Алексей Николаевич Наст
Войти во тьму
Александра тряхнула головой – бредовые мысли лезут в голову. Уже «частную армию» забугорную сюда всунула. А ведь надо думать о своих отморозках, местных уроженцах. Для отморозков вариант один, что золото украсть, что стратегическую оборонную базу уничтожить за щедрую плату – радостное, сытое прозябание на тропическом заморском побережье – это конечная цель их стремлений!
А у неё разве другая цель? Папа спокойно может обеспечить такое житьё-бытьё, да вот не тянет её туда, во Флориду или на Гавайи… В ту же Францию, в ухоженный, прилизанный благополучием Прованс, о котором грезят многие папины знакомые… Значит, цель у неё другая… Какая? Да, да, быстро раскрыть убийство, найти «золотой» вертолёт и с триумфом вернуться в Москву, в родное Особое Специальное Управление. И дальше служить долго-долго, внося свой вклад в возрождающееся величие Родины. Благо, что-то такое намечается…
Александра тряхнула головой – кажется, она опять начала засыпать.
Ваня Купчик храпел…
Интересно, что ему снилось? Судя по внимательному, сосредоточенному выражению лица – что-то напряжённое. Опять что-то расследовал, а может, просто искал рыбное место в зарослях осоки. Разве мужиков поймёшь, с их мыслями и страстями…
Зануда Загин укал – сидел, что-то слушал по плееру через наушники, и укал, вытягивая губы трубочкой: «У! У! У!»… Помощник вертолёта по шуму.
Вепрев, как сидел в одной позе, так и сидел.
На часах было три утра. Только через два часа благословенный рассвет.
Александра обратила внимание на кобуру Вепрева – есть там пистолет или пустая? Если продолжить бредовую версию, и база захвачена злодеями, они летят в осиное гнездо голыми – ни у неё, ни у капитанов оружия нет. А зря. В следующий раз надо намекнуть начальству, что в определённых ситуациях следователи должны выезжать на дела, особенно, в дальнюю глухомань, с личным оружием.
–Пётр Сергеевич, – обратилась Александра к Вепреву. – Простите за странный вопрос, вы с оружием или ваша кобура пустая?
Майор сразу расплылся в располагающей улыбке:
–А в чём дело? Опасаетесь чего-то? Или, кого-то? … На базе все вооружены – пистолеты, автоматы, там и мой пистолет, я ведь на базе в штате числюсь, хотя и служу в №№№№.
–А у пилотов оружие есть? – кивнула на кабину Александра. Весёлое дело – все военные, и всё без оружия. Это очень по-русски!
–У них есть… Пистолеты.
–Понятно. Пистолеты… Пукалки. Всё понятно, – отозвалась Александра. Понятно, что они голые и, если там лихие золотодобытчики, эдакие пираты двадцать первого века, то им амба! А про чужую «частную армию» и думать не надо! Вот тебе, мама, и на пять дней. Как получится! А есть ощущение, что уже получается не важно!
Вертолёт пошёл на снижение, лопасти противно засвистели и, долгожданный миг, колёса коснулись земли.
Вепрев открыл дверцу вертолёта, выдвинул вниз железную лесенку.
–Прошу, господа следователи! Мы дома!
–Не по уставу обращаетесь, товарищ майор! – отозвалась со скепсисом Александра.
–Виноват.
«Совсем, как денщик царской армии в советских фильмах», – с юмором подумалось ей.
Шёл дождь. Было жутко темно – огни винтокрылой машины отбивали стену во мраке, гудели винты работающих двигателей, рассекая воздух скоростью кругового движения, шумел лес под порывами мокрого ветра. Душа сжималась в тоске – сразу ясно, что у чёрта на куличках. Или нет, хуже – в медвежьем буреломе. И выходить туда не было никакого желания. А надо… Жуть полная!
Ваня Купчик, наконец, проснулся – как у него всё просто. Пётр Загин перестал укать, удивился: «Прилетели?».
Первым на грешную землю ступил, сойдя по ступеням железной лестницы, местный «абориген» майор Вепрев, за ним последовал Ваня, потом ворчащий из-за сбоев его музыкального плеера Петя Загин. Александра спустилась по скользким от дождя ступенькам последней. Петя поддержал её – всё, теперь она на твёрдой почве, где-то далеко-далеко, в чёртовой дыре… Нет, не в чёртовой, а в чёрной дыре. Эта чёрная дыра, которая всасывает в себя весь негатив. И вокруг присутствует один ужас. Ужа-ас! Ужас… Господи, что за служба такая интересная ей выпала по судьбе, подумалось Александре.
Их встречали. Невыспанные мужчины средних лет в мятых камуфляжах – трое, явно не террористы. Александра настроилась на обычную, рутинную работу – надо отбросить фантазии в сторону, и серьёзно поработать.
Майор Вепрев уже пожал руки встречающим, и указал на секретников:
–Следователи: майор Андреева Александра Сергеевна, капитан Загин, капитан Купчик.
–Очень приятно, – кивнул Александре представительный, чернявый мужчина лет сорока. О себе сообщил. – Начальник базы полковник Фарафа. – и представил сопровождающих: мой заместитель – полковник Синицын, майор Гущин.
Синицын чем-то походил на своего шефа – темной шевелюрой и прищуром глаз, которые смотрели также тревожно, а вот Гущин был иным – светловолосый, зеленоглазый гигант под два метра и за сотню килограммов, он хмыкнул, потер небритый подбородок
( в Париже модна трехдневная щетина), и улыбнулся, выговорив комплимент Александре:
–Как приятно, товарищ майор, увидеть именно вас в этот дождливый ночной час.
–Спасибо вам за комплимент, товарищ майор, но уже утро.
–Пока никто этого не наблюдает – темень!
–Я же разглядела цвет ваших глаз. – это была констатация факта.
Местные военные повеселели, подумав о другом: «О-ля-ля! Гущин произвёл впечатление на московскую леди».
Гущин объяснил Александре её зоркость:
–Огни вертолета вам помогли.
Мужчины скупо заулыбались. Александра тоже изобразила дежурную улыбку – видимо, Гущин здесь был главным специалистом по общению с женщинами-коллегами, и его общие фразы насчёт метеоусловий должны были ей сигнализировать о её мощной неотразимости. Да сюда хоть чёрта в юбке завези – они обомлеют. Одичали здесь совсем!
Она перевела взгляд на своих подчинённых, хитрых капитанов – сто процентов, они разболтают именно Гущину красивую, выдуманную ими легенду (Ясно они её выдумают! Ей хватило того короткого знакомства, чтобы распознать их мелкие сущности), расскажут, что она ещё робкая девственница и остаётся таковой из-за роковой страсти, постигшей её в семнадцатилетнем возрасте к старому, седовласому педагогу университета, который помер от натуги что-то напрячь, а она с той поры дала обет воздержания. Целебат! Да-да, сейчас это еврейское название очень модно, и его суют куда непопадя – в фильмы, сериалы, книги, хотя целебат – это воздержание религиозное, основанное на вере, и оно делается ради того, чтобы впоследствии правильно зачать, выносить и родить правильного, согласно религиозным догмам, ребёнка. А просто воздержание, от долгого отсутствия сексуального партнёра – это просто вынужденное воздержание и всё. Ничего еврейского. Никакого Целебата. Всё по-русски просто и грустно – не с кем трахаться. С уродами не охота, а нормального партнёра пока нет, и это пока может длиться бесконечно долго… Но это не целебат… Трахаться не с кем, и всё…
«Ты закончила?», – осведомился мерзкий внутренний голос, и Александра тряхнула головой. Действительно, не о том надо сейчас думать. Не о том. О деле.
Глубоко вздохнув, Александра уверенно двинулась за начальником базы к видневшимся среди сосен строениям.
И тут стало тихо, только шумел дождь – вертолётчики заглушили свою «керосинку».
–В чём дело, Фёдор Осипович? Почему база молчит? – на ходу поинтересовался майор Вепрев.
–Не поверишь, Пётр Сергеевич – ЧП на базе! Без связи остались! Хорошо, вы прилетели, не взирая на погоду – теперь ваша радиостанция на вертолёте, наш единственный выход в мир, – отозвался Фарафа.
Все остановились у обитого дощечками небольшого домика.
–Наша канцелярия. Сейчас перекусим и переговорим.
–Осмотреть место преступления желательно, – подала голос Александра.
–Осмотрите, но сначала закусим, и я всё обрисую. Заходите, – Фарафа открыл дверь. Посмотрев на заместителей, приказал. – Так, товарищи, не в обиду, пройдитесь к моему домику – там личные дела нашего персонала, следователям они понадобятся, и завхоза Бабкина сюда, и вертолётчиков пригласите, пусть чай с нами попьют.
Офицеры, вздохнув, пропали в темноте.
–Проходите, размещайтесь, – предложил прибывшим Фарафа.
Они вошли в просторную, узкую комнату с длинным столом посередине, ярко освещённую лампами, уселись на жёсткие стулья. Тут были холодильник, плита, шкафы, железная, современная печь. На стене был закреплён плоский телевизор большой диагонали, соединённый с видеоплеером. Александра поняла, что спутниковую связь здесь не использовали в целях секретности, хотя, было это странно – неужели американские спутники-шпионы и обычные шпионы за столько лет не выследили базу? Хотя… Основное кредо следователя-секретника – ничему не удивляться.
Фарафа извлёк из одного из шкафов чашки и ложки, банки с вареньем, термос с чаем, консервированный хлеб и тушонку.
–Это у нас, вроде, красного уголка, а в другой комнате канцелярия. Мы здесь часто собираемся – нас всего двенадцать человек, не считая Петра Сергеевича. Было…
Фарафа кашлянул, прочищая горло, потом просто так произнёс:
–А теперь на базе четыре трупа…
–Как четыре? – онемели прилетевшие.
–Да, – опустив взгляд, выдавил начальник базы. – Четыре и полный кавардак.
Он бессильно опустился на стул.
Александра не смогла сидеть – она вскочила, сжала и разжала кулаки – четыре убийства! Яснее ясного – её версия правильная, и бандиты или диверсанты где-то рядом, и вот-вот захватят базу!
–Как? Что? Объясните! – потребовал Купчик.
–Надо идти смотреть, – вырвалось у Александры. – Не чай пить…
–Через час рассвет, всё и увидите. А пока темно. У нас здесь с электричеством проблемы, – отозвался Фарафа.
–У вас со всем здесь проблемы! – почти прокричала Александра, сатанея, но смогла унять себя. Тише, Саша, тише… Сбавь обороты…
Дверь открылась – вошли пилоты.
–Давайте, Илья Ильич, Паша, наливайте себе чай, и пойдёте отдыхать, – сказал Вепрев пилотам.
Вернулись заместитель начальника базы полковник Синицын и великан Гущин. Следом вошёл завхоз.
–Капитан Бабкин, – представился он. Тридцатилетний невзрачный мужчина, немного полноватый, но с хилыми руками. Он сразу сел за стол и, по-хозяйски откупорив трехлитровый термос, стал разливать чай в пустую посуду.
Пришла тягостная тишина. Перед Александрой легла пухлая папка с личными делами офицеров базы.
–Наши самодоносы, – пошутил Синицын.
Александра автоматически развязала тесёмки папки, открыла – личные листки с фотографиями, служебные характеристики, автобиографии. Официальная, бюрократическая галиматья, оставшаяся в армии ещё с советских времён… Четыре убийства. Надо срочно начинать работать. Каждая потерянная минута грозит ещё живым обитателям базы и существованию оборонного объекта.
Видя растерянный взгляд Александры, упёртый в папку, Фарафа сказал:
–Вы, конечно, переговорите со всеми сотрудниками базы… После начала этого кошмара, у нас здесь тяжёлый психологический климат – служба брошена, все здесь, на базе. Оружия ни у кого нет – я запер его в ящике, а ключ у меня. Но все преступления совершены холодным оружием – здесь не стреляли.
–Фёдор Осипович, давайте переговорим с вами отдельно, – попросил Ваня Купчик. – Пусть офицеры пьют чай, а вы нам всё объясните с самого начала. Идёт?
–Конечно, – Фарафа встал. – Пойдёмте в соседнюю комнату. Берите личные дела. Пойдёмте…
В канцелярии размещались, помимо железной печи, письменный стол, несгораемый шкаф и застеленная серым, армейским одеялом, железная кровать, стулья. Фарафа сел за стол. Александра и Ваня Купчик уселись на стулья перед начальником базы. Петя стоя примостился у двери.
–Вы слышали о пропаже в этих местах вертолёта с золотом? – спросила Александра.
–Слышали. Сообщили из центра, когда была связь. Упал где-то рядом – это точно, – отозвался Фарафа.
–Вы говорите об этом так спокойно.
–А что волноваться? У меня вот, здесь, волнений сверх головы. Туда выбросят спасателей. А здесь вы. Спасайте нас.
–Спасём, – заверил Загин.
–Тогда, по порядку, – вздохнул Фарафа. – Я вам представлю своих подчинённых, и расскажу, что знаю.
Он взял у Александры папку с личными делами офицеров, вытащил прозрачный пластиковый файл с подборкой документов, громко вздохнул – переживал он больше всех, ибо разжалования и уголовного преследования за ненадлежащее исполнение служебных обязанностей ему было уже не избежать. Он это понимал, и считал своей личной трагедией ЧП на вверенном ему объекте. Недобрая ухмылка судьбы. Оскал Зла.
–Так. Первый у нас Синицын Георгий Дмитриевич, мой заместитель. Вы с ним знакомы. Отличный офицер, тридцать семь лет.
–Подождите, Фёдор Осипович. Вы, пока, только главное говорите – психологическое состояние, взаимоотношения с другими сотрудниками, семейное положение, прошлые и нынешние увлечения, – уточнил Ваня Купчик.
–У нас все семейные. Холостяков нет. У кого семьи в Красноярске снимают квартиры, кому повезло – в общежитиях живут от военной части. Квартир обещанных пока не получили, хотя Министр Обороны, при посещении с инспекцией нашего округа дал указание в течение трёх лет обеспечить – переслали нам отчёт о его пребывании. Мы верим – сейчас всё для армии делают. У меня семья в Омске, живём вместе с моими родителями, на их жилой площади. Поскорее бы уж новоселье – все мысли об этом! – Фарафа протяжно вздохнул. – Да. Служба у нас специфическая. С семьями встречаемся, только когда в отпуск уходим. У нас отпуска по сорок пять суток. Вот и выходит – полтора месяца отдыхаем с семьей, остальное время – сидим в тайге.
–А почему вас не меняют заездами?
–Специфика службы. Чем меньше людей знает об объекте, тем лучше… Да, и привыкли уже. Даже спокойнее так. Делаешь своё дело, и никто нервы не мотает.
–Вы о жёнах? – спросила Александра.
Фарафа смешливо хмыкнул.
–Нет, я о начальстве. О женах мы скучаем.
–Сейчас есть отпускники?
–Нет. Одни приехали, другие ещё не уехали… Ладно. Синицын: отношения со всеми хорошие, ровные.
–Вы излагаете, как в фильме про Штирлица.
Фарафа, снова ухмыльнувшись, мотнул головой, поправился:
–У нас команда очень дружная. Хорошая команда. Тесные отношения у Синицына со мной, с Гущиным, с Бабкиным. Да и с остальными хорошие, ровные, служебные и дружественные отношения.
–Нет, так не пойдёт, – нетерпеливо встал Ваня. – Мы сами разберёмся с личными делами персонала базы. Давайте папку с бумагами сюда… Александра Сергеевна, задавайте полковнику вопросы по существу дела.
–Расскажите о вашей службе, – попросила Александра.
Фарафа кивнул головой.
–Да, чтобы было понятно, надо объяснить смысл, суть нашей службы. База имеет форму креста. В центре располагаются посёлок персонала и центральный пункт обработки информации – штаб, мы его называем операторской. От центра, на расстоянии ста пятидесяти километров в разные стороны расположены четыре установки слежения и атаки, они автономны, в тоже время, они связаны с центром. Каждые сутки около каждой установки дежурит по два офицера – в случае выхода из строя центра или других составляющих базы, они смогут произвести атаку вражеских спутников с уцелевшей установки… Когда строилась база, ещё при Брежневе Леониде Ильиче, во времена Великого Противостояния (сейчас мы к этому же вернулись), было плановое задание – ядерный удар ракеты США охватит диаметр поражения сто километров. То есть, каждая установка остаётся вне зоны удара… Многое поменялось с той поры, но наша база очень и очень опасная для наших недругов… Оборудование у нас очень старое, но до сих пор действенное. Ещё тридцать лет назад планировалось заменить такие стационарные базы мобильными комплексами, но руки у властей до сих пор не дошли – спешат обновить ядерный потенциал. Короче, служим на том, что есть. Двойки дежурных меняются каждые сутки. То есть, сегодня к установке номер один выдвигаются Гущин и Васин, завтра – Прозоровский и Пастухов, послезавтра Гущин и Сомов. У нас есть график выездов. Каждый раз офицер дежурит у другой установки, и с новым напарником. Дороги у нас никакие, их попросту нет, но армейские внедорожники очень проходимы, они изумительны…
–Смена проходит раз в сутки?
–Да, служба суточная – офицеры приезжают на объект, отбывают положенное время, возвращаются в посёлок за едой, меняют партнеров, и уезжают на новый объект.
–Когда дежурные в пути, у объектов никого нет? Правильно я понял? – спросил Петя.
–Да. Дежурные – это лишь перестраховка. Здесь всем правит автоматика… Думаю, наличие дежурных – это перестраховка кого-то из высокого армейского начальства, мало понимающего в процессе… Можно было бы меняться так, чтобы один кто-то всегда находился на объектах слежения, но мы решили, что лучше так – двое пришли, двое ушли. То есть, из двадцати четырёх часов, объекты без присмотра всего четыре часа, но, они всегда наблюдаются отсюда, из центрального пункта.
Александра посмотрела на своих капитанов – вроде, всё разумно. Хотя, было бы всё это совсем глупо, всё равно это бы их не касалось – правила службы – прерогатива высшего армейского руководства, их дело – конкретный факт, преступление, которое следует расследовать и пресечь новую возможность возникновения ЧП.
Она автоматически задала новый вопрос:
–Кто не ездит к установкам? Есть же такие люди. Они всегда прибывают здесь, в центре базы. Кто это?
Фарафа, волнуясь, кашлянул. Отозвался хрипло:
–Я и Синицын. Мы служим в посёлке. Получается, семь офицеров всегда на объектах, мы – в посёлке, двое – в отпуске. И в посёлке ещё дежурит связист – он убит. А сейчас на объектах никого нет – все здесь. В отпуске, как я уже говорил, тоже никого нет.
Ваня Купчик, глядя на Александру, проанализировал:
–Всего двенадцать. Майора Вепрева, пилотов и нас не считаем. Четверо убиты. Восемь подозреваемых, – посмотрел на Фарафу, тот опустил взгляд. Фарафа, естественно, считал себя во всём виноватым, так как был начальником базы, но не понимал, в чём же он, собственно, виноват. Он обычный служака, слепо верящий уставу Вооружённых сил и внутренним инструкциям Министерства Обороны. А тут такое… Но отвечать всё равно придётся только ему, полковнику Фарафе…
–А мотивы? – спросила Александра. Она не хотела выкладывать свою версию сговора похитителей вертолёта и военных с базы, боялась снисходительных улыбок капитанов.
–Найдём убийцу, или убийц, узнаем и мотивы, – отозвался Загин.
–Зная мотивы, легче вычислить убийцу, – парировала Андреева. – Товарищ полковник, покажите личные дела убитых.
Фарафа забрал папку у Купчика, быстро выбрал дела из папки.
–Вот. Сомов Стёпа. Наш первый. Его нашли в пятницу.
Александра с интересом посмотрела на фотографию. Обычное лицо. Значит, это он не захотел пускать бандитов на базу, и был убит. А как же остальные трупы?
–Буквально следом была серия смертей. Вот Васин Фёдор Георгиевич. Он, кстати, хорошо контактировал с Сомовым. А это Сапин, наш специалист по связи. Его убили, и вывели из строя все связные блоки. Потом убили Викторова Сергея.
–Кстати, Фёдор Осипович, в вертолёте единственная радиостанция. Раз преступник уничтожил вашу связь, он попытается уничтожить и радиостанцию в вертолёте.
–Точно!… Вы правы! Мы немедленно поставим пост у вертолёта! – спохватился Фарафа, вставая, и надевая головной убор.
Александра мысленно ухмыльнулась, но внешне осталась спокойна – не хочет сотрудничать со следствием начальник базы Фарафа, хоть и пытается создать видимость своей лояльности. Может быть, много грешков полковника всплывёт в ходе расследования. Вон как засобирался пост выставить у вертолёта. Но это лишь предлог, это ясно, как божий день, а сам успеет переговорить с подельниками, чтобы быстренько подчистили следы воровства и коррупции… Что ж, в такой глуши, сидеть, и не воровать?! … Что же творится с нашими военными? Им уже и так платят сверх всякой меры, и льготы им, и квартиры… А всё мало… Жадность человеческая неизмерима. Всё время мало и мало…
И тут грохнуло мощными раскатами грома. Все испугано дёрнулись и пригнулись. От взрывной волны лопнуло стекло в канцелярии…
Ваня, разгибаясь, зло сплюнул, а Фарафа и Загин, столкнувшись в дверях, рванули из комнаты. Офицеры, пившие чай, всё бросив, с криками побежали на улицу.
–Что это? – скалясь в испуге, прокричала Александра. Живчик ужаса дёрнулся в её душе – неужели это атака бандитов? Или тех – из чужой «частной армии» натренированных беретов?
–Вертолёт взорвали, – спокойно произнёс Купчик. Он уже всё понял. – Мы опять отрезаны от мира.
В канцелярию вошёл, со скептической миной на лице, Петя Загин.
–Вертолёт взорвали.
–Мы слышали, – вздохнул Ваня. – Наш злодей основательно делает своё дело. Гарантирую – он попытается убрать пилотов.
–Зачем? – Александра не скрывала своей растерянности, пока не решаясь озвучить свою спорную версию насчёт бандитов с приисков и «частную армию», насланную какой-то заинтересованной силой. Она чувствовала, что пока стоило повременить с оглашением этих версий.
Ваня пояснил:
–Пилоты хорошо шарят в связи. Вдруг, один из них сможет соорудить простейший передатчик.
–Мы хорошо разбираемся в радиосвязи, – парировал Петя. – И что?
–Значит, и нас решат извести… Нас, вообще, завалить – первое дело! … Потому, ребятня, если хотите выжить, думайте, – подвёл итог Купчик. – Пойдём, посмотрим на останки вертолёта. Как-никак, мы на этой героической машине сюда добрались.
–Добрались! – возмутился Загин. – Забрались!
Выходя из домика, Александра поежилась от озноба – терзали страх и нервное внутреннее напряжение. Она не выдержала, начала говорить:
–Парни, у меня версия – убийства на базе связаны с пропавшим вертолётом золотодобытчиков. Это так очевидно!
Как ей и думалось, её не услышали.
Купчик заговорил зло и ехидно, не оборачиваясь, не сбавляя шага:
–Майор, у тебя маниакальная идея созидать. Ты хочешь сочинить дело. А надо вести расследование, опираясь от фактов. Шитьё белыми нитками у нас не приветствуется, запомни это. Мы профессионалы!
Сейчас он не был тем внимательным столичным ухажёром, он был чужим и отстранённым.
Александру это неприятно поразило, она вдруг поняла, что игра во влюблённость – это всего лишь игра, а её подчинённые – жёсткие рационалисты, которые являются абсолютными гениями сыска, и её право называться их начальником ей предстоит ещё доказывать, долго и сложно.
–Саша, – улыбнулся снисходительно, голосом проецируя покровительственный тон, Петя Загин, разбавляя ситуацию. – Ваня прав… Тебе бы детективы писать… Женские. На обложках бы указывали: супер-майор ФСБ Александра Андреева… А здесь фантазия не нужна… Она вредна! Здесь реальная жизнь. И противники у нас – настоящие, а не придуманные преступники, они реальные. Они жестокие убийцы, террористы или диверсанты. Они убивают людей по-настоящему!
–Но почему вам кажется моя версия несерьёзной?! – искренне изумилась Александра.
По её пониманию, не связать два события – град убийств на секретной базе и рухнувший вертолёт с золотом в тайге – просто глупость. Вынь бревно из своего глаза, и тогда всё поймешь! Она заговорила, торопясь, тут же понимая, что зря озвучивает свою версию – капитаны её не поймут, посчитают глупой «овцой», которая сама ничего не стоит, как следователь, а звания и должности добыла, «подставляясь» высокопоставленным старикам. Как это обидно! Но она спешила рассказать свою версию. – Вы послушайте, что я скажу. Мужики из артели золотодобытчиков ходили охотиться, наткнулись на один из объектов базы в тайге, в результате вступили в контакт с офицерами охраны. С двумя операторами. Какое-то время общались по-дружески.. А потом, когда совсем «подружились», родилась идея угнать вертолёт с артельным золотом, схорониться с ним на базе – здесь, из-за военного режима секретности, искать не будут, потом базу уничтожить, чтобы скрыть все следы, и тихо уйти на «большую землю» с золотом. Ты, как бы погиб, никто тебя уже не ищёт… И ты – богач!
Капитаны молчали, двигаясь по дорожке к пылающему вдали вертолёту.
–И ещё, я не исключаю участия в деле одной из зарубежных «частных армий», – пролепетала, совсем поникшим голосом, Александра. – Может быть, здесь работают профессионалы. Зарубежные. Диверсанты.
–Александра, это фантазии, – устало и настойчиво, заявил Купчик.
–Писательница, – грустно констатировал Загин. – А мы думали, начальство нам навязало Шерлока Холмса в юбке…
Александра сразу бурно возмутилась:
–Да, ну. Я серьёзно. А вы всё шутите!
Вот, негодяи!
–Нет, Александра Сергеевна, мы тоже серьёзно! – заметил Петя монотонно.
Александра пожала плечами. «Ладно, мальчики, потом обсудим ситуацию», – смиренно подумала она. – «Я верю в свою версию, и скоро вы убедитесь, болваны, что я права!»…
Они подошли к взорванному вертолёту, пожираемому мощным пламенем. Вокруг толпилось, тихо, испуганно переговариваясь, всё население базы.
Купчик наклонился к уху Александры, заговорил тихо, но не шепотом:
–Я обдумал твою версию… Всё складно… Сговорились они, схоронили золото и угнанный вертолёт… А трупы эти здесь причём?
Та обрадовалась – она говорила не в пустоту, её слушали. Торопливо ответила:
–Один из сотрудников базы, из тех, кто был в деле, передумал. Его убили.
Купчик показал своё явное неверие:
–А следующие три трупа? Один наткнулся на угнанный вертолёт? Другой увидел золото? Третий пытался передать сигнал «СОС»? Случайные свидетели?!
Александра толкнула его кулаком в бок:
–Не торопись язвить! Всё можно объяснить!
–Мифической «частной армией», заброшенной в тайгу? Диверсантами из НАТО? Исламскими экстремистами?! Чушь полная!
Купчик замотал головой, выказывая полное нежелание дальше обсуждать тему:
–Ты не объясняешь, Александра… Ты сочиняешь!
–Подожди. Послушай! Минуту внимания. С убитым радистом ясно – угрохали, чтобы не смог связь восстановить. А следующих двоих… Меньше народа – легче базу захватить. К тому же, полковник Фарафа всё оружие отобрал, и запер в ящик. Бери базу голыми руками.
Тут Купчик оживился:
–Вот это верно подмечено – база беззащитна! Надо попросить полковника, чтобы все получили личное оружие… А в угнанный вертолёт золотодобытчиков, прости майор, я не верю… Тем более, в другие фантастические версии… Тебе, Александра Сергеевна, надо не много успокоиться… Не суетись…И всё встанет на свои места.
Александра, понимая, что Ваня прав, тем не менее, отошла от него к Загину.
Петя тут же, вслух, подумал:
–Интересно, кто мог взорвать вертолёт?
Ваня не собирался давать напарнику преимущества в «борьбе» за начальницу. Он опередил обиженную Александру, прокричав на вопрос Загина:
–Да хоть кто! Синицын с Гущиным могли? Они уходили из канцелярии. Могли!… Пилоты могли? Могли!
Александра поняла, что Ваня озвучивает свои безумные версии, в ответ, на её предположения.
–Ваня! – произнесла она с укоризной.
–А что? Вертолёт сколько один стоял, без присмотра! Любой подходи и взрывай! Я уже всех подозреваю, кроме Фарафы и Вепрева, и нас, разумеется…
Александра обиделась:
–Я тебе серьёзно говорила… А ты…
–Дурак ты, Ванька, – рыкнул Загин.
Купчик и сам уже понял, что перегнул палку.
–Вертолёт, пока не затушили, нам бесполезен, – успокаиваясь, Александра снова брала расследование под контроль. – Надо, видимо, заняться осмотром мест предыдущих убийств. Уже появится какая-то информация. А, капитаны?
Загин сделал несколько шагов, обратился к начальнику базы Фарафе:
–Товарищ полковник. Мы хотим осмотреть места прежних преступлений.
Фарафа засуетился, ссутулился – его происходящее давило к земле, лишало разума и стойкости. Отозвался тихо, испуганно и жалко стрельнув глазами на спокойного Загина:
–Да, конечно. Пойдёмте… Эй! Бабкин! Степушкин! Ко мне…
Полковник посмотрел на светлеющее небо, кивнул подошедшим офицерам, пояснил:
–Пойдёте со следователями, расскажите, как обнаружили… гибель наших товарищей…
Так вот они, те, кто первыми столкнулся со смертью здесь, на базе…
Александра подошла к офицерам.
Фарафа указал ей на своих подчинённых:
–Задавайте вопросы. Офицеры вам всё подробно объяснят, и всё расскажут…
–Вы двое нашли всех убитых? – удивилась Александра. Что-то было в этом, даже, не странное, а, как выражаются «от вороньего эха»…
–Я нашёл Сёмина. Первого, – ответил завхоз, просто и без эмоций. Видимо, узы дружбы не отягощали его с этим Сёминым.
Александра хмыкнула про себя: « А я психолог!».
–Я обнаружил Васина, а потом и Викторова, – отозвался заспанный Стёпушкин. Ему на вид было далеко за тридцать, а чуть одутловатое лицо говорило о его пристрастии к большому количества крепкого чая. Он тоже произнёс своё признание просто и легко. Эти погибшие не были его друзьями, не были, даже приятелями. Настолько голос ровный, и никакой реакции мимики.
Александра понимала, что имеет дело с военными, не привыкшими особо проявлять свои чувства прилюдно, тем более перед людьми чужими, официальными. Но, всё же, все мы люди, и все вокруг, воспринимаются нами адекватно – этот человек нравится, этот безразличен, этот – противен. Тут ясно было, что всем друг на друга было глубоко наплевать. Какой странный коллектив.
–А убитого связиста нашёл я, – сказал Фарафа. Сказал просто, тоже без всяких эмоций. Сказал и сказал. И также просто добавил. – Мы основные свидетели.
«И основные подозреваемые», – подумала Александра.
«»»»»»
Дождь перешёл в противную, мелкую морось. Одежда быстро набухала влагой. От земли, укрытой рыжей, прелой хвоёй, шёл парок. Небо нависало низкой пеленой облаков. Уже достаточно рассвело.
Следователи и сопровождающие прошли между домиками к крайнему небольшому дощатому навесу. Посёлок скрывался среди деревьев. Домиков и складов было не много. За навесом всё было укрыто брезентом.
Бабкин и Стёпушкин поспешили убрать брезент, обнажив сухой мох и песок, вывороченный во время борьбы жертвы и убийцы.
–Вот здесь нашли Сёмина. Его прислонили к стене и оставили сидеть, – объяснил Бабкин. –Я собирался в бочки воды натаскать – у нас под навесом бочки двухсотлитровые стояли для воды. А здесь недалеко родник. Для питья мы воду через фильтр прогоняем, а для технических нужд – сюда, значит, в бочки. Ну, и заглянул я за стенку – тут он и сидит мёртвый, рот открыт, всё тело истерзано, мухи жужжат, осы. Я из-за мушьего жужжания и заглянул, думал, какой-то гад сходил по-большому. У нас туалеты устроены, уличные, конечно, вот, и бывает, что кто-то ночью ленится идти далеко.
–Почему туалеты далеко? – поинтересовалась Александра.
–А запах? Конечно, обрабатываем хлоркой, но…
–Почему же у вас не устроят нормальных туалетов?
–База уже давно морально устарела. Не удивлюсь, если её, вообще, закроют… Я борюсь, чтобы чисто было, без скотства – самим же приятно. Я сразу к товарищу полковнику побежал.
