Алексей Бардо
TextuRes
Ставших нашей дорогой.
Быть боимся распятыми
На крюках морального выбора:
Жить сердцем открытым,
Или скрипя зубами,
Ощетинившись страхом изгнания.
Потому что изгнанный обречён
На смерть в голодной пустыне.
И до крови впиваясь в локти,
Мы проклинаем ночь,
За то, что она также темна,
Как и мы, цифротелые демоны,
Порождённые играми,
За которыми не разобрать:
Где человек, где его пустота.
***
Радуга сломалась
Звоном разбитого хрусталя,
Брызгами самоцветов.
Они тают под солнцем
Августа
Во влажной траве.
Я едва успеваю
Собрать их,
Но карманы
Остаются пустыми.
Красоту мира
Не унести.
***
Промокшие фасады
В тисках бетонных
Сжали медных фурий,
Изъеденных веками
Касаний торопливых рук.
Лоснится тротуар
В дождливом трауре
По лету.
В окне –
Букет из белых роз,
Поникших головами
В хрустальной вазы пустоте.
И тлеет
Над сводом бесприютных улиц
Былой пожар.
И снял одежды
Старый клён.
Здесь счастлив был
Всего однажды.
Здесь счастлив был я
И влюблён.
***
О, Калипсо, тебе ли не видеть сны
О чудесах, что вершатся на поверхности облаков?
Играя на флейте ночи
Ты заставляешь звёзды сыпаться под ноги,
А после ступаешь по их иглам,
Оставляя кровавые следы на песке.
И пока их не слизывает море,
Я в каждом прочитываю
О своей погибели.
Ты вплетаешь в волосы
Жемчужные нити,
И по ним я отсчитываю
Перламутровые рассветы,
Туманы которых для тебя –
– купель.
Семь лет – мгновение…
Взываю к милости Афины.
Я отправлюсь в отчий край
И ты пошлёшь попутный ветер.
Я покину тебя,
Дочь Тефиды,
Оставаясь твоим пленником
Навеки.
***
Люди.
Падают, встают.
Иногда улыбаются.
Но чаще с горечью
Ведут счёт ошибкам,
Каленым железом выжигая надежду.
Им прошлое когтями
Вцепилось в горло.
Им бывает страшно.
Они загнаны в норы.
Бывает, стыд вспарывает артерию
Бывает, кому-то снятся птицы,
А они камнем – вниз – без крыльев.
А ещё знаете, как бывает?
Когда перехватывает дыхание – отчаяние.
Ведь не каждому дано выдержать
Дороги,
битым стеклом вымощенные.
Не каждому дано
Дойти до заката
И смотреть с улыбкой,
Как уходит за горизонт,
Все, ценимое, приласканное, значимое.
Не каждый силён настолько,
Чтобы терпеть за потерей потерю
И дышать
Раздавленной глыбами грудью.
Говорят, не жалейте слабых,
Вы их унижаете жалостью.
А по мне, так любите каждого
И врагов, как ближнего.
Потому что нет в нас ничего,
Кроме человеческого.
И я не верю, что больше
Никто
Ни за кого
Не в ответе.
***
Мне слышится звон каруселей.
Призрачный, будто из детства.
Я пытаюсь запечатлеть его на холсте,
Но какие бы краски ни брал – всё не те.
В увядании лета, в тёмных тонах августа
Тонут сонливые голоса прошлого.
Может, когда-нибудь я наберусь смелости –
И в омут с головой – искать справедливости.
Говорят, нет её ни на небе, ни на земле.
Кругом одни топи бесчеловечных взглядов.
Тогда пускай смывает узоры с рук
Дождь, поливший внезапно, вдруг.
И пусть карусельные трели детства
Остаются лишь воздухом. Я разрываю холсты,
Мне туда не упасть, не вернуться.
Той чистоты можно только коснуться.
И как свет маяка её через жизнь пронести.
***
Фонари теснятся в переулках,
В их свете видны
Все тайны углов.
В расставленные ими сети
Попадаются то коты,
То редкий прохожий
То пустой трамвай –
Небогатый улов.
Голубей приютили
Скаты крыш в оспинах ржавчины,
Вздыхающие по молодости,
Как старики,
Высовывающие головы в окна –
Не идёт ли дождь?
А он всё не начинается,
Хоть с полудня город накрыли тучи.
Значит, ближе к ночи…
Отточен
Серп луны, повисшей в прогалине неба.
Серебрится вдали
Холодная бритва канала.
Я помню тебя на мосту.
Ты стояла
В сером пальто,
Перебирая пальцами по перилам,
Будто по клавишам,
Называла мне ноту за нотой
Так быстро,
Что я не успевал прочувствовать
Всю глубину текущей в тебе реки.
И когда соединились руки,
Ты на немой вопрос ответила:
«Мы обязательно встретимся».
С тех пор ищу тебя,
Но не могу найти.
В едком мотиве ночи
Стараюсь услышать знакомые ноты,
В надежде, что оба осмелимся
Броситься
По первому зову друг друга.
Но вот хлынул дождь,
И я закрываю окна.
Мы обязательно встретимся.
Может, не в этом городе,
Может, жизни не в этой.
Как странно порой
Смутный сон
Становится прозой:
Мы обязательно встретимся,
Мы обязательно,
Мы…
Горят в темноте под дождём фонари.
***
Здесь, на берегу моря
Я видел,
Как время поглощает само себя,
Перетирает в солёный песок
Камни, которым – вечность.
Становясь неподвластным
Замыслу высших богов,
Я трепетал на ветру,
Как нить паутины.
Падал
В сумеречную пропасть трав.
Подражал голосам ветра,
Рассыпая по волнам
Бриллианты солнц.
А в конце пути
Оставил следы
На горизонте
Линией заката.
Волны сохранят их мгновения,
Выбрасывая на песок
Руны узоров,
Что прочтут лишь прозревшие.
***
Солнце ныряет за горизонт,
Пробуждая трели цикад.
Не остаётся ничего, достойного внимания.
Слушаешь, как поёт неизбежная ночь,
Чувствуешь, как струится её голос.
Проходит сквозь тело вибрациями,
Что разрываются струнным оркестром,
Пробуждая ранее недозволенное, непонятое, личное,
О чём не будешь говорить словами.
Только жесты, движения, прикосновения,
Следование повелениям и тайным желаниям.
Расколотый надвое, натрое, на четверти,
Распыляешься в небрежной походке инфанта.
И считаешь шаги по бессонным ступеням
Небрежной,
Где неба чёрный агат падает в море.
***
Вы пробовали на вкус солнечный ветер?
А пятернёй расчёсывать вихри рыжий волос
У лета, улыбчивого, как младенец?
Или лежать на холодной спине реки,
Плести кружева из паутины воздуха,
Обратившись листом, сорванным птицей?
Вы падали утром в постель из пряной травы,
Растекаясь алмазной водой по сосудам?
Может, ветром гнались за волной
По острым краям зеркал океанов?
Или железные плавили слитки времён,
У подножья гор, подпирающих небо?
Вспоминали мгновенья из жизни звёзд?
Думали: «Что будет потом?
Когда пламя погаснет в жерлах вулканов?
Когда седины онемевшего неба
Коснётся света последний луч,
Устремлённый к началу Вселенной?
Если этого сердцем касались однажды,
Внимая каждому вздоху небес,
Знайте: нет нужды открывать
Залитых воском свечей тайных книг —
– И во взмахе крыла заключён тот же смысл,
Что и в танцах планет скрывают века.
***
Я веду разговоры
В испепелённых углах
Погибшего мира.
Мне является бог.
Он целит в меня слова
Через скважину замка
Двери,
Что не заперта,
Но и выйти за неё
Невозможно.
Эти разговоры странные.
Рваные, как полотна
Знамён осаждённой крепости.
Я лепечу нелепости,
А он отвечает мне
Терпеливо.
В руках моих появляются
То два камня,
То две птицы.
И красные одежды
Трепещут на ветру,
Точно крылья.
И мне так жаль,
Что не выбраться
Из темницы,
Не вознестись,
Не переродиться.
Я вижу его глаза.
Они черны,
Как самый чёрный омут.
Но теплы,
И тепло
Наполняет ладони.
Ими я черпаю мудрость
Из колодца космоса,
Откуда не напиться,
Не насытиться.
И пока вулканы клокочут,
Заливая огнём
Всё, чего ни коснутся,
Я беседую с богом
О том,
Как вернуться,
Туда, где не был,
Куда не ступала
Нога человека.
Где кончается Вечность
И звенит эхо
Излома Вселенной.
Я внимаю ответам
И за дверью,
У которой алчу,
Разгорается свет,
Что ярче
Самых ярких звёзд.
И ночь вокруг
Обратилась рассветом,
Нанизанным
На нити дождя
В воздухе нагретом.
И в руках моих
То два камня,
То две птицы
Но не выйти мне,
Не переродиться.
Опоясанный
Золотыми искрами
Слов,
Я ступаю по серебру
Пепла мира.
А бог шепчет мне в спину:
«Я с тобою везде,
Меня ты видеть готов».
***
Я погибаю героем в пепле нового дня.
Не оставляю камня на камне
От прожитого, от прочувствованного,
От увиденного.
Нет ничего, что будет звать меня
Завтра из вчера.
Нет ничего, что позовёт из прошлого.
