Алексей Геннадьевич Некрасов- Вебер
Остров неудачников
Однако в последнее время Помидорчик тоже заматерел. Стал увереннее руководить людьми, и уже не так было просто едким замечанием вогнать его в краску. Станислава это откровенно раздражало. Наверное, потому, что у него самого дела в последние годы шли не лучшим образом. Постоянно меняя любовниц и поприще трудовой деятельности, он в какой-то момент упустил ветер удачи. И теперь все его маленькие победы меркли на фоне грандиозных успехов новых любимцев фортуны. Женская любовь тоже оказалась продажной девкой. В последнее время его скрытым достоинствам часто предпочитали пошлый материальный достаток. Чувствуя, что теряет форму, Станислав начал нервничать. Шли годы, а впереди ничего прочного, постоянного, надежного. Но главное, что вокруг, щекоча ноздри, витает запах красивой жизни, и для кого-то она не миф, не сказка, а повседневная, скучная реальность. Он даже начал ностальгировать по временам, когда подавляющему большинству сограждан впереди светила только грошовая пенсия. Но потом судьба совершила неожиданной поворот, и он оказался в крохотной копии мира своей молодости, где так легко было быть победителем.
В начале весны, из тумана забвения, неожиданно материализовался его школьный приятель Сашка. Побитый им когда-то юноша, слегка полысел, и обрел солидность. Звали его теперь Александром Глебовичем. В высшую когорту успешных людей Сашка пока не вошел, но прочно обосновался в нише между верхами и простыми смертными. Уловив в его голосе нотки превосходства, Станислав внутренне напрягся и решил, что обязательно найдет способ снова поставить приятеля на место. Однако сначала надо было изобразить искреннюю радость от встречи. Они душевно распили бутылку виски в приспособленной под мастерскую квартирке Станислава. Видимо, оценив наметанным взглядом нынешний уровень школьного кумира, Сашка сообщил, что может дать шанс неплохо заработать. Предложение было весьма экзотичным, что, впрочем, вполне соответствовало авантюрной натуре Станислава. Обещанный гонорар, тоже вполне устраивал, но слишком уж покровительственным показался тон школьного приятеля. Усмехнувшись, Станислав назвал сумму в два раза больше. В тот момент он не собирался торговаться, главным было сбить спесь с приятеля. А тот сначала скривился, но потом неожиданно принял условие. Станислав сразу пожалел, что не запросил еще больше, и с ненавистью подумал:
" Похоже, что у заказчиков бабла не меряно. Еще и наварит на мне гаденыш!"
Но отступать уже было некуда. Они ударили по рукам, и теперь Станиславу предстояло внедриться в некую общину и посодействовать ее развалу.
– Там еще одна моя девочка будет. Она про тебя не знает, но при случае окажи поддержку, – попросил Сашка перед самым его отъездом. Станислав заверил, что поддержку обязательно окажет. Это обещание он достаточно быстро выполнил. С остальным пока не очень складывалось, но перемена обстановки пошла ему на пользу. Снова оказавшись в среде, где статус определяли не деньги и связи, он быстро обрел былую уверенность. Однако не забывал Станислав и зачем он здесь. Председателя он собирался свалить, когда начнут заканчиваться спонсорские деньги. Во всяком случае, обвинив Помидорчика в злоупотреблениях, можно будет устроить большой скандал, от которого эта богадельня затрещит по швам. Станислав хорошо знал, какой разрушительной силой обладает человеческая жадность. По расчетам события должны были перейти в активную фазу через один – два месяца. А до этого ему предстояло еще пополнить список своих амурных побед. Марьяна оказалась крепким орешком. Опытный взгляд сердцееда обнаружил, что она не ровно дышит к председателю (Вот уж воистину женская душа загадка!). Но это только разжигало спортивный азарт. Правда, рядом еще путался муж. Но Кольку Станислав даже не брал в расчет.
" С этим пролетарием, он как-нибудь справится!"
Ярмарка
Погрязнув в заботах по подготовке, Илья уже не верил, что ярмарка состоится. Когда же, наконец, все было сделано, он почувствовал опустошающую усталость. Не осталось никакого желания завершить начатое. Свою лепту внес и страх:
"Сколько потрачено общих усилий! Без финансовых затрат тоже не обошлось. Если затея обернется провалом, виноват будешь только ты!"
Помимо прочего, не исключалась и возможность наездов, как чиновничьих, так и бандитских. До сих пор у себя на "острове" они никому не мешали, но сейчас вторгались в незнакомою сферу местных экономических взаимоотношений. Однако путей для отступления не осталось и в назначенную пятницу, с раннего утра приготовления вступили в завершающую фазу. Задействовав оба квадроцикла с прицепами, к шоссе перевезли декорации, а также два длинных стола и навес. В самую последнюю очередь доставили товар на продажу. Удалось собрать несколько видов овощей, домашние соленья, несколько лукошек грибов и ягод. Рыбу Илья в последний момент отверг, решив, что с этим продуктом дачники вряд ли станут возиться.
К полудню, все было готово. Марьяна, Анастасия и сестры Клюкины выстроились за импровизированным прилавком. Илья нервно прохаживался вдоль столов, поглядывая то на эффектно разложенные пучки зелени и редиски, то на дорогу. Верху над их головами висел плакат "Добро пожаловать!" и, словно боевая хоругвь, торчало деревянное колесо, издали очень похожее на настоящее. Завершали композицию живописный березовый частокол с двумя глиняными горшками и стилизованный макет ветряной мельницы, рядом с которым устроился Давид, чтобы собирать заказы на установку ветряков. Чуть поодаль в тени, расположились Андрей и Сашка, взятые для моральной поддержки, и так на всякий случай.
Первыми посетителями оказались два местных парня, подъехавшие на битой "семерке". Одновременно добродушные и наглые, они ничего не собирались покупать и подошли просто так полюбопытствовать. Однако Марьяна быстро взяла парней в оборот и раскрутила их на пакет малосольных огурчиков. Не успел Илья поздравить ее с первым покупателем, как на обочине затормозил серебристый "Пежо". Молодая женщина, явно столичного вида, брезгливо поморщившись, перешагнула через заболоченную придорожную канавку и направилась к столам. Про себя Илья тут же отметил, что на будущее надо будет сделать настил. Дамочка тем временем прошлась вдоль прилавка. Осторожно, словно боясь заразиться, подержала в руках пучок укропа, сказала что-то Марьяне и, услышав ответ, резко развернулась и пошла к машине. Когда Илья полюбопытствовал: "Чем не угодили?", та ответила коротко:
" Этой не угодишь. Стерва!"
Дальше как отрезало. В течение нескольких часов машины проносились мимо. Некоторые чуть притормаживали, но потом проезжали дальше. Илья начал нервничать. Марьяна, успокаивала его, говорила, что основной дачник пока еще не пошел.
К шести часам вечера машин действительно стало намного больше. Ехали в основном со стороны Московской области, а навстречу основному потоку двигался маленький ручеек из областного центра. Несмотря на отдаленность, столичные дачники явно преобладали. Постепенно ярмарка стала привлекать внимание. Илья отметил, что стоило остановиться одной машине, как тут же начиналась цепная реакция, и иногда у прилавка даже выстраивалась маленькая очередь. Но в целом продавщицы справлялись, и Илья решил, что на будущее в таком большом составе выезжать не стоит.
В периоды затишья он подходил к прилавку, узнавать, что лучше идет. Как вскоре выяснилось, брали в основном малину, грибы и домашние соленья. Из овощей лучше всего продавалась редиска. В июле на дачных огородах без постоянного полива она традиционно росла плохо. А может быть ярко-красные пучки, просто хорошо привлекали внимание. К восьми вечера продали последнюю горстку грибов, и Давид повез Клюкиных домой. От стояния за прилавком они назавтра освобождались, но должны были рано утром пополнить грибные запасы. Через два часа после их отъезда торговлю свернули. Поток машин не стал меньше, но ярмарку теперь было хуже видно с дороги. Да и водители рвались засветло добраться до дома, не желая тратить время на остановки.
Палатки поставили возле навеса, а костер развели чуть дальше, в полусотне метров, где с речного склона открывался хороший вид. Кончался июль, и темнело теперь гораздо быстрее. Вскоре стали плохо различимы контуры деревьев на склоне, а лес на другой стороне превратился в сплошную темную полосу. Только широкая лента реки, казалось, еще хранила отблески уходящего света.
Быстро проглотив порцию каши с тушенкой, Сашка отправился спать. За время ужина он по обыкновению не проронил ни слова. У костра остались четверо. Андрей и Анастасия, молча, сидели на разных концах бревна. По другую сторону от огня расположились Илья и Марьяна. Сначала они обсуждали ярмарку, потом разговор пошел на отвлеченные темы. Марьяна сидела совсем близко и казалась по-домашнему простой и уютной. Свет костра выхватывал из наступающей темноты дрожащей светлый круг. Тепло огня ласкало лицо, а спину уже дышал ночным холодком наступающий август. Илья чувствовал, что именно сегодня между ними должно что-то произойти, и от этого мысли в голове испугано метались:
"Ты же ей нравишься! Сделай только первый шаг, и все продолжится само собой. Другого такого случая уже не будет!"
Но он тут же спрашивал себя! А что потом? Они станут любовниками, при живом муже. И это в маленьком коллективе, где люди живут бок о бок, по сто раз на дню видят друг друга. Как он будет смотреть в глаза Николаю? Как будет руководить общиной?
Зябко передернув плечами, Марьяна запахнула штормовку и придвинулась совсем близко. Рука Ильи, оказалась на ее талии, и Марьяна уже откровенно прижалась к нему. Горячая волна пробежала по телу, сметая последние запреты:
" Пошло все к черту! Он тоже живой человек. В конце концов, они просто уедут отсюда!"
Анастасия, пожелав всем спокойной ночи, отправилась в палатку. Илья подумал, что они сейчас останутся одни, но Андрей продолжал сидеть. Илья с раздражением посмотрел на товарища, и встретил его осуждающий взгляд. В тот же самый миг в голове что-то щелкнуло:
" Остановись! В последние месяцы жизнь стала налаживаться, обретать какой-то смысл. А ты в угоду сиюминутной страсти хочешь все разрушить!"
Этот импульс неожиданно передался Марьяне. Сняв его руку она, отодвинулась. С минуту сидели молча, потом встала:
– Поздно уже. Пойду я спать, ребята.
Илья смотрел ей вслед. Перед глазами яркими всполохами проносились видения из какой-то другой, так и не состоявшейся жизни:
" Они с Марьяной уезжают в город. Он находит себе новую работу. По вечерам усталый, но счастливый возвращается домой, где Марьяна готовит на кухне ужин. А потом они сидят перед телевизором в его маленькой квартире, куда снова вернулись семейное тепло и уют…"
Словно привязанная к согнутым деревцам жертва древней казни Илья чувствовал, как его разрывает на две половины. Хотел догнать ее у палаток, но потом вдруг понял, что счастливый миг упущен:
" Теперь вряд ли что-нибудь получиться. Да и он сам не знает, хочет этого или нет!"
Уже без раздражения Илья посмотрел на Андрея. Почувствовав непреодолимое желание излить душу, подсел ближе:
– Андрюха. Ты ведь меня осуждаешь?
Андрей смиренно опустил глаза:
– Кто я такой, чтобы судить! Но вы ведь сами чувствуете, что нельзя так…
– Почему нельзя? По заповедям? Да, посмотри вокруг. Кто сейчас эти твои заповеди соблюдает!
– Они не мои. Они Божьи. И что с того, что никто не соблюдает. Каждый человек за себя отвечает.
Голос Андрея стал тверже, увереннее. И этой твердости Илья неожиданно почувствовал и для себя опору. В своде правил, по которому он до сих пор жил, по которому жили почти все окружающие, только заповедь "Не убий" сохраняла еще свою незыблемость. Все остальное переосмысливалось, подвергалось сомнению. И в рамках этой житейской парадигмы он был полным идиотом, упустившим свое счастье. А может быть еще трусом и тряпкой, который ищет оправдание своей нерешительности. Но сейчас Илья вдруг почувствовал, что существует еще и другая мораль – древняя, непреклонная, и по ее установкам он поступает достойно.
Неожиданно послышался звук мотора и в темноте возник желтый огонек фары. Остановившись в нескольких метрах от них, Николай слез с мопеда и подошел к костру. Походка его была нарочито расхлябанной. Однако взгляд испуганно метался из стороны в сторону, видимо искал Марьяну.
– Чего скучаем, мужики? Я вот тут к вам на подмогу приехал. А то мало ли что. Извиняйте, пан председатель, что командирскую мотоциклетку позаимствовал. Не пешком же идти.
Николай старался говорить нагловато с напором, но по голосу чувствовалось, что он сейчас комок нервов.
– Присаживайся. Если есть хочешь, в котелке каша. Тушенку можем открыть.– предложил Илья, чувствуя удовлетворение от того, что он может сейчас спокойно смотреть этому человеку в глаза.
От еды Николай отказался и, сев у костра, начал рассказывать, что говорят в общине по поводу ярмарки. Что Клюкины завтра с утра пораньше потащат с собой по грибы-ягоды Юльку, агронома и даже повариху, а председатель сделал большую глупость, не взяв для продажи рыбу. Раньше такой болтливости за Николаем не наблюдалось, и, по всей видимости, происходило это от нервов. Илья почувствовал, как на него наваливается усталость и отправился спать. Уходя, посоветовал остающимся, распределить часы дежурства, а его разбудить где-нибудь под утро. Хотя большой необходимости в таких мерах предосторожности он не видел. Нападать на них вроде бы никто не собирался.
.
Предложение, от которого сложно отказаться
К восьми утра они снова разложили товар. Машин пока было еще мало, но останавливались они гораздо чаще, почти каждая вторая. Видимо утренний настрой проезжающих, куда больше способствовал торговле.
Николай уехал еще до начала торговли. Пред этим между супругами состоялось выяснение отношений. Происходило оно в стороне от чужих ушей, но по выражению лиц и жестам, чувствовалось, что Николаю крепко достается за его ревнивую выходку. Проводив его, Марьяна выкурила две сигареты подряд, после чего вернулась к прилавкам. На Илью она теперь не обращала никакого внимания, он старался платить ей тем же, Вчерашнее решение было твердым. И, как ни странно, добровольно отказавшись от своего маленького человеческого счастья, Илья неожиданно ощутил прилив энергии. Словно откуда-то свыше ему давалась некая компенсация. Он чувствовал, как пробуждается твердое желание противостоять ударам судьбы, и, словно заклинание, мысленно повторял обрывок стихотворной строки " …Когда внутри все пусто все сгорело, когда одна лишь воля говорит!"
Поток дачников все прибывал, и вскоре стали выстраиваться очереди. Сейчас уже сказывалось отсутствие Клюкиных. Илье тоже пришлось встать за прилавок, и вскоре он на себе ощутил, что профессия продавца не такая уже легкая, как казалось со стороны. Считать деньги, отпускать товар, параллельно отвечать на чьи-то вопросы – все это требовало большой концентрации внимания. После пары часов интенсивной торговли он чувствовал себя лимоном, из которого выжали все соки, оставив только сморщенную желтую кожуру.
К одиннадцати часам Давид привез новую партию грибов и ягод. Андрей радостно передал ему тетрадь, где первая страница уже была исписана контактами клиентов на установку ветряков. Не разделяя его оптимизма, Давид предположил, что, в конечном счете, согласятся не больше четверти, но и это было бы очень хорошо.
В целом все действительно складывалось не плохо, но во второй половине дня состоялся визит, которого Илья все это время со страхом ждал. Когда забрызганный грязью джип, форсировав придорожную канавку, остановился у самых прилавков, сразу повеяло недобрым. Сначала открылась дверца со стороны водителя. Худощавый человек в спортивном костюме, вышел из машины, разминая плечи, потянулся и равнодушным взглядом окинул ярмарку. Лицо его не выражала явной угрозы, однако годы, проведенные в местах не столь отдаленных, были начертаны на нем крупными буквами. С другой стороны на свет вылез немолодой приземистый мужчина, и крупным шагами направился к прилавку. Широкая улыбка его сияла радушием и золотыми зубами.
– Почем товар, красавица! – весело поинтересовался он у Анастасии. Та, смущенно опустив глаза, стала называть цены.
– Ого, не дешево! – присвистнув, заявил незнакомец.
– Так все прямо с грядки, без химии,– встряла в разговор Марьяна. Златозубая улыбка посетителя стала еще шире:
– Без химии говоришь, моя сладкая! Это хорошо. А кто тут у вас за старшего?
Илья уже стоял рядом. Пожав протянутую руку, он представился. Хотел назвать отчество, но потом решил ограничиться именем. А незнакомец панибратски обнял его за плечи и предложил:
– Илюша, отойдем в сторонку. Перетереть кое-что надо.
Илья сразу почувствовал внутри неприятный холодок. Он уже догадывался, о чем пойдет разговор, и в голове стремительно прокручивались сценарии дальнейших событий. Положив руку на бок, нащупал спрятанную под штормовкой кобуру травматического пистолета. Попытался представить, как достает оружие, как стреляет в златозубого, в его шофера. Сцена, которую он сотни раз спокойно наблюдал, развалившись у телевизора, в живой реальности показалась ему диким бредом. Илья вдруг понял, что вряд ли сможет перейти черту и выстрелит в кого-то даже травматической пулей.
– Давно вы тут торговлю развернули? – поинтересовался незнакомец.
– Второй день,– ответил Илья, и в свою очередь поинтересовался – А вы кто будете?
– Не бойся, не налоговая! – усмехнулся собеседник и, наконец, представился. – Михаил Павлович. Можно просто Палыч или дядя Миша. Я в здешних краях строительством занимаюсь. А у вас, что за хозяйство?
– Сельхоз община. Что-то вроде кооператива. Сами выращиваем, сами продаем, – счел нужным сообщить Илья.
– Молодцы, ребята! – похвалил дядя Миша. Угрозы в его поведении не просматривалось, однако чувствовалось, что он пока примеривается. Продолжая улыбаться, он маленькими колючими глазками сканировал собеседника. Илье с трудом выдерживал этот взгляд, стараясь не выдавать своего волнения.
– Девчата у вас красивые! – произнес дядя Миша, причмокивая.
– Мало их у нас только. В основном мужики. – в тон ему ответил Илья. Собеседник улыбнулся, видимо понимая, зачем это было сказано.
– И много вас?
– Двадцать человек, – соврал Илья.
– Такую компания прокормить сложно – посочувствовал дядя Миша и, наконец, перешел к главной теме:
– Ну вот что. Я вижу вы ребята шустрые. Петрушка, редисочка это хорошо. Ветряки тоже не плохо. Может быть, сам у вас закажу. Только вот в строительство лезть не надо. У нас тут уже свой рынок сложился.
– Да мы и не лезем, – снова соврал Илья. Мысли о строительстве на самом деле были. Вчера вечером Давид даже говорил об этом с кем-то из проезжающих.
– Ну вот и славно! – констатировал дядя Миша. У Ильи отлегло на сердце:
" Если только это, то и, слава Богу! Всерьез заниматься стройкой все равно не собирались."
– И за электрику тоже самим не надо браться! Все заказы через меня, – неожиданно продолжил специалист по строительству, уже приказным тоном. Илью это застало врасплох. Казалось бы, дело кончилось миром, и вот теперь новые условия! Правда, дядя Миша тут же сгладил напряженность. Поинтересовавшись хорошие ли у Ильи электрики, он пообещал, что заказов будет много.
Обменявшись телефонами, они пожали руки. Пред тем как уехать, дядя Миша подошел к прилавку и подмигнул Марьяне:
– Ну что, красавица! Редиски со скидкой для будущего партнера?
Марьяна посмотрела на Илью. Тот кивнул. Положив в пакет несколько пучков редиса и салата, Марьяна отдала его со словами: " Угощайтесь, подарок!".
Приняв подношение как должное, дядя Миша отправился к джипу. Уже садясь в машину, зачем-то погрозил Илье пальцем. Впрочем, понять этот жест было не сложно:
" Аккуратней парень! Пока с тобой по-хорошему. Но если что не так, можно и по- плохому."
Когда джип уехал, к Илье подошел Давид:
– Кто это? Местный мафиози?
– Типа того. Строительством занимается, – поморщившись, сообщил Илья и коротко передал суть разговора. Он ожидал, что сейчас его упрекнут в трусости. Но Давид только заметил, что подобное ожидалось, и что заказов по электрике через этого типа, возможно, будет намного больше. Илье этот положительный аспект как-то даже не пришел в голову.
Получалось, что все не так уж и плохо, но все равно не оставляло неприятное ощущение. Казалось, он искупался в канаве, куда сливают городскую канализацию, и хочется быстрее смыть впитавшиеся в тело запахи. Сказав, что скоро вернется, Илья отошел к реке. Присев на бревно рядом с кострищем закурил. Внизу плавно несла свои воды река. Поднявшийся ветерок шевелил камышовые заросли и гнал мелкую рябь, на проступающую сквозь воду песчаную отмель. Над волнами белыми штрихами барражировали чайки. Все вокруг дышало спокойствием и первозданной свободой, только вот на душе по-прежнему было мерзко. Илья с горечью думал, как все хорошо и красиво в природе, и только человек – венец творения своим присутствием разрушает гармонию, своей жадностью, своими амбициями сужает мир до размеров тюремной камеры.
Вечером ярмарку было решено свернуть. Сначала отправили домой женщин, потом в несколько заходов перевезли инвентарь. Не дожидаясь, пока вернуться за ними, Илья и Давид пошли пешком. По дороге обсуждали планы на будущее, про неприятного визитера старались не вспоминать.
Однокурсница
Влад стоял у километрового столба, и, от нечего делать, выстукивал пальцами ритм подзабытого шлягера. Каждые пять минут нервно посматривал на часы. Встреча должна состояться около часа назад, однако никто, так пока и не появился. Несколько раз он заводил мотоциклетку, но снова выключал двигатель, набавляя еще несколько минут ожидания. Очень жалко было потраченного времени, к тому же он успел похвастать о намечавшемся визите, и теперь рисковал оказаться болтуном:
"А ведь еще недавно все происходящее в общине он не брал близко к сердцу, старался принимать как временное!"
Обязанности свои Влад выполнял добросовестно, однако, не переживал если что-то не получалось. Обилие земли, а также залежи навоза на заброшенной ферме в сочетание с песком и золой давали большие возможности для экспериментов. По настоянию Влада земля на грядках перемешивалась в разных пропорциях, состав почвы, а также информацию о семенах он аккуратно записывал. Овощи высаживались небольшими партиями с интервалом в две недели. Благодаря сильно потеплевшему климату росли они быстро, и вскоре уже можно было делать выводы, что и где приживается лучше. К концу июля урожай уже некуда было девать. Общинный стол, ставший к тому времени почти вегетарианским, потреблял только малую часть продукции. Женщины, под руководством поварихи развернули консервирование, однако проблемы это не решало. Не веря в перспективу ярмарок, Влад проявил свою инициативу. В интернете обнаружилась информация, что в близлежащем областном центре открывается филиал торговой сети "Экология". По электронной почте он списался с менеджерами, и представил продукцию общины, как экологически чистую, без малейшей примеси химии. Неожиданно к предложению проявили интерес. И вот теперь он уже битый час ждал представителя компании.
В очередной раз, накинув десять минут, Влад зарекся, что больше ждать не будет, и в это время услышал как сзади него, почему-то с противоположной стороны притормаживает машина. Обернувшись, он чуть не вскрикнул от неожиданности. За рулем сидела Настька Кочергина, его однокурсница по техникуму.
Настька тоже была удивлена и, кажется, обрадована. Не извиняясь за опоздание, она весело сообщила, что запуталась в этих долбанных перекрестках и промахала километров двадцать в противоположную сторону. Потом скороговоркой поведала, как здесь оказалась. После техникума устроилась в приличную фирму. Проработав полгода, получила повышение и тут же угодила в длительную командировку, поднимать новый филиал в провинции.
– Квартиру оплачивают. Командировочные капают, но все равно тоска тут смертная. И домой лишний раз не съездишь, полдня в пробках простоишь, – пожаловалась Настька. Владу же о себе совершенно не хотелось рассказывать. Впрочем, его и не расспрашивали. Даже показалось, что ей про него все известно.
– Ну что, куда теперь? – спросила, окончив монолог Настька. Предупредив, чтобы ехала аккуратней, Влад завел мотоциклетку. Проселочная дорога от шоссе до реки, действительно была серьезным испытанием для легкового транспорта. Но к счастью до берега доехали без приключений. Когда Влад показал своей спутнице на паром, она с изумлением выкатила глаза:
– Ты это что, серьезно?!
– А у нас тут все не по-детски! – подтвердил Влад, правда, тут же попытался успокоить:
– Да ты не волнуйся. Доставку мы сами организуем. Это наши проблемы.
– И на том спасибо! – буркнула спутница, и осторожно вступила на бревна. Когда перебрались на другой берег, Влад оставил мотоциклетку в кустах у придорожной канавы и дальше пошли пешком. По дороге он рассказывал, как с помощью естественных компонентов удобряет почвы. Помянул добрым словом и чудаковатого преподавателя из техникума. Правда, у Настьки эта фамилия вызвала только негативные эмоции. Зачет почвоведу она в лучшем случае сдавала со второго захода. Потом стали вспоминать однокурсников. Влад боялся, что она все-таки поинтересуется и его биографией, но Настька этой темы почему-то избегала.
Когда они добрались, наконец, до картофельного поля, Влад не удержавшись, похвастал:
– Посмотри, какая красавица
Кусты действительно были мощные, ровные и даже по внешнему виду угадывалось, что картошка пошла не в ботву, а в корень.
– Класс! – иронично протянула Настька. Потом, показав пальчиком на близлежащий куст, попросила:
– Копни, пожалуйста.
Пожалев, что не взял никакого инструмента, Влад ногтями раскопал рыхлую почву и нащупал похожий на крупное продолговатое яйцо плод картофеля. Надька взяла образец кончиками двух пальцев и отправила его в целлофановый пакет. Потом попросила копнуть еще в двух местах. Когда дошли до грядок с зеленью, тетки из полеводческой бригады проявили живейший интерес. Правда сократить дистанцию не пытались, а наблюдали и судачили на расстоянии. От такого пристального внимания, Настька, почувствовала себя неловко. Попросив Влада взять по несколько пучков с разных грядок, объявила, что ее миссия закончена.
На обратном пути Влад шел на несколько шагов сзади, и взгляд, помимо воли, залипал на ладной фигурке, эффектно затянутой в джинсы и майку. Никогда раньше Настька не вызывала у него интереса, как женщина, но сейчас в голове что-то щелкнуло.
Распрощались они на другой стороне реки. Когда гостья уже садилась в машину, Влад не удержавшись, спросил, какое у нее впечатление, и какие у них перспективы. Ни обнадеживать, ни огорчать Настька не стала:
– Анализы проведем, там видно будет.
Бросив дежурное "Пока, пока!" она села за руль, чтобы снова на неопределенный срок исчезнуть из его жизни. И тут Влад, набравшись духа, выпалил:
-Может, встретимся? Покажешь местные достопримечательности.
– Да нет проблем! Звони. Я в эти выходные здесь, по месту ссылки – неожиданно согласилась Настька, и, уезжая, одарила многообещающей улыбкой.
Назад Влад возвращался в приподнятом настроении. Мотоциклетку он нашел там, где и оставил, (за сохранность имущества в пределах "острова" можно было не опасаться). Надавив на газ, он птицей взлетел на холм. Здесь была относительно не плохая связь, и почти не тормозил интернет. Достав смартфон, Влад первым делом отыскал в записной Настькин мобильник, потом проверил состояние своего счета. Денежное довольствие в общине намечалось только в дальней перспективе, однако тратил он последнее время очень мало и кое какие сбережения из прежней жизни еще оставались.
Через несколько дней, воскресным вечером они рука об руку шли по главной улице областного центра. Выглядел местный Бродвей одновременно уютно и респектабельно. Двух-трех этажные домики старой купеческой застройки неплохо себя чувствовали посреди невысокого новостроя из стекла и металла. Навстречу не спеша шли хорошо одетые люди, и после многомесячного пребывания в царства сапог и спецовок от созерцания этой праздно гуляющей толпы Влад испытывал настоящее эстетическое наслаждение. На мостовую тем временем ложились подсвеченные фонарями мягкие городские сумерки. Провинция давала о себе знать, и народу на улицах становилось все меньше и меньше. Но по-прежнему уютно светились двери маленьких магазинчиков, призывно мерцали фонари в полуподвальных кафе и барах. В одном из таких заведений они и решили скоротать остаток вечера.
Изучая меню, Влад сначала смотрел на цены, но потом аппетитные названия блюд перешли в атаку. В итоге они выбрали по грибному жульену и отбивные с жареным картофелем. Из напитков Влад отдал предпочтение водке, и Настька неожиданно присоединилась к его выбору. Пила она почти наравне с ним, и много болтала. Влад почти не вникал в смысл монологов. Ему просто приятно было слышать ее голос и созерцать напротив себя молодую женщину – раскрасневшуюся, захмелевшую и, кажется, вполне доступную. Правда, иногда тревожным звоночком в голове проклевывалась
" Куда деваться, если она не пустит на ночлег?"
Возвращение на Остров в такой поздний час казалось предприятием сомнительным и даже опасным. Однако, страхи были напрасными. Настька сама предложила переночевать у нее. Сначала обмолвилась о раскладушке в прихожей, но когда они поминутно целуясь и тесно прижавшись, друг к другу добрались до ее подъезда, все условности были забыты.
Проснулся Влад за час до будильника. За окнами слышалось громыхание трамваев, быстрые шаги спешащих на работу горожан. На провинции рано ложились, но и вставали тоже рано. Настька еще спала, обнимая подушку и закинув на него одну ногу. Из-под одеяла выглядывали ее обнаженные плечи, пожалуй, слишком мускулистые для женщины. Чтобы не потревожить ее, Влад старался не двигаться. Пользуясь случаем, рассматривал при утреннем свете обстановку квартиры. То, что жилье съемное почти не ощущалось. Видно женская рука успела создать подобие домашнего уюта. А, может быть, после нескольких месяцев сурового деревенского быта, любая мало-мальски приличная городская квартира казалась верхом комфорта. Переполнявшая его вчера жажда жизни, трансформировалось в скромное желание обрести хотя бы на время домашний очаг. Он почему-то был уверен, что Настька охотно поселит его здесь. Вопрос был лишь в том, где найти в этом городе работу. Придумывая, как начать разговор, он с нетерпением ждал ее пробуждения.
