Алексей Сергеевич Леус
Цемфелада
18
В ордене Цемфелады в это время шло совещание. Обсуждали вопрос дальнейших действий и здесь было несколько вопросов, очевидного решения не имеющих.
С одной стороны, ордену необходимо было присутствовать на всех ключевых мероприятиях. С другой стороны, оставаться в городе смысла уже не было, принцесса была в безопасности, резня предотвращена, порядок восстановлен. Сейчас следовало срочно отправляться в погоню за чёрным магом, пока он не натворил дел.
Сидон объяснял необходимость присутствия:
– Коронация, присяга армии, стражи, гвардии, формирование кабинета министров, назначения советников. Опять же, Килия будет награждать преданных ей людей. Мы в списке, между прочим! Ордену обещали земли на северо-востоке, на границе.
– Почему там?
– Там жить довольно непросто, не самые популярные земли. Но, сами по себе, земли хорошие.
За’Хар потёр подбородок, покивал головой своим же мыслям:
– А девочка не глупа. Нам не просто дают в награду какие-то земли, нас отправляют в проблемный регион, находящийся в состоянии постоянной войны. В первую очередь, это служба. Нам эти земли придётся отстоять с оружием в руках, да ещё и соседям помочь?
– Да, За’Хар, именно так. Подарочек с подвохом, но и благодарность Килии будет безграничной.
– Цемфелада, ты чего молчишь? Твои соображения?
– Крылышки красивые, – юная богиня крутилась возле громадного, в человеческий рост, переносного зеркала, которое они с девчатами притащили в зал совещаний и спрятали за занавеской.
– Изумительные крылышки, мне очень нравятся, да и тебе к лицу. По обсуждаемой теме есть что сказать?
– А что здесь говорить? Очевидно же, что ордену необходимо присутствовать в столице. Текущая политическая обстановка как бы сама диктует такое решение. Вот не зря магистром назначили Сидона, тебе бы всё дубинкой махать. Земли, За’Хар, земли на кону! Землёй только дураки разбрасываются.
– А как же люди?
– А что люди? Человеческие женщины рожать разучились? Вон их сколько по городу бегает, лови и в инкубатор. Каких-то семнадцать лет и у тебя новая армия.
– Любишь ты повыёживаться. Сама же завтра первая вопить начнёшь, что злой чёрный маг беременным женщинам и детям жить не даёт.
– Конечно! Вам же на нас плевать.
– Да на кого на «нас», ты даже не человек. Повторяю вопрос: если мы здесь останемся, кто людям поможет? Уверен, по мере распространения информации, люди будут ставить под сомнение его историю. Не исключено, что будут города, которые окажут ему сопротивление. И мы обязаны их поддержать.
– Не обязательно всем здесь оставаться, – вмешалась Надина.
– Действительно, – согласилась Марита, – незачем нам всем здесь находиться. Сидона оставим, остальные отправятся за Огастином.
– Орден из одного человека? – Сидону идея не очень понравилась.
– Ты справишься. Мы в тебя верим.
– А мы справимся? – скептически поинтересовался Флор.
В этот момент вошёл стражник.
– Разрешите? Господин Сидон, здесь двое пришли. Говорят, в орден вступить желают.
Стражу в орден набирали только по рекомендациям и только ветеранов, которые отслужили своё в армии или в наёмниках. Это были не молодые, но опытные и ещё очень крепкие люди. Да, им уже было сложно ночевать неделями на голой земле или шагать сутками под дождём, таща на себе припасы и оружие, но в страже этого и не требовалось. А как бойцам им цены не было.
Стражники были одеты в такие же белые мантии, только по центру у них был рисунок двух скрещенных алебард, символ понятный во всём мире – стража, а герб ордена располагался на левой стороне груди. Таким образом, всем было понятно, что это стража ордена.
– Веди сюда, посмотрим на них.
За’Хар ожидал увидеть каких-нибудь рыцарей или солдат, но вошли два очень странных создания. Полностью покрытые короткой шерстью сизого цвета, с тёмными полосками, вполне человеческими по форме телами и руками. А вот ноги были явно копией задних лап каких-нибудь кошачьих, как и мордочки.
Первый из вошедших был явно самцом, с круглыми жёлтыми глазами и маленькими закруглёнными тигриными ушами. Высокий, широкий, мускулистый, с мощнейшими, мускулистыми ногами и слегка нарушенными пропорциями тела. Для человека, у него был бы слишком мощный торс. Или всегда полусогнутые ноги животного были тому виной, или у него и правда тело было длиннее человеческого. Скорее, первое, так как двигался гигант очень легко, без видимого напряжения.
Вторая, явно самочка. Во всяком случае, так их окрестил За’Хар, когда увидел и принял за купленных для статуса огромных котов. Самочка была поменьше, и ростом, и сложением, глаза скорее кошачьи, как и острые подвижные ушки.
Гости были облачены в очень добротную походную одежду. На поясе «самца» висели такого же добротного качества, но без украшений, меч и кинжал, у «самочки», подобие ятагана, с характерным для этого оружия изгибом лезвия, и стилет.
Увидев это чудо За’Хар пришёл в полный восторг.
– Лопни мои глаза, Сидон! Ты где таких кошаков надыбал?! Охренеть, какие огромные, даже больше чем те, что в чертоге Веркона! Они кусаются?
– За’Хар… – Надина дёрнула его за край одежды.
– Чего? Смотри, какие огромные.
– Это не кошаки, дурень, – прошипела девушка.
– Хорошо, пусть будут котики, какая разница.
– Кхм, господин За’Хар, мы не кошаки и не котики, – приятным баритоном проговорил «самец».
– А-а, чтоб тебя! Он говорит! – За’Хар повернулся к Надине и сел, – Это нормально?
– Да, нормально. Это не котики, это зверолюди.
– Иди ты… Это?!
– Мы предпочитаем называться тигридами.
– Извините За’Хара, он варвар, причём, в прямом смысле этого слова. И он никогда не видел зверолюдей. И тигридов не видел.
– Да ничего, бывает. Позвольте представиться: Титус Светоносный Коготь, сто двадцать восьмой уровень, мастер щита, семь лет служил в армии, при князе Сэтусе, два года воевал в Хермии, за перевалом Пяти лун, после чего три года наёмничал. Моя спутница: Мииса, сто двадцать четвёртый уровень, шаманка, мастер духа, боевой путь аналогичный моему, вместе наёмничали последние полтора года.
– Очень приятно, садитесь, пожалуйста. Два мастера, да ещё и с большим боевым опытом. Почему решили пойти в орден?
Ответила Мииса:
– Мы много слышали о вас и ваших подвигах. Мне кажется, вы нашли тот путь, при котором можете совершать поступки, соответствующие вашему духу и не противоречащие службе.
– Хотите сказать, что ищете большего, чем служба князю или выполнение заданий за деньги?
– Да. Всегда чья-то воля ограничивает наши действия, поступки и навязывает свои. Может и немного, но мы повидали мир и знаем, за что следует бороться. Что мы хотели бы изменить, может быть.
– Такие милахи… Добрые котики, меняющие мир, сейчас расплачусь…
Цемфелада подошла к тигридам, внимательно посмотрела:
– У нас тяжёлая служба. Романтики не много, а опасностей больше чем надо. На нас охотятся не только некроманты, чёрные маги, упыри и личи, но и слуги богов. Да и с королями не всегда ладим. Недавно пришлось принцессу спасать, выносить из замка мимо сотни патрулей. Бывают бои, после которых нас по кусочкам жрецы собирают.
– Мы это знаем, богиня! Пусть так, но мы желаем служить чему-то большему, чем деньги или интересы местечковых князей.
– Говорят красиво и честно, – богиня пожала плечами, – и я не чувствую в них обмана или зла. В их душах я вижу боль и множество шрамов, но в них не кроется тьма.
– Благодарю.
– Паладин, – Сидон улыбнулся, – это хорошо. Как на счёт поймать и наказать Огастина Флавия?
– Чёрный маг, убивший отца и брата. Он может принести очень много бед. Мы будем рады его остановить.
Сидон встал, следом поднялись и тигриды:
– Я не вижу причин отказывать этим достойным людям. Тигридам. Думаю, их можно принять рыцарями ордена, минуя послушничество.
Все единодушно высказали своё согласие. Ну не могли эти круглые, искренние, полные желания благих свершений глазки лгать. Ну котики же!
– Иди сюда, котяра, я тебя обниму! Можно погладить?
– Я не кот, господин За’Хар! Не надо меня гладить! Лучше погладьте Миису…
Выпучив глаза Мииса спрядалась за Надину.
– Брат! Зови меня братом. В ордене так принято. Брат За’Хар, брат Титус.
– Ага, – улыбаясь вмешалась Марита, – идея За’Хара звать в ордене всех братьями и сёстрами. Мне сразу понравилось, никаких господ, титулов, всё просто.
– Прикинь, у них ещё и хвосты есть!
– За’Хар, не трогай хвосты! Надина!
Выехали утром, все, кроме Сидона. Магистра ордена бросили на растерзание политикам.
За’Хар был рад покинуть столицу, он устал от города и громких титулов вокруг. Ему надоели все эти принцессы, герцоги, министры, кандидаты, бывшие, будущие, он хотел встретить вонючего зомби с бешеными глазюками и забить его насмерть своим копьём. Ну, или нетопыря по полю погонять, камнями в него покидаться.
Теперь, у него было не просто копьё, это был божественный артефакт. Как и его доспехи. Флор показал кандалы Таситы каким-то местным очень-очень крутым кузнецам, они впечатлились увиденным и пошли умолять Тектона благословить их работу. Тектон, краем уха расслышал искренние молитвы кузнецов и решил взглянуть, чего они там расшумелись, а когда увидел кандалы Таситы, пришёл в неистовство! Так гадко использовать навык кузнеца! Кощунство! Позор профессии! Каким мерзким и низким существом надо быть, чтобы создавать подобное!
Тектон решил сам взяться за работу и показать миру, что даже столь мерзкое творение можно и нужно переделать. Могучий дух Тектона ворвался в цех, благословил кузнецов и сам взялся за молот. Кузнецы перестали быть людьми. На время работы они превратились в божественные кузнечные станки, без устали черпая из созданного Тектоном вулкана лаву, плавя в ней магические кандалы и явили на свет божественные артефакты, созданные из металлов, доставленных лавой из недр планеты, магии и оков Таситы. Не последнее значение имело и то, кому предназначались оружие и доспехи. За’Хар был не чужим человеком.
Таким образом, могучий варвар стал обладателем набора «Ярость Тектона». Копьё Ярости Тектона, божественный артефакт, такой же как рельса Сидона. Рельса могла быть просто стальной дубиной с двумя рёбрами, разложиться в широкий меч, стать секирой, шипастой дубиной или страшной пилой.
Так и копьё За’Хара могло быть просто копьём, могло менять наконечники, от четырёхгранного длинного шипа, до широкого листообразного, могло стать алебардой или глефой с громадным, острым и тяжёлым лезвием.
Так как За’Хар был варваром, Тектон не стал заковывать его в сплошные стальные пластины, стараясь отставить как можно больше подвижности.
В принципе, даже полный пластинчатый доспех движений практически не стеснял. В нём можно было бегать, прыгать, через голову кувыркаться, но не долго. Всё же, для образа жизни и стиля боя За’Хара, усиленная кольчуга подходила больше.
Доспехи «Ярость Тектона» серьёзно повышали характеристики, давали бонус к скорости, сильно уменьшали чувствительность к боли, но самым главным эффектом была «ярость». Чем продолжительнее и тяжелее был бой, тем больше повышалась ярость, доводя, на максимальных значениях, хозяина доспехов до боевого исступления, превращая в безумного берсерка.
Тасита с большим скепсисом посмотрела на новые доспехи За’Хара, заявила, что лично она ни за что бы их не надела и предупредила, что, если он направит оружие на своих, она его убьёт.
– Надо было выбросить кандалы Алтхесты. Тектон, конечно, молодец, но даже ему не по силам полностью нивелировать ненависть тёмной богини.
– В отчаянном бою они могут оказаться незаменимы. В ситуации, когда нельзя умереть не победив.
– Ты не понимаешь о чём говоришь. Эти доспехи меняют душу, превращая своего владельца в чудовище.
За’Хар дружески приобнял Таситу:
– Таситка, главное, не бухать перед боем! Тогда, всё будет под контролем.
Покинуть город тихо и спокойно не получилось, слишком сильно выделалась группа рыцарей ордена. Цемфелада, За’Хар и Тасита сами собой обращали на себя внимание: богиня, герой и одна из самых знаменитых слуг тёмных богов, известная на весь мир своей жестокостью и безумием. Облачённые в мантии ордена, верхом на породистых боевых конях в белых попонах, да ещё и с двумя тигридами, они были обречены на сопровождение до самых ворот.
Дети бежали впереди группы, крича на всю столицу, что богиня Цемфелада идёт убивать злого чёрного мага и предателей, жители выходили из домов, желали удачи, бросали цветы и слали воздушные поцелуи За’Хару, стража расталкивала толпу, освобождая группе дорогу.
Ближе к воротам их уже встречало ревущее море людей, которые бежали со всех ног, стараясь успеть проводить богиню и Героя в их боевой поход. Тигриды, не привыкшие к подобным знакам внимания, в ужасе таращили глаза и молились, чтобы их не затоптали вместе с лошадьми. Пройдя через ворота, группа перешла на рысь, стремясь поскорее избавиться от толпы.
По пути в Исорию ничего примечательного не происходило, но ближе к границе с мятежным герцогством стали попадаться разграбленные деревни. Армия Огастина отбирала у населения продукты, деньги, ценные материалы и уводила скот. Непонятно зачем, но из деревень уводили ещё и людей, что вызывало только вопросы. От местных стало известно, что Огастина несколько раз атаковали отряды, собранные соседними графствами, но силы были слишком неравными и их быстро разогнали. Оно и понятно, почти все способные держать в руках оружие, торчали в это время в столице.
Уже на границе с Исорией их перехватили трое слуг графа Элпидия Бонитуса и передали приглашение посетить его «скромное жилище». Парни выглядели вполне сносно, чистые, стриженные, вежливые. Скорее всего, отпрыски его баронов на воспитании.
А вот их лошадки вызывали много вопросов. У одной глаза смотрели в разные стороны, у другой не было хвоста, и она постоянно икала, третья выглядела как жертва ядерной войны. Вся взъерошенная, частично утерявшая шерсть, она таращила глаза, так сильно, что казалось они сейчас выпадут, и вместо того чтобы ржать, как все нормальные лошади, она орала. Ну, как орала, она вопила, широко разинув пасть, да так громко и мерзко, что хотелось застрелиться, лишь бы этого не слышать.
– Не обращайте внимания, пожалуйста. Других лошадей у нас не осталось, всех армия принца забрала.
– А чего она так орёт?
– Аааааааааааааааааа!!!
– Да замолчи ты уже! Граф Бонитус, сидя вот на этой самой лошади, храбро атаковал вражеский отряд, но их предводитель обернулся демоном и вот, что с животинкой сделал.
– А сам граф?
– Да так же выглядит, только не орёт.
«Скромным жилищем» оказалась самая настоящая крепость, со множеством построек внутри. Чистая, ухоженная, как и небольшой городок, прилепившийся справа. Город был обнесён невысокой стеной с пятью башнями и двумя воротами, одни из которых были сейчас выломаны. Храбрый граф не сдался без боя, хоть людей у него практически не было. Это стоило ему выломанных ворот и на треть сожжённого города.
Элпидий Бонитус оказался пожилым человеком, где-то в районе семидесяти лет, может чуть старше. Седые волосы, вернее, то, что от них осталось, ибо они были вырваны клочками, рассечённый лоб, синяк под левым глазом, сломанная рука и частично оторванное правое ухо, но взгляд горел огнём, а не сломанная рука была тверда.
– Прошу вас, окажите честь старику, оставайтесь на ночь. Какой смысл в ночь куда-то ехать? Тем более, свободных комнат в крепости много. Мои сыновья уехали в столицу, вместе с большинством воинов, принцессу защищать. Жаль, не успеют вернуться к вашему отъезду. Богиню бы увидели…
– Элпидий, они всегда могут увидеть меня в соборе. Конечно, если я в этот момент не в отъезде. Но даже так, я всегда могу с ними поговорить.
– Конечно, богиня, но принимать тебя в своём доме, это такая честь!
Цемфелада приложила ладошку к сломанной руке графа, и та на секунду окуталась золотым сиянием.
– Вот и всё, как новенькая.
– И правда. Благодарю тебя за исцеление! – старый граф поклонился.
– А где все жрецы? Почему тебя никто не вылечил?
– Жрецы все в столице, с сыновьями, а оставшаяся знахарка лечить толком не умеет, она всё больше по травам да отварам. Только вот мастерскую её сожгли, а все зелья исцеления из крепости люди Огастина забрали. Да они всё забрали, сволочи. Зелья, оружие, деньги, скота угнали половину, зерно, воск весь выгребли, кожу, смолу. Но это всё ерунда, наживём, а вот то, что он людей угнал, это горе.
Все переглянулись, снова услышав о людях. Граф провёл гостей в большой зал, где уже накрыли столы к ужину. Только сейчас люди почувствовали, как неплохо было бы нормально поесть и поспать не на земле, а в кровати.
– Господин Бонитус, как вы думаете, зачем Огастин уводит людей?
– А вы не догадываетесь?
За’Хар и остальные покачали головами.
– Молодёжь, откуда вам такие ужасы знать. Известно зачем, армия ему нужна.
– Армия? Из крестьян? Они же оружием не владеют, какая из них армия?
– Армия мертвецов, вот какая.
Флор усмехнулся:
– В этом нет смысла. Свежие зомби опасны только для самих крестьян, да для новичков сорокового уровня. К тому же, Огастин чёрный маг, а не некромант, зомби его самого сожрут.
– Огастин марионетка. Глупец, думающий, что ухватил Ансинарха за гениталики и стал властелином мира.
– А можно подробнее?
– Можно, конечно. Чтобы вооружить, экипировать и содержать одного солдата, нужно два десятка крестьян да ремесленников. У молодой королевы двадцать тысяч солдат, в четырёх корпусах. Сколько это в крестьянах? Четыреста тысяч. У каждого или каждой, есть жена или муж, родители, дети. Понятно, что считаются все работающие, но даже так, подумайте о соотношении. Кроме армии есть ещё стража, наёмники, бароны с рыцарями, городские подразделения. Чтобы всех их содержать, сколько в реальности крестьян надо? Миллиона полтора? Здоровых, сильных, работающих. Только вот нежити всё равно, здоровый ты или больной, мужчина ты, или женщина. После обращения, сила у всех будет примерно одинаковая. Солдат мало, и они просто так не дадут себя обратить, а вот крестьян… Миллионы!
– Но крестьяне не умеют воевать…
– Все так думают, но Тьма мыслит иначе. Берёшь сто крестьян, заражаешь тьмой, убиваешь, поднимаешь сто умертвий. Берёшь следующих сто крестьян, всё так же делаешь, но убивают их умертвия. Уровней за одно убийство они может и не получат, но воспользовавшись оружием и совершив убийство, они откроют себе боевые навыки. Они не зомби, не скелеты, не вурдалаки, они умертвия. Умертвия людей, потерявших покровительство из-за Тьмы и способных получить любые базовые навыки. Ни одна другая нежить не в состоянии наследовать прижизненные навыки, только умертвия. Поэтому, с ними так поступить можно. Какие же навыки нужны умертвию в армии мертвецов? Боевые, поэтому им дадут убить. Ну а дальше всё просто: отправляем три-четыре сотни умертвий в поход по деревням и через недельку получаем вполне себе прокачанных воинов. Не надо превращать всех крестьян в умертвия, хватит и полумиллиона. Двадцать тысяч солдат у королевы, полмиллиона у Огастина. Это я так, в качестве примера.
За’Хару даже есть расхотелось. Граф нарисовал очень мрачную картину.
– И кто их делать будет, умертвий этих?
– Личи, которых пришлёт Ансинарх. Кстати, у него и любимчик есть, не забыли?
– Икной…
– Он самый. Есть ещё одна важная вещь. Никто не пришлёт сюда все четыре корпуса.
– Граф, скажите, откуда вы всё это знаете?
– Я долго живу и половину жизни воевал. Уже встречались мне похожие схемы. Не в Иретирии, но не суть. Может быть не всё точно так, как я сказал будет, но общий смысл действий врага мне предельно ясен.
– Значит, он будет превращать в умертвия крестьян…
– Да, но ещё он в обязательном порядке создаст умертвия из тех дворян, что пошли за ним. Эти будут по-настоящему очень опасны и составят костяк его армии.
– Без личей он ничего подобного сделать бы не смог.
– Даже некроманту провернуть подобное не по силам, не то что чёрному магу. Этой работой займётся Икной, слуга Ансинарха. Уверен, что самому Огастину поручат демонов.
– Да что за мир такой! – За’Хар даже расстроился, – Мало этих тварей, ещё и какие-то демоны? И это мой мир вы называли адом?
– Не расстраивайся ты так, – успокоил друга Флор, – с демонами всё не так просто. Демону сосуд нужен, время на порабощение и поглощение, жертвы для усиления. В общем, им здесь не просто живётся. Но вот если прижились, тогда да, тогда нужно бить тревогу.
– А дворяне, что с Огастином пошли, совсем дурные? Как они на подобное согласятся?
Граф рассмеялся:
– Посмотри вокруг. Они грабят «предателей», вот куда они смотрят. Набивают карманы, да слушают обещания принца. Бывшего принца.
– Да уж…
– Чем быстрее мы с ним покончим, тем меньше он успеет натворить, – твёрдо заявила Цемфелада, сжав кулачок.
– Жаль, я уже стар. Мечом помахать ещё могу, но вот дороги не вынесу, только мешать буду. Если подождёте пару дней, пока мои сыновья вернутся, дам вам полсотни воинов.
– Спасибо, но мы справимся, а люди вам самим пригодятся.
– Мало вас… Хотя, вы же орден. Может и правда справитесь. Нежитью только не станьте. Не хватало нам ещё умертвия двести семнадцатого уровня.
Исория представляла собой жалкое зрелище. Старики, дети и немного успевших сбежать «призывников». Люди не знали, что им делать и как быть. Армия Огастина грабила и своих. Летом с голоду не помрёшь, конечно, но это мало утешало. Кто будет урожай собирать, на чём его перевозить, обрабатывать.
Стали попадаться и дезертиры, бежавшие от чёрного мага. Группе ордена попались трое дворян с одной лошадью. Увидев группу в белых мантиях с символами ордена на груди, они хотели спрятаться, но не успели.
Мииса взмахнула посохом и вокруг беглецов появились сразу пять огромных духов тигров, которые хоть и выглядели бесплотными, рычали как настоящие. Рыцари молча стали на колено, сняли пояса с оружием и протянули его в сторону Цемфелады.
– Мне не нужно ни ваше пленение, ни ваше оружие, встаньте. Куда вы идёте?
– Возвращаемся домой, богиня. Если королева нас простит.
– Королева помиловала всех. Вас не будут преследовать. Если вы не совершали преступлений против короны после помилования, можете вернуться даже на службу.
Рыцари переглянулись, их лица посветлели, они даже заулыбались, поспешно застёгивая пояса.
– А я вам говорил, – прошептал один из них, – не будет королева преследовать своих же рыцарей. Мы же не на стороне врага были, а на стороне законного короля.
– Да помолчи ты…
– А чего молчать? На нём корона была? Была! Мы не преступники.
– На башке Огастина тоже корона есть, это его даже человеком не делает.
– Забавные вы ребята, – улыбнулся За’Хар, – пообедаете с нами? Заодно, расскажете, что там у Огастина новенького.
– Пообедать? Если есть чем, мы всегда рады. У нас из еды только пояса вот кожаные, больше ничего нет.
Рыцари оказались простыми ребятами, открытыми, лёгкими в общении. Говорили, что думали, а думки были о еде, бабах, сражениях и добыче.
– На северо-восток надо идти! Там всегда есть с кем воевать. Здесь позор один!
– Да, гнилое это дело, своих обирать. Если барона соседского раздеть, это дело личное, дворянское, а вот так, своих же крестьян грабить… Я рыцарь, а не разбойник, я добычу на войне беру! Всё твоё, что мечом добыто!
– Поганый он и есть поганый. Потому и ушли.
– Поганый? Это вы о принце? – За’Хар повернул разговор в нужное русло, пока снова не началось обсуждение прав на добычу.
– О нём. Сразу-то никто ничего не понял, не до этого было, а потом поздно стало. Я сам маг и хоть стихийник, но, что такое иллюзии не понаслышке знаю, вех набрано на это дело много. На войне полезная штука. Да и ауру прятать не раз приходилось. Тёмная она у него. Чёрная. Я по ауре понял, что-то не так, а потом и иллюзии рассмотрел. Когда понял, кто передо мной, полным дураком себя почувствовал.
– Да, принц, вернее, чёрным маг Огастин, шедр был и на награды, и на обещания. Что грабил, всё раздавал, а мы радовались и как бараны за ним шли. На бойню.
– Еле ноги унесли.
– Чего так? Просто встать и уйти нельзя?
– Раньше можно было. Теперь отступники не пускают. Но не только с ними проблема. Как оказалось, за нами, чуть не целое войско умертвий след в след идёт.
– Что ещё за отступники?
– Психи ненормальные. Типа, отказавшиеся от светлых богов и перешедшие под власть тёмных. Ну а те и рады! Таких уродцев из них потом создают, до конца дней при свете спать будешь, если увидишь.
– Нежить Огастин из людей делает, вот что теперь там происходит. Кто его взгляды разделяет, переходит в отступники. Остальных под нож. Нас семь человек бежало, выжили мы трое. Ну и лошадка вот, Тутуня Храбрая. До дома доберёмся, я ей даже пенсию назначу и личного конюха, заслужила.
– Куда он направляется, не знаете?
– Знаем, конечно. Сначала в Приму, оттуда в Овис. Приму ему никак оставлять без присмотра нельзя, это западные ворота Исории. Довольно мощная крепость, да и дворяне там, не самые ярые поклонники короля.
– Кстати, чуть не забыли вам сказать. Не ночуйте вблизи деревень, если и правда дальше собираетесь идти.
– Почему?
– Здесь лич появился. Не известно, один или несколько, но этот гад по деревням да сёлам ходит, где Огастин успел побывать и мёртвых поднимает. Мы дважды так на мертвяков напоролись. Стоят, словно столбы, а чуть повеяло духом людским, или зашумел кто, так бегут, зубами клацая. Если вот так ночью навалятся толпой, могут и сожрать. Он увечных да потрёпанных и малорослых на месте оставляет, уводит с собой только целых и крупных, вот они и бродят потом толпами по лесам, эти недоделки.
Не соврали бродяги. Спустя полтора часа выехали на безымянную деревню. Возле одного из домов, в тенёчке, упёршись взглядом в стену стоял зомби, с обглоданной человеческой рукой. Недалеко лежал истерзанный труп, возле которого пировали вороны и мухи.
– Интересно, почему они всегда лицом к стенам стоят? – поинтересовался За’Хар.
Ответила Мииса:
– У них зрение плохое. Чтобы не бегать за воробьями да белками, они смотрят в стену или дерево и ориентируются на слух. Если услышат что-то знакомое или необычное, громкое, тогда идут смотреть, что там такое. Хорошо реагируют на человеческие голос, шаг, бег. Знают, что это такое.
– Вон оно как. Прикольные ребята. Пойду посмотрю, что там ещё есть, кроме зомбака.
Услышав шаги За’Хара, зомби повернулся в его сторону и сделав несколько шагов, перешёл на бег. Стиль бега был довольно странный, зомби бежал, растопырив руки, словно боялся упустить добычу.
За’Хар одним движением разрубил его пополам, подойдя к дому заглянул в окно и сразу отпрянул. В доме стояли ещё с десяток зомби, но они были там не одни.
– Что там? – спросил Флор вернувшегося За’Хара.
– С десяток зомби в доме и какая-то здоровая хрень.
– А конкретней?
– Не знаю, как конкретней, говорю же, хрень там здоровая! Вроде как на стуле сидит.
– Да хоть на что похоже?
– Да вот на него и похоже, – указал За’Хар пальцем на открывшуюся дверь, в которую пыталось протиснуться жуткое существо, под три метра ростом.
Страшная, совершенно невероятная и отвратительная тварь. Шеи не было, вместо неё шло продолжение спины, гигантским наростом, в котором пряталась голова с шестью маленькими глазками. Верхняя часть головы, если не обращать внимание на глаза, была вполне человеческой, а вот нижняя была украшена мощными жвалами и маленькими зубками.
На том месте, где должны были быть плечи, из непонятных утолщений росли две мускулистые, длинные человеческие руки, одна из которых заканчивалась складывающимся саблевидным шипом, вместо кисти. Над ними были две небольшие клешни, судя по всему, для обслуживания малоподвижной головы. Под человеческими руками, располагались ещё по две конечности, но это были явно конечности насекомого. Две с «саблями», две с цепкими лапками. Теми, что были с лапками, существо иногда помогало себе при ходьбе, но в основном, передвигалось на вполне себе человеческих ногах. Мощных, мускулистых, больших, но расположенных не под корпусом, как у человека, а немного сбоку. Тело заканчивалось длинным жёстким хвостом, изогнутым вверх, непонятно для чего нужным.
Тварь выбралась из дома, распрямилась и раскрыла за спиной надкрылья, выпустив полупрозрачные, с крупными прожилками крылья. Эдакий адский вертолёт.
Надпись гласила: «Ихутлитон * 213 * Демон-генерал».
– Ты ещё что за гадость? – лицо За’Хара перекосило от вида мерзкого чудовища.
– Тебя разве не учили не судить по внешнему виду? И, мне говорили, что среди воспитанных людей принято произносить приветствия при встрече, и представляться.
– Дурдом натуральный. Меня учит манерам страхолюдина какая-то.
– Богиня Цемфелада! – Ихутлитон неуклюже поклонился, – Моё почтение! Не могу сказать, что рад встрече, золотой пантеон для меня не безопасен, как и белый, тем не менее, это честь, воочию увидеть богиню Солнца и иметь возможность представиться лично!
– Привет, страшненькое нечто, – Цемфелада помахала чудовищу ладошкой.
– Прошу меня извинить за внешний вид, богиня. Самому неудобно так перед тобой появиться, но я ничего с этим поделать не могу. У нас, у демонов, есть сложности с посещением этого мира в своём истинном обличии. Очень это хлопотно и сложно. Приходится использовать сосуд. В данном случае, это был один из отступников, любезно предоставивший мне своё тело. Заодно и душу, перекусить. Мелочь, а приятно.
– Не могу сказать, что одобряю действия паразитического характера.
– Я знаю. Сейчас, тебе хочется меня убить, я ведь прав? – Ихтулитон заглянул в глаза Цемфеладе, слегка выдвинув из панциря голову.
– Я не могу позволить тебе свободно разгуливать по земле и губить людей.
– Понимаю. И это прекрасно! Как было бы скучно и уныло, будь все сущности нашего мира одинаковы в своих убеждениях! Тогда бы не было борьбы, познания и побед!
С этими словами из соседнего домика вылезло ещё одно чудовище. Оно не стало ломать дверную коробку и вылезло через крышу, разметав балки и солому.
Уродина представляла собой некую жуткую помесь человека с бабочкой и богомолом. Огромные рваные крылья за спиной, крыльями в полной мере не были. Острые длинные «ошмётки» являлись своеобразным оружием, наносящим урон перед собой при взмахе.
Под брюшком располагались четыре человеческие ноги и две лапки насекомого, на которых «бабочка» передвигалась, а на вполне человеческой, женской груди, две огромные конечности, в точности как у богомола, только в разы страшнее.
За’Хара поразило красивое женское лицо и только присмотревшись он понял, что это была лишь живая маска, расположенная на лбу монстра. Под ней была треугольная голова со жвалами и зубками, смотрящая на окружающих сразу двенадцатью маленькими глазками.
Броня обоих демонов не была сплошной и представляла собой ламеллярные фрагменты, прикрывающие уязвимые места. Скорее всего, их панцири нисколько не уступали в прочности броне.
