Алексей Козырев
Крест
– Я их спасти хотел.
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально. Я, наверное, без сознания был?
– Да, но врачи сказали, что уже ничего страшного. И с днем рождения тебя! Вот тут яблочки и немного конфет. Угощайся, а я, пожалуй, пойду. Беда утром случилась – крест с церкви упал. Может чем помогу там…
– Крест упал?! Сколько сейчас времени? – вздрагивает Свят,
– Десять минут четвертого, – смотрит на часы Отец Александр.
– Нет, уже не успеем. Всё!
– Что всё, Святослав?
– Все дети сгорят, – на глазах мальчика наворачиваются слезы, – никто не выживет. Кроме волосатого Феликса. Потому что, он дьявол!
– Свят, так нельзя! Феликс такой же человек, как и ты. И у него, кстати, тоже сегодня день рождения.
– Клянусь, – рука тянется к нательному крестику, но не находит его – крестик куда-то делся! Поверьте мне, Отец Александр! Феликс дьявол. Он подожжет дом и все дети сгорят!
– Замолчи, Святослав! Ты не имеешь права так говорить.
– Но если я это знаю! Знаю!
– Никто не может видеть будущее, Свят! Никто!
– Но я вижу? – вскрикивает мальчик.
– Пойми, – чуть повышает голос священник, – зная будущее, невозможно не влиять на настоящее. И, подумай, что тогда будет…
Неожиданно разговор прерывает вой пожарной сирены за окном. Отец Александр подходит к окну.
– Пожар, похоже. Дыму много. Где-то в районе Старой площади.
– Да, Феликс уже поджег! Это всё! Мне их очень жалко. Правда! Очень! – в изнеможении мальчик откидывается на подушку.
– Что ты говоришь, Свят? Кто поджег? Кого жалко? Господи, это же у нас в детском доме горит. Господи!
И Отец Александр, даже не попрощавшись с мальчиком, выбегает из больничной палаты.
_____________
На Старой площади пожарные поливают из шлангов развалины детского дома. Но тушить там уже нечего. Обугленные стены, обвалившиеся перекрытия, остовы кроватей. Знакомый нам коренастый милиционер, теперь майор, допрашивает испуганного директора детдома.
– Кто-то из ваших воспитанников мог это сделать?
– Но отчего вы считаете, что это поджег? Может, проводка замкнула, –дрожащим от ужаса голосом отвечает директор.
– Мы не первый год в милиции и умысел от случайного возгорания отличать научились, – слышится из–за спины директора голос рыжеволосого опера в погонах капитана, – а потом, поджог, это и в ваших интересах.
– Как это в моих? – пытается взять себя в руки директор.
– Да очень просто, – продолжает атаку рыжий капитан, – найдем поджигателя, он и будет сидеть. А вот за неисправность электропроводки отвечает кто? Директор! Чуете?
– Чую!
– Так кто же из ваших мог поджечь?
– Феликс, быстро иди сюда, – оживляется директор, – повтори, что ты видел?
Подходит взлохмаченный черноволосый парень.
– Свят Владимирский поджег – уверенно заявляет он, – я пытался помочь ребятам, но там все в дыму. Еле сам выбрался.
– Я думаю, он не врет, – лепечет директор.
– У него вся шея черная. И грудь, вроде? Обгорел? – майор внимательно рассматривает Феликса.
– Это у меня, товарищ майор, такое пятно родимое. Огромное, – отвечает за директора парень.
– Наверное, тот самый. Помнишь, Витёк, к КГБ подброшенный? – шепчет майор капитану в ухо.
– Он самый, – улавливает смысл директор, – прямо под Железным Феликсом лежал. Потому и Железнов, кстати!
Майор крепко ухватывает парня за плечи – ты, Феликс, уверен, что Владимирский подпалил?
– Сто процентов! – без тени сомнения отвечает парень, – Свят сначала из канистры бензином полил, а потом уже спичкой. И тут ветер как-раз.
– Что ветер?
– Ветер сильный.
– И что?
– Вот сразу всё и вспыхнуло.
– Святослав не мог поджечь. Он в больнице, я его только что навещал, – запыхавшаяся Отец Александр с ужасом смотрит на дымящееся пепелище.
– Но я же сам его видел, – настаивает черноволосый парень, – Святослава вашего. А больница, вон она, пять минут туда и обратно.
– Да, совсем рядом, – вмешивается в разговор директор, – мальчишки его побили, вот он и отомстил. Помните, он говорил, что у нас будет пожар. Помните? Вот и поджег!
– Так и сказал, будет пожар? – что-то записывает в блокноте майор.
– Да, – подтверждает парень, – я тоже слышал. И еще. Я пытался помешать Святославу, схватил его за шею, и вот – в ладони Феликса сверкает золоченый крестик с погнутой перекладиной.
– Святослава крестик, – Отец Александр многократно крестится, – Боже мой, это не предвидение, это убийство! Как он мог?! Будь ты проклят, Святослав Владимирский! Будь ты проклят!
– Спасибо Феликсу! – шепчет на ухо капитану майор, передавая ему крестик – смотри не потеряй, это ключевой вещдок!
– Выходит, что Святослав Владимирский и поджег, мать его! – рыжий капитан явно огорчён, – тот самый, наш, голубоглазый! Жаль!
– Кстати, как я припоминаю, с того дня ровно пятнадцать лет прошло, –морщит лоб майор.
– Точно, ровно пятнадцать. Значит, по взрослой пойдет. Не повезло нашему Владимирскому! Днем раньше воспитательной колонией бы отделался. А так годков двадцать схлопочет!
– Да, очень жаль, Витек, очень жаль! Но все сходится: мальчишки его побили, потом он поджогом угрожал, свидетель вот имеется, крестик тот же. Все сходится. Ладно, заводи тачку.