Алексей Михайлович Рутенбург
Печать грешника
После этого я достал из открытого сейфа две хорошие пачки купюр, закинул ружьё себе за свободное плечо и направился к выходу.
– А ты чего расселась? Собирайся, если жить хочешь, или оставайся тут и подыхай. Я уйду через десять минут, – сказал я перепуганной девушке и отправился на улицу.
Там меня уже поджидал куривший Снуз.
– В здании чисто. Иди за своим платьем да пошли отсюда ко всем чертям.
– Твой ПДА, – выбросил сигарету мой коллега и протянул мне мой персональный компьютер.
– Иди, бегом, – улыбнулся я. – Не хочу здесь задерживаться больше необходимого.
– Хорошо, – закивал гривой Снуз и побежал в гостиницу.
– Только…, – я хотел сказать ему про девушку, но не успел. Из здания уже раздался женский крик.
Я тяжело выдохнул и направился к ним.
Передо мной стоял обескураженный Снуз, который явно не знал, что ему делать, и до смерти перепуганная женщина с небольшим портфельчиком за спиной.
– Успокойтесь! – Крикнул я, чтобы привлечь их внимание. – Это мой товарищ, – обратился я к девушке. – Мы с ним пив-пав и сделали необходимое нам дело, побочно спасли тебя, – я объяснял ей как маленькой, потому что понимал, что она сейчас в очень плохом эмоциональном состоянии. – Снуз, – переключился я на сталкера. – Это…, – я понял, что не знаю, как её зовут. – Девушка, короче, которую Натэр с приятелями в плену держали. Доведём её до ХХ-35, а там разберёмся, что дальше делать.
– Без проблем, – откликнулся мой коллега и побежал дальше искать своё чёртово платье.
***
Снуз забрал свою посылку, я докурил очередную сигарету, девушка сидела и ждала нашего выхода в стороне от нас со своим маленьким синим портфельчиком. Она не проронила ни слова. Наконец, мы были готовы уходить. Снова пошёл дождь.
Снуз шёл первым, следом за ним девушка, замыкал колонну я.
– Шагай след в след, если жизнь дорога, – напряженно проговорил я. У меня в голове зудела мысль о том, что мы возвращаемся почти той же дорогой, а делать этого в Зоне не принято от слова «совсем».
Счётчик Гейгера слегка пощёлкивал, если можно так выразиться, когда мы подходили к железной дороге, огибая заколоченное со всех сторон здание. Бывалые сталкеры знают, как проникнуть внутрь, но держат этот козырь в секрете, тем более что вылазки в подобные места опасны для здоровья больше, чем другие.
– Как тебя зовут? – Спросил я девушку, идущую впереди меня. Дамам, как говорится, уступать надо, тем более, если впереди может быть карусель, она же мясорубка, или жарка.
– Белла, – еле слышно произнесла девушка.
– Что же, Белла, ты делаешь в Зоне? – Ухмыльнулся я.
– Я – абитуриентка медицинского университета. Я с детства мечтала стать доктором, а баллов для поступления не хватало. Один профессор подсказал мне выход из моей ситуации. Он сказал: «Каждый второй хочет поступить в медицинский университет, тем более в наш. Тебе нужна льгота. Ты – не сирота, не немощная, поэтому тебе можно рассчитывать только на специальную льготу. Можешь податься в добровольцы и уехать в горячую точку, помогать спасать людей в военных конфликтах, а можешь стать помощницей учёных, например, в Чернобыльской Зоне, – спокойно рассказывала она, словно это обычная история. – Я боялась войны и подписала контракт на год с НИИЧАЗ.
– С чем? – Удивился Снуз. Он, оказывается, внимательно слушал наш разговор.
– Научно-исследовательский институт Чернобыльской аномальной зоны. Только контракт с ним равносилен при поступлении в вуз с пребыванием в горячей точке. Я несколько месяцев пробыла в институте, помогая учёным тем, что приносила им напитки и стерилизовала некоторые инструменты. Я уже думала, что это самый лёгкий способ поступить в мой вуз – там и платили хорошо, и работать не страшно было. Всё было замечательно, пока не пришла командировка в один из действующих бункеров на территории Зоны. Тут-то и начался мой ад, – продолжала рассказывать Белла.
Мне было действительно интересно. Вот так, оказывается, тоже бывает. Человек хотел стать врачом, хотел спасать человеческие жизни, и для этого ему пришлось выбирать между войной и Зоной. Я побывал и там, и там и скажу, что ещё нужно дважды подумать над тем, где хуже. Боялась войны, где всюду тебя подстерегает смерть, так пришла в Зону, где на каждом шагу этот мерзкий организм только и ждёт, что ты оступишься, чтобы насытиться твоей кровью, записав твоё имя в список своих жертв.
– Ну и как? – Улыбнулся я со знанием дела. – Лучше войны?
Девушка резко остановилась. Она стояла и тихо смотрела себе под ноги, затем повернулась ко мне, и я увидел её лицо, полностью залитое слезами. Белла рыдала, не издавая при этом ни звука. Видно хреново ей пришлось в бандитском плену, если она овладела таким навыком. Не надо быть сильно проницательным или умным, чтобы понять, через что ей пришлось пройти. Её жизнь уничтожена, а теперь в моём мозгу остался только один адресованный ей вопрос: «Стоило ли оно того?», но пока я не решался его озвучивать. Я был уверен, что она уже очень много раз задумывалась о своей жизни, может, даже пыталась руки на себя наложить, но всё-таки что-то или кто-то всё время её останавливал, иначе она не шла бы сейчас с нами.
Впереди по нашему курсу, недалеко от платформы, на которой в данный момент мы находились, громко разрядилась потревоженная кем-то или чем-то аномалия электра. Это отрезвило и привело девушку в чувство.
– Что это? – Испуганно спросила она, резко повернувшись в сторону, откуда до нас донесся звук.
– Аномалия, – скучно констатировал я. – Электра.
– Она бьёт электричеством? – Поинтересовалась Белла.
– Точнее сказать, она убивает всё живое, что в неё попадает, как и практически всё, что встречается в Зоне, – ответил я. – Снуз, пошли вперёд, – сказал я ведущему. – Вас, барышня, это тоже касается.
Медленно мы продолжили своё шествие.
– Как тебя транспортировали к бункеру? – Поинтересовался Снуз у девушки.
– На вертолёте, – слегка улыбнулась Белла. – Я первый раз в своей жизни летала на вертолёте. Сначала меня и ещё двух девчонок привезли на контрольно-пропускной пункт миротворческих сил ООН, охраняющих один из въездов в Зону. Там мы ждали, пока не произойдёт выброс. Как нам объяснил лейтенант, который пытался приударить за мной, месторасположение аномалий меняется после каждого выброса, поэтому необходимо просканировать местность сразу после этого выплеска энергий, составить карту и успеть доставить нас до нашего места службы.
– Правильно, – проговорил я. – Что голубые каски, что СБУ столько вертолётов потеряли в своё время. Теперь они всё только по инструкции делают, без спешки всякой.
Мы подошли к краю платформы, и я удивился, какой же Снуз галантный кавалер, оказывается. Он спрыгнул с платформы, а потом помог спуститься смущенной женщине. «Зона не место для флирта и других дурацких игр из обычной жизни», хмыкнул я, но ничего не сказал.
– Так ты с подругами была в бункере? – Не мог заткнуться мой коллега.
– Нет, их увезли в другие места. Профессору Марку Александровичу Хотько нужна была только одна помощница, – ответила Белла.
– Хотько? – Переспросил я. – Невысокий такой, седой в очках гитлеровских, всё время повторяет: «У нас как в аптеке»?
– Да, это Марк Александрович, – подтвердила девушка.
– Учёный с Янтаря, сталкерское погоняло Мышь, – пояснил я Снузу. – Так этот чудик и сейчас на Янтаре зависает, могли бы тебя туда отвести. От гостиницы там недалеко…
– А как ты к бандитам-то попала? – Удивился Снуз. – Я думал, твой бункер перебили или какой-нибудь эксперимент вырвался на свободу и уничтожил всё изнутри, а ты чудом в живых осталась.
– Снуз, бандиты на бункеры не нападают, – пояснил я товарищу. – У них огневой мощи не хватит, чтобы тягаться с наемниками, охраняющими учёных.
– Всё намного проще, – тяжело вздохнула Белла. – Марку Александровичу нужны были пробы почвы с дороги на Дикую территорию, а его ассистент как раз собирался замерить там фон. С нами, конечно, направили для защиты пару наёмников от бункера. Посчитали, что в большем нет необходимости: находились мы в двухстах метрах от них, так что основные силы успели бы среагировать.
– И что произошло? – Спросил Снуз.
– Активизация зомбированных сталкеров застала нас в самый неподходящий момент. Эти живые трупы волна за волной нападали на лагерь и на нас. Очень тупые и агрессивные существа. Наши телохранители защищали нас и себя до последнего патрона. Когда я подумала, что нам конец, на помощь подоспели люди. Правда, это были бандиты с гостиницы. Они убили ассистента Марка Александровича и добили раненого наёмника, а меня уволокли с собой. Меня спасло только то, что я – женщина.
– Сколько ты у них пробыла? – Снова спросил Снуз.
– Около месяца у одной банды, потом пришли эти. Их было больше, они без труда перебили моих прошлых тюремщиков. С ними ещё несколько месяцев. Точнее сказать не смогу, – видно было, что Белле неприятно продолжать разговор.
– Какова численность банды? – Встрял я в их милый разговор.
– Человек двадцать-тридцать, – ответила девушка и подтвердила мою догадку о том, что далеко не всех членов банды Натэра мы сегодня имели честь лицезреть.
– Хорошо, а теперь заткнитесь и до ХХ-35 сохраняем тишину! – Строго приказал я своей группе, и наконец-то наступила тишина.
***
До ХХ-35 мы дошли без происшествий. Единственное, что вызывало хоть какие-то эмоции – это интерес, с которым Белла рассматривала совершенно обычное для сталкеров занятие: бросание болтов в аномалию для определения её границ, чтобы пройти без вреда для здоровья. По девушке было видно, что Зона для неё – чужая территория. Только один момент заставил меня насторожиться: возле одной из аномалий девушка простояла как заворожённая несколько минут, словно боролась внутри себя с искушением специально войти в неё. Моё сердце ни разу не дрогнуло в тот момент, потому что я не собираюсь играть во внештатного психолога и брать на себя ответственность за кого-либо. Не хочешь жить – помирай.
Я понимаю, что на её долю выпали ужасные испытания, побывать в плену сначала у одной банды, затем у второй. Самое страшное, что она теперь не знает, как ей с этим жить, и постоянно будет бороться с собой.
На территории бара все пялились только на нас, но, наконец-то, они смерили не только меня своими ненавистными взглядами. Сейчас пред ними предстала самая прекрасная и великолепная богиня: Белла без сомнения вызывала эрекцию практически у любого увидевшего её сталкера, кроме, может быть, только того, на которого слишком сильно подействовала радиация до потери функциональности. Хотелось сказать ей, что она может гордиться собой, ведь сегодня в своих мыслях на неё передёрнут с несколько десятков ищущих счастье смельчаков или сумасшедших идиотов. Безусловно, сегодня они будут думать только о ней.
– Откуда такое добро? – Спросил у меня один из сталкеров. По нему было видно, что товарищу уже невтерпёж и это необходимо было сразу пресечь.
– Пойдём в Стрельню или тебе здесь горло порвать? – Агрессивно отреагировал я.
– Да успокойся ты, – моментально изменился в лице помешанный молокосос, который был не в силах бороться со своим спермотоксикозом.
– То-то же! – Оскалился я ему в глаза. – Она – не товар!
Когда мы спустились непосредственно в сам бар, девушка вцепилась в мою руку и уткнула в неё своё лицо.
– Ты чего удумала? – Грозно спросил я, слегка повернув голову в её сторону.
– Всеми богами, всем святым, что есть на этой грешной земле, я умоляю тебя, уведи меня отсюда, – взмолилась девушка, понимая моё желание побыстрее от неё отделаться. – Не бросай меня, прошу тебя. Я сделаю всё, что ты захочешь. Только не оставляй меня здесь.
– И я скажу вам: просите, и дано будет вам; ищите, и найдёте; стучите, и отворят вам9, ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят10. – Очень тихо и недовольно цитировал я Евангелие, проклиная себя, что не могу наплевательски бросить эту несчастную женщину на произвол судьбы.
– Рэд, – обратился ко мне Ликомед.
– Да, отец места прекрасного, ты благ и к неблагодарным, и к злым11, – слегка покачивая головой, поздоровался я с хозяином ХХ-35.
– Святой, опять свою шарманку завёл. Что за баба? – Поинтересовался торговец, помня, что женщина на корабле к большой беде.
– Она несчастная и ей нужна моя защита, – начал я. – Я поступил, как велел мне голос в голове, – Ликомед закатил глаза, видно было, что ему не по вкусу мои речи. – Ведь в священных писаниях сказано: «Видя толпы народа, Он сжалился над ними, что они были изнурены и рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря12».
– Что это вообще значит? – Кипятился Ликомед, потому что я нарочно уходил от прямого ответа.
– Отец, – снова обратился я к нему. – Я её пастырь.
– Ну тебя к дьяволу! – Разозлился хозяин бара и поковылял в свои покои.
– Что смотришь, Марли? – Улыбнулся я бармену, который стоял с непонимающим выражением лица. Его лицо нужно было сфотографировать, оно было бесподобно. – Начисли нам по две каждому, – попросил я и кинул несколько купюр из пачки, взятой в гостинице, на стол. – Сдачу себе можешь оставить. Только побыстрее.
– Стопок мало, поэтому в два захода налью, – пояснил афроамериканец. – В чём спешка, друзья? Отдохните, расслабьтесь, – он стал очень любезен, когда увидел, сколько денег я кинул на барную стойку.
– По Зоне блуждая, от крика я изнемог, пересохшее горло горит. Слепнут мои глаза, глядя вдаль: где же помощь Божья?13 Так что не скупись, наливай, – улыбнулся я и одобряюще помотал головой, продолжая смотреть в глаза работника этого прекрасного заведения.
– Не мельтеши, всё будет в лучшем виде, – воскликнул Марли и принялся выполнять заказ. – Я принесу, занимайте пока столик.
– О, благодарю, мой друг! Мой вечный спаситель в райском оплоте людской доброты, – я приветливо сделал жест рукой, словно лениво отдал честь, и мы пошли в зал занимать столик.
В этот раз были свободны диванчики, на которых мы и расположились.
– Я не понимаю, что у вас здесь происходит, что мне делать? – На ухо прошептала мне Белла.
– Сиди, молчи в тряпочку, – ответил я девушке и повернулся к Снузу. – О том, чем мы занимались на Дикой территории никому ни слова!
– Ну, Рэд, ты уж со мной как с маленьким, – оскорбился мой коллега. – Чай не желторотик, язык за зубами держать умею.
Марли принёс нам водки.
– Я не хочу, – протестующе посмотрела на меня Белла.
– Надо, – серьёзно ответил я и посмотрел ей в глаза. Девушка почему-то сразу поняла, что выбора у неё нет.
– Водка после Зоны и перед Зоной – это самое первое дело: убить всякое дерьмо в организме, – заумничал Снуз после первой же рюмки.
– Для этого можно и молока попить, – проговорила, морщась после мутной, абитуриентка медицинского университета.
– Значит, – я прижал торцевую частью кулака ко рту, чтобы спокойно перетерпеть реакцию спирта с моей нежной глоткой. – Пойдёшь с нами, – обратился я к представительнице женского пола. – Делать будешь только то, что я тебе скажу, и никаких глупостей. Дойдём до Тесея, там я с ним уже перетру по поводу твоей дальнейшей судьбы. По крайней мере, уверен, что тебя там никто не тронет без твоего согласия.
– Да, наш старый своё дело знает, да и мы как клан не отморозки какие-то, – встрял в разговор Снуз.
– Или оставайся здесь? С Ликомедом я поговорю, но обещать ничего не могу, – предложил я альтернативный вариант.
– Я с тобой. Ты – страшный, но тебя не только я боюсь, тебя все боятся. С тобой я чувствую себя безопаснее, – разоткровенничалась Белла, затем покраснела и опустила глаза.
– Тогда с этим разобрались. Вздрогнем, – я поднял над головой стопку и дождался, пока мои собеседники сделают тоже самое. – В путь! – Произнёс я и опрокинул в себя стопку. – Теперь второй вопрос: сейчас уже начало восьмого, поэтому либо мы ночуем здесь, а с утра уходим к Тесею, либо перекусим и идём по этому дивному вечерочку?
– А в чём разница утром или ночью? – Спросила Белла.
– Утром точно не встретишь химеру, – насторожился Снуз.
– С другой стороны, мы в самом центре юга Зоны, и местный контингент не внушает большого доверия. Тем более, мне кажется, что кто-то из них может осмелиться нарушить правила, установленные Ликомедом, – я охотно делился своими соображениями с товарищем.
– Это кто такой храбрый? – Усмехнулся Снуз, не воспринимая мои слова всерьёз.
– Оставшиеся головорезы из банды Натэра, например, – спокойно пояснил я. – Девчонку они узнают и, возможно, захотят свести счёты с теми, кто разнёс их уютное гнёздышко и снял навар с пары десятков рейдов.
– С пары десятков? – Удивился Снуз.
– Я в твои дела лезу? – Миролюбиво поинтересовался я, понимая, что сталкер может заплыть не в ту гавань.
– Нет, – ошарашенно ответил он.
– Вот и ты не суй нос в мои! – Резко, но достаточно сдержанно ответил я коллеге, а затем счастливо воскликнул, – заказывайте, что хотите, контора платит! Но не стоит задавать лишних вопросов.
Снуз около минуты просидел погружённый в свои мысли, лёгкая музыка в баре и принятая водка способствовали полному расслаблению. Белла всё ещё не знала, как реагировать на живописный сталкерский притон и на раздевающие её взгляды местного населения.
– Твоя правда, – печально признал мой достаточно опытный товарищ. – Сваливать нам надо подобру-поздорову. Дома оно безопаснее и теплее.
– Тогда выдвигаться крайний срок в восемь вечера, но лучше управиться и быть готовым раньше. Нам с вами придётся хороший путь преодолеть, – я посмотрел на Снуза. – Маршрут несложный, но не сбрасывай со счётов, что мы с балластом.
Девушка никак не отреагировала на камень в свой огород. Видно, мозгов ей хватает принимать вещи такими, какие они есть, и с пониманием относиться к сложившемся обстоятельствам.
***
С ужином мы управились раньше, чем планировали, и вышли из бара, имея в запасе пятнадцать минут. Сегодня мы потребляли только самое дорогое и самое прекрасное, что создала наша природа, не Зона, мать её, а нормальная природа нормального человека. Мы ели отменные идеально прожаренные стейки, на сто процентов состоящие из отборнейшей говядины, запивали всё это самой дорогой водкой, а даме Марли сумел предложить красное сухое вино с берегов солнечной Португалии.
Мы, конечно, прекрасно знаем (хотя многие всё ещё верят в иную легенду), что алкоголь никакого антирадиационного воздействия не имеет, но всё-таки так любим залиться им и сказать какую-нибудь отменную фразу вроде: «Мы не пьём, мы – лечимся». Во всяком случае, не стоит отрицать того факта, что алкоголь притупляет восприятие (в том числе и к ионизирующему излучению). Красное вино ко всему прочему ещё повышает сопротивляемость организма. По факту алкоголь не поможет в части выведения радиации из организма, но может способствовать сильному замедлению её набора.
Забавный момент был, когда Белла заострила внимание на нескольких товарных позициях в меню данного заведения, мол, один и тот же стейк есть по обычной цене, а есть в три раза дороже. Мы со Снузом не смогли сдержать смеха, а Марли, который чуть не подавился воздухом, пристально посмотрел на нас и спросил, с каких пор мы работаем с туристами. Однако, тут же, не дождавшись ответа, восхитился, как же обеспечена эта прекрасная девушка, если она сумела оплатить услуги одного из лучших сталкеров во всей Зоне. Да, меня не любят, но со мной считаются.
После этого наш африканский друг объяснил Белле, разговаривая с ней как с настоящей леди, что по низкой стоимости у них подаются блюда, в которых используется, как бы лучше сказать, местное мясо, которое добывают охотники. Все об этом прекрасно знают, но всех это устраивает. Мясо же, которое приходит в Зону из-за кордонов по договорённости торговцев с внешним миром, имеет более высокую цену из-за многих аспектов, начиная с качества товара, заканчивая взятками военным, чтобы оно проникло в зону отчуждения.
Когда мы покинули пределы ХХ-35, я вручил Белле пистолет Стечкина ОЦ-33 и попытался в быстром режиме объяснить, как с ним управляться. На Свалке, возле болот нам выпал шанс применить на практике полученные теоретические знания, используя в качестве мишеней шайку слепых псов, которые решили напасть на наш маленький отряд. Ближе к ночи мутанты становятся наглыми и более уверенными в себе. Получилось неплохо: девушка с восемнадцати патронов (магазин) дважды попала в цель, остальное ушло в молоко. В общем, ничего другого я от неё не ждал: стреляет, куда глаза глядят, дёргается, много резких ненужных движений делает, паникует, боится даже собственных выстрелов, всё, в общем, как обычно. Перезаряжаться даже не пыталась, после того как обойма опустела, продолжала давить на спусковой крючок ещё с полминуты, пока я у неё пистолет не отобрал и не перезарядил сам. Мы со Снузом держали ситуацию под контролем и расправились с пёсиками без всякого труда.
В остальном Свалка и Тёмная Долина ничего интересного нам не принесли. Мы быстро их преодолели и оказались на Тёмном кордоне в полдесятого вечера, где умудрились в ущелье, ещё не дойдя до полуразрушенного железнодорожного моста, напороться на группу бандитов. Их было всего шестеро, и где-то в глубине души я был, безусловно, счастлив их появлению. Дело в том, что у них имелся классический военный джип с логотипом вооруженных сил Украины, который не мог не радовать мой глаз.
Из ВСС я моментально испачкал лобовое стекло транспортного средства мозгами водителя, который сидел в чёрной маске и вальяжно курил, а после пытался расправиться с остальными, прицеливаясь в их стильные фонарики, которые крепят в Зоне обычно к голове. Сейчас было уже достаточно темно, и у ребят они были включены.
Пару бандитов мне удалось таким образом ликвидировать, а вот с остальными пришлось вступить в бой. Снуз остался с девчонкой, которая решила не отсиживаться и пыталась помочь нам своим огнём, я же отошёл немного назад и под покровом темноты перебежал дорогу, чтобы сменить свою снайперскую позицию. Повезло, что бандиты сразу в джип не прыгнули и не скрылись от нас. Вести бой необходимо было предельно аккуратно, потому что я уже оповестил Снуза о намерении добраться до Тесея не на своих двоих, а, как говорится, с ветерком.
На Тёмном кордоне, или как некоторые его называют в Тёмной лощине, или Кишке Зоны, аномалий практически нет. Это зона постоянного контроля военных, они патрулируют её воздушное пространство, но дальше залетать не смеют из-за постоянно меняющихся аномальных зон в небе. Как раз из-за этого постоянного контроля никто не любит задерживаться здесь больше положенного: обычно сталкеры, проникая через периметр в Зону, пересекают эту территорию марш-броском, а дальше шествуют чуть ли не на полусогнутых. В связи с этим, ближайшая ферма, которая располагается в Тёмной Долине – это обычно первый перевалочный пункт нашего брата. Там можно много чем разжиться, но необходимо соблюдать неписаное правило того места: «Можно брать всё, но столько, сколько необходимо, и после себя обязательно оставь что-нибудь другим». Существует легенда, что некий сталкер, которого так и прозвали Жмот, забрал всё, что смог найти на этой ферме, и решил ничего не оставлять потомкам – так он не смог даже до болота добраться, которое между фермой и заводом находится. Кровосос высосал Жмота до последней капли крови, а труп его потом одиночки нашли. Высохший, весь сморщенный, с огромным мешком, в котором чего только не было.
Однако, моя стратегия принесла плоды: бандиты уже и забыть успели, что с нашей стороны есть снайпер (возможно, они этого даже и не предположили, когда я мастерски снял их водителя, что весьма странно), и попытались обойти Снуза, обнаружив себя, чем я и воспользовался. Люблю свою винтовочку: маленькая, лёгкая, бесшумная – и ещё два трупа, а последнего товарища мой коллега подстрелил из своего калаша.
Мы вышли из укрытий и, держа оружие наготове, подошли к джипу. Активных врагов не было в округе, а вот мёртвых было только пятеро. Один лежал в стороне от дороги и призывал своих братков в надежде, что ему окажут помощь.
– Пристрелить надо бы, – сказал Снуз, чувствуя себя крайне неприятно, зная, что сзади есть ещё живой враг, и я был полностью с ним солидарен.
– Охота на эту падаль патрон тратить, глотку перерезать ему и дело с концом, – рассудил я.
– Это бандит? – Спросила Белла, тоже до сих пор не убрав выданный ей пистолет.
– Да, – ответил Снуз и выдернул нож с пояса.
Я закурил и начал подготавливать джип к пути. Как раз Снуз закончит и поедем. Белла стояла возле джипа и, не отрываясь, смотрела в сторону умоляющего полумёртвого романтика с большой дороги. Её дыхание сделалось прерывистым, чувствовалось, что что-то заставляет её нервничать. Я посмотрел на неё, она резко развернулась, Снуз медленно шёл к причитающему будущему покойнику.
– Что с тобой? – Поинтересовался я.
Но Белла не дослушала мой вопрос, сорвалась с места и побежала в сторону моего коллеги. От неожиданности я резко выхватил винтовку и посмотрел через прицел в спину девушке: она обогнала Снуза, который от шока остановился, после этого Белла подбежала к раненому бандиту и начала в упор расстреливать его из пистолета. Она кричала навзрыд и продолжала фаршировать свинцом свеженький труп в кожаной куртке. В общем, эти восемнадцать патронов все достигли цели.
