Алексей Котаев
Лидерборд

В своем стиле

Глава 20

– ОСТАНОВИТЕ ЕГО, КТО-НИБУДЬ! – во весь голос орал Паша, сжимая до треска в руках планшет. А на планшете трансляция с дрона, как едет Старцев.

Паша попытался сорваться с места, но Сеня и Шульман на него навалились.

– Стой! Куда?

– Навстречу этому козлу, блядь! Вы видите, че он творит?!

– Да успокойся ты! А ну прижми зад! – Шульман отвесил пацану подзатыльник. – Не шуми!

Многие соседи сейчас смотрели на Пашину истерику. Оно и не удивительно, всего второй день заезда, а он уже оказался самым шумным среди всех присутствующих. Павлик поднял со снега брошенный планшет и снова уставился в экран.

Старцев гнал по снегу так же, как и по привычному для него гравию. И каждый крутой поворот он проходил так, будто льда под колесами нет. На выходе он ударялся бортом в снежную насыпь и, не теряя скорости, распрямлялся, вставая на нужную траектории. Повороты с помощью снега оказались эффективными, однако бампер уже начал отваливаться, повиснув на креплениях с одной стороны.

– Сеня, прошу тебя, – подполз молодой механик к менеджеру. – Прошу тебя, останови это, я не хочу работать в такой мороз.

Сеня поморщился. Он ожидал услышать другую причину. Погладил парня по голове. – Не ссы, ты справишься.

– Господи… – Паша лег на спину и начал сгребать снег под себя, чтобы спрятаться от этого произвола. Пара дней снегопада вывалили кучу осадков и на третий пропали. Небо голубое, ясное, высокое в этом регионе. Воздух стал теплым и липким от влаги. Даже дрон сегодня без проблем поднялся в воздух.

Оставалось только выждать пару минут и сорок девятая приедет на пит-стоп. А время тянулось долго, спина на холодной земле быстро замерзла, и Паша начал подниматься. Грохот в поле ознаменовал возвращение пилота.

– Рекордное время, – посмотрел на часы Колотов. – Посмотрим, как Коен проедет этот маршрут…

– Уж явно лучше этого… – буркнул Павлик.

Сорок девятая свернула с трассы и встала под тент. Саша вышел, отцепил связь, снял с себя перчатки, шлем. Положил это все на крышу, аккуратно уместив так, чтобы не скатилось от ветра.

И оказался сбит с ног каким-то безумным животным броском. Паша, как дикий кабан врезался в живот Старцеву, и они оба упали на снег, кувыркнувшись. Тут же начали сбегаться люди из разных команд, чтобы разнять их.

– Ты че творишь, олень?! – Саша встал и пошел к Павлику гордой походкой.

– Это ты че творишь?! Какого хрена ты ломаешь машину?! – рука механика слегка подняла отвалившийся бампер и таймер отсчета ремонта автоматически запустился. – Вот черт.

– Господи, да что ты за идиот то такой?

– Заткнись! Это все из-за тебя!

– Ты совсем тупой?! Иди чини!

Внезапно появившийся Шульман отвесил подзатыльник сначала Паше. – Чини, бляха! Быстрее!

А потом и Саше. – А ты не провоцируй его!

– Да он сам же!

Шульман шлепнул по башке Шурика еще раз. – Не провоцируй!

– Вот ты лох, два раза по башке получил, – посмеялся Ларионов и приложил бампер к положенному ему месту. Крепления под фарами вырваны, но пацан взял шуруповерт и сделал пару дырок, закрепив все на время пластиковыми стяжками. Пистоны на подкрылках вылетели и их пришлось менять, спустя пару минут машина уже была собрана, но тут подошел Старцев.

– Тяга пропала после середины.

– Да твою налево! – Паша запустил мотор и сунулся проверять компьютер на наличие ошибок. – Передув поймал! Тут висит ошибка, режет буст.

– Ну так сделай с этим че-нибудь!

– Чтоб ты снова ухерачил мне машину? Да больно надо…

– Паша! Время идет!

– Ну и пусть идет, я-то не иду. И вообще, я думал ты будешь как Коен, а ты как мудак…

– Так быстрее!

– Не факт, ты стартовал третьим. Не удивлюсь, если старина Джек тебя обошел.

– Твою мать! Хватит болтать! Чини машину!

– Я вас, сука, щас всех палками в лес угоню! А ну разошлись по разным углам! – невероятно громко прокричал Эдик, будучи довольно далеко от сорок девятой.

– Старый, раз уж ты показался, то как передув убрать?

– Поправь карты или меняй рестриктор.

– Правь карты, – констатировал Старцев.

Паша поморщился, понимая, что это невероятно долгая и тонкая работа. – Да, да… Щас, подожди.

Механик убежал в трейлер, за ним сунулся и шеф-механик. Спустя пару секунд Павлик уже выковыривал маленькое железное зернышко из трубки актуатора. А потом сунул другое. Посмотрел на просвет и поставил все обратно.

– Все, рестриктор другой. Назовем его «зимним».

– Карты!

– Не-не, щас в тепло приедем и че, менять их обратно?

– Ты олень, у тебя же куча карт памяти для этого компьютера. Ты это за секунду можешь сделать!

– Могу, – скрестил руки на груди Паша. – Ты тоже мог не гробить машину.

– Торговаться будешь?

– Не, что ты. Я подожду, когда ты намотаешься на дерево или валун, а потом поговорю с тобой еще раз. Все, время вышло. Вали на хрен отсюда на стартовую линию!

– Блядь! – Старцев осознал, что он не успел даже попить воды. Павлик украл у него все время. А Павлик ли?

Пятидесятая машина встала рядом, и покрасневший от напряжения Джек вылез из нее.

– Ну как?

– Че «как»? – злобно отозвались парни.

– А, вы опять ругаетесь… Ладно, пойду спрошу у заинтересованных.

– Стой! – Старцев сорвался и побежал за коллегой. Больше, чем подгадить Паше, он хотел узнать, получилось ли у него дотянуться до Коена.

– Коен – первый, Страцев – второй, – твердо и четко ответил Колотов.

Паша ехидно посмотрел на своего пилота. Поймал его взгляд. – Ну заплачь.

– А ну цыц! – остановил новый конфликт менеджер. – Разница в секунду. Довольно неплохо, учитывая продолжительность участка.

– Секунда… – задумались пилоты. В скоростных соревнованиях это невероятно большой отрыв, но учитывая, что из всей таблицы к ним никто не приблизился и на две секунды, то складывалось ощущение, что все довольно неплохо.

– Але? Парни! Мы первые! Мы набрали столько очков, что нас уже трудно будет обогнать! Не сбавляйте темп, и мы заберем лидерство на этом этапе. А лидерство на этапе… Ууух!

– Так их три же, успеем еще обосраться-то, – разбавил мечтания Паша. – Нет, я конечно не настаиваю, но давайте как-то поаккуратнее. Или может мне поменяться машинами с Димоном?

– Нет, – заглянул в вагончик заскучавший механик пятидесятой машины, который только что закончил проверять давление в шинах, и отряхать болид от снега. – Я тебя прирежу ночью, если мне отдадут сорок девятую.

– Справедливо, – почесал затылок Паша.

Сорок девятая совалась и отправилась в пробег до следующей точки кемпинга. А потом еще к одной. И к третьей. В конце дня были очередные спецучастки, и машина окончательно лишилась бампера. А вскоре под снегом начала проглядываться земля. Тысяча километров на юг – это тысяча километров на юг. И хочешь – не хочешь, а погода изменится.

Когда Старцев прибыл на последнюю в этот день стоянку, он невольно осветил всю парковку светом раскаленного прожектора и поставил машину в положенное ей место. За бортом потеплело, и люди начали суетиться в городке. Если на начальных днях этапа казалось, что все это шайка энтузиастов, то теперь уже где-то играла музыка, а за ленточным ограждением появились машины зрителей, которые не понятно как добрались в такую глушь. Мужчины, женщины, дети. Все они бродили в разрешенные часы по автопарку и фотографировались с машинами.

Старцев окинул толпу взглядом. Посмотрел на черное небо, в котором жужжали дроны-операторы, и удивился тому, как погода поменяла количество зрителей. Некоторые из людей даже разбили палатки, чтобы поприсутствовать на завтрашнем старте. Тут были и простые зрители, и блоггеры, что постоянно снимали себя на фоне машин, и репортеры, которые пытались осветить скудные национальные соревнования. Раньше было больше размаха. Но сейчас есть то, что есть.

– Ну че? – подошел к машине уставший Павлик.

– Дует не в полную силу.

– Рестриктор стоит такой. Урезали немного буст, чтобы не хапнула лишнего. Затупы с ошибкой были?

– Нет.

– Эхх… Хорошо… – Паша взял походный стул и поставил его рядом с машиной.

Старцев тоже взял какую-то складную табуретку. Сел на нее и облокотился на дверь. – Чет я устал…

– Я тоже…

У парней не было даже сил ругаться.

– Завтра смешанное покрытие. Уберем шипы?

– Не, с утра прохладно будет. Стартуем на них. После первого СУ сменю. Там по погоде видно будет.

– Окей…

Павлик кинул коллеге бутылку с водой. Тот открыл ее и сделал несколько жадных глотков. Закрыл и бросил обратно. – Мы какие?

– Если Коен не напортачил, то ты должен быть вторым. Он – первый. Команда – первая. Пока идем хорошо.

– И не скажешь, что это наши первые нормальные соревнования…

– Ты чему-нибудь научился? Ну… у Коена.

– Ага… Понял, как не зарываться постоянно. И траектория сейчас более пологая.

– Хах, – усмехнулся механик. – Представляю, как бы ты крутился тут, если бы ехал как на отборочных.

Старцев тоже посмеялся. – Это точно… Слушай, а может все-таки поставить твинскролльную турбину?

– Да ты опять заладил! Не нужна она тебе!

– Да все, все… Не ори только…

Когда из городка выгнали зевак, Паша уже во всю выковыривал из морозильника комбинированные обеды, которые команда запасла еще дома. Вчера была курица с лапшой, а сегодня греча с фаршем.

– Отстой… – пацан сунул коробку в микроволновку и поставил таймер так, чтобы еда была готова загореться, прежде чем ее достанут. Так Паша не чувствовал отвратный запах мороженых полуфабрикатов. Он вдруг вспомнил, как ел сосиски с мангала на отборочных, но сейчас тут слишком мало людей, чтобы нашлись энтузиасты.

Паша взял случайную кружку из мойки, ополоснул ее, и налил в нее горячий кофе. Хоть с этим повезло. Старцев, вот, плюется от этого кофе, а Паше нормально. Шульман все время чаи гоняет, а Павлик и бесплатному кофе рад. Теплый сырой воздух подул на подплавившийся ланчбокс, и механик сел на стул, прямо напротив сорок девятой. Тут тишина и благодать. Кофе, еда, природа…

– Псс, парень, – еле слышно прозвучало откуда-то со стороны соседнего фургона.

Паша пригляделся и увидел знакомое лицо. Лицо подмигнуло.

– Паша, чем занят? – шепотом вещал грузный механик.

– Алексеич, я тя не слышу! Иди сюда!

– Да емое! Всю интригу сгубил! – мужчина подошел, облокотился на машину и с ухмылкой посмотрел на Пашу.

– Ну и?

– Ты как к профсоюзам относишься?

Вопрос поставил парня в тупик. Про профсоюзы он слышал, да и в целом понимал их смысл, но казалось бы… – А причем тут профсоюз? Чей?

– Механиков! Да не ори ты! – Артем Алексеевич пригнулся. – Мы тут организовываем… Присоединишься?

– Бойкотировать мудаков пилотов? – обрадовался Ларионов.

– Да нет! Есть тут у нас, кое че на «Э»…

– Э?

– Э та нол, – снова шепотом проговорил старший.

– Который в баки заливаем к бензину? Вы че, жрать его собрались? Совсем сдурели?

– Паша!

– Да не ссы! Я в игре. Показывай, где канистра! – пацан не долго взвешивал все «за» и «против».

– О! Наш человек!

– Шульмана звать?

– Не-не-не! Его не надо! Он буйный, когда выпьет. Я его давно знаю.

– Димон?

– Он пас. Не любит бухать на работе…

– С… – хотел позвать пилота Павлик, но вдруг опомнился. Профсоюз же.

– Все, пошли! – Алексеич стукнул пальцем по пластиковой коробке с высохшей и перегретой едой. Закуски тоже бери.

Через десять минут, в кругу целой кучи механиков из разных команд, под светом тусклой желтой лампы, Паше на капот поставили канистру и стакан.

– Ты это, если слепнуть начнешь, – положил Павлику на плечо руку какой-то не знакомый механик, сунув при этом за пазуху бутылку нормального алкоголя. – Ты водки глотни. Говорят, помогает.

Паша поморщился перед тем как выпить, а потом лицо уже как-то само завязалось в узел, после первого же глотка. – Сколько тут градусов? Кто бодяжил?

Все пожали плечами и начали разливать из канистры по стаканам, образовав кольцо вокруг спасительной бутылки самой дешевой водки. Сразу было видно, что многие тут с периферии.

Утро у команды Энерготеха не задалось. Не задалось от слова совсем. Солнце уже вставало, а приготовления к старту завершены не были.

Сбежались репортеры, выставили аппаратуру, чтобы запечатлеть элегантный рывок перед длинным проездом. Самое время для пилотов покрасоваться. В воздухе висели толпы сонных дронов-операторов. На каких-то даже были наклейки известных в сети каналов.

– Где, блядь, Ларионов? – рычал Колотов, показывая свою профессиональную подготовку в плане управления персоналом.

Из трейлера выбежал Дима. – Паша… Паша он… Он помер, по ходу!

Вся команда ввалилась в фургон и встала напротив узкой Пашиной койки, на которой парень лежал с открытыми глазами, ляпнувшись ими в подушку.

– Не. Жив, – констатировал Шульман.

Старцев нагнулся к механику и принюхался. – Твою мать! Я думал это выхлопом так воняет!

– Ну выхлопом и воняет…

– Ага, – скрестил руки Сеня. – Пашиным. Так, парни, тащите его на улицу.

– Че прям в снег? – пытался возразить Саша, но уже начал тянуть своего механика за ногу.

Паша пересчитал головой ступени трейлера, вроде бы даже проснулся, рухнул голой татуированной грудью на снег и взвыл как раненный зверь. Все люди тут же устремили на них свои взгляды. Одна девушка-репортер даже решила подойти к ним, чтобы разобраться в происходящем, но не успела. Паша, не вставая на ноги, заполз в трейлер, отряхнулся по собачьи, не поднимая тяжелую башку, и сунул руку куда-то под койку. В свой рюкзак.

Среди тысячи очертаний разного хлама, он совершенно в слепую, по одному лишь интуитивному восприятию пространства, достал банку пива. Лежа открыл ее. Лежа глотнул. Смазал пересохшее горло и снова вырубился. Уснул.

Все механики вчерашнего профсоюза хохотали, создавая своеобразную шумовую завесу. Блоггеры и репортеры лишь удивленно хлопали глазами.

Люди начали перешептываться, но вскоре охладели к странной ситуации. Занялись своими делами. Очередная команда репортеров развернула свою камеру и установила ее обратно на штатив, так, чтобы было видно пилотов в их машинах перед самым стартом.

– Тань, это че, это тот?

– Который в море упал? – репортерша поправила косую прядь на лбу. – Точно он.

Музыка после такой суеты на уик-энде начала играть громче, чтобы смазать всю неловкость команды Энерготеха.

Первая из многих

Глава 21

Паша пытается вставить рестриктор обратно в трубку актуратора. Маленькое зернышко с отверстием. Не поддается. Не лезет в шланг. Руки трясутся.

Шульман выхватывает из рук Павлика все, и тоже пытается. Тоже не лезет, тоже руки трясутся.

– Сука!

– Да не говори, старина, – кивает Паша и тут же получает смачный подзатыльник. Ничего не отвечает. Заслужил.

Погода наладилась, и под колесами машин уже пару дней грязь вперемешку со снегом. Старцев перестал долбить сорок девятую об насыпи и начал гнать в своем привычном режиме. Ну как привычном… что-то поменялось. Появилась сдержанность. Сегодня он показал лучшее время гравийного спецучастка, и казалось, что все идет очень легко. Потому, что оно так и было.

Лишь единожды пилотов Энерготеха сдвигали с первого места на участке, но на командные баллы это никак не влияло. Победа была уже в кармане, и через тридцать минут Саша отправится в последний в этом этапе заезд.

Вот только два механика никак не могут совладать с управлением наддува. У Павлика организм еще не отошел от той попойки, а Шульман заменил своего протеже в сходках на следующие дни. Вот они оба и мотались на ветру.

– Все, готово! – взвизгнул Паша и только потом поправил горло. Покряхтел немного. – Так нормально. Все, колеса я сменил, окна протер, логи проверил, с турбиной разобрались… Че еще?

– Все.

– Старый, там пыльники порвались на передке, видать где-то по валежнику пролетел. Есть смысл менять?

– Не, оставь до дома. Ниче критичного нет, пусть едет.

Многие другие команды уже бросили попытки урвать первенство, и ехали налегке, лишь бы доехать. Не было смысла рисковать на этом этапе, ведь уже все очки поделены. Энерготех в ударе, и мешать им нет уже смысла. Будет новая гонка, будет чистый лист. Да и упадническое настроение остальных не сильно подстегивало к борьбе.

Старцеву строго на строго запретили выкладываться в этом заезде на полную. Там, в конце маршрута, всех ждали высокие горы центральной части страны, что ее же и делили пополам, с их отвесными берегами и бурными водами горных рек. Вряд ли кто-то захочет встречать вечер, осознавая, что сход с дистанции одной из машин произошел по глупости. Да и не очень-то хотелось выковыривать машину из оврага или, не дай Бог, речки.

Трейлер выехал первым, обходным маршрутом. Его дорога прямая и короткая, а вот гонщикам придется петлять. Сначала пробег, потом спецучасток. Команда окажется на месте чуть раньше, чем пилоты. Так было задумано организаторами, чтобы минимизировать риски, да и чтобы все смогли насладиться финишем. Хорошие организаторы. Все предусмотрели. И если в предыдущие дни пилоты ждали команду или наоборот, то сейчас все произойдет синхронно.

Паша лег на койку и его тут же начало укачивать. Шульмана за рулем сменил Димон, ведь даже при учете того, что все находятся в такой лютой глуши, похмельный механик вряд ли будет аккуратен. Да и сам Шульман не сильно горел желанием двигаться лишний раз. Второй этап соревнований, а Сеня уже подумал насчет того, чтобы наложить мораторий на выпивку.

Готовые обеды уже закончились, Паша перерыл морозилку, холодильник, и устало налил воды. Попил, тошнота прошла, но ненадолго. Он все ждал конца поездки, чтобы отполировать свое состояние банкой холодного пива, которое точно должно быть в конце пути. Старцеву – кубок, Паше – пиво. Или не кубок? Павлик даже и не думал о том, какой приз будет за этот этап. Или не будет? Этап же…

– Сень, – перевалился на бок молодой механик. – Че мы в конце получим?

– Место в таблице. С баллами.

– Ааа… и че, даже кубок не дадут?

– Кубок в конце первенства. В декабре.

– Аааа… там-то суета будет, да?

– Да, – Колотов не отвлекался. Он смотрел на планшете, то, как едет Коен. Дрон сегодня достался ему, и в голове созрела необходимость приобрести второго, ведь неизвестно, в какой последовательности будут ездить пилоты в будущем. Менеджер сделал пометку в своем телефоне.

…

«Запретить бухло»

«Заказать дрон»

Так незамысловато закончился длинный перечень подмеченного в пути. Там было много текста и много страниц, но по-настоящему важными были только эти строчки.

Мудрость приходит в конце пути…

Трейлер заехал на узкую извилистую дорогу, что спускала конвой техники с горы, и выехал на поляну, прямо у широкой речки, что громко бурлила, облизывая скалистые берега. Тут уже развернуты шатры, много машин, финишные ворота украшены и подняты до самых небес. Люди, люди, и еще раз люди. Все в легких куртках, в ярких одеждах. Все снимают конвой техники и встречают основных членов команд. Трейлеры заезжают в отгороженный автопарк и оказывается, что в дали от людей довольно тихо.

Еще зеленая октябрьская трава вяло торчит из земли, но все равно создается ощущение оттянутого лета. Странное ощущение. В Городе Зеркал сезоны были вполне конкретными, разве что снега было не очень много, но сейчас, пересекая климатический пояс, Паша по-настоящему удивлялся природе своей страны. Тут было столько всего: и леса, и поля, и снежные равнины, и скалистые берега бурных рек. И если в одном месте была зима, то в другом можно было наткнуться на лето. Это подкупало. Вся эта красота.

Парни вывалились из трейлера и вчетвером уставились на высокую гору, у подножья которой обосновались. Стояли и смотрели на верхушку.

– Это че, получается… – нахмурился Колотов. – Это щас победа будет, да?

– Видать, – почесал затылок Дима.

– Ни у кого нет странного ощущения по этому поводу, типа…

– Типа слишком легко далось? – озвучил второе попавшееся в голове чувство Паша. Первым была тошнота, но он сразу понял, что речь не про нее.

– Да. Это же хорошо?

– Неа, – закурил Эдик, глядя на гору. – Ниче хорошего. Гоночные балбесы точно возгордятся. Если уже не возгордились. Нам повезло со стартом, Коен сломал боевой дух противника. Думаю, что больше этого не повторится.

– Ага… – Колотов достал планшет и озвучил написанное. – Этапы будут на юге и у Города Зеркал. Там почти нет глубокого снега. Даже в декабре…

– Сражаться около дома? – усмехнулся Павлик. – Буду на обед домой ездить.

– Нет, не будешь.

– Нет, буду.

– Не будешь, – Сеня посмотрел на своего отморозка и усмехнулся. – Ты че вообще лясы точишь? Дуй встречай!

– А че там встречать-то?

Менеджер показал экран планшета и отмотал запись дрона немного назад. Машина Коена обогнала сорок девятую. А это разница в семь минут, как минимум.

– Ептеть! Так мы же проиграем так! Че он там делает? – Паша сорвался с места, и помчался к финишу.

Парень пробежал через толпу людей, протиснулся мимо биотуалетов, мимо ларьков с едой, перепрыгнул трибуну и ограждение. В ворота влетела пятидесятка, и через две минуты следом проехала сорок девятая. С грохотом, скрежетом, с ковыляниями на ровной грунтовой дороге. Стрельба антилага стихла, и машина свернула с дороги в траву, распугав людей.

Толпа ликовала.

Они впервые видели такое. Машина, лишившаяся переднего колеса, преодолела несколько километров, в клочья изорвав себе обвесы и днище. Людям это так понравилось, что они облепили Старцева, который никак не хотел вылезать из салона. Куча фото, видео, смешков и восторгов. Это было настоящее ралли, по мнению зрителей. Тут же нашлись и те, кто снимал происходящее с дрона. Видео разлетелось между присутствующими, и Паша достал свой телефон. Подключился к общему каналу передачи данных.

Яркая машина едет. Потом подпрыгивает в повороте, слегка касаясь насыпи у края дороги, падает в канаву. И колесо… Вылетело…

Перемотал леще раз. Поворот «тройка». Крутой, но не настолько, чтобы оттормаживаться в ноль. Видно, что «не резать». Старцев режет.

Павлик растолкал толпу и пробился к своей машине. Он хотел рвануть дверь пилота на себя и выковырять того на улицу, как краба из раковины, но прикоснувшись в двери понял, что это не то, что сейчас нужно. Присмотрелся к Старцеву.

Медленно перебравшись через крышу, в окружении толпы людей, Паша спрыгнул с пассажирской стороны и юркнул внутрь, демонстративно хлопнув дверью. Он хотел начать кричать, но Саша его опередил:

– Он не сказал «не резать», – пилот махнул в сторону блока штурмана.

Механик остыл. – Да я так и понял…

– Не успел среагировать. Не хотел гробить тачку. Ехал спокойно.

– Ты че, плачешь там? – поднял визор шлема Павлик. – Эй!

– С ума сошел? – Саша посмотрел на своего коллегу полными злобы и азарта глазами.

Нет, там не было обиды. Только злоба. На себя, на штурмана… И адреналин, от того, что машина чуть не оказалась списана в утиль, ведь если бы пилот не пытался исправить последствия своей ошибки, ловя машину на двух левых колесах, то точно бы уничтожил ее, намотавшись на деревья за пределами дороги. Кувыркнувшись при этом парочку раз.

– Вот же мудак. Ничему не учишься. Ладно, че сидишь-то?

– Как че? Толку то от меня там? Я по-любому просрал место в зачете…

– Ты по сторонам не смотришь? – Паша хлопнул ладонью по шлему, и Шурик начал инстинктивно отмахиваться от него. – Мы щас с тобой вылезаем, запрыгиваем на крышу и празднуем победу. Я прошу у толпы пиво, а ты овации!

– Ты…

– А ну заткнись, блядь! Хочу свое холодное пиво! – механик снова легонько хлопнул по шлему, громко смеясь. – Ни один победитель сегодня не соберет такой толпы, как ты на вывернутой наизнанку машине. Дуй праздновать! Даже если Коен и был самым быстрым по результатам этапа, то ты оказался самым эффектным.

Старцев поднял взгляд вверх. Покосился немного. – Знаешь, а ты прав. Мы щас вылезаем, я на крышу, а ты за инструментом… Стой, ты куда?

Павлик дернул ленту, что была вместо ручки, и, растолкав толпу, вывалился наружу. Начал взбираться на крышу машины, и Старцев понял, что нельзя дать ему сделать это первым. Иначе все будут смотреть только на него. Отстегнул окно и как змея выполз наверх, оттолкнувшись ботинками от сиденья, а потом и от руля.

Шурик встал рядом с Павлом, и под ногами у них оказалась такая большая толпа, которую и представить трудно, если сидеть в машине.

– Да, сука! – Старцев со всей силы швырнул свой шлем под ноги, тот отскочил от машины и оставил вмятину.

– Ты че, творишь, скотина?! – Павлик протянул руки, чтобы придушить пилота, но тот, наученный опытом, извернулся и обнял своего механика. Потом ловко оттолкнул его и вскинул руки вверх.

Люди кричали, что есть сил, свистели, выбрасывали в воздух дроны, чтобы заснять происходящее. Паша отошел от объятий, встал ногой в вмятину и начал орать, что есть сил. – Пиво мне!

Банка прилетела моментально. Павлик неуклюже поймал ее, встряхнул и открыл, обрызгав толпу.

– Холодного, мать вашу!

Следующая банка уже была холодная.

С приездом последней машины запустили салюты, заиграла музыка, но большую часть зрителей опять стянул на себя Энерготех, с их отмороженным пилотом и механиком. Наклейки спонсоров сегодня мелькали так часто, что за это полагался личный рекламный кубок. Правда, лишь Игоревне.