Александра Сале
Я не ангел
Глава 21
Наблюдая за Никитой с лица не сходит улыбка. Из не большого источника с теплой водой он нырял в ледяной водоем. Мне кажется его организм испытал лютый ужас после таких действий. На первый взгляд ничего не изменилось, но стресс тело однозначно получило.
– Лив! Идешь к нам? – Вышел из воды Клим, который также получил мотоцикл в награду за победу.
– Нет.
– Почему?
– У меня нет купальника.
– Одевай мою футболку, – от Клима шел пар.
– Спасибо, но…
– Ей не нужна твоя футболка, – закрыл собой меня Никита.
– Окей, – поднял руки блондин.
– Возьми, – предложил свою футболку Никита. Переодевшись в одежду своего парня, опускаю кончик большого пальца ноги в воду. Ммм… она правда как парное молоко.
– Какой кайф, – медленно опускаюсь не намочив голову.
– Шапку не снимешь? – Подплыла Люси задав вопрос.
– Нет.
– Уши мерзнут?
– Ага.
– Ты вообще снимаешь эту шапку?
– Эту да, но сразу заменяя её другой.
– Лысину прячешь?
– Нет. Просто мне так комфортно.
– А нырнуть под воду?
– Я не хочу нырять и мочить волосы.
– Ну а как прыгать то?
– Я не буду прыгать, потому что не умею плавать.
– Да здесь не глубоко.
– Не буду и всё.
– Как хочешь, я просто надеялась, что мы вместе поныряем.
– С ребятами ныряй, я вообще уже накупалась, – выхожу из воды выжимая низ футболки, – Как же холодно, черт!
– Сейчас, – укутывает Никита меня в огромное полотенце.
– С-спасибо…
– Если больше не пойдешь в воду, нужно снять мокрую одежду.
– Хорошо.
– Я тебя прикрою, переодевайся.
Соорудив из рук кольцо, Никита умело сотворил примерочную кабинку, по-другому – раздевалку. Великолепно. Сменив мокрую одежду на сухую отпускаю его наслаждаться плаванием.
Организаторы не обманули, когда рассказывали об этом месте. Три не больших бассейна с теплой водой окружены высокими деревьями и скалами. Выложенные дорожки и установленные фонари по периметру говорят о том, что это место подготовлено для туристов и комфортного отдыха. Несколько скамеек между елей и пара беседок на большое количество людей тоже прекрасно вписались и используются по назначению. Потрясающее место. Правда холодно после теплой воды на поверхности.
– Что по настроению? – Подсел ко мне на лавку Клим укутанный в полотенце.
– Что с ним?
– Ты в порядке?
– Да.
– Странно ведешь себя, не как обычно.
– Да откуда тебе знать как я веду себя обычно? – Усмехаюсь.
– Я имею ввиду разницу со вчерашним днем и сегодняшним. Вот как мы вернулись после скалолазания ты стала другой.
– Тебе показалось, – удивляюсь такой наблюдательности, обычно всем плевать как я веду себя и как меняется моё настроение.
– Точно не показалось, – настаивал блондин, – Ты же обожглась не просто так?
– Клим, отвали и не выдумывай.
– Я уверен, что-то произошло, вот только не уверен, что именно, поделишься?
– Нечем делиться.
– Не лги.
– Пх, окей. Пока вас не было в лагере на меня напал какой-то странный тип, который жутко боится огня. А ещё он охренительно красив.
– Напал? В каком смысле?
– Ну он нес какую-то чушь, будто я украла, что-то. Короче, послала его, но он появился спустя несколько минут. Я и схватила горящую палку, но вред причинила самой себе по невнимательности.
– Как он выглядел? Может он из лагеря?
– Я тоже так подумала, но как-то не сходится.
– Ты не пострадала?
– Палец же обожгла, забыл?
– Я не о нём, кроме этого?
– Нет, ничего.
– Так как он выглядит?
– Ну… это…
– Беседуете? О чём? – Втиснулся между нами Никита, грубо пихнув Клима на край скамейки.
– О звездах, они прекрасны, – усмехнулся блондин.
– Ну когда девушку найдешь, тогда и расскажи об этих звездах, – о боже, да Никита тот ещё ревнивец!
– Обязательно расскажу.
Пока они посылали грубые реплики в адрес друг друга, непроизвольно сравнила их совершенно разную внешность начиная с роста, заканчивая цветом волос и глаз. Клим однозначно проигрывает, но я бы не встречалась с ним по другой причине, а не из-за внешности. В заключении хочу добавить, что Никита зря ревнует. Он фактически первый молодой человек, которым я по-настоящему заинтересовалась. Если честно не верю, что с такими данными, мужчина будет париться о ревности к такой простой девушке как я.
– Вас оставить?
– Что?
– В смысле?
– Думаю, вам есть о чём поговорить и похоже я здесь лишняя.
– Звёздочка перестань так говорить, – сжал мою ладонь Никита.
– Пойду искупаюсь! – Слился Клим.
– Замерзла?
– Нет.
– Что за пластырь на пальце? – Поднял мою руку вверх держа за запястье.
– Обожглась.
– Как?
– Опять со мной как с маленькой разговариваешь?
– Ты и есть моя маленькая.
– Что?
– Я своим телом могу всю тебя закрыть.
– Это не о чём не говорит.
– Рассказывай?
– От палки уголек отвалился прям на руку, да ничего такого, – забираю свою руку.
– Ты обещала ничего не скрывать от меня, помнишь?
– Я не скрываю ничего.
– И прошу, обсуждай все вопросы со мной, а не с кем-то другим.
– Ты о нём, – киваю глядя на блондина.
– Я обо всём.
– Я могу дружить с противоположным полом? – Задаю вопрос в лоб.
– Конечно, Тони твой друг, босс и Константин.
– А остальные?
– Как этот?
– Допустим.
– Он не хочет дружить с тобой.
– Откуда ты знаешь?
– Он хочет большего, поэтому старайся избегать его.
– Так просто да?
– Да, что здесь такого?
– Никита, я не могу согласиться с твоим мнением и не могу избегать людей, потому что этого хочешь ты. И често говоря, я чувствую, что Клим хороший человек и не стремиться стать ближе чем просто другом.
– Дружи тогда, – в недоумении смотрю на Никиту.
– Что это значит?
– Хочешь дружить, дружи.
– Я не понимаю тебя.
– Пойду окунусь.
Не дожидаясь ответа он просто ушел. Обиделся? Хм, открываю всё новые стороны, о которых и не догадывалась. И мне не очень они нравятся. Не хочу обижать его, но и не позволю выбирать с кем мне общаться. Даже мама не лезет в мою жизнь касательно знакомых и друзей. С другой стороны, зачем вообще злюсь на Никиту? На его месте пожелала бы счастья той кто сидела в метре от него на скамейке и мило болтала бы, и ему вместе с ней. Даже представлять не хочу, что ещё бы придумала в плане их уничтожения…
Ночи в горах разительно отличаются от тех, которые бывают в городе. Черное небо усыпано звездами, хотя горят несколько фонарей, а в городе сложно найти место, чтобы посмотреть на самые яркие звезды, но даже они выглядят очень тускло. Воздух чист настолько, что кажется, имеет сладковатый запах, вместо привычной загазованности и пыли. Ветерок холодный, но не обжигающий тысячей игл и не сбивающий с ног. После давящего города, это место кажется раем на земле, но завтра придется вернуться. Уверена, что уже ничего не будет как прежде, некоторые волнения и сомнения всё же останутся и это в полне нормально. Интересно, уехал бы Никита со мной в другой город, если бы попросила об этом? Пх, да зачем ему это делать? Бросить дом, семью и прочее ради чего? Ради того, что всё ещё не понимаю подходим ли мы друг другу? Что он выиграет от такого выбора? Как женщина не могу ему ничего предложить, потому что боюсь до усрачки близости с мужчиной, а он вряд ли сможет долго ждать. Опять возвращаюсь к этим мыслям… Дома, после каждого нашего свидания, часами рассуждала ради чего Никита это делает? Но каждый раз понимала, что он искренен, когда говорил о симпатии ко мне. Трудно поверить, что кто-то может относиться ко мне так трепетно без злого умысла, ведь последний парень, оказался лживым уродом, который выставил меня перед всей школой дурой, которая убила одноклассников и поверила, что такой краш будет со мной встречаться. Зрителей было много, после униженной и облитой помоями мои фотки разлетелись в сети как горячие пирожки. Именно после этого случая, мама забрала меня со школы. Месть была изощренной, чего только не творили ученики и это был не самый обидный способ. Когда били было не так больно, ведь с душевной болью не сравнится никакая физическая. До сих пор борюсь со страхом предательства, поэтому трудно поверить, что кто-то искренне захочет встречаться со мной, без скрытых намерений, но Никита не такой. Всё чаще ловлю себя на мысли, если он узнает о страшном событии, отреагирует не как все эти жестокие люди. Он поймет и поверит мне. Поддержит и не отвернется. Хотя не понимаю, как до сих пор не дошла эта информация? Возможно преувеличиваю масштаб проблемы? Хотя нет, не преувеличиваю. Просто другие новости немного задвинули меня на задворки, но стоит засветиться в центральном районе и мне конец.
На следующей неделе будет студенческий фестиваль, который должен был состояться ещё на прошлой неделе, но по неизвестным причинам его перенесли. Забавно, мне придется там быть, потому что Никита принимает непосредственное участие в фестивале и просил присоединиться к нему. Могу ли отказать ему? Странно, но центральный район словно тянет обратно, а вот хорошо это, или плохо, пока не понимаю. Сплошные противоречия в моей голове… то страшно, то нет. То верю, то нет… То надеюсь, то нет… Пожизненные качели, двигающиеся однообразно, скрипя и раздражая, верх – вниз, туда – обратно, пока не провернет на триста шестьдесят градусов и не встряхнет как следует. Возможно, мечтаю жить циклично, без встрясок и переворотов, спокойно и размеренно, скучно и неинтересно, да… это так. Каждая новость для меня превращается в испытание. Авария. Смерть школьников. Смерть отца. Смерти следующих людей. Мне страшно, что всё это связывают со мной. Порой, просыпаясь в холодном поту проживаю это вновь и вновь, не в силах вырваться и оправдаться. Затем, склонив голову, признаю, что это сотворила я. Как после такого жить? Обвинения общества давит, вынуждая верить не себе, а этому абсурду. До этого момента, плохо справлялась, но с появлением Никиты, многое изменилось. Самое главное, изменилась я сама.
– Привет народ!
– Ничего себе красота!
– Вау!
– Это не справедливо! Они здесь гораздо больше провели время!
– Лив? Чего одна сидишь? – Присел рядом Сэм.
– Просто, сижу.
– Как водичка?
– Прекрасная водичка, – наблюдаю за кучкой уставших людей.
– Тебе грустно?
– Неужели меня может прочитать кто угодно?
– В смысле?
– Не думала, что так предсказуема, – реально удивляюсь, ведь раньше никто и предположить не мог в каком нахожусь настроении и, что на душе.
– Просто с таким лицом ты приехала, но после изменилась, словно оставила переживания в домике. А теперь ты снова потемнела, – грустно подметил парень с шоколадными кудрями и глазами в форме миндаля, даже цвет такой же как у ореха.
– Так заметно?
– Угу.
– Тогда мне срочно нужно это исправить, – встаю со скамейки.
– Куда ты?
– Поднимусь на ту скалу и буду наблюдать за вами сверху, может пару фоток сделаю!
– Не ходи одна, темно ведь.
– Нас тут целая куча! Просто воду в уши не лей, вдруг буду звать тебя, – хохоча накидываю черный капюшон большой толстовки потянув молнию до подбородка. Кофта Никиты, практически достает моих коленей.
Сбежав от большой компании чрезмерно наблюдательных ребят, поднимаюсь по еле заметной узкой тропинке вверх по косогору. Боже, отсюда небо выглядит ещё великолепнее! После непродолжительного путешествия оборачиваюсь, осознав насколько далеко ушла от лагеря. Люди у водоема выглядели как муравьи. Дальше не пойду, да и тропинки больше нет, одни лишь скалистые отвесы. Отсюда нет смысла фотографировать, слишком темно и далеко. Включив на телефоне фонарик пробираюсь через сухие кустарники. Придерживаясь за свисающие ветки деревьев перешагиваю с одного выступа на другой, заметив небольшую расщелину в скале. Зачем-то захожу внутрь, может надеюсь на биотуалет? Прям сейчас кто-то должен был громко закричать в моей голове останавливая, но вокруг слышна только тишина. Пройдя в глубь пещеры ничего страшного и даже горных козлов и медведей не обнаруживаю осветив фонариком пространство. Не уверена, что хочу здесь сходить по маленькому…
– Почему именно в пещерах? – От услышанного мужского голоса где-то у входа в пещеру, моё сердце остановилось от страха.
– Это его укрытие, – ответил второй голос.
– От чего не под землей?
– Когда найдем сам и задай этот вопрос.
– Почему этим занимаемся мы?
– А кто ещё сможет остановить его?
– Рид, он никогда нам не помогает, – приближались голоса.
– Так спроси его почему?
– Его невозможно найти. Он постоянно развлекается и не интересуется делами.
– Именно, ты сам ответил на свой вопрос, – выключив фонарик прячу телефон в карман опускаясь на землю.
– Что будет, когда мы найдем его?
– Главное, чтобы он первым не нашел то, что нам нужно, – ложусь на спину прижавшись к стеночке, прикидываясь мертвой. Надеюсь у них нет фонарей и они попусту меня не заметят.
– Он тоже не знает, что это.
– От этого не легче.
– Думаешь он мог подойти так близко к тем людям внизу?
– Кто знает, но его следы привели именно сюда.
– Мы гоняемся за тенью.
– Поверь, он точно из плоти.
– Вон там, что-то есть! – Зажмуриваю глаза не дыша. Пусть он указывает не на меня, а на того зверя. Пожалуйста божечки…
– Это девчонка, – прозвучал голос рядом со мной. Хоть мои глаза закрыты, но я убеждена, что света у них нет, как черт возьми они меня заметили. Затаив дыхание жду.
– Девчонка?
– Что она делает в этой пещере?
– Так у неё и спроси.
– Она мертва, – совсем охренел?! Честное слово, чуть не вскочила на ноги протестуя, но нет… спокойно Лив, это угроза твоей жизни.
– Она не выглядит такой.
– Сердце не бьется. Она мертва, – подтвердил сказанное ранее. Он с далека это услышал? Как определил, что сердце моё не бьется? Хочет второму лапши на уши навесить? Ну и парочка…
– Может ещё не поздно?
– Твои попытки спасти чью-то жалкую жизнь никогда не достигали успеха. Не трогай её, нужно уходить нет времени.
– Даже не попробуешь?
– Сколько можно Кристиан? Если она здесь, значит такова её судьба, – вот злыдень писюкавый!
– Тебе ведь ничего не стоит согреть её и отправить к тем людям внизу, – может сказать им, что меня спасать не надо?
– В последний раз! – Опустился рядом со мной человек. Думая о супер клее, который стоило залить в глаза, чтобы веки не открывались креплюсь, но желание взглянуть на этого упыря громадно.
На мою грудь опускается тяжелая рука, поочередно надавливая каждым пальцем через одежду. Какого хрена он лапает мои… сжав кулачок в кармане, считаю до десяти решив влепить ему хук справа, если не уберет свои лапы сейчас же. Чувствую жар от прикосновения, но проходящий сквозь меня. Опузыреть!!! Такое уже случалось раньше! Дышать становилось труднее и кажется этот идиот не понимает, что делает только хуже, буквально выталкивая мою собственную энергию из тела. Разжав кулак обмякла как тесто не в силах шевелить телом, губами и даже поднять веки оказалось невозможным. Он же убивает меня!!!
– Бесполезно, – оторвал свою присоску убийца.
– Значит опоздали.
– Что я говорил, – противно произнес фальшивый шаман.
– Ладно, ты прав, Рид, – ах ты ж пресвятые голубцы!!! Это ведь те козлы из Блэк стар!
Вообще-то, если честно, моё сердце сейчас колошматилось как сумасшедшее, но благо им этого не услышать. Эти извращенцы давно шарят в горах и мы точно уже встречались. Не знаю какие травы они собирают, но то, что они шарлатаны это факт. Неужели кто-то верит им и позволяет лечить себя? Об этом нужно всем рассказать и тот третий (психопат у костра) тоже с ними заодно. Уж не знаю в каких они отношениях, но он явно разозлил их, а они меня. Когда вернемся в город, обязательно расскажу Константину об этих фальш-лекарях. А далековато они забрались…
– Что будем делать?
– С ней? Да ничего.
– Так оставим?
– Это не наша проблема.
– Её будут слишком долго искать, – ну ладно Кристиан более менее адекватный, но таким доверять не стоит.
– У нас нет на это времени.
– Ты прав, – беру свои слова обратно.
– Он был здесь недавно, я чувствую это. Нужно спешить, мы должны догнать его, – в салочки играют? Видимо он обокрал их, а ещё меня воровкой назвал.
Стоп. Он искал ведро? Нет, горшок кажется? Или… не не не бутыль! Пф, стакан? Он такой красивый был… но странно, я помню только его глаза и длинные темные волосы. А эти, как выглядят они? Осознав, что до сих пор не могу открыть глаза злюсь, я ведь могу замерзнуть и простудиться. Он выпил всю мою энергию кровосос проклятый!
– Она не кажется тебе знакомой?
– Нет. Идём.
– И всё-таки, почему только мы этим занимаемся? – Стали отдаляться голоса.
Глава 22
– Как можно было заснуть в пещере?!
– Да хватит Никита, пожалуйста, – умоляю в сотый раз своего парня сидя в пантиаке.
– Ты же могла замерзнуть до смерти!
– Боже, – натягиваю шапку на глаза.
– Если бы Сом не знал тех окрестностей, мы бы никогда не нашли тебя!
– Прости…
– Ты повела себя безответственно Оливия, – смотрю из-под нахмуренных бровей на него.
– Даже не предупредила черт возьми!
Я рада, что меня в конце концов нашли, но уже несколько часов подряд мне приходится слушать возмущения Никиты. Слава богу мы подъехали к моему дому, выгружая вещи из пикапа. Мама должно быть на работе, поэтому жду не дождусь, когда свалит мой впечатлительный парень, чтобы насладиться принятием ванны и одиночеством в тишине.
– Стоит дождаться Киру.
– Что?! Нет! Поезжай домой, ты устал с дороги!
– Я не с дороги устал, а с того, что мы тебя до рассвета искали!
– Господи.
– Оставлю вещи здесь, – бросает сумки в прихожей у двери.
– Угу.
– Ушел, – не обернувшись Никита вышел за дверь.
Да чего обижаться то? Нашлась же. Цела, в порядке, даже шишек не набила. Пх, не понимаю. Сбросив одежду перед дверью в ванную, включаю сильный напор горячей воды перелезая через бортик. Замечательно, крикнув умной колонке, в доме заиграла приятная музыка. Кайф…
Спустя полтора часа расслабленная и распаренная как старушка поглаживаю урчащий живот. Бросив мокрое полотенце на пол в ванной накидываю плюшевый капюшон на комбинезоне с заячьими ушками поправив пушистый хвостик на заднице, точнее выше, вероятно это сделано для того, чтобы сидеть было удобно.
На кухне было чисто не считая кружки на столе. Заглянув в неё удивляюсь откуда в ней плесень? Когда мама пила из неё? Ещё и не помыла. Да уж, кажется она очень устала. Значит в следующий раз в отпуск поедет она, а не я. Открыв холодильник нахожу какие-то контейнера с овощами и чем-то ещё, но кушать такое совсем не хочется. Захлопнув бесполезный ящик слышу звонок в дверь, крикнув колонке замолчать. Распахнув дверь удивляюсь, уставившись на соседа.
– Чего тебе?
– Где ты была?
– Иди к черту.
– От тебя воняет как от скунса.
– Что?! Я только, что ванну принимала!
– Странный запах.
– Вокруг меня одни полоумные, – собираюсь закрыть дверь, но Макар подставляет ногу.
– Поговорить нужно, – входит в дом.
– Эй, какого черта? Не хочу я разговаривать с тобой!
– Где ты была?
– Ты сам пропал почти на месяц, а мне предъявляешь какие-то претензии? С чего вдруг? Ты кто такой, чтобы задавать мне такие вопросы? У меня есть парень! Вот ему я ещё могу рассказать где бываю, но точно не тебе! – Срываюсь на крик.
– Замолчи, – шевелю губами как рыба, – С той моделью была?
– Ты о Никите говоришь?
– Серые волосы, спортивный костюм?
– Да с ним. Ты не против папочка?
– Мне плевать.
– Так сразу и не скажешь.
– Того мужика убили до того как сбросили с крыши.
– Только сейчас решил поговорить об этом?
– У него была твоя вещь.
– В смысле?
– Какая-то одежда.
– И что с того? Не я же убила его. Зачем мы говорим об этом сейчас?
– Ты притягиваешь дерьмо.
– Ух ты, спасибо, – присев за стол беру морковку откусив.
– Это, что за костюм? – Опускаю глаза на комбинезон зайчика.
– А с ним, что не так?
– Уезжай отсюда.
– Чего? Из-за плюшевого костюма?
– Почему они стекаются к тебе?
– Ты о людях, которые мне хотят навредить?
– Да.
– Банальная месть.
– Месть?
– Они винят меня в аварии произошедшей больше полугода назад.
– Ты виновата?
– Нет. Я не помню ничего, я уснула, а когда проснулась всё уже произошло…
– Что произошло?
– Я не хочу говорить об этом.
– Почему?
– Потому что не хочу вспоминать мертвых детей разбросанных по сторонам!
– Ты их убила?
– Что? Совсем больной?! Это сделала не я!
– Но тебе мстят из-за них?
– Точно, какой смышленый боже, – закатываю глаза.
– Скажи об этом им.
– Ничего себе какой стоящий совет, нужно записать!
– Да, воспользуйся им.
– Да ты издеваешься?
– Нет, почему? – Вытаскивает яблоко из корзинки откусывая большой кусок.
– Не усни вечным сном Белоснежка, – злобно шиплю.
– Это люди, они не страшны.
– Да неужели? А то, что он ножом мне угрожал, тоже не страшно?
– Нет.
– Пфф…
– Те другие.
– Те?
– Да. Почему они тянутся к тебе?
– Да о ком ты говоришь?
– От тебя воняет ими.
– Ты про Никиту? Он довольно приятно пахнет придурок, – цокаю на бесящего соседа.
– И молодые слетаются как мотыльки на огонь, – похоже этот не нормальный разговаривал сам с собой.
– Может пойдешь к себе уже?
– Я пока не понял, что должен делать, поэтому не выходи из дома.
– Ну да, обязательно, – потрясла головой.
– Вчера они сбивались перед твоим домом в кучи.
– Кто они? – Он о родителях школьников? Какого черта! Неужели они узнали мой адрес?!
– Крылатый из колледжа, – на ум пришел Артемий и то, только потому, что на его куртке на спине были изображены крылья, – Такой же белоголовый был второй в чем-то красном, – Леон, из столовой? Он, что в фартуке пришел?
Но почему это должны быть именно Леон и Артемий? Странно, но уверена, что речь именно о них. Допустим, я права. Зачем они приходили сюда и откуда знают мой адрес? Полная ерунда. Я только приехала домой и уже влипла в какие-то неприятности? Зато теперь, точно поеду на этот дурацкий фестиваль и поговорю с Леоном.
– Ладно, вали отсюда, я буду отдыхать.
– Лучше уезжай.
– Достал, то уезжай, то из дома не выходи, определись уже, а то бесит, ц.
– Разве может такая милюзга, что-то знать?
– Это ты обо мне?
– С тобой происходило, что-нибудь странное?
– Ага, – расширяю глаза, – Мой сосед поехавший, – серьезно произношу.
– Тх, ты же просто ребенок, – выходит из-за стола.
– Господи, всем кому не много за двадцать ведут себя как пердуны старые?
– Чего?
– Я говорю как оно, жить такую длинющую жизнь дедуся?! – Кричу словно он глухой.
– Ты какое-то недоразумение.
– До свидания старикан, – машу рукой перед его лицом. Прищурив глаза цвета шторма, после короткой паузы, он ушел.
Оволосеть, чего он привязался ко мне?! То пропал, то снова появился. Ведет себя здесь как в своем доме… а черт возьми, я же делала тоже самое и врывалась в его квартиру и спала в его постели. Интересно, а где спал он, когда я там была? Ой, бррр, к черту его. Странный какой-то.
Включив телефон отправляю сообщение Никите, затем решаю собрать вещи с пола в своей комнате и постирать их. Ещё светло, ничего же, если схожу в прачку? Не успев ничего сделать получаю кучу сообщений и жужжащий телефон, который не собирается затыкаться.
– Говорите, – включив на громкую связь, бросаю трубку на кровать складывая одежду в мешок.
– Оливия!? Почему не отвечала столько дней?!
– Тоже отчитывать будете?
– Нет, прости.
– Я же предупреждала, что уеду в горы где нет особо связи.
– Ты просто сказала, что уезжаешь на несколько дней.
– Ну и что? Конец света наступил?
– Оливия, послушай… Нет, давай, я сейчас приеду и мы поговорим.
– Но я собираюсь стирать, – недовольно цокнув, падаю на кровать.
– Соберись, я буду через двадцать минут.
– Что за спешка. Боже, окей, – отключаю вызов.
Когда я стала такой популярной? А, это ведь не считается, он особый отдел, пх. Зачем мне одеваться? Хотя в прачку идти в зайчике не совсем уместно. Натянув джинсы, футболку и куртку из мягкого шерпа белого цвета, обуваю обычные белые кроссовки. По-моему они даже не мои, а мамины. Ай не важно. От Константина пришло сообщение, что он ждет в машине. Так быстро? Спустившись вниз выхожу на улицу захлопнув дверь.
– Прошло не двадцать, а всего десять минут, – пристегиваюсь ремнем безопасности сидя на переднем сидении.
– Привет.
– Ага.
– Хорошо отдохнула?
– Не плохо. Вы приехали об этом спросить?
– Нет.
– Зачем тогда?
– Прокатимся?
– Да езжайте уже, я даже пристегнулась, – дергаю за ремень.
– Голодная?
– Вообще да. Угощаете?
– Куда едем?
– Точно не в итальянскую, корейскую, китайскую, индийскую кухни и не фастфуд.
– Конфет купить?
– Почему конфет?
– Ты перечислила всё, что есть в этом городе, ничего не осталось.
– Давайте в столовку на перекрестной улице?
– Я там часто обедаю, – удивился Константин.
– А я там часто покупала обеды, а папе говорила, что сама приготовила специально для него, – улыбаясь вспоминаю о нём.
– Не умеешь готовить?
– С чего вы взяли? Пс.
– Предположил просто.
– Не умею, – отворачиваюсь.
– Почему?
– Я что обязана уметь готовить?
– Нет наверно, но хоть, что-то умеешь делать? Картофель например пожарить?
– Не умею. И я не ем такое, это тяжелая пища.
– Совсем ничего не умеешь?
– Да что здесь такого?!
– И пельмени варить?
– Мне не нужно это было. Мы хорошо жили и я привыкла делать доставку или питаться в кафешках.
– И как питаешься сейчас? А помню, ты не кушаешь дома, потому что…
– Не потому что, – перебиваю его, – Вы других тем для разговора не знаете? Постоянно о еде? Почему поваром не стали?
– Не получилось, ахах, я сжег кухню, когда мне позволили попробовать приготовить суп из морепродуктов.
– Да сами не лучше меня, а так удивлялись, будто шеф Ивлев воплоти, пх.
– Если бы у меня было свободное время, я был бы не против чему-нибудь научиться.
– Ага, кто бы оплачивал ремонт после каждой вашей готовки?
Смеясь, обстановка разрядилась, хотя изначально Константин был довольно напряжен. Подкатив к фирменной столовой в этом районе, выгружаемся мило болтая. Внутри длинные стеклянные витрины с разнообразными домашними блюдами. Папа больше всего любил тушенные баклажаны и пюре с отбивной из говядины. Выбрав рис и куриную котлету присаживаюсь за стол. Константин с хмурым лицом занял место напротив.
– Ну что могло случиться пока вы стояли в очереди?
– Покушай, потом отвечу, – даже ложку не взял со стола.
– Пс, ладно, – набиваю рот рисом.
– Вкусно?
– Нормально, – отламываю кусочек котлеты.
– Ты ничего не взяла попить.
– Я не хочу.
– Я могу сходить, это не проблема, – кладу вилку на стол проглотив котлету.
– Говорите.
– Что?
– Вас, что-то тяготит с самого начала. Я наелась, слушаю.
– Оливия.
– Это касается убийств?
– Нет.
– Чего тогда мнетесь? – Усмехаюсь расслабившись.
– Кира в больнице.
– Кто? – Не поняла о ком речь.
– Твоя мама, – теперь поняла. Смотрю на рис в тарелке.
– Почему? – Шепотом вопрошаю.
– Она попала в аварию.
– Что? У неё не было машины вы, что-то путаете, возможно это не она?
– Она не ехала на машине, она переходила дорогу пешком.
– Где она?! – Вскакиваю со стула, – Зачем вы привезли меня сюда, а не в больницу к ней?!
– Успокойся пожалуйста, мы сейчас поедем к ней.
– Давайте же! – Выхожу на улицу.
– Оливия, – следом шел Константин.
– Нужно ехать! Быстрее!
– Мы поедем, но тебе стоит успокоиться.
– Значит ли это, что из больницы я уйду вместе с мамой?! – Продолжаю кричать, но уже в машине.
– Нет, ты с ней не сможешь уйти, – запустив двигатель, Константин выезжает на дорогу.
– Черт… черт… черт…
Больше не произнесла ни слова, да и он не задавал вопросов. Оставшийся путь мы провели в тишине. Подъезжая к больнице в центральном районе, оставляем машину на подземной парковке поднявшись в лифте на второй этаж. Иду за мужчиной, не чувствуя собственного тела. В голове туманно и путано, уверена, что не отвечу не на один вопрос, если спросят. Не верю. Бред какой-то. Это не она. Перед дверью в палату, Константин останавливается, чтобы о чем-то поговорить с медсестрой, но я пихнув его залетаю внутрь.
На одинокой кровати лежала она. Лицо такое бледное, хоть скрыто наполовину маской для подачи кислорода, словно не живое, через чур ровная и гладкая кожа. Глаза закрыты, руки поверх одеяла с приклеенными трубками, или капельницами, что это вообще и зачем?
– Мам..?
– Сюда нельзя!
– Прошу вас, это ее мать.
– Я говорю нельзя!
– Позвольте ей побыть с ней несколько минут, – умолял Константин какую-то женщину.
– Это запрещено! Это реанимация!
– Я понял, я заберу её через минуту, если позволите?
Сжав мамину руку поправляю ей волосы. Такие светлые… Как у Милены и Роберта… Они так похожи… Все трое… Стерев слезы с щек выхожу из палаты.
– Оливия?
– Кто это сделал?
– Спуститесь на первый этаж, врач хочет поговорить с семьей, – приказала та, что заставила меня выйти из палаты.
– За рулем была женщина, – ответил Константин.
– Зачем нам нужно было заезжать в столовую? – С горечью спрашиваю.
– Вряд ли ты станешь кушать в ближайшие дни.
– Может она приходила в себя в это время?
– Она не приходила в себя.
– Откуда вам знать?
– Вы дочь? – Подошла высокая женщина в белом халате.
– Да, я.
– Пойдем в мой кабинет.
– Зачем? – Иду за ней.
– Я останусь здесь, – предложил Константин.
– Здесь запрещено находиться, спуститесь на первый этаж в холл. Ждите там.
– Я буду на первом этаже Оливия, – смотрит он на меня.
– Проходи, – открыла передо мной дверь женщина, – Присядь.
– Мне так комфортнее.
– Как знаешь, – занимает свое место за столом.
– Что с моей мамой?
– Она в коме.
– В коме?
– Её жизнь полностью зависит от аппаратов.
– В смысле?
– Она не может дышать самостоятельно.
– Почему?
– Удар был такой силы, что многие внутренние органы разорваны. Тебе нужно подписать документы.
– Какие документы?
– Не известно сколько она пролежит в таком состоянии.
– В смысле?!
– Твоя мама может и вовсе не прийти в себя.
– С чего ей в себя не приходить?!
– Присядь.
– Нет! Не хочу!
– Мы переведем её в отдельную палату, но.
– Я могу остаться с ней?
– Хорошо.
– Я пойду хорошо? – Не откликаясь выхожу направляясь к палате мамы.
– Куда вы?!
– Не надо, пусть идет.
Присев с краешка кровати, беру мамину руку в свою. Не верю… Почему она здесь? Почему не открывает глаза? Мам? Пожалуйста… просто открой глаза? Вытирая низом футболки слезы, прошу маму очнуться, но она будто не слышит меня.
– Мааам? Мама? Мам?
Часы так громко тикают, а мамино сердце совсем беззвучно. Положив голову ей на живот успокаиваю маму, обещая, что она проснется и всего этого не будет. Я дома… уснула в своей не прибранной комнате в куче мусора, а мама спит в соседней комнате у сестры. Скоро она позовет меня на завтрак и мы обсудим поездку в горы с Никитой и ребятами. Так громко тикают часы на стене…
Открыв глаза растираю затекшую шею. Почему я всё ещё здесь? И мама также неподвижна на больничной койке. Встав на ноги опускаю голову к её груди слушая сердце, но слышу лишь писк аппарата и мерзкие часы на стене. Неужели это не сон? Или я не проснулась до сих пор? Посмотрев в лицо мамы сжимаю кулаки.
– Неужели ты бросишь нас одних?! Мам! Ты ведь знаешь, я ничего не умею! Я не справлюсь без тебя! А дети?! О них ты подумала мама!!!
