Алексей Михайлович Рутенбург
Печать грешника
– Не двигаться, вы кто такие? – Спросил военный, подойдя к нам вплотную. В своей форме и с повязкой на лице, скрывавшей всё кроме глаз, солдат ничем не отличался от остальных своих сослуживцев.
– Старший мобильной исследовательской группы, ассистент Марка Александровича Хотько, Матвей Берёзин, – представился Билли, и сразу сунул военному свой бейджик. К счастью, комбинезоны учёных полностью скрывали внешность своего носителя, поэтому контролёра в оранжевом комбинезоне «Эколог» ещё не раскрыли, и наши интервьюеры были более-менее спокойны.
– Откуда следуете? – Переглянувшись с сослуживцами, спросил допрашивающий, рассматривая документ.
– От тоннеля с «жарками», – спокойно ответил Хейвуд. От неожиданности у меня аж в горле запершило. Мы и не думали, что нас будут расспрашивать – обычно военные боятся долго находиться поблизости с только что пришедшими из Зоны, но сейчас мы были не на контрольно-пропуском пункте в Зону, мы были в самой Зоне, и поведение молодых законников нельзя было предугадать.
– Ты кто? – Обратился ко мне другой парнишка своим более мужским голосом. Возможно, его привлекло, как я отреагировал на лишние вопросы.
– Наёмник, – жёстко ответил я. Бедный солдатик шарахнулся от того, как я на него посмотрел. – Осуществляю охрану научно-исследовательской группы.
– Из бывших сталкеров? – Напрягся законник, терзавший до этого Билли, и мгновенно переключился на меня. Я заметил, как его рука вернула документы моему коллеге и легла на автомат.
– Что-то имеешь против? – Я насторожился и решил, что ребятам тоже не стоит оставаться спокойными, поэтому агрессивно кинул свою реплику. Лишь бы эти хреновы сосунки не пристали к контролёру, иначе боя будет не избежать.
– Даже представить себе не могу, что же тебе пришлось сделать, чтобы узаконить своё никчёмное пребывания в этой мерзкой Зоне, – противно проговорил военный, словно ставя мне в упрёк моё незаконное хобби. Он был хладнокровен, но это ненадолго.
– И не пытайся, сынок, – грубо ответил я и зло улыбнулся. От этого уже всем военным стало не по себе, а я демонстративно выпрямил плечи и положил руки на свою винтовку.
Контролёр крутился в своём оранжевом комбинезоне на месте, смотрел то на нас, то на военных. Трусливое существо чувствовало нарастающее в воздухе напряжение, и это нервировало его. В конечном итоге, он привлёк внимание местных старожил.
– А ты чего молчишь? – Несдержанно рявкнул один из военных на контролёра.
– Злой… человек, – глупо произнёс Коля, но вовремя встрял Билли.
– А вы не грубите, товарищ! Мы на службе, как и вы. И не советую вам на горло нас брать, а то жалобу напишу на вас. Хотя…, – протянул сталкер. – Можно и просто дотронуться до незащищённой части вашего тела. Мы-то, понимаете, только из аномалий вылезли. Худо вам придётся после такого прикосновения, господа, – предупредил их Хейвуд, что шутки с нами плохо могут кончиться для их же собственного здоровья.
– Ну их, – махнул рукой парень с мальчишеским голосом. – Ещё подцепим от них, – брезгливо скорчившись, он замахал на нас. – Проходите быстрее!
– Благодарю, – наигранно кинул им Билли и направился к бункеру учёных.
– Проваливайте, – донеслось до нас более мужественным голосом от второго военного.
– До встречи в Зоне, – попрощался я с приставшими к нам молодыми людьми.
– Человеки, – буркнул напуганный контролёр.
***
Солнце уже утонуло за холмами. В темноте мы подходили к бункеру, у стен которого стояло несколько сталкеров. Они не стали нас задерживать и мы, благополучно пройдя дезинфекцию, проникли в бункер, где трясущийся от возбуждения Марк Александрович Хотько бегал и суетился, выгоняя весь персонал мобильного комплекса в одну из лабораторий, чтобы никто не помешал ему наслаждаться заслуженным общением с контролёром.
– Рэд, голубчик, – обрадовался учёный, – это уже вы? Одну минуту, товарищи, – проговорил счастливый от волнения мужчина в возрасте, заметив, что нас трое и один из нас (самый низенький в оранжевом костюме «Эколог») не спешит снимать с себя защитный герметичный шлем.
Марк Александрович стал живее выгонять своих подчинённых, и уже через минуту от снующих во все стороны в лабораторных халатах очкастеньких смазливых мальчиков не осталось и следа.
– Проходите-проходите, что же вы? Не стойте в дверях, – причитал весь растроганный, распереживавшийся Мышь.
– Спасибо, хозяин, – услужливо произнёс я и улыбнулся, смотря, как учёный не отрывает своих сияющих глаз от предположительного контролёра.
Мы с Билли, разумеется, знали, что именно порождение Зоны скрывается за герметичным шлемом комбинезона «Эколог», а вот Марк Александрович всё ещё до конца не мог поверить своему счастью.
– Ладно, Коля, – по-дружески потрепал я товарища по спине, – снимай шлем.
Издавая кряхтящие звуки, бурча что-то себе под нос, этот маленький телепат, мутировавший человек предстал перед учёным во всей красе.
– Не может быть! – Воскликнул обалдевший мужчина. – Чтобы я был известен как Жорж Кювье21, – продолжал Мышь, а Коля сидел перед ним и игриво шевелил своими маленькими ушками на большой непропорциональной голове.
– Знакомьтесь, Коля – это Мышь, – указал я на учёного, обращаясь к контролёру.
– Я попрошу вас, товарищ! – Встрепенулся наш исследователь. – Марк Александрович Хотько, – раскланялся перед мутантом хозяин бункера и протянул ему руку.
– Ко…Коля, – немного волнуясь пробурчал обитатель Зоны.
– Что же, Николай, – подбирая слова, пытался начать свою речь Мышь, но контролёр засуетился.
– Нет… Никко… Нет! Коля, Коля я, – поглядывал то на меня, то на Билли наш маленький друг, не понимая, обижает его учёный или что-то другое имеет в виду.
– Вы поаккуратней с речью, – встрял я в их разговор. – Коля хоть и разумный представитель своего рода, но не настолько, чтобы вести высокоинтеллектуальные речи. И имя его не коверкайте, – я посмотрел на телепата. – Зовут нас – Коля, и мы ещё привыкаем к этому имени, – я улыбнулся, и контролёр тоже повеселел.
– Коля, – обрадовался он. – Рэд – друг, – неожиданно проговорил и закачался на месте как ребёнок.
– Ну, товарищи, я ведь не знал, – начал было оправдываться Марк Александрович.
– Оппенгеймер22 и компания тоже не знали, – жёстко отреагировал Билли. В свете ламп бункера он был совсем бледным.
Мы дали контролёру и учёному немного времени пообщаться под нашим пристальным наблюдением, но без нашего участия, а я тем временем подошёл к Билли.
– Как ты себя чувствуешь? – Поинтересовался я.
– Нормально, тебе помочь успею, – улыбнулся он.
– Зря ты так, – начал было я, но Хейвуд меня перебил.
– Давай без этого? Всё в порядке, – он продолжал улыбаться. Вот только я видел за этой улыбкой такое количество боли, которое не вынести обычному смертному. Я чувствовал где-то внутри, что это вмешательство Зоны – она даёт ему силы противостоять заразе, которая должна была бы уже давно его уничтожить. Вот только для чего?
– А чего ты Оппенгеймера вспомнил? – Попытался я перевести разговор в нейтральное русло, но тут лицо Билли покинула улыбка.
– Не доверяю я этим учёным, – вырвалось у него.
– Военным не доверяешь, учёным не доверяешь, – улыбался я, но на душе у меня было тревожно.
– А я вообще никому не доверяю, – грубо, но без злобы просветил меня товарищ. – Тебе доверяю, больше никому.
– А ведь сам бывший учёный, – продолжал я, но тут же молниеносно Билли ответил мне.
– Вот потому и не доверяю, потому что знаю, на что эти скоты пойдут ради новой публикации или очередного никому не нужного открытия, которое принесёт миру очередную смерть, – Хейвуд завёлся не на шутку.
– Как, например, дело рук Оппенгеймера? – Подлил я масло в огонь.
– Именно, – огрызнулся Билли.
Продолжать разговор не было смысла. Мой коллега в данный момент видел не всю картину целиком, а только ситуацию с одной негативной точки зрения, и спорить с ним было бесполезно.
Контролёр и Мышь вроде нашли общий язык. Коля уже смеялся и изредка косо поглядывал на нас, словно искал одобрения своих действий. Мы же не обращали на них никакого внимания. Нужно было, чтобы контролёр сам научился понимать, что правильно в общении с людьми, а что нет.
– Что скажешь, Коля? – Обратился я, наконец, к телепату, понимая, что нам с Билли пора выдвигаться ближе к Тесею. Тем более, что добраться до него сегодня мы явно не успеем, а ночь встречать на Дикой территории мне жутко не хотелось.
– Остаться, – неуклюже пробормотал он.
– Вот и славно, – улыбнулся я. – Всё нормально будет? – Обратился я к Марку Александровичу.
– Да-да, – быстро проговорил Мышь. – Паёк на Колю мы оформим, одежду выдадим, а так контролёр хотел бы заниматься выращиванием овощных культур на огороде. Он никому не будет мешать. Максимум раз в месяц мы будем брать у него образец крови, а также биоматериал и, конечно, будем поддерживать контакт и постараемся развить в нём полезные навыки.
– Надеюсь, не будет ничего такого, из-за чего мне пришлось бы прийти сюда и уничтожить здесь всё? – Грозно надвинулся я на Марка Александровича.
– Что вы, что вы, – поспешил отодвинуться от меня учёный. – Я помню наш уговор, да и, к тому же, боюсь, что с развитием умственных способностей телепатические способности Коли тоже усилятся, поэтому я не стал бы рисковать жизнью и здоровьем, как своим, так и всех обитателей комплекса.
– Вот и славненько, – проговорил я.
После этого мы попрощались с контролёром и вместе с Билли отправились в XX-35.
Глава 9. Друзья
Гул ночной Зоны и обманчивая пустота Дикой территории – вот, что окружало нас, когда в полной темноте, освещая путь перед собой с помощью налобных фонариков, мы продвигались вперёд. С замиранием сердца мы реагировали на каждый шорох, а Зона играла с нами, подкидывая нам то завывание слепого пса, то дыхание кровососа. Всё-таки до полного погружения в ночь мы не успели дойти до ХХ-35. Чёрт, а так хотелось это недоброе время, когда мутанты активизируются, провести в сыром подвале на стуле за одним из столиков славного места для отдыха. Оазиса жизни среди подстерегающей со всех сторон смерти.
Билли шёл впереди, так как у него был прибор ночного видения, а я светил своим фонарём себе под ноги и старался повторять следы моего первого номера. Всё-таки Дикая территория – это очень опасное место и лучше переоценить её, чем погибнуть.
– Чувствуешь? – Резко остановился Билли, когда мы проходили мимо платформ.
– Да, – лаконично ответил я. Волосы на моей спине встали дыбом, на виски обрушилась смертельная тяжесть. Где-то рядом с нами разродилась Электра.
Билли достал детектор и усмехнулся.
– Опыт, – тихо произнёс он и направился в сторону, куда указывал детектор.
Билли шёл медленно и не скупился на болты, которые кидал перед собой.
– Сдадим Ликомеду, будет, на что комнату для ночлега снять и поужинать.
Я молчал. Денег было вдоволь, но, если артефакт сам идёт в руки, грех отказываться от такого подарка. Да и для душевного равновесия полезно. Сейчас мы не думали о том, что бродим затемно по Дикой территории.
Билли жестом попросил меня остановиться, а сам закинул винтовку за спину и достал один из герметичных контейнеров. Я внимательно смотрел по сторонам, пока мой коллега ловил в контейнер прыгающий на месте ослепительный, маленький, очень сильно излучающий предмет. Затем Билли вернулся.
– Маленький кругленький мерзавец небесного цвета. Очень ослепительный и достаточно дорогой, – усмехнулся я.
– Что есть, то есть, – подтвердил Билли.
– Артефакт «Лунный свет». Сталкеры порой недели убивают, чтобы найти его. А как заказ возьмёшь, так вообще хрен отыщешь, как назло.
– Молодые ещё. Как научатся своим телом чувствовать, что рядом что-то есть, так сразу потеряют интерес к пустому собирательству.
Мы сели на край платформы и закурили. Ощущение было, что опасности никакой нет. Будто бы мы обычные туристы, которые решили сделать привал, дать ногам отдохнуть, да дыхание перевести.
– И всё-таки, Зона – это проклятие человечества или его счастье? – Задумался я, втягивая дым сигареты и ощущая приятное касание нежной ночи. Только в Зоне такие ночи, они несут ужас, но это до тех пор, пока не привыкнешь к этому чувству. Я поражался, как же всё-таки так происходит: например, лично я жуть как боюсь Дикой территории; вот, в двадцати метрах от места, где мы сейчас курим, я впервые чуть жизнь не отдал этому ненасытному организму; находиться здесь – одно напряжение и дискомфорт, но сейчас, после того, как мы специально сходили в одну из смертоносных аномалий, мы с другом сидим и курим, чувствуя спокойствие и умиротворение.
– Даже доктор Пильман23 не даст однозначного ответа на этот вопрос, – произнёс Билли.
– Да твои учёные всегда говорят как-то странно. Ляпнет что-нибудь и трактуй потом, как хочешь, – отреагировал я.
– До сих пор этот феномен, этот организм можно только изучать.
– И смотреть, как он изменяется. День за днём, год за годом. И всё-таки, несчастий он доставил людям больше.
– Парадокс. В Зону ползут как раз за счастьем. За богатством, в основном.
– Но ведь не только в деньгах счастье.
– Ты только не говори об этом местным обитателям. Они каждое утро уходят за порождениями Зоны и верят, что когда-нибудь смогут накопить достаточно.
– Но, если Зона живая, то можно предположить, что она просто издевается над сталкерами. Иногда шатаешься по аномалиям да по радиоактивным болотам – и хоть бы хны тебе, а порой на ровном месте в мясорубку угодишь.
– Просто она как женщина. Всегда требует к себе внимания. И всё-таки, я считаю, что Зона – это счастье для человека.
– Почему? – Удивился я.
– В Зоне человек может быть сам собой. Может быть первобытным, диким. Тем, кем ему не позволяет быть в гражданском мире цивилизованное общество. Сталкеры лезут сюда, чтобы найти счастье, и, как мне кажется, в данном случае: счастье – думать о том, что ты можешь быть счастливым.
– Билли, ты одной ногой уже находишься в могиле. Что ты чувствуешь, когда мы говорим о Зоне?
– Не знаю. Что-то тёплое, немного грустное, немного печальное. Такое чувство, что я прощаюсь со своей жизнью. Но главная проблема заключается в том, что до моего прихода в Зону жизни у меня и не было. Всё, что было до этого – это была пустая игра: я должен был быть хорошим сыном, я должен был стать учёным, как и мой отец. У меня, действительно, был интерес к исследованиям, но разве это был я? Разве это были мои мысли и мои чувства? Такое ощущение, что я смотрел на мир глазами своих родителей, я чувствовал так, как общество хотело от меня. И только когда я попал сюда – я ожил. Я вдохнул жизнь. Оказавшись здесь, балансируя, как канатоходец, между жизнью и смертью, я почувствовал, что я живу полноценной жизнью. Здесь я встретил свою любовь и здесь же её потерял. Здесь я ожил и здесь же я…, – замолчал Билли и спрыгнул с платформы. – Пошли, нам пора.
Мы шли медленно, насторожено. Что-то в воздухе было не по вкусу двум матёрым ветеранам Зоны. Я думал о том, что для Билли Зона – это счастье, а для меня – тюрьма, в которую я добровольно себя поместил, потому что никак не мог простить себя за грехи бурной молодости. Если бы Тиви выжил тогда, я бы никогда и не узнал, что такое Зона. К чёрту она мне не нужна была бы.
Мы подошли к проходу, соединявшему два корпуса завода. Он служил воротами для искателей счастья из внутреннего двора, в который попадаешь с территории ХХ-35, непосредственно на территорию завода. Земля под нашими ногами тряслась, издалека доносился оглушающий топот и вой. Он стремительно приближался.
– Наверх! – Скомандовал я и указал на лестницу, ведущую на второй этаж.
Билли мгновенно взобрался, я за ним. Приготовив оружие, расположившись перед дырами в обшивке, мы стали следить за внутренним двором.
– Тварям сюда не забраться, – усмехнулся Хейвуд.
– Матерь божья! – Ужаснулся я, когда увидел, что с территории ХХ-35 в сторону завода по внутреннему двору несётся огромная масса мутантов. Там было всё, тридцать три смерти на ваш выбор: от тушканчиков и кабанов, до бюреров и болотных кровососов. Стрелять было бесполезно: мы бы только привлекли к себе внимание, поэтому мы терпеливо смотрели и ждали, пока эта ужасная колонна не пронесётся под нами дальше по своему маршруту смерти.
– Гон, – злобно заметил Билли.
– Я их уже заставал пару дней назад.
– Где? – Оживился мой коллега.
– На Свалке. Сразу после встречи с ними раздалось предупреждение о выбросе. Я подумал, что они из-за выброса обезумили.
– Думаешь, те же? – Спросил Хейвуд.
– А чёрт их разберёт, я с теми, знаешь ли, не общался. Схоронился, пока не прошли.
– Это правильно.
Это ужасное стадо несколько минут шествовало под нами, мы и представить себе не могли их численность. Когда же гул и топот стал удаляться, мы спустились с верхнего этажа и быстро направились к бару.
***
Извещения о выбросе не последовало. Мы уставшие и немного замученные спустились в XX-35 и первым делом опрокинули по рюмке прозрачной прямо возле барной стойки.
– Марли, – обратился я к бармену заведения, – передай Ликомеду, что дело к нему есть.
Тот, натиравший стеклянные стопки и стаканы, ловким движением руки закинул полотенце себе на предплечье и удалился.
– Негусто людей, – проговорил я вслух, рассматривая главный зал.
– Время позднее, – улыбнулся Хейвуд. – Кому в утренний поход, те уже спят. Остальные, скорее всего, в дальнем зале сидят.
– Наверное, ты прав, – успел сказать я, потому что сбоку от нас уже появился хозяин ХХ-35.
– Рэд, – произнёс Ликомед и посмотрел на нас с Билли. – Что притащил?
– Нерукотворный шедевр, дарованный нам самой Зоной, – ответил я, не раскрывая всех карт.
– Йови, – обратился он к своему охраннику, – пропусти их.
– Слушаюсь! – Отреагировал охранник и отошёл в сторону, освобождая нам проход.
В комнате гостеприимного хозяина Билли достал и продемонстрировал наш улов.
– Лунный свет, – улыбнулся торговец. – Мне как раз заказ поступил.
– Значит, цена выше обычной, – подмигнул я старому сталкеру.
– Рэд, я тебя и так никогда не обижал. Мне терять такого мастера не сильно-то хочется. Можем так провести сделку, можем оформить выполнение заказа. Для тебя – это только формальность и напоминание другим сталкерам, что ты всё ещё при делах.
– Не стоит светить меня, особенно сейчас. Так рассчитаемся и разойдёмся. Только нам нужны некоторые услуги, которые мы хотели бы приобрести на вырученные деньги.
– Слушаю, – обрадовался Ликомед.
– Комната нужна и ужин хороший. Мы сегодня у тебя корни пустим.
– Для вас, ребята, без проблем, – торговец приподнял бровь и начал что-то лихорадочно бубнить. – Разницу могу отдать сразу, чтобы вы завтра могли отправиться по своим делам, не дожидаясь меня.
– Было бы здорово.
– По рукам! – Хозяин ХХ-35 был доволен проведённой сделкой и выполнил всё, о чём мы с ним договорились. Марли получил указание кормить нас до отвала всем, что мы пожелаем. И поить нас по нашему желанию.
***
Мясо было вкусным, водка – крепкой, настроение – отличным. Мы заняли столик в зале с баром и пировали. Билли отошёл, чтобы заказать ещё выпить, а я сидел и вальяжно, непринуждённо потягивал сигаретку.
Неожиданно произошло нечто, заставившее меня оцепенеть и, не отрываясь, смотреть в сторону барной стойки. Рядом с переговаривающимися Билли и Марли появился призрак из моего прошлого. Нет, это не Зона играет со мной свои страшные игры, это не алкогольные или наркотические видения. Это был вполне реальный человек, который никак не мог появиться в этом месте. Я видел своего сослуживца из SAS Стивена Ритза по кличке Джагер. Он не обратил на меня внимания, подождал, когда бармен освободиться, и что-то сказал ему. Билли подходил ко мне, настроение у него было отличным, а я не отрывался от Джагера.
– Ты чего, Рэд, чудо увидел? – Улыбнулся Хейвуд.
– Вроде того, – пусто ответил я. Меня словно кто-то поднял с моего места и потянул к бару.
– Ты куда? – Успел спросить мой коллега, но я уже не в силах был ему отвечать, я был своей головой уже не в этом мире. Я был не в Зоне, а в обычном английском пабе, в котором случайно встретил сослуживца, будто последние тринадцать лет были всего лишь кошмарным сном.
– Сержант Ритз, – тихо проговорил я, подойдя к привидению. Никто не мог слышать мой голос, я говорил почти на ухо. – Джагер? – Парень повернулся ко мне, в его глазах был безумный шок, а всё тело напряглось и с трудом двигалось.
– Радек…, Радек Шмицер? – Он слегка улыбнулся, но всё ещё не мог прийти в себя. – Чёрт возьми, как такое возможно? – Продолжал недоумевать Стив. Неожиданно он посмотрел на свои руки, которые были раскинуты в стороны, и крепко обнял меня. – Радек, чёрт побери, живой! – Еле сдерживаясь, радостно повторял Стив.
– Какими судьбами? – Спросил я, совсем забыв, кто мы такие и где мы находимся. Джагер резко изменился в лице.
– Пойдём за столик, там Биг Хауз, можно будет поговорить, – запинаясь, объяснил мне бывший сослуживец и посмотрел на Билли Хейвуда, подошедшего к нам.
– Это мой друг, – показал я на сталкера, обращаясь к Джагеру.
– Хорошо, – кивнул он головой. – Подходи, мы в том зале, – Стивен Ритз покинул нас.
– Кто это? – Напрягся Билли.
– Мой бывший сослуживец из SAS.
– Американцы, украинцы, русские…, теперь Соединённое Королевство. Смекаешь, к чему я веду? – Спросил Вуд.
– Он – мой друг, – тяжело дыша, не веря своим собственным словам, произнёс я.
– Он здесь по твою душу! – Предупредил меня Билли. – И что бы он тебе ни говорил, он лжёт. Ты знатно вляпался, раз тобой неожиданно все заинтересовались.
Я не знал, как себя вести и что дальше делать. Мне не хотелось верить, что мои бывшие товарищи способны попытаться убить меня. Мне хотелось надеяться, что мы сможем с ними договориться, может быть, даже объединиться и докопаться до истины, чтобы разобраться, наконец, в том, что здесь происходит на самом деле.
– Я должен с ними поговорить, – твёрдо решил я.
– Хорошо, только не теряй голову от эмоций. Ты ставишь дружбу превыше всего, но не все поступают так, как ты. Твои бывшие соратники могут попросту тебя использовать. Помни об этом.
– Band of Brothers, – тихо проговорил я. – Мы с ними через такое прошли…
– Человек всегда остаётся человеком. Разве Зона не показала тебе это в полной мере?
– Я это и так знал.
– Хорошо, Рэд, – скорчил гримасу от боли Билли и весь слегка поник.
– Что с тобой? – Насторожился я.
– Ничего, – помотал головой Вуд. – Ты человек не глупый, сам разберёшься, а мне, наверное, надо отдохнуть, набраться сил к завтрашнему дню. Не делай глупостей, Радек.
– С тобой точно всё в порядке?
– Да, точно.
Сталкер покинул меня в очень плохом состоянии. Я направился к своим бывшим сослуживцам.
– Капитан Бергхауз, – поздоровался я, подойдя к их столику.
– Присаживайся, Рэд, – улыбнулся мой старый командир и показал на стул. – Только я теперь майор.
– Поздравляю вас, – я старался быть любезным.
– Я, кстати, тоже уже давно не сержант, – подал голос Стивен Ритз. – Лейтенант.
– Я был бы удивлён, если бы за тринадцать лет вы остались в прежних званиях, – сказал я.
– Как поживаешь, Рэд? – Обратился ко мне Роберт Бергхауз.
– Как сказать, – задумался я. – Бывало и лучше, но в целом всё неплохо.
– Мы не знали, где ты и что с тобой. Ты просто исчез сразу после смерти Скотта.
– Я не мог смириться с тем, что он погиб. Винил себя.
– Это наша работа, – проговорил Биг Хауз. – Мы все знали, на что идём, когда шли служить в SAS. Мы знаем риски, и мы готовы к ним.
– Кто рискует – побеждает, – снова пусто произнёс я. Это был девиз Особой воздушной службы.
– Джейн тоже сложно было, – произнёс Стивен. – Брат погиб, человек, которого она любила – исчез. Она совсем увяла.
– Что я мог? – Я поддался эмоциям. – Уволиться и попытаться построить с ней нормальную семью? Да я каждый раз, когда смотрел на неё, видел Тиви и думал о том, что случилось. Я бы уничтожил себя, а она бы страдала, видя, как я умираю внутри.
– Я понимаю, – ответил Ритз. – Она долго не могла забыть тебя, но вместе мы смогли справиться с её болью.
– Ты с ней? – Спросил я у Джагера.
– Да, – он покачал головой. – Мы женаты, у нас растёт сын. Ему четыре. Назвали Дэвидом, – он вытащил из нагрудного кармана фотографию и показал мне.
– Счастливая семья, – произнёс я, глядя на неё, и мне почему-то стало грустно. Может, я подумал о Билли и о том, что произошло с ним. Может, я подумал о том, чего у меня никогда не будет. Я ведь сталкер. Правильно спросил меня Хейвуд по поводу детей сталкеров, я ведь прекрасно знаю о том, какие они.
– Увидеть бы их снова, – мечтательно сказал Стивен, убирая снимок назад.
– Зона сильно потрепала? – Поинтересовался я.
– Даже в бой вступить ни с кем не успели, а всех бойцов уже потеряли. Как задание выполнять будем – не понятно, – ответил майор Бергхауз.
– Что у вас за задание? – Спросил я.
Роберт и Стивен озадаченно переглянулись: они не знали, как себя вести. Они прекрасно понимали, что без моей помощи они рискуют мало того что провалить задание, так ещё и жизней своих лишиться. А со мной, так как я – опытный сталкер, у них есть шанс на успех.
– Ладно, рассказывай, – прошипел Биг Хауз.
– У нас приказ: найти носитель информации, на котором хранятся результаты тестовых испытаний нового вируса и вся документация о нём, но мы без понятия, с чего начинать поиски. Одной из первых безопасных точек на территории зоны отчуждения указано месторасположение этого сталкерского бара, поэтому мы здесь, – объяснил мне Джагер.
– Странно, – удивился я. – Сталкеры вообще, мягко говоря, не очень переваривают военных, а тут безопасная точка. Да и откуда вообще кто-то знает, что здесь на территории завода Росток есть бар?
– Знают, Рэд. Не будь таким наивным, – улыбнулся Роберт. – В вашей Зоне полно людей, которые под видом сталкеров сливают информацию обо всём, что здесь происходит. Зона – это прекрасное место для торговли оружием и для осуществления других интересных действий.
– Да, глупо считать, что всё это существует просто так. Всегда есть кто-то, кому это выгодно. Ведь есть торговцы и их каналы поставок, есть лаборатории…, – думал я вслух, но меня перебил Джагер, словно я подсказал ему то, о чём он сам не мог долгое время додуматься.
– Вот именно.
– По поводу отношения сталкеров к военным мы тоже в курсе. Поэтому по-хорошему нам надо оказаться вот здесь, – майор Биг Хауз показал мне карту и ткнул пальцем в точку, – как можно раньше.
– Это Свалка, – сразу сказал я, только взглянув на карту, чтобы сказать точнее пришлось присмотреться. – Барахолка? Зачем вам туда? – Удивился я.
– Где-то там должно быть более безопасное место без большого скопления сталкеров, – ответил Бергхауз.
– Может быть, ваши начальники имели в виду депо? – Подумал я.
– Скорее всего, ты прав. Ты лучше разбираешься в Зоне, – сказал майор. – Отведёшь нас туда?
– Нам, в принципе, по пути, – спокойно рассудил я. – Завтра с утра отведу вас туда, да по своим делам пойду.
– Завтра будет слишком поздно, – обречённо произнёс Джагер. – Местные могут прознать, что мы не сталкеры, и тогда утром нас уже будут хоронить. Тем более, сложно говорить с ними, далеко не многие знают английский, а обычными вопросами о ваших аномалиях и артефактах мы сильно выдаём отсутствие опыта в этом ремесле.
– Идти на ночь глядя – очень опасно, – я пытался найти любой предлог, чтобы не идти сегодня с ними, думая о том, как русские пытались ликвидировать меня. Да и если тогда я понимал, что мы идём на территорию бюреров, на которых, в случае чего, можно было положиться, то Свалка является очень спокойной локацией в этом плане.
– Ты же опытный сталкер, – настаивал Биг Хауз, – с тобой мы сможем пройти даже ночью. А в сталкерском пристанище, в котором на ночёвку соберётся весь местный контингент – проблем не оберёмся.
Я задумался. Мне очень хотелось согласиться и провести своих бывших сослуживцев до депо, но моё сталкерское чутьё вырывалось из себя, сигнализируя мне, что это ловушка. Слишком много нестыковок в их рассказе: сталкерский бар – безопасное место; тычет в барахолку, а нужно в депо. Я понимаю, что на деле, действительно, каждый третий сталкер может быть чьим-то информатором, да и от барахолки до депо рукой подать, а на карте в масштабе они находятся меньше чем в сантиметре друг от друга. Я не хотел думать о том, что мои товарищи могут желать мне смерти, но и проверять, лгут они или нет, я не горел желанием. А что если… Я ведь просто не смогу убить их. Это слишком тяжело для меня.
– Ты не доверяешь нам, – произнёс Джагер. – После всего того, что с нами было. Я понимаю, тринадцать лет – огромный срок.
– Ладно, чёрт бы вас побрал. Пошли.
И всё-таки я решился. Если этот мир настолько ужасен, что мои боевые товарищи способны предать меня, то и жить мне незачем. Если я погибну, пусть так оно и будет. Билли выведет Беллу и проклянёт меня бранным словом. Я не хочу думать, что Джагер и Биг Хауз могут меня предать. И пусть моё сталкерское чутьё кричит мне, что я последний идиот, но я риску и не стану слушать его в этот раз.
***
Мы вышли с территории XX-35. Наш грозный шаг по разбитой дороге, вой слепых псов, страшный гул ветра и другие звуки бурлящего организма Зоны поступали в мои слуховые проходы со всех сторон. Всё моё нутро кричало, что эта вылазка больше, чем просто смертельно опасна. Настолько страшно мне было, наверное, только в Афганистане или Ираке. Очень тёмные ночи южных стран и осознание того, что люди-враги – это не единственное, что может расправиться с тобой сейчас. Под ногами множество мин – так же как здесь миллионы невидимых аномалий. И на каждую ловушку реагируешь всем телом. Оно адаптировалось к внешним условиям Зоны: стало восприимчивым к малейшим изменениям температуры, к слабому ядовитому аромату – ко всему необычному на фоне остального, также далеко отличающегося от нормального мира.
Меня сильно злило и отвлекало ещё одно чувство, непривычное мне и поэтому неприятное – у меня онемел затылок, словно кто-то постоянно дует на него холодной струёй воздуха. Словно мне сделали укол анестезии, чтобы потом врезать в то место свирепую сталь. Я чувствовал, что кто-то видит мой затылок и может в любую секунду убить меня. Это чувство сводило меня с ума, потому что сзади брели только Джагер и Биг Хауз.
Без проблем мы добрели до ворот – условного отделения Свалки от ХХ-35.
– Немного осталось, – сказал я своим попутчикам.
Наверное, надо было сказать Билли, что я ухожу. Но он болен, и, если он на тот момент уже уснул, то будить его было неразумно. Проведу ребят и вернусь, если всё будет хорошо.
– Рэд, ты здесь давно. Как думаешь, кто мог бы осмелиться проникнуть на территорию сверхсекретного хорошо охраняемого исследовательского пункта, а потом уйти оттуда незамеченным? – Спросил неожиданно Джагер.
