерины Андреевны. Так нельзя. Если у неё что-то не получится, и её потеряем, и сами поляжем без дела. В крепость надо идти. Взять полную сотню и её с собой.
– Спасибо, Чеслав, но Стоян прав. Всё необходимо выяснить сейчас, потом поздно может быть.
– С чего это?
– С того, – Стоян поправил свечу, вздохнул, – что у крепости стены нет. Надо знать на что мы реально можем рассчитывать. Такая у нас работа, братцы, с риском для жизни. Всё, всем спать.
13. Чистое поле
Утро было довольно прохладным. Трава, покрытая росой, словно её поливали, намочила Катин сарафан ниже колен, и он телепался по ногам тяжёлой, мокрой и холодной тряпкой. Настроение было паршивое. Катя слушала наставления Стояна и всё больше понимала, что влезла не в своё дело. Предстояла стычка не с полуголыми разбойниками, которые в большинстве своём ещё вчера сами были крестьянами, а с профессиональной армией. Со злым, жестоким и умеющим воевать врагом.
Поставленная Стояном задача казалась довольно простой, но на самом деле многое могло пойти не так. Основная ставка делалась на малочисленность отряда. С ними не должны были мудрить, в этом не было необходимости, и чтобы убедить в этом монголов, было приказано не мешать их разведке. Они должны точно знать, что это не засада и в манёврах нужды нет.
У всех кроме Кати было приподнятое настроение. Дружинники вели себя спокойно, раскованно, словно на шашлыки выехали, а не на бой. Ещё затемно нарядились, начистили всё, что можно начистить и сейчас стояли довольные, сияли пряжками.
Монголы не заставили себя долго ждать. Сначала замелькали их разведчики. Особо не скрываясь, они крутились вокруг, явно недоумевая. Такой маленький отряд выперся в поле, вместо того чтобы держать оборону на хуторе. Хотя, логичнее было бы вообще уйти в крепость. Засада? Обскакав всю округу, никого больше не нашли.
Три монгольских всадника расположились под веткой, метрах в четырёхстах от дружины и наблюдали за странным отрядом, ожидая подхода основных сил.
Через полчаса подошла и сотня. Бахыт, монгольский сотник, задумчиво рассматривал подозрительный отряд. Сначала он было подумал, что разведчики натолкнулись на каких-то полоумных фанатиков, но теперь даже не знал, что и думать. Отлично экипированные, крепкие, рослые, очень похожие на дружину русичи грозили ему мечами, кричали непристойности, обещая сделать наложницей и требовали дать им сто коней или они всех высекут. Потрясающая наглость! Бахыт только не мог понять, с чего они такие храбрые? Два десятка, да ещё и пешие. Будь они хоть трижды дружиной, против сотни им не выстоять. Умом повредились? Ещё и бабу какую-то притащили.
– Ничего не понимаю.
– Э, да что тут понимать? Урусы с ума сошли от страха, бешеные стали, убивать их надо!
– Да, чего на них смотреть? За такую наглость надо наказывать!
Бахыт нахмурился, хотел почесать лысину, но ткнулся рукой в шлем. Расстроился, но шлем снимать не стал.
– Октай! Поезжай к ним, скажи, чтобы сдавались немедленно или мы их всех убьём.
Октай съездил, внимательно выслушал русичей и вернулся помрачневший.
– Ну?
– Даже не знаю, как сказать, ополоумели совсем…
– Говори, как есть.
– Требуют двадцать монгол для работ в поле до осени, сто коней, шапку золота и обещание больше сюда не приходить. Сказали, если не выполним их требования, они всех высекут розгами с солью, а тебя, Бахыт, подарят их воеводе.
Мгновенно рассвирепев, монгольский сотник выхватил саблю из ножен и тронул коня.
– Я лично отрежу голову их командиру! В бой! Втоптать их в землю.
14
– Ну наконец-то, – улыбнулся Стоян, – к бою!
Два десятка безумцев подняли щиты, готовые встретить вражескую сотню. Катю прикрывали сразу шестеро, соорудив перед ней настоящую стену из щитов. Через узкую щёлочку между ними она смотрела на приближающегося врага. Просвистела первая стрела, за ней ещё одна, а через несколько мгновений на них обрушился настоящий град стрел.
Три стрелы, с резким, неприятным звуком, пробили щиты прямо перед ней, уставившись на Катю своими хищными калёными жалами. По спине пробежал холодок, в горле внезапно пересохло. Она не ожидала, что это будет так, так страшно. Её хотели убить. Их всех хотели убить. И это было не кино, не компьютерная игра и не сон. Смерть стучалась к ней через доски щитов.
На глазах у Кати, одному из дружинников стрела пробила ногу, второму впилась в плечо. Никто из них не начал стонать, жаловаться, требовать врача и валяться по земле. Только дёрнулись, а глаза стали злее.
«Они не отступят. Будут стоять до последнего, пока могут. Эти люди сдаваться не намерены, даже если я вообще ничего не сделаю».
Всадники были уже совсем близко, сверкнули на солнце сабли и мечи. Ещё несколько секунд и их просто раздавят.
Дружинники почувствовали вздох холодного ветра, что-то придавило к земле, потянуло, разворачивая в стороны, люди инстинктивно отошли от Кати, прикрывая щитами уже только себя.
Воздух вокруг девушки подёрнулся рябью, пошёл прозрачными скручивающимися волнами, вокруг обеих разведённых рук заплясали чёрные молнии, неизвестная сила подняла её в воздух метра на полтора.
Бахыт уже готовился вдохнуть запах свежей крови врага, когда перед его сотней русичи расступились, а в воздух взлетела девушка. Её волосы словно плыли вокруг головы, глаза горели ярким голубым светом, по рукам бегали страшные чёрные молнии. Всё это он увидел в долю секунды и сразу понял, почему этот маленький отряд был такой храбрый и наглый.
– Ведьма…, – только и успел прошептать монгольский сотник.
Яркий, словно от миллиона молний, свет не только ослепил всадников, но и прожарил их на пару сантиметров, мгновенно лишив глаз и превратив в скачущие факелы. Загорелась одежда. Чёрные, обугленные тела, ещё продолжая двигаться трескались и рвались, фонтанируя кровью, но боль ощущалась ровно мгновение. Скрученное тысячами стальных узлов пространство ударило следом, вздымая волну земли, разрывая тела, забрасывая в небо камни, куски земли, части тел, оружие.
Всё было кончено. Катя рухнула на землю совершенно без сил. Она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, тело онемело, в голове гудели сотни труб, а ещё подступила тошнота.
«Вот только заблевать всё вокруг и осталось. Соберись, тряпка! Ты победила.»
Её подхватили сильные руки и удобно усадили на землю, подперев спину могучей грудью в кольчуге и стальных пластинах.
– Ты как? – Сом видел в каком она состоянии и готов был сделать всё что угодно, лишь бы эта чрезвычайно полезная ведьма не отбросила копыта прямо в чистом поле.
– Не очень. Дай воды.
– Держи, хоть всю выпей, я тебе её весь день носить готов! Ты, ты просто…
– Чудовище?
– Ты самое чудовищное чудовище! Ты королева чудовищ!
– Сом, что ты несёшь, – Стоян присел рядом, – она наше спасение! Наше маленькое синеглазое чудо!
– Ну вы ещё поцелуйтесь. На тогда, сам своё чудо держи. Пойду на монголов посмотрю. Такого кабздеца я ещё в жизни не видел.
Только вот смотреть особо не на что было. На что можно смотреть на месте ядерного взрыва? Огромная по протяжённости, конусообразная яма, словно от направленного взрыва, обугленная земля, обугленные куски людей и лошадей. Ни живых, ни раненых.
Сому, равно как и остальным дружинникам стало как-то не по себе. Жутко и страшно. Что-то неправильное было в этой картине мира. Чуждое и мёртвое.
– Ну его к гадам, на такое смотреть. Теперь месяц спать не смогу.
Чеслав отвернулся от побоища и подошёл к Кате.
– Ты молодец, девочка. – Он положил ей руку на плечо. – Ты нас спасла и врага одолела. Можешь считать себя дружинником, а меня братом.
Подтянулись остальные, тоже нахваливая и поздравляя. Скупо, без восхищённых криков и воплей, зато искренне, по-настоящему. Похвала за жуткую смерть сотни человек. Катя понимала, или они, или мы, но от вида дела её рук её всё равно стошнило.
15. Крепость «Белая»
На следующий день подошли к крепости. Там о приходе врага уже знали, как и то, что кто-то этого врага провёл, в обход острогов и дозоров. Проходя мимо Екимовки Катя обратила внимание на нарядные дома, ворота с рисунками, красивые наличники, резьбу и тишину. Деревня была пуста, все ушли в крепость. То здесь, то там, на дорогах появлялись люди, обозы. Пришла война, деревни пустели, в крепости собиралась ударная сила.
Туда же шла и могущественная ведьма. Защищать свой новый дом.
16
Стоян заранее отправил в крепость всадника с докладом, так что встретили их маленький отряд как героев. Воевода снизошёл до личного приветствия. Конечно же из-за Кати, перед которой необходимо было проявить внимание и дружелюбие.
Воевода был крупным и очень шумным мужчиной, изрядно нахватавший лишних кило на своё могучее тело. Как знатному боярину, ему следовало вести себя чинно и с достоинством. Ходить медленно и только в сопровождении слуг, говорить мало, но значимо, в общем, быть образцом величавости, родовитости и всяческих достоинств. Плевать на всё это воевода хотел с высокой колокольни! Он считал, что одна только его стать и грозный взгляд, вкупе с богатыми одеждами, говорит обо всём. Остальное – правила поведения при княжеском дворе. Там, да, там важно ходить с видом человека, который на завтрак ел лимоны, а теперь страдает диареей и потому ходит, словно у него затычка в одном месте, и она вот-вот вылетит.
Здесь – граница. Здесь – опасно. Здесь нельзя медленно ходить, думать, действовать. Здесь даже в озеро надо заходить либо уже голым, либо с оружием – иначе рыбы разденут, а раки, так и на органы разобрать могут, с них станется.
За эти несколько дней Иван Никонович почти оправился. Из серьёзного – сотрясение, пара трещин в рёбрах. Остальное, так, синяки да ссадины. Не сказать, что движения не создавали болевых ощущений, но не тот он был человек, чтобы на месте сидеть, да ещё в такое тревожное время.
Кате, за подвиг с монгольской сотней были торжественно подарены золотые колты с птичками, в красивой деревянной коробочке. Судя по реакции окружающих – украшение дорогое, не для всех и каждого.
После официальных поздравлений и похвал все были отправлены восвояси, а Катю воевода пригласил в соседнюю комнату, с огромным мозаичным окном и небольшим балкончиком, с которого открывался красивый вид на крепость и земли за ней. Сам воевода уселся в кресло с высокой спинкой, усадив Катю на лавочку у стены.
– Ходить вокруг да около не стану. Не люблю я этого. Твоим отношением к делу доволен. Суть понимаешь правильно. Дружине ты по нраву, приняли тебя. Служить будешь при мне. Так надо. Как там дальше всё повернётся я не знаю, не служили у нас ещё ведьмы. В высоких княжеских теремах бывает опаснее чем в поле с мечом. Кроме меня у тебя сейчас защиты нет. Ты понимаешь мои слова?
– Да, понимаю. У меня могут найтись противники. В более высоких кругах.
– Правильно понимаешь. Обязательно найдутся. Жалованье пока так же назначу тебе сам. Жить здесь будешь, мало ли. Варвара!
В комнату вошла молодая статная женщина, не очень смиренного вида. Светло-серые глаза, какие-то словно выцветшие, но не потухшие, спокойные, внимательные, брови птичкой, скулы довольно широкие, подбородок прямой. Не сказать, что вот прям красавица, но эффектная такая не прям красавица. Платье на ней было красивое, с узорами, не в пример Катиному скучному сарафану, на голове повойник с лентой, украшенной несколькими серебряными висюльками и жемчугом.
– Прошу любить и жаловать – Варвара. Можешь считать своей ключницей. Человек она надёжный, проверенный. Нам с тобой самое то. Характер, правда, как у скорпиона по весне, зато ведьм не боится. Сталкивалась с одной. Морковку ей в глаз забила, представляешь? После этого у неё самой с глазами такое вот случилось. Ведьма проклясть успела, да промахнулась. Не удивительно, с одним-то глазом. В общем, будет заниматься всеми твоими делами, не связанными со службой. Руководить домом, так сказать, и все твои нужды удовлетворять.
«Морковку? В глаз? И вот с этим монстром я должна вместе жить?»
– Варвара тебе всё покажет. Иди, обустраивайся. Позже за тобой Стоян зайдёт.
– А зачем он за мной зайдёт?
– За тем, что будешь на военном совете присутствовать. – Иван Никонович развёл руками. – Сам в такое поверить не могу – женщина на военном совете. Только вот без тебя всё верно спланировать вряд ли получится. Всё, свободны!
Катя думала, что ей выделят комнату, но ей выделили чуть не целое крыло. Даже вход был отдельный. К её хоромам вела громадная лестница вдоль стены на второй этаж, от которой начиналась длинная галерея в одну сторону и вход к ней в другую. Внутри их с Варварой ждали ещё две девушки. Лана – совсем молоденькая девчонка с беспокойными глазами и Дарина, чуть постарше.
«Офигеть! У меня собственные слуги будут? Крутотень. Принцесса прям».
Представив девушек, Варвара ушла «готовить платье», а девушки потащили Катю в персональную ванную, отмывать от дорожной пыли. Возражения вроде «я сама помоюсь» они, мило улыбаясь, пропускали мимо ушей, натирая Катю словно паркет и поливая тёплой водой.
С одной стороны, её поразила удивительная наглость, с которой с ней обращались, с другой, ласковое обращение. «Снимем сарафанчик», «потрём спинку Екатерине Андреевне», «пяточки», «осторожно, водичка». При этом малявки умудрялись беспощадно телепать Катю в кадушке. Она чувствовала себя ребёнком, которого купают родители и от этого было очень неудобно. «Может не надо мне никаких слуг, а?»
Убедившись, что их боярыня сияет словно солнце, очень довольные собой малявки сдали Катю Варваре, которая принялась её одевать. Это был настоящий шок. Сорочка, верхняя рубашка, платье до пят, сверху, длинный, почти до лодыжек, кафтан с широченными рукавами. На ноги ей одели вязаные носочки и красивые тканевые полусапожки на каблуке. После, принялись за голову. Сплели две такие себе косы. Ну не успела отрастить волосы по местной моде, что поделаешь. Катя думала, что это всё, но ошиблась. Вопреки ожиданиям, косы закрепили вокруг головы и сверху одели тонкую матерчатую шапочку.
«Ну и нафига было косы заплетать, если под шапочку всё спрятали?»
На шею водрузили золотую грибатку, украшенную янтарём и весившую целую тонну, а на голову кокошник. Кокошник! Да какой, с поднизью и ряснами! Это был настоящий шедевр, с золотом и драгоценными камнями. Сверху его накрыли покрывалом из кисеи, которое опустили на спину. Вообще, всё надетое на Катю имело украшения. Золотые ленты, вышитый узор, жемчуг. Ни одного элемента одежды не было без узоров или украшений, но как всё было подобрано и выдержанно! Никакой аляповатости и вычурности, всё очень красиво и стильно.
Рассматривая себя в зеркало Катя была восхищена красотой своего наряда. «Жаль, сейчас так не ходят. Настоящая княгиня! После таких нарядов платье-рубашка уже не кажется одеждой, от слова совсем».
– Что скажешь, Екатерина Андреевна, всё ли по душе?
– Потрясающе! Великолепно.
– Рада, что угодила, – улыбнулась Варвара, – Иван Никонович подарил тебе, Екатерина Андреевна, три сундука с богатыми одеждами и две шкатулки с драгоценными украшениями. Можно будет подбирать платье для любого выхода.
– Даже не знаю, что сказать! Спасибо Ивану Никоновичу.
Далее Варвара показала Кате её владения. Комната для прислуги, поделённая на две части, зал, для официальных приёмов или небольших свойских пирушек, рабочий кабинет, две спальни, маленькая галерея «для любования видами». Неплохо устроилась. Но, не без ложки дёгтя:
– Иван Никонович просил напомнить, что без сопровождения, вне терема ходить не стоит.
– Что, боитесь, что убегу?
– Нет, Екатерина Андреевна, что ты. Просто не по статусу тебе одной ходить. Ты боярыня знатная, в военный совет вхожа, лично воеводе советником приходишься. По крепости тебя должны сопровождать мы, хотя бы одна из нас. Вне крепости тебя обязаны сопровождать не только мы, но и дружинники. Возможно, позже, ты сможешь, если захочешь, нанять на службу своих людей. Пока, это будут люди воеводы.
– Вот как. Не по статусу, значит. Хорошо, а сейчас мне чем заняться?
– В сопровождении Ланы и Дарины в церковь сходить и с отцом Феодосием повидаться, заодно. Насколько я знаю, между вами доверительные отношения. Почему бы их не поддерживать и не укреплять?
«Ну и когда это они успели стать доверительными? Или это односторонняя инициатива отца Феодосия, или эта Варвара меня просто направляет в нужное русло». Видимо, её мысли были на лице написаны.
– Екатерина Андреевна, коли уж я тебе служу, службу нести свою справно буду. Во вред поступать не стану, не обучена предательствами заниматься. Девочкам тоже можешь доверять. Они за тебя, если надо будет, и стрелу примут. Иначе, воевода тебя им бы и не доверил.
И вышла, чеканя шаг с гордо поднятой головой. Вот так, отчитали за обиду и недоверие.
– Ладно-ладно, пошли, прогуляемся, чего дуться сразу.
Словно из-под земли выросли Лана с Дариной, нарядные и в сапожках. Не в таких красивых как у Кати, но тоже очень приличных.
– Ну вот скажите ещё, что вы это заранее не планировали!
Девушки улыбнулись. По пути в церковь Катя обратила внимание, что с ней все здороваются. Некоторые даже останавливались, поглазеть на нарядную ведьму, восхититься платьем, обсудить. Людей в крепости теперь было много.
Отец Феодосий Катю даже не сразу узнал в новом облике, но визиту обрадовался.
– Если бы не глаза, подумал бы, что княгиня приехала. Молодец Иван Никонович, не поскупился, одарил от души.
– Надеюсь, отработаю.
– Не думай об этом в подобном ключе. Просто, считай, что ты дома, а мы твоя большая семья. А что в церковь первым делом пришла, это правильно. Люди это обязательно подметят. Одним слухом меньше будет.
Только сейчас Катя заметила, что священник чем-то серьёзно озабочен. Вот как у них так получается? Это же средневековье! Здесь по определению ничего происходить не должно, люди от скуки умирать обязаны. Машин, поездов, самолётов нет. Мобильных, компьютеров, социальных сетей, новостных лент нет. Даже телевидения и радио у них нет! И что? Всё равно здесь каждый день суета какая-то и происшествия. По идее, просто чтобы что-то сказать, надо, как минимум, дойти до другого человека. Как они умудряются так быстро слухи распространять и куда-то постоянно вляпываться? Что было бы, попади в руки этих живчиков простые мобильники! Конец света настал бы.
– Что на этот раз в дремучем средневековье произошло? Ещё одну ведьму в лесу нашли?
– Если бы. Уже третий человек заявил, что встретился с нечистью. Двое видели какое-то ужасное создание, ростом с двух человек, которое кричит очень страшным голосом, – священник помахал руками над головой, изображая нечто страшное, – третий вообще заявил, что оборотня встретил. Оборотня! Представляешь? Что дальше, вампиры, русалки? Завтра монголы в двери постучат, а у них оборотни. Понимаю, война, людям страшно…
– И я с одной нечистью встретилась.
– Екатерина Андреевна, и ты туда же? Я вообще-то тебя хотел попросить народ успокоить. Чтобы ты как могущественная представительница потусторонних сил авторитетно объяснила людям, что им показалось.
– Нет, не показалось. Она попросила разрешения поиграть с дружинниками, я разрешила.
– Кто?
– Путаница. Вот, камушек подарила, беленький.
– Тебе нечисть что-то подарила, и ты это на шею повесила?
– Я сама нечисть.
Отец Феодосий подёргал себя за бороду, поскрёб затылок и принёс чашку с водой. Из этой чашки побрызгал водой Кате на руку.
– Видишь, ничего не произошло, а теперь положи подарок на стол.
Девушка послушно положила подарок Путаницы на стол, после чего отец Феодосий брызнул на камень святой водой, и она с шипением испарилась.
– Вау, здорово! Этим камушком можно воду кипятить. Полезный подарок.
– Екатерина Андреевна! Это, – он указал на воду в чашке, – святая вода. А это, какая-то гадость, которую тебе дьявольское отродье подарила.
– Это, – Катя взяла со стола камушек на верёвочке и снова повесила на шею, – подарок! А дарёному коню в зубы не смотрят. Пригодится.
Оба уставились друг на друга суровыми взглядами. Первым перестал страдать детством отец Феодосий.
– Обедать будешь?
– Можно и пообедать. Хотя, я больше спать хочу.
– Это церковь, а не ночлежка для нечисти.
«Ха-ха, очень смешно. Всё равно камушек не получишь, не тебе дарили». Катя задумалась. Что-то не сходилось. Получается, нечисть здесь разгулялась совсем недавно. Если бы здесь и раньше оборотни под каждым кустом лежали, отец Феодосий не поднимал бы панику.
– Отец Феодосий, а давно здесь нечисть объявилась?
– Ну, лясы точить не запретишь, всегда найдутся любители страшных историй, но вот чтобы так, прямиком ко мне шли и утверждали, что лично видели, такого ещё не было. Дня три как все с ума посходили.
Катя вспомнила свой сон и врата, переполненные такой знакомой силой. Они звали её к себе, навязчиво показывая дорогу. Может быть, на них реагирует не только она?
– Ладно. Помогать переубедить людей ты не собираешься, я правильно понимаю?
– Смысл? Думаю, всё станет только хуже.
– Я чего-то не знаю?
Катя задумалась. Сон, даже очень реальный, всего лишь сон, даже если она уверена в реальности происходящего на сто процентов. Надо найти эти врата, посмотреть своими глазами.
– Здесь, не очень далеко есть, – Катя задумалась, подбирая подходящее слово, – некое место силы. Думаю, оно всю нечисть и привлекает. Надо бы туда съездить.
– Вот как. Почему это место силы появилось только сейчас? И откуда?
– Оно было здесь и раньше. Я вижу его во снах, оно зовёт меня. Видимо, не только меня.
– То есть, ты говоришь серьёзно.
– Да, я говорю серьёзно. И, да, нечисть существует.
Послышался шум, голоса, шаги, в двери появился Стоян.
– О, это я вовремя. Перед советом подкрепиться не лишним будет!
– Вот он, сиротинушка, обездоленный явился. Стоян, у тебя даже жена есть, а ты в церковь обедать ходишь.
– Очень нравится мне твоё общество, отец Феодосий. Душевный ты человек, книги читаешь, мудр не по годам и внешность у тебя приятная.
– Льстец из тебя не очень.
– Ух, ты! – Стоян уставился на Катю, – прям княгиня.
– А то! Пади ниц, холоп, кланяйся боярыне.
– Гы! Девки там, стало быть, твои?
– Лана и Дарина? Мои. Теперь всюду за мной ходят.
– Хорошие девчата тебе достались. Словно два цербера на охране стоят, даром, что девки.
– Как думаешь, Стоян, – священник перестал улыбаться и опёрся о стол, – будет у нас денёк, по лесам побродить?
– Время для прогулок не самое удачное. Очень надо?
– Думаю, что да. Не только монголам наши земли приглянулись. Рассказывай, Екатерина Андреевна.
