Алексей Геннадьевич Некрасов- Вебер
Архивник
Встретив его клерк, любезно предложил сесть за столик. Осмотрев жетон, кивнул, попросил подождать и вскоре вернулся с большой канцелярской книгой. Видимо, найдя в ней номер вклада, он вежливо попросил назвать кодовое слово.
" Виктори!" – стараясь скрыть волнение, произнес Фродо. Клерк снова кивнул и попросил еще немного подождать. Нервы стали походить на натянутые до предела струны. Казалось, сейчас в двери ворвутся карабинеры, а потом вальяжной походкой войдет ухмыляющийся де Моро. Но клерк через десять минут появился с каким-то солидным господином. Извинившись, тот сообщил, что в данный момент всю сумму банк выдать не может и нужно подождать до вечера, в крайнем случае, до завтрашнего утра.
" У меня сегодня очень важная сделка!" – соврал Фродо.
" Я вас понимаю, сеньор, приложим все силы!" – заверил господин.
Чувствуя, как вынужденная задержка еще сильнее натягивает нервы, Фродо вернулся в гостиницу. Почти половину крохотного номера занимала двуспальная кровать, на которой спали дети. Эльза ждала его возвращения. Выслушав мужа, она с неожиданным спокойствием заявила:
– Все будет хорошо. Они просто подвезут недостающее из других отделений.
Пристроившись рядом с детьми, супруга быстро уснула. Фродо же, несмотря на бессонную ночь, так и не смог сомкнуть глаз. Чтобы не терять даром время, он сходил в порт, где нашел владельца лодки, согласившегося перевести их на другую сторону залива. Расположенный там портовый городок Аркадо, находился уже в сопредельном государстве. Для владевших мелкими судами жителей Никодии такие вояжи допускались пограничным режимом, ну а перевозка пассажиров была полулегальной и довольно прибыльной контрабандой.
Побывав порту, Фродо несколько раз прошелся вдоль набережной. Но морской ветерок так и не смог до конца успокоить. Никогда еще в его жизни судьба так не зависела от стечения обстоятельств:
"… Смогут ли собрать нужную сумму? Когда ищейки де Моро объявятся в Никодии, к завтрашнему утру, вечеру, или уже этой ночью?"
За час до закрытия Фродо стоял под вывеской "Гуто и сыновья". В последний момент в голове промелькнула мысль:
"Если не успели собрать деньги, надо попросить, хотя бы часть вклада…"
Но, скорее всего, это противоречило правилам и могло вызвать подозрение. Когда он переступал порог, в голове еще лихорадочно просчитывались различные варианты. Но потом вдруг снизошло спокойствие, и в сознании всплыл списанный у древних девиз де Кальве:
"Делай, что должно, и будь, что будет!"
Увидев его, клерк опять предложил подождать. Сев за столик, Фродо переводил взгляд с конторки, где стучала на машинке молоденькая барышня, на дверь, за которой скрылся служащий. И, наконец, тот появился, неся в руках толстые пачки купюр.
Спокойствие изменило уже за дверями банка. Почти бегом он добрался до гостиницы, где ждали на чемоданах супруга и дети. До порта добирались на фиакре, на который ушли остатки выданных старшим архивариусом премиальных. Владелец лодки ждал у причала. И только когда суденышко вышло из акватории порта, Фродо отпустила тревога. Но тут же навалилась смертельная усталость. Развалившись на лавке, он положив под голову сумку с деньгами, и быстро уснул убаюканный легкой качкой и криками чаек.
Глава 15. Эпилог
Обещание Всевышнему Фродо в целом сдержал. Деньги семьи Кальве потрачены были только на обустройство на новом месте его новой семьи. Правда, кое-что, недоступное раньше, они смогли себе позволить. Вместо съемного жилья приобрели небольшой, но уютный домик, вдали от порта и шумной набережной. Детей осенью планировали отправить в дорогую частную школу. Эльзе купили несколько соответствующих местной моде платьев. Себе Фродо наконец-то позволил новый сюртук и дорогие кожаные сапоги, любовь к которым, видимо, пришла из прошлой жизни. В квартале, где в основном селились эмигранты, он приобрел маленькую однокомнатную контору, и начал собственное дело. Вскоре после переезда вдруг обнаружилось, что он в совершенстве владеет языком приютившей их страны ( видимо дало о себе знать образование Алехо). И теперь Фродо, по заказу соотечественников, целыми днями писал всевозможные прошения местным властям. Хороший подчерк, знание бюрократического стиля и привычка работать с документами стали в этом хорошим подспорьем. Выручки вполне хватало на текущие расходы, а когда Эльза снова начала шить, кое- что даже удавалось откладывать. Оставшиеся от вклада деньги, Фродо разделил на три части. Одну отложил на образование детей, вторую пожертвовал местной эмигрантской церкви, а третью, самую большую, дабы не вводить себя в искушение, положил, как бессрочный вклад, в местный филиал "Гуто и сыновья".
По вечерам Фродо завел привычку гулять по набережной. В ясную погоду отсюда хорошо была видна Никодия. Устремляя взгляд в сторону покинутого отечества, он почти не испытывал ностальгии. Но иногда, когда солнце опускалось за край залива, накатывало нехорошее щемящее чувство. На другой стороне бухты сумерки быстро скрадывали контуры зданий. И над рассыпавшимися вдоль берега светлячками высоко парили огни крепостных башен. Больная совесть начинала рисовать картины, как где-то там, в каменном мешке до сих пор томится человек, которого предали все, в том числе и Алехо Каморо. Фродо с содроганием представлял, каково это изо дня в день, из года в год видеть вокруг одни и те же стены. И, слушая крики чаек, жадно ловить сквозь крохотное решетчатое окно залетающий с залива ветер. Он всем сердцем хотел бы помочь несчастному, но не знал, как это сделать. В вот однажды Провидение предоставило такой случай.
Денек выдался жарким, в своей душной конторе Фродо мечтал о кружке холодного пива.. В таверне, куда он зашел вечером, чтобы реализовать эту маленькую мечту, было много народу. За соседним столиком крепко гуляла компания мужчин в полувоенной форме. По разговору он сразу узнал соотечественников. А еще немного погодя понял, что это надзиратели никодийской тюрьмы приехали повеселиться и попытать счастье в здешнем, известном по всему побережью казино. Все дружно смеялись над своим товарищем, который в пух и прах проигрался. Сам же предмет веселья, пытался изобразить улыбку, но видно было, что ему не до смеха.
" А ведь это судьба!" – пронеслось в голове Фродо. Дождавшись пока жертва азарта выйдет справить нужду, Фродо отправился следом. Надзирателя он застал на заднем дворе, где тот, придерживая штаны, поливал стену. Дождавшись, пока он застегнется, Фродо вкрадчиво произнес:
– Добрый вечер, сеньор! Я только что невольно услышал о вашей проблеме. И мне кажется, мы можем быть друг другу полезны…
Через две недели Фродо ждал в условленном месте, в самом дальнем и пустынном в ночной час конце набережной. Волны, шелестя по гальке, доползали до самых сапог. Короткая куртка защищала от прохладного морского ветра и прикрывала висевший на поясе кинжал, купленный накануне в оружейной лавке. На фоне берега море казалось куда более светлым, и Фродо издалека увидел приближающуюся лодку. Подняв фонарь, он помахал им, показывая дорогу. Но прошло еще около четверти часа, прежде чем лодка уткнулась в прибрежную гальку. В ней было трое. Тот, кто сидел на носу, впрыгнул на берег и помог вылезти человеку, которому, судя по всему, было тяжело передвигаться. Подойдя ближе, Фродо в свете фонаря обнаружил, что с узника не сняли кандалы. Пока он всматривался в заросшее щетиной лицо, спасенный неожиданно подал голос:
– Это я Алехо, но, в отличии от тебя, немного изменился! – прохрипел он, и попытался изобразить улыбку.
– Все без обмана, сеньор! Можете расплатиться – подтвердил надзиратель.
Пересчитав деньги, он кинул в освещенный круг ключи и поспешил ретироваться к лодке. Когда Фродо снял кандалы, узник поинтересовался:
– Ты один, или с кем-то из наших?
– Никаких наших нет. И с тобой нам лучше больше не встречаться, – произнес Фродо и протянул кошелек и узел с одеждой.
– Жаль, ты мне всегда нравился, Алехо, хотя и был дворянским сынком! – произнес, улыбаясь Керамо. Поблагодарив спасителя, он исчез в темноте. А Фродо вздохнул полной грудью, чувствуя, что прошлое его окончательно отпустило.
