Алексей Курилов
Албард
Глава 4. Новая звезда
Путь Албарда пролегал мимо сотен звезд и лишь одна из них оказалась достаточно близко для того, чтобы притянуть к себе эту крохотную планету. Албард отклонился с траектории своего привычного движения и вышел на спиральную нисходящую орбиту, медленно приближаясь к звезде. С каждым оборотом скорость планеты все увеличивалась, а орбита становилась все меньше и меньше. В какой-то момент орбита стабилизировалась и планета начала вращаться вокруг новой звезды. Расстояние до звезды было велико, да и звезда была не так горяча, как прежняя, которая взорвалась миллионы лет назад.
Если бы сейчас кто-то стоял на поверхности Албарда, он бы увидел маленький шарик на горизонте, что восходил и заходил каждый оборот Албарда вокруг своей оси. Свет этой звезды был так слаб, что вряд ли кто-то обратил бы на нее внимание. Однако каждое утро лед начинал нагреваться, и температура потихоньку поднималась. Ни о какой жидкости не могло быть и речи, ведь температура поверхности была около абсолютного нуля. Под действием звезды лед прогрелся до минус ста, затем до минус пятидесяти и температура все поднималась и поднималась. На Албарде никто не знал об этой звезде, никто даже не догадывался. Свет не проникал через лед, а уж тем более через толщу воды.
Впрочем, даже если бы звезда была намного ярче и ближе, ее попросту некому было увидеть. Самые зрячие из всех обитателей были неразумны, но даже их глаза с трудом отличали свет от тьмы. Всю свою жизнь албардцы опирались на электричество, на импульсы, что они распространяли, а затем улавливали своими сенсорами. Электричество было все в их жизни, они им общались, сканировали пространство вокруг себя и само собой охотились. Впрочем, охота быстро превратилась в фермерство, нет смысла бегать за пищей, если можно выращивать ее возле себя в любых количествах.
Помимо электричества албардцы отлично чувствовали тепло, и вот тут все было несколько сложнее. Разумные особи могли бы почувствовать, как поверхность льда нагревается, будь они там. Но они находились под льдом. Все, что они могли почувствовать это температуру льда снизу. А лед, на границе с водой, всегда имел температуру около нуля.
Так вышло, что лед прогревался очень медленно, но равномерно, яркости звезды не хватало, чтобы растопить его до жидкого состояния и образования луж на поверхности. Планета вращалась вокруг своей оси слишком быстро по земным меркам сутки сменялись всего за пару часов, в то время как у Албардцев не было устоявшегося варианта отсчета времени. Вся жизнь Альбарда зависела от ядра и крутилась около ядра, у поверхности бывали лишь исследователи и ученые, что изредка брали пробы или пытались пробурить лед.
Планета нагревалась, каждый день лед становился теплее, температура проникала все глубже, но до уровня воды оставалось еще далеко. Миллионы лет полета в открытом космосе, вдали от всех звезд и источников тепла сделали свое дело и лед толщиной в несколько километров нужно было прогреть. Албард продолжал жить своей жизнью, даже не предполагая, что скоро все изменится.
В новой звездной системе, помимо Албарда, существовали и другие планеты. Тут находилось несколько газовых гигантов, они очистили, как смогли, систему от мелких астероидов. Были и карликовые планеты, одна из которых вращалась близко к местному солнцу и представляла собой антипод Албарда. На ее поверхности бушевали целые моря из расплавленных металлов, а в тяжелой и плотной атмосфере было полно паров серы и ртути. На этой планете жизнь не могла зародиться, на ней бушевала смерть во всей своей красе.
Большую часть астероидов газовые гиганты, как огромные пылесосы, втянули в себя или попросту перетащили к себе на орбиту и заставили вращаться вокруг звезды словно стайку мошек. Хотя, оставались еще астероиды, что летали вокруг звезды по устоявшимся, вытянутым орбитам и даже не предполагали, что на их пути может повстречаться новое небесное тело. Так, помимо нагрева со стороны звезды, Албард начали бомбардировать редкие астероиды. Учитывая, что у Албарда начисто отсутствовала атмосфера, астероиды ударялись в лед, оставляя на нем глубокие трещины. Звук, а точнее вибрация, от этих ударов не могли остаться незамеченными, некоторые из них пробивались через лед и устраивали переполох в жидкой среде.
Именно эти звуки и заинтересовали одного ученого, которого звали Рарис. Он понял, что это звук колющегося льда, однако немного ошибся с его природой. По его мнению, это было новое ядро. Он знал, что именно ядро разогревает их воду и ошибочно решил, что где-то там, во льдах, появилось новое ядро. Оно только сейчас начало действовать, его пока окружает лед и чем быстрее вода начнет поступать к ядру, тем быстрее оно начнет греться. Как и любой ученый, он мало интересовался чем это грозит их миру, однако он был уверен, что ему необходимо понять, чем это может быть выгодно.
В то время, когда он пробивал тоннель, он мечтал найти второе ядро, соорудить проход к нему и открыть новые территории. Хорошо было бы встретить друзей по разуму и научится с ними общаться, но это звучало слишком невероятно. Все, чего он хотел, это, по сути, найти источник этих звуков. Ему очень повезло во время одного из ударов он находился близко к поверхности, от чего смог отчетливо услышать, где именно произошел удар. Если бы он знал, что от него до метеорита было несколько километров, он бы не стал долбить лед такими примитивными инструментами. Все, что у него было это несколько длинных острых костей, нечто вроде костного нароста рыбы меч. Он вбивал их в лед и словно ломом откалывал кусок за куском. С инструментами на Албарде было сложно, для охоты использовалось электричество, это значительно лучше, чем атаковать копьями или охотиться, используя только свои зубы.
Час за часом Рарис, с упорством заводной игрушки, долбил лед. Сначала им правила страсть ученого, он чувствовал, что открытие буквально за поворотом, еще один удар импровизированным ломом и он найдет проход. По прошествии нескольких часов пришлось признать, что великие открытия не делаются так просто и придется постараться. Затем им двигало упорство, он не мог ошибаться, он же всем телом слышал, как трещал лед, как что-то взорвалось и затем раздался неистовый треск. Если бы кто-то предложил пари, он бы не задумываясь согласился. Он был уверен, что это второе ядро, что именно отголоски его активности он почувствовал.
Для работы ядру требовалась вода, она проникала глубоко внутрь и там, замедляя нейтроны приводила к цепной реакции. Всего этого на Албарде не знали, однако то, что вода попадает в ядро, а затем бьет из него горячим фонтаном все отлично знали. Именно этого и ожидал Рарис, он надеялся на свое открытие, на свой опыт и свои ощущения. Рарис долбил лед, ковырял его, вытаскивал расколотые куски. Он добился того, что мог сам поместиться в эту искусственную пещеру во льду. Каждый час его сил становилось меньше, он уставал и замерзал. Лед, что он вытаскивал, упорно пытался скатиться обратно в дыру. Рарис даже сделал несколько экспериментов, замеряя скорость всплытия льда разных размеров.
Рарис утомился и отправился к ферме за очередной порцией пищи, когда же он вернулся обратно он чуть было не взвыл от досады. Лед то из тоннеля он вынул и даже оттащил его подальше, чтобы тот не свалился внутрь, пока он будет плавать за едой. Но сейчас, тоннель покрывал новый лед и в отличии от прежнего он был гладким и его импровизированный лом скользил по поверхности. Пришлось снова долбить лед перпендикулярно, чтобы появились первые трещины. Это словно все начинать с самого начала, только теперь надо было работать внутри не очень широкого тоннеля, где не получалось размахнуться как следует.
Рарис продолжал работу, отдаваясь ней с головой, им двигало обязательство перед самим собой. После того, как он восстановил неровность поверхности дело пошло быстрее. В подводном мире не существовало пота, но, если бы он был, Рарис обливался бы им несмотря на холод вокруг. Кстати, именно его упорная работа не позволяла ему замерзнуть и околеть. По прошествии нескольких часов он вновь проголодался, но памятуя свое последнее отлучение он продолжил работу.
Он проработал еще несколько часов и изнемогая от голода прервался на несколько минут, осматривая проделанное. Холод тут же накинулся на него с новой силой, Рарис чувствовал, как сильно он хочет есть и одновременно с этим как ему холодно. Прямо перед ним вода начала замерзать, его лом уже вмерз в лед своим порядочно затупившимся острием и Рарис решил его не доставать, дабы можно было потом измерить, как далеко он прошел в прошлый раз. Он впервые выплыл из тоннеля не для того, чтобы вынести лед, а чтобы осмотреть проделанную работу.
Масштабы впечатляли. Разглядывая шахту, что у него получилась, он поразился ее глубине. Когда все только начиналось, он рассчитывал добраться до второго ядра значительно быстрее. Сейчас, его буквально разрывало от смеха, когда он вспоминал как наивен он был. И даже когда он был в середине пути, это выглядело наивно. Сложно было себе представить, как много потребуется времени для того, чтобы добраться до конечной цели. Его лом уже вмерз в лед почти наполовину, сейчас он бы не смог его вытащить, даже если бы очень постарался. Оглядевшись вокруг и заметив горы льда, что он сам выносил, Рарис удивился, как много сил он потратил практически впустую.
Взяв кусок льда побольше Рарис, отправился в сторону фермы, наконец у него появилось время, чтобы поесть. По пути он иногда выпускал его из рук и смотрел в какую сторону тот движется. Рарис добрался до фермы, где с радостью рассказал свою историю всем сотрудникам. Хотя, правильнее было бы сказать, каждому сотруднику, кому было неудобно отказать в беседе. Если бы Рарис имел инструменты, а именно термометр, если бы он мог изучить как изменяется температура того самого льда, до которого он докопался, он смог бы узнать кое-что интересное.
Прошло много времени с тех пор, как Рарис пробивал лед, но он не переставал думать о том, что именно могло быть там, за пределом льда. Вибрации, что проникали от льда в сторону воды будоражили его память каждый раз, когда какой-то мелкий астероид врезался в поверхность. Рарис хотел даже вернуться к своим поискам обратной стороны льда, но он не понимал, что он сделал не так, что стоило изменить. Во время очередных раздумий он и повстречался с Авалом.
– Добрый день, вас зовут Рарис? – Авал никогда прежде не видел его и мог судить лишь по рассказам фермеров, однако они достаточно точно описали его внешность и спутать его с кем-то еще было бы сложно.
– Да, это я, чем обязан? – Рарис отложил водоросль, что только что изучал при помощи микроволн, которые генерировал эмиттером.
– Мне бы хотелось поговорить с вами о льдах, мне сказали, что вы их бурили.
– Безусловно! Я с радостью вам все расскажу, если хотите, мы можем даже сплавать к тому месту, где я проводил свои исследования, и вы сами во всем убедитесь. Вы знаете, это было самое захватывающее, да право и самое изнурительное исследование в моей жизни. А знаете, что меня подтолкнуло? Спонтанные трещины! Да-да! Именно они мне не давали покоя ни во время бодрствования, понимаете ли, ни во сне. – Рарис очень быстро говорил и сильно жестикулировал, ему даже приходилось подгребать хвостом, дабы удержать тело в одном месте относительно Авала.
– Спонтанные трещины? – Авал успел выудить только это из всего разговора, слишком неожиданно Рарис накинулся на него с тирадой.
– Да, трещины, знаете, иногда лед ни с того ни с сего трескается и этот звук разносится очень далеко. Знаете такой трррыдын! Если бы это были последствие переохлаждения или чего-то такого, то можно было бы это исследовать, но это не так. Все, что мне удалось выяснить, так это закономерность! Лед трескается не одинаково часто, бывают дни, когда нет ни одной трещины, а бывает, что по три-четыре за день. Вы сами как? Давно спали?
– Нет, не давно. – Авал не успевал переварить всю информацию, что выливал сейчас на него Рарис, от чего его мозг давал простые ответы на простые вопросы, не в силах собрать более сложную фразу.
– Отлично, тогда мы можем с вами отправиться к месту проведения моего эксперимента, и вы сами во всем убедитесь. – Рарис быстро дернул хвостом и помчался вверх. – Скорей, мы еще успеем, вы сами все увидите и поймете. – Раздалось откуда-то издали.
Авал толкнулся двумя плавниками и быстро заработал хвостом, направляясь в сторону льда. Достаточно скоро он нагнал Рариса, но тот плыл так быстро, что Авал практически не сбрасывал скорости дабы не отставать. Давление резко падало и это отзывалось во всем теле неприятными ощущениями. Надо было бы остановится и передохнуть, дать организму время адаптироваться, но они мчали на всех парах и, судя по всему, время было очень важно.
– Рарис, мы так несемся, это не случайно, да? – Спросил Авал, надеясь, что его услышат. – Быть может стоит остановится и передохнуть немного? У меня уже все болит.
– Ой, прости, я забыл, что ты не местный. – Сказал Рарис и встал как вкопанный. – Просто я тут часто курсирую и уже как-то привык. Конечно, давай подождем, нельзя допускать, чтобы ты потерял сознание по пути к поверхности.
– По пути куда? Как ты сказал?
– К поверхности! Если считать, что ядро это наш центр, то вокруг ядра расположена жидкость, это наш мир. Следуя логике – лед, это наша поверхность, наша оболочка. Я считаю, что он не бесконечен, потому то он и трескается постоянно. Но вот природа трещин для меня загадка. Когда я только начал свои научные изыскания и пробивал лед все глубже и глубже, я надеялся найти ответ на свой вопрос. Сейчас я уже не надеюсь. Мне кажется, что до следующего ядра очень далеко, быть может даже дальше, чем от льда до нашего ядра. Однако вместе мы справимся, мы можем работать по очереди, один будет спать, пока второй пробивает толщу льда. А позже мы привлечем последователей, и все вместе сможем пробить этот слой льда, достигнув другого ядра.
– А что потом? Ты думаешь, там тоже есть жизнь?
– Это совершенно неважно! Главное, что мы найдем другой мир! Представь себе, что наш мир не единственный, даже если там ничего нет, если там просто ядро, окруженное водой – это все равно другой мир и мы сможем там жить. У нас будет два ядра, и быть может мы наконец-таки сможем проводить эксперименты над ядром. Ведь если то, второе ядро сломается и перестанет греть воду, это ничего не изменит в нашем мире. Мы можем даже попробовать сдвинуть его к нашему ядру и объединить наши миры. Ну, ты как? Отдохнул? Поплыли дальше, тут чуть-чуть осталось, по моим прикидками, мы проплыли уже больше половины.
Рарис опять резко махнул хвостом и обдав потоком воды умчался вперед. Авал отправился следом, на этот раз он не окликал и не переспрашивал ни о чем, просто держался чуть позади. За время короткого разговора организм пришел в себя и сейчас ему казалось, что вода не такая уж и холодная вдали от ядра. Плыть, однако, пришлось достаточно долго и даже по примерным прикидкам расстояние было больше чем то, что они проплыли до этого. Авал уже даже начал сомневаться в правильности выбранного направления, однако Рарис так уверенно шел вперед, что чувствовалось, как часто он проходил этим маршрутом.
Через некоторое время они сильно сбавили скорость и поплыли очень медленно, словно на охоте.
– Что-то не так? – Спросил Авал, чувствуя, как вибрирует плавник на спине у Рариса. – Ты что-то почувствовал?
– Нет, скорее наоборот, я что-то не чувствую… Мы давно уже должны были упереться в лед, и я бы показал тебе то место, где мой инструмент навечно вмерз в лед. Когда я выдалбливал лед, он застрял и потом лед покрыл его целиком. Но тут ничего нет. – Все это время Рарис медленно двигался в том же направлении. – Эх надо было привязать водоросли, чтобы загодя увидеть, где находится то самое место. Стоп! Вот он!
Рарис резко кинулся вперед и передними плавниками он нащупал свой костяной лом. Тот плавал в небольшой впадине, видимо течение отнесло его в сторону, однако он не был вморожен, а напротив, спокойно болтался в воде.
– Это твое? Где ты такое нашел? – Спросил Авал, с удивлением обследуя длинный и легкий костяной шип.
– На ферме… Это нос хищника, они периодически нападают на ферму в надежде поживится едой. Но он не вморожен, ты понимаешь, что это значит? Это значит, что лед начал таять! Сам!
– Ты хочешь сказать, что ядро начало разогреваться? – Авалу вспомнились детские страшилки про то, как ядро сошло с ума и начало постоянно нагреваться и вся вода во всем мире вскипела.
– Нет, за последние несколько поколений ядро стало только холоднее. Не сильно, и быть может это циклический процесс, но все же оно не нагревается, а остывает. – Рарис крутил и ощупывал плавниками свой инструмент, словно не веря, что это действительно тот самый лом, которым он откалывал лед.
