Алексей Геннадьевич Некрасов- Вебер
Остров неудачников
Для временного решения проблемы пришлось организовать водовозную службу. Выручила купленная еще летом для полива овощей списанная бочка из-под разливного кваса. Ее установили на раритетную телегу и впрягли, как прицеп, к квадроциклу. С помощью насоса бочку наполняли в одном из колодцев, потом, разливали воду по домашним резервуарам.
После нескольких месяцев неустроенного быта, новая реальность показалась настоящей роскошью. Ввод в эксплуатацию последней пристройки отпраздновали общим застольем. Помня случившее, Илья побаивался массовых возлияний, но все обошлось. Бедняга Николай просидел весь вечер со стаканом компота. Все остальные, включая его супругу, от души веселились. В какой-то момент Илья почувствовал со стороны Марьяны некий импульс. Сигнал, который женщины сознательно, а может быть и бессознательно, посылают не безразличным им мужчинам. Но и на этот раз искушение удалось преодолеть. Почувствовав ситуацию, его неожиданно взяла под опеку Анастасия. Подсела ближе, развлекала разговорами и даже кокетливо брала под локоть, на что Давид, изображая страшное лицо, грозил пальцем. Из столовой Илья возвращался в расслабленно-блаженном состоянии. Падающие снежинки уже не вызывали страха перед наступающей зимой. Ноги слегка заплетались, но на душе было легко и покойно. Алкоголь только обострил то редкое и радостное чувство, знакомое тем, кто хоть однажды сумел вырвать у судьбы победу.
В ту ночь ему снились женщины, внешне похожие на бывшую супругу, но также на Марьяну и Анастасию. И все они сливались в образ, что с ранней юности приходил в ночных грезах, но никогда не воплотился в реальность. Пробудившись, Илья еще некоторое время был под впечатлением сна. А выглянув в окно, обнаружил, что за ночь у крыльца успело намести небольшие сугробы. Улица встретила легким морозцем. Снежинки продолжали падать. Пока еще первый снег радовал глаз, но уже было предчувствие, что зимний плен будет тяжелым и долгим.
Зима принесла обострившиеся чувство оторванности от мира. Раньше это даже нравилась. Тем более, что с холма, почти как у Левитана "Над вечном покоем", открывались пронзающие душу виды. К тому же часто приходилось ездить по делам в районный центр. Но теперь жизненное пространство сузилось до размеров занесенной снегом деревни. Короткие дни под тусклым зимним солнцем быстро переходили в длинные скучные вечера. Но больше всего угнетало постоянное пребывание в кругу одних и тех же лиц.
Количество дел резко сократилось, как и размер доходов общины. "Экология" еще приобретала хранившуюся в погребах свеклу и картошку. Но дачные магазины, куда раньше удавалось сбывать соления, овощи и яйца, закрылись до весны. Изредка удавалось раскидать по коттеджам грузовик дров. Не часто теперь приходили и заказы от дяди Миши. Впрочем, на хлеб, чай, сахар и гречку хватало. Денежное пособие общинников пришлось сократить в два раза. Но Илью больше угнетало вынужденное безделье. Выручало лишь то, что за рекой на трассе, стояла вышка сотовой связи, и на Острове относительно неплохо работал интернет. Следуя пословице "готовь телегу зимой" Илья начал изучать документы для сертификации консервного цеха. Однако, продираясь сквозь записанные канцелярским языком пункты, впадал в еще большее уныние. Для развлечения оставались лишь книги и телевизор, который по требованию женской части общины установили в столовой. Но его быстро оккупировали сестры Клюкины, а смотреть их любимые сериалы Илья не мог, даже если бы в мире не осталось никаких других занятий.
Новый год отпраздновали весело. Дедом Морозом выбрали Давида, а Снегурочку убедительно сыграла Анастасия. Николай, на этот раз с санкции супруги, позволил себе немного шампанского. Но не сорвался, а просидел всю ночь с одним бокалом. Андрей с Натальей, соблюдая пост, вообще не притронулись к спиртному. Впрочем, Наталья и на Рождество только пригубила рюмку. Что было подмечено женской частью общины, и породило догадки, что к осени на Острове ожидается пополнение.
Во второй половине зимы установилась ясная морозная погода. Николай начал осваивать подледную рыбалку, а Илья и Давид затеяли лыжную географическую экспедицию. Несколько раз, пройдя на лыжах по всему периметру Острова, они составили его подробный план. На основе их рисунков Анастасия создала художественный шедевр в духе старинных географических карт. По краю общинной пашни скакали нарисованные зайцы. Из леса выглядывал лось. Гротескная фигурка рыбака у речки очень сильно походила на Николая. Борис, Наталья и сестры Клюкины маршировали с граблями от деревни к общинному полю. Давид в костюме Айболита и Андрей в русской поддевке пилили на окраине леса дрова. Марьяна в коротенькой штормовке и эффектно облегающих джинсах командовала стройкой коровника. Себя Анастасия изобразила в сарафане с косой до пят и коромыслом. Но смешнее всех получился Илья. Похожий на классический образ советского бюрократа, в сапогах, широких галифе и кителе, он с озабоченным видом выходил из конторы, держа подмышкой большую канцелярскую папку.
Вызвавший всеобщее одобрение шедевр стал украшением столовой. Когда за окном разгулялась напоследок февральская метель, он напоминал о лете, по которому тосковало уже все население Острова. И вот, наконец, на дворе возле столовой стали появляться первые проталины. Вскоре, от талой воды ветер пропитался влагой, а на чистом голубом небе с каждым днем все выше поднималось солнце. Потепление климата снова дало о себе знать. К концу марта можно уже было начинать вспашку, и купленный у разорившегося фермера трактор приступил к работе.
Выезд "в поля" Илья завершил осмотром теплицы. Откинув пленку, сначала не заметил ничего кроме черной земли. А потом вдруг разглядел проклюнувшиеся огуречные двухлистья. Под взятым из отвалов заброшенной фермы черноземом, был проложен слой свежего навоза. Восходящее от него тепло удерживалось пленкой, и создавало почти тропический микроклимат. Технология потребовала не малых трудозатрат, но явно себя оправдала. И Илья решил, что когда Влад вернется, надо будет поздравить его с очередной удачей. Но тут же вдогонку с раздражением подумал:
– Скорей бы уж возвращался!
Впрочем, вряд ли он имел право обижаться на молодого парня, который, с наступлением весны взял себе двухнедельный отпуск.
"Дай Бог, чтобы не надумал совсем покинуть общину!"
Закрыв пленку, Илья не спеша пошел к квадроциклу. А в голове уже крутилось, что через пару дней надо будет прислать Клюкиных, подсыпать под огуречные стебли земли. И если рост будет идти такими темпами, к концу маю надо форсировать сертификацию консервного цеха.
Новый заказ
Прямо на склоне холма в самом начале деревни стоял пока еще пустующий "резервный" дом. Проезжая мимо, Илья вспомнил, сколько нервов потратил, чтобы убедить привести его в жилой вид и оборудовать двумя санитарным узлами. Решение удалось протолкнуть, но пока добротное строение простаивало, ожидая будущих жильцов, Надька распустила слух, что председатель завел роман с продавщицей из районного центра и собирается с ней здесь поселиться. История вскоре обросла подробностями, и когда Илья говорил, что собирается ехать по делам в районный центр, даже Давид понимающе кивал головой.
Следующими по улице стояли напротив друг два "семейных" дома. В одном, проживали Марьяна с Николаем. Другой делили Давид с Анастасией и Андрей с супругой. За ними располагался "административный комплекс ", включавший в себя столовую, склад, медпункт и "контору". Где помимо маленького служебного помещения были еще три жилые комнаты: Бориса, Влада и самого председателя. Замыкало жилую часть улицы "женское общежитие". Одну половину там занимали Клюкины, другую повариха и подселившийся к ней Сашка. Дальше начинались не подлежавшие восстановлению дома – полуразвалившиеся, глубоко вросшие позеленевшими бревнами в землю.
Увидев припаркованный рядом со столовой внедорожник, Илья чертыхнулся. Несмотря на то, что отношения с дядей Мишей сложились наитеплейшие, личного общения он старался избегать. Но сейчас, похоже, было не отвертеться. Оставив квадроцикл у крыльца, Илья по скрипучим ступеням вошел в обеденный зал. Дядя Миша, развалившись на стуле, угощался чаем и бутербродами с домашним сыром. Увидев Илью он, вроде как искренне, обрадовался:
– Ну, наконец-то! Жду, жду, мобила не отвечает. Совсем думаю Илюха в подполье ушел.
– Я на ближних полях был, там под холмом связь плохая.– оправдался Илья.
– Ну ладно, приехал и, слава Богу! Дело к вам ребята на сто миллионов.
Все заказы от дяди Миши озвучивались в приделах этой цифры. И еще он, как правило, заявлял, что работы на пару дней. А после того как партнеры давали согласие, вцеплялся мертвой хваткой и требовал выполнения слова. Письменных договоренностей дядя Миша старательно избегал.
– Посмотреть надо живьем, либо на плане и договор составить! – твердо заявил Илья.
– Да чего там смотреть! В пяти коттеджах электричество провести. Работы на два дня! – заявил заказчик, с громким причмокиванием поглощая половину очередного бутерброда. И тут же перевел тему:
– Сырок замечательный! Настьке вашей душевное спасибо!
Илья кивнул, сказал, что передаст, и постарался вернуть разговор к заказу:
– Ну, вы все-таки на почту план пришлите или хотя бы спецификацию с перечнем.
– Не нуди, пришлю! – зло огрызнулся дядя Миша. Когда ему не удавалось сходу заболтать партнера, из-под внешней оболочки добряка и душевного человека сразу начинала вылезать волчья сущность.
– Буду ждать! Посмотрим с Андреем, посчитаем. Ну и тогда договоримся, – стараясь не замечать грубости, продолжал Илья.
– Конечно, договоримся. Куда мы друг от друга денемся! – уже примирительно заявил дядя Миша. И тут же поинтересовался: – Я, когда к вам ехал, с Андрюхой по дороге столкнулся. Чего-то исхудал парень. Не болеет?
На что Илья заверил, что все нормально. Андрей действительно сильно похудел за время Великого поста. Но про это Илья не стал распространяться.
– Ну ладно, спасибо за хлеб соль! Жди корреспонденции, – сказал, поднимаясь из-за стола, гость и напоследок выдал главный козырь – А знаешь где объект? Не в жизнь не угадаешь! У вас на Острове! Можно сказать, даю работу на дом.
Ошарашенный новостью, Илья долго не мог сообразить, откуда у них на Острове, могут появиться коттеджи. И ведь дядя Миша явно не шутил! Но немного погодя, он стал припоминать, что куратор от спонсоров что-то говорил о пока еще не определенных планах. Вроде бы на Острове собирались построить небольшую турбазу с финской баней, лодками для прогулок и прочими радостями сельской жизни.
" Ну вот, значит, все-таки решили!"
Одна только мысль о том, что их уединение может быть нарушено, испортила настроение еще больше, чем послевкусие от разговора с партнером. Вспомнилось также, что проживают они здесь на территории благодетеля и в любой момент, образно говоря, могут оказаться на улице. Правда, в конце мая планировалось подписать договор, по которому освоенные земли передавались им в бессрочную аренду, а община регистрировалась как самостоятельное юридическое лицо. Это укрепляло позиции, хотя и не давало полных гарантий. Но обратной стороной становилась обязанность вести бухгалтерию. Для Ильи такая перспектива виделась полным кошмаром.
Чувствуя, что ему сейчас нужно выпить хотя бы крепкого чая, Илья позвал Надьку. Ответа не последовало. Хозяйку столовой он обнаружил с противоположной стороны дома у санитарной пристройки. Подперев ладонями бедра, она что-то рассказывала водовозам. Правда, слушал только Сашка. А Николай, преисполненный важности от своей миссии, держал над выводом заливной трубы шланг. Увидев председателя, он сразу накинулся с претензиями:
– Насос не хрена не тянет! По полчаса один бачок заливаем!
– Андрею завтра покажи. Может щетки заменит. – посоветовал Илья. В ответ раздался очередной взрыв возмущения:
– Что, я должен этим заниматься!
– А что, я должен насос в ремонт носить? Может еще чего надо? Ты говори не стесняйся – вкрадчиво поинтересовался Илья. В ответ Колька выругался сквозь зубы. Но тут его одернул напарник:
– Хорош базарить, завтра, как собирались, Андрюхе отнесем.
Уходя, Илья с раздражением думал о привычке пролетариев выставлять требования начальству. Вспоминал, как еще в советские времена, молодым специалистом носился по цеху, получая в лицо претензии и слыша за спиной насмешки. И ведь это было проявлением классовой вражды! Как неистребимый сорняк, она прорастала там, где должны колоситься только всеобщее равенство и братство. Возможно, из-за таких персонажей, как Колька, образованная часть общества и приветствовала перемены, по ней же в первую очередь и ударившие.
Давида Илья отыскал за складом. Бывший хирург, а ныне кладовщик, электрик и автомеханик, занимался очередным ремонтом общинного грузовика. Увидев приближающиеся носки сапог, он вылез из-под днища, сел на резиновый коврик, и вытер испачканные маслом руки.
– Как успехи? – поинтересовался Илья.
– Еще немного осталось. У тебя как? – спросил в свою очередь Давид.
– Дядя Миша приезжал. Заказ хочет подкинуть. И знаешь где? Прямо у нас на Острове, что-то вроде турбазы будут ставить.
– Ого! – изумился Давид. Но, узнав подробности, весело заявил:
– Ну и хорошо! На танцы будем ходить.
Шуточное предложение неожиданно заставило взглянуть на ситуацию по-иному. Танцы, конечно, слишком. Но в любом случае поблизости появится другая жизнь. Новые лица, и возможно часть из них молодые и женские …
– А не знаешь, куда Андрюха пошел? – поинтересовался Илья. Оказалось, что Давид в курсе:
– Брата на остановку встречать. Возможно, поживет у нас несколько дней.
– Ну и хорошо – кивнул Илья, и тут же вспомнил, что брат Андрея до недавнего времени отбывал срок в колонии общего режима.
Приезд брата
Получив сообщение, что находится в областном центре в сорока с небольшим километрах от Острова, Андрей чуть не вскрикнул от радости.
-Заеду на пару дней. Примешь? – спрашивал Николай.
-Жду!!! Приезжай прямо сейчас!!! – не жалея восклицательных знаков ответил Андрей, и подробно расписал, как до них добраться. Помогая Давиду с ремонтом, он то и дело смотрел на часы и мобильник. Наконец, получив сообщение, что Николай проехал мост, отправился к остановке. Когда переходил на другой берег, навстречу попался внедорожник дяди Миши. К Андрею этот местный "строительный" князек почему-то испытывал особую симпатию. Поздоровавшись, перекинувшись парой слов и смиренно выслушав несколько скабрезных шуток, он поспешил дальше. И вот тут, словно встревоженный осиный рой, налетели мысли недостойные ни любящего брата, ни хорошего христианина.
Да, он искренне сочувствовал Николаю. Но, в то же время, хорошо представлял, каким человеком был его брат. Знал его жизненную философию – смесь ницшеанства и социал-дарвинизма. Помнил, каким подавленным выглядел брат на скамье подсудимых.
– Но что с ним случилось дальше?
Приезжать родственникам в колонию Николай запретил. На праздники присылал Андрею и родителям поздравления, ничего не сообщал о своей жизни. Не сложно было догадаться, что она была нелегкой. И можно было только гадать, как все это отразилось на характере брата: – Смирение и покаяние? Переосмысление жизненных ценностей? Как-то не очень верилось, что "исправительные" учреждения, могут способствовать этому процессу. Скорее озлобленность, ненависть ко всему роду людскому.
" И этого человека ты хочешь ввести в общину!"
А ведь именно такие планы возникли, как только он получил сообщение. Да и Николай, возможно, ехал сюда не только для того чтобы повидаться.
" Чтобы там ни было, ты обязан протянуть руку. Иначе грош цена твоей вере" – пытался внушить себе Андрей, но тут же в памяти всплыло: " Вылечивая крыло коршуна, берешь на себя ответственность за его клюв и когти!"
В том, что появление в общине чужака, внесет в их счастливый мирок семена раздоров, Андрей даже не сомневался.
Выйдя из леса на трассу, он увидел у остановочной будки коротко подстриженного крепко сложенного мужчину. Рядом, прямо на земле, стоял средних размеров чемодан. Николай изменился, хотя и не очень сильно. Канули в небытие суд, приговор, два года разлуки. Они снова оказались на расстоянии вытянутой руки, и Андрей мог обнять брата.
– Встречай заблудшего! – приветствовал его Николай. Голос показался каким-то чужим, но возможно потому, что Андрей его просто долго не слышал. Попытку взять его чемодан Николай поначалу пресек, но потом согласился:
– Ну, понеси. Ты у нас здоровяк!
Скользя по еще не высохшей после таяния снега дороге, они спустились к реке. Лес вокруг был еще голым безлистным. Кое-где в ложбинах чернели последние сугробы. Андрей стал рассказывать о общине. Когда подошли к мосту, похвастался, что они сделали его своими руками. Ничего не сказав по этому поводу, Николай критически осмотрел конструкцию. А когда дошли до середины моста неожиданно предложил:
– Давай посидим!
Когда, свесив ноги, они сели на край бревенчатого настила, у Андрея сжалось сердце. Все было, как в далеком детстве, когда под надзором старшего брата родители отпускали его к реке на рыбалку. Возможно, в прошедшие два года именно эти воспоминания являлись Николаю картинами утраченного рая. И Андрей чувствовал, как испуганным вороньем разлетаются сомнения:
" Я просто обязан уговорить его остаться!"
Минут пять просидели, молча глядя на реку. Потом Николай первым поднялся и предложил идти. По дороге Андрей с еще большим энтузиазмом стал рассказывать о общине, о замечательных людях и о том, как здорово создавать свой маленький мир своими руками. Перед деревней на склоне холма навстречу снова попался внедорожник. Снизив скорость, дядя Миша махнул рукой Андрею и через открытое окно цепким взглядом с ног до головы просканировал его спутника.
– Это что, авторитет местный? – неожиданно поинтересовался Николай. Андрею не понравился ни вопрос, ни то, как он был задан. Замявшись, он рассказал, что дядя Миша заведует строительный фирмой и иногда подкидывает заказы.
Наталью они застали дома. Она только что вернулась с работы и собиралась переодеваться. Увидев незнакомого человека, ойкнула и быстро натянула обратно рабочую майку.
– Ну, здравствуй, невестка! – усмехнулся Николай и по-братски поцеловал в щеку. Посмотрев внимательней на смущенную женщину, спросил:
– Ты случайно не из отцовского прихода?
Еще больше смутившись, Наталья подтвердила, что она с матерью часто бывала в церкви, где служил священником его отец. Дальше Николай тему развивать не стал.
– Коля поживет у нас на Острове – сообщил супруге Андрей, – Я с Ильей поговорю, чтобы в резервном доме комнату выделил. Ну а если нет, здесь что-нибудь придумаем.
– Конечно, конечно – засуетилась Наталья, – У Анастасии старую кровать возьмем, белье я найду.
– А это у вас кто? – неожиданно поинтересовался Николай. Посмотрев в окно, Андрей увидел, что от крыльца второй половины дома в сторону столовой с бидоном в руках направляется Анастасия. Шла как пава, чуть покачивала бедрами, и над землей колыхался широкий подол юбки. Волосы, открывая красивую шею, были стянуты в тугой узел. Плечи покрыты цветастым платком. Прямо, красотка из девятнадцатого века!
– Соседка наша, – сообщил Андрей и в ответ тут же прозвучало:
– Познакомишь?
Она замужем, – счел нужным пояснить Андрей, – Давид бывший хирург, а у нас кладовщик и автомеханик. Они в соседней половине дома живут.
-Ну, тогда не надо знакомить, – усмехнулся Николай. А Наталья, чтобы замять неловкую паузу, предложила:
– А, может, пойдете в столовую? Ужин уже скоро, Надька накормит.
– Ну что, пойдем, отведаешь местной кухни! – положив руку на плечо брату, сказал Андрей.
На небе наметились признаки заката, и творилась что-то невообразимое. Клубящиеся облака развернули настоящую небесную баталию. В изменяющихся контурах виделись то силуэты витязей, то спины и пасти драконов.
– Красиво! – задрав голову, протянул Андрей. Николай это никак не прокомментировал, и неожиданно спросил:
– Вы с супругой пополнения ждете?
– Да, в конце августа ожидаем, – ответил Андрей смутившись.
На подходе к "административному центру" встретили Илью. Пожав руку гостю, он сам предложил, поселить Николая в резервный дом. Поблагодарив, они пошли дальше. В столовой уже начал собираться народ. Сестры Клюкины, даже не переодевшись после работы, прибежали к началу любимого сериала. За ближайшим к кухне столом сидели Надька и Анастасия. Повариха большой ложкой неторопливо перекладывала из бидона свежий творог и что-то рассказывала соседке. Когда Андрей представил ей брата, и без того широкое лицо Надьки еще сильнее расплылось в улыбке. Отложив ложку, она вытерла полотенцем руки и отправилась на кухню. Анастасия интеллигентно улыбнулась и назвала свое имя. Но Андрею почему-то показалось, что в ее глазах промелькнул испуг. А когда сели за соседний столик, Андрей заметил, что брат время от времени бросает на новую знакомую заинтересованный взгляд. Через пару минут Анастасия встала и пошла к выходу. В дверях чуть задержалась, будто хотела обернуться, но в последний момент передумала. Тем временем Надька уже несла поднос с двумя тарелками щавелевых щей.
По сложившейся традиции первое в общинной столовой давали вечером. И вообще ужин был сытнее и обильнее обеда. Вечером можно было расслабиться, посмотреть телевизор, пообщаться с кем не пересекся днем на работе. Когда уже начинало темнеть, сытые и отдохнувшие люди расходились по домам. Спать здесь ложились рано, но зато и рано вставали. За завтраком снова все собирались вместе, а вот обед проходил на бегу, у кого, как получится.
Надькины щи, как всегда, были из серии "пальчики оближешь". Щавель придавал им особый вкус приятной кислинки. Клюкины еще прошлым летом собрали его в огромном количество на речных откосах. Крупно порезав листья, Надька обварила их кипятком, разложила по коробочкам из-под плавленого сыра и убрала в морозилку. В последние месяцы, в связи с весенним авитаминозом, блюдо шло "на ура". На второе Надька подала вареную курицу с гречкой. Андрею она уже немного поднадоела, но Николай накинулся на еду с большим аппетитом. И Андрей невольно вспомнил, каким верхом кулинарного совершенства показались ему когда-то блюда в ресторане, куда брат повез его сразу с вокзала.
Пока пили чай, появились Борис и Марьяна с Николаем. Андрей представил их брату. Хозяйка коровника улыбнулась и крепко по-мужски пожала руку. Борис, здороваясь, смотрел с заметным испугом. А тезка брата напрягся, и, стараясь изобразить крутого парня, смешно выпятил грудь. Наблюдая за всем этим, Андрей думал, что нелегко будет убедить коллектив принять нового человека, тем более только что вернувшегося из мест не столь отдаленных. Но все равно был тверд в решении, хотя бы сделать попытку.
Когда вернулись домой, на столике перед кроватью лежала стопка постельного белья. Узнав, что Николая поселят в резервном доме, супруга не смогла скрыть радости, от чего Андрею стало даже неловко. Спросив, что сегодня на ужин, Наталья ушла в столовую, а братья отправились обживать новое место.
Резервный дом состоял из двух изолированных помещений. Андрей выбрал то, что поменьше. Оно включало прихожую со столиком и маленьким холодильником, пристроенный санузел и небольшую комнату, где стояли две незастеленные кровати. Положив на одну из них чемодан, Андрей, включил в прихожей автомат и индикатором проверил розетки. Потом они взяли из прихожей ведра и сходили к ближайшему колодцу. Наполнив и показав как включать нагревательный бак, Андрей отправился на склад . Давида перехватил на пути к столовой. Про брата тот ничего не спрашивал. Андрею тоже не хотелось пока говорить о своих планах. Вспоминая, как Николай смотрел на Анастасию, он чувствовал, как в душу вновь просачиваются сомнения, будто сырой промозглый воздух, что ползет по полу, когда в непогоду забываешь закрыть дверь.
Неся матрас, подушку и обогреватель, Андрей ввалился в прихожую. Краем глаза заметил на столике бутылку виски, колечко колбасы и два пластиковых стакана. Николай был в комнате и раскладывал на второй кровати вещи. Он успел побриться, и Андрей уловил запах мужского одеколона.
– Ну вот, устраивайся, отдыхай, – произнес Андрей, расстилая матрас. Он уже собрался уходить, когда в дверях его остановили.
– Ей, ты куда! А по десять капель за встречу?
– Коль, я же не могу, пост еще! – ответил Андрей смущенно.
– Это ты брось! – отрезал Николай – Помнишь, что отец говорил? В особых случаях дозволяется. Не каждый день брата из тюрьмы встречаешь!
Устроившись в прихожей, они выпили по несколько рюмок, закусывая ломтиками полукопченой колбасы. В основном вспоминали детство, общих знакомых, родной город. Николай расспрашивал про родителей. Спрашивать про то, как брат жил эти два года, Андрей не хотел, а Николай и не рвался рассказывать. И все это время в голове крутилось:
" Предложить или нет?"
Наконец, чтобы прекратить эту моральную пытку, Андрей, вытолкнул из себя:
– Не хочешь у нас в общине остаться?
Взгляд брата неожиданно потеплел:
– Спасибо, Андрюха! Я подумаю, такие решения с кондачка не принимают.
– Ну вот давай, думай и отдыхай! – сказал Андрей и решительно поднялся из-за стола.
Кода возвращался домой, облака закончили небесную баталию, и за рекой над лесом догорала полоса заката. Смеркалось, но чувствовалось, что световой день явно идет на прибавку. Уснул Андрей довольно быстро и оказался в плену полу-кошмара. В нем не было ни чудовищ, ни злодеев. Он ясно видел деревню, но какой она была год назад. Везде только тлен и запустение. Общинники тоже присутствовали, но как-то безлико, и висело тяжкое ощущение, что их маленький мирок умирает. Проснувшись, Андрей долго лежал на кровати, смотрел, как светлеет за окнами, и все еще чувствовал неприятный осадок. Наконец потихоньку, чтобы не разбудить жену, поднялся и вышел на крыльцо. На улице еще было прохладно. Красноватые блики играли на покрывшихся за ночь ледяной коркой лужах и белых стволах березок. В нескольких метрах от дома две красавицы-сестрички радостно распускали под солнцем свои пока еще безлистные косы. Синее без единого облачка небо предвещало хороший день. Утро всегда было для Андрея любимым временем суток. Сидя на ступеньках, он мелкими глотками пил горячий чай и чувствовал, как исчезает навеянный сном морок.
Дождавшись половины восьмого, Андрей отправил Наталью в столовую, а сам пошел к брату, чтобы позвать на завтрак. Он опасался, что Николай еще спит и придется будить. Но тот уже ждал, сидя на крыльце. На нижней ступеньке стоял собранный чемодан. Увидев, Андрея он поднялся:
– Уезжаю, проводишь?
– Чего так быстро? – изумился Андрей.
– Дела, – сухо, давая понять, что расспросы излишни, ответил брат. О том, как он отнесся к вчерашнему предложению, Андрей даже не стал спрашивать, и так все было ясно. Но когда они уже спускались к реке, Николай сам неожиданно затронул эту тему:
– Если я про ваш социальный эксперимент скажу откровенно все, что думаю, не обидишься?
– Да говори, конечно! – ответил Андрей, не понимая, что такого обидного можно сказать про их общину. А в глазах брата вдруг появилась ядовитая ненависть.
– Вы тут конечно все замечательные. Но знаешь кого, напоминаете? Овечек, которых в загоне возле скотобойни выпустили, и дают попастись, пока забойщики работой перегружены. А я, брат, овечкой быть не желаю. Ни в скотобойне, ни на вольном выпасе.
В целом Андрей понял, что хотел передать этой аллегорией Николай. Он многое мог бы сказать в ответ. И про то, что нельзя, глядя на мир, видеть только его темную сторону. Что над всеми этими "скотобойнями" есть вечная жизнь и бескрайнее небо. Но чувствовал, что не испытав и пережив то, что наверное испытал и пережил брат, не имеет морального права ни поучать, ни проповедовать.
Когда они подошли к остановке, из-за поворота как раз появился автобус.
– И куда ты теперь! – спросил Андрей, обнимая на прощание брата. Николай уклонился от прямого ответа. С усмешкой заявил только, что есть у него еще дела в этом лучшем из миров. Помахав на прощание автобусу, Андрей вдруг подумал, что возможно видит Николая в последний раз. А уже когда подходил к деревне, пришла догадка, что после того, как они вчера расстались, возможно, случилось нечто подтолкнувшее скорый отъезд.
Темный ангел
Став гражданской женой Давида, Анастасия с полным основанием могла считать себя счастливой. Только счастье это казалось каким-то слишком обыденным. Не было волнующей и опасной пляски на грани света и тени, острых приступов ненависти и ревности, сменявшихся вспышками жертвенной любви. Всего, к чему привыкла за годы жизни с Максом. Анастасия понимала, что ей несказанно повезло и вряд ли еще она когда-нибудь встретит такого человека: – надежного, волевого, с глубоким умом и сильными умелыми руками. Чем-то он напоминал оставшийся в памяти образ отца. Кстати, был на шестнадцать лет ее старше. Но какое это имело значение! Хотя, может быть, и имело…
С Давидом, не боясь за будущее, можно было идти по жизни дальше. Но куда идти? Получалось, что только в старость! И вот это ощущение конечной станции пугало и порождало смутное беспокойство. Иногда во сне приходили похожие на Макса красавцы, или юркие сатиры с гротескными чертами Станислава. И, словно героиня "Бесприданницы", она была готова броситься с ними " Хоть на край земли, хоть за край!". Просыпаясь, Анастасия говорила себе, что это всего лишь сон. Никогда в жизни не променяет она своего мужа на такие персонажи. Но почему-то окончательной уверенности в благих намерениях не было. Не исчезла еще тяга тихони-отличницы к нарушителям общественной морали и школьной дисциплины. А, может быть, темный ангел с ее детского рисунка продолжал кружить где-то поблизости, и иногда зимними ночами она слышала шелест его крыльев.
Жизнь в общине была тяжелой, но не скучной. Когда появились коровы, Анастасия под руководством Марьяны освоила искусство дойки. И сразу же возникла идея начать производства своих молочных продуктов. С творогом получилось почти сразу. С сырами пришлось поэкспериментировать. Вычитанная в интернете технология оказалась слишком сложной. Но после первой неудачной партии появились новые идеи. В итоге она экспериментальным путем разработала несколько своих рецептов и продолжала творческие поиски. Работа в сыродельне избавила от тяжелого физического труда на грядках. В промежутках между дойкой и кулинарным священнодействием Анастасия успевала выходить с этюдником и делать наброски пейзажей Острова. Правда, Давид предупредил, чтобы она не очень афишировала это занятие, а то пойдут разговоры, что пока другие в поте лица работают, кое-кто прохлаждается с кисточкой. Но с наступлением зимы молочное хозяйство Анастасии оказалось одним из самых главных. Поэтому, уже не стесняясь, она могла уделять свободное время любимому хобби. А, украшенный рисунками, большой план Острова получил всеобщее признание и висел на видном месте в столовой. И все-таки, она с нетерпением ждала окончания зимы. Но весна вместе с радостью принесла и тревогу. Темный ангел летал где-то совсем близко, временами задевая кончиками крыльев.
