Александра Сале
Я не ангел
глава 1
Я так больше не могу. Не могу! Сомкнув глаза, даю волю обжигающим слезам. Лейтесь! Затопите весь мир вокруг меня! Оставляйте мокрые дорожки на моих бледных щеках! Задохнуться бы от этих горьких и безнадёжных слёз! Моё сердце давно перестало биться для этого мира. Я умерла в том автобусе со своими друзьями! Ступай Оливия, один шаг и океан заберёт тебя навсегда…
– Солнышко, просыпайся.
– Зачем, мам? Мне такой замечательный снился сон…
– Утро наступило, пора завтракать и идти в колледж.
– Я больше не хожу туда…
– В самом деле?
– Угу, – зеваю сидя в тёплой постели.
– Через минуту жду тебя на кухне, – вышла мама за дверь.
Достал этот колледж. Выбравшись из постели натягиваю чёрные гетры закрывающие костлявые колени. Белую майку заправляю в класические чёрные шорты, на плечи теплый пиджак скрывший эти самые шорты. На макушку чёрную шапочку без всяких бубонов и кожные высокие ботинки на платформе. Фантастишь.
– Чего пялишься чудовище лохматое? – Спрашиваю своего лысого кота.
– Пххха-ха-ха! Лохматое…
– Мяу!
– Не мяфкай, тебя хоть в колледж ходить не заставляют.
– Мяу!
– Испарись чудище!
Каждый божий день младший брат спрашивает, почему я, совершенно лысого сфинкса, назвала Кудряшом? В этом мире всё не честно, так почему лысый кот не может быть Кудряшом? Где мой рюкзак? Вертясь вокруг себя шарю глазами по комнате в поисках чёрного рюкзака. На столе полный хаос, книги и тетради разбросаны, карандаши на полу и на столе валяются изгрызенные моим бестолковым котом. Смахнуть бы всё в помойное ведро и учебники, и тетради, и колледж со всеми людьми. Присев на корточки заглядываю под кровать. Как мило, в моём рюкзаке улёгся спать котяра. Когда успел только?
– Вот возьму и закрою рюкзак прям с тобой!
– Лив, милая!? – Кричит мама с кухни.
– Да иду я иду…
– Мяффф!
– Проваливай! Шипишь тут чучело лохматое! – Выкинув кота из сумки бегу вниз.
– Ешь сэндвич и поедем, – нежно просит мама.
– Угу, – выпиваю стакан сока выходя на улицу.
– Опять этот ужасный хвостик торчит из под шапки, нц…
– Хвостик как хвостик.
– Повернись, переплету твои волосы.
– Мам, мне пять лет, что ли?
– Нет. Пятилетняя девочка лучше бы заплелась.
– Потому что эти жуткие черные лохмы не прочесать.
– А мне так не кажется, – проведя расческой по длинной ровной пряди как бы доказывает свою правоту мама.
– Значит мне просто лень.
– Когда ты мыла голову?
– Я помню, что ли?
– Лив? Ты должна выглядеть опрятно и быть красивой.
– Зачем это?
– Тебе шестнадцать лет.
– Ага, вчера исполнилось. Супер праздник был, закачаешься.
– Ты обижена?
– Нет, с чего мне обижаться?
– Мы просто посидели дома, но ведь ты знаешь, что…
– Ага, – перебиваю маму, – Мы отстой в этом городе!
– Оливия, – не дав заплести себя, натягиваю шапочку обратно, – Всё совсем не так… – Игнорируя слова мамы, выхожу из дома.
Ветер треплет мои тёмно – русые, практически чёрные прямые волосы еле закрывающие лопатки. Поправляю черный шарфик прикрыв шею, чего мама так долго? В это время года уже прохладно, зима в штате Фоксват хоть и не достигает температуры меньше десяти градусов со знаком плюс, но если уйти далеко в горы, то можно попасть в снежный буран с температурой минус сорок градусов по Цельсию. Мои кости промёрзнут там за две минуты и я умру. Почему мне только сейчас пришло это в голову?
– Садись в машину Лив.
– Иду… Будто это ты меня ждала, а не я тебя… – открыв дверку маминого Pontiac Torrent 2010 года, бордового цвета поднимаю голову заметив проезжающий автобус с учениками моей прошлой школы. Уже несколько месяцев этот автобус проезжает мимо мою остановку.
– Оливия… – сажусь в машину хлопнув дверкой. Мама следом.
– Всё нормально мам.
– Уверена?
– Нормально.
– После колледжа заеду за тобой.
– Нет. Я сама доберусь.
– Лив, в последний раз тебя сняли с крыши, когда ты пошла домой сама.
– Они врут. Я соскользнула одной ногой.
– Хорошо, но пообещай мне, что вернёшься домой вовремя?
– Обещаю.
Ложь, ложь, ложь. Каждое слово ложь. Каждый день ложь. Каждый вздох ложь. Весь мир сплошная ложь. Даже этот школьный автобус с улыбающимися учениками ложь. Мне пришлось уйти со школы, даже не закончив год из-за того случая… Пол года мама прятала меня не выпуская из дома, будто я виновата в той аварии. Но начался новый учебный год и меня зачислили в колледж на окраине города. Хотя расстояние ничего не меняет, но там меня особо не трогают, как в прочем и не общаются в целом. Почти три месяца хожу на занятия, но друзей так и не появилось.
Фоксват не самый большой штат, но его пляжи, горы и леса безграничны. Проезжая через весь округ на пути встречаются двухэтажные дома с желтыми крышами, после них Таксон-владения, это целый микрорайон созданный фанатом белого цвета, потому как за огромным забором с охраной на въезде нет ни одного зелёного, или хотя бы коричневого дома, да хоть бы крыши, там всё белым бело. А живут там лучшие из лучших, сливки общества и их неблагодарные дети. После Таксон-владений, начинается лес, но он быстро заканчивается и начинается центральный район, где расположена моя прошлая школа. Супермаркеты, бары, торговые лавки и бутики стоят рядами в этом же месте. Есть огромная площадь с детскими площадками, аллеями, торговыми точками и прочим. Этот район строго настрого запрещено посещать, но я и сама сюда не сунусь. За пределами центра есть несколько направлений. Одно уходит к скалам на берега тихого океана, другое ведёт в следующий микрорайон, туда мы и едем. Хонор, название лесного массива и этого микрорайона. Здесь имеется полицейский участок, суд, епархия Фоксвата, и многое другое, и мой колледж.
У чёрных кованных ворот колледжа провожаю взглядом маму развернувшую пантиак. Пока пока. Шаг вперёд и три назад. Мама исчезла за поворотом, а я покинула территорию колледжа. Нацелив курс уходящий далеко за пределы Фоксвата, ловлю машину, относительно быстро.
– В Ширим пожалуйста.
– Только сумасшедший поедет в это время года в горы.
– Я не предлагаю вам там задерживаться.
– Высажу у подножия горы, дальше не поеду. Там гололёд!
– Хорошо дядя, подойдёт и так.
Вот ведь вредный человек попался. Придётся пешком идти не меньше километра. Проезжая всё то, что видела двигаясь в колледж, теперь смотрю на местность с обратной стороны. Кажется есть разница, но особо неуловимая. Через пол часа водитель остановился там где обещал.
– Зачем тебе в горы? Зимой там слишком холодно и опасно.
– Встретимся с друзьями, алкоголь, наркотики всё такое, – пожимаю плечами.
– Пхах, что за поколение?
– Сама в шоке.
– Я могу подождать несколько минут.
– Вынуждена отказаться от вашего предложения.
– Уверена?
– Да.
– Тебя там точно ждут?
– Конечно, я что не в своем уме одна тут разгуливать?
– Тогда я уезжаю.
– Счастливо дяденька!
Захлопнув дверку за собой удаляюсь от красного автомобиля и от дороги приближаясь к началу своего конца.
Ветер треплет шарф на шее, бросая тёмные волосы в лицо и пробираясь под пиджак, колит тысячей иголок принося неимоверную боль. Ух ты! Вот это кайф! Я только начала этот путь, не спеши ветерок, прошу, позволь зайти так далеко, чтобы никто и никогда не нашёл меня. Сильным порывом ветра шарф сорвало с шеи закрутив вместе с белоснежными снежинками унося куда-то вверх. Пытаясь его поймать бегу несколько метров обратно, но плюнув на ненужную более вещь, разворачиваюсь продолжив путь. Руки дрожат синея от холода. Губы обмёрзли сжимаясь от напряжения. Зубы стучат так громко, что слышно на самой верхушке горы. Продолжаю идти. Цель – эфес горы. Только так у меня не останется возможности вернуться обратно. Да и не сделаю этого. Пол года родители страдали от вандалов, наносивших ущерб дому и машине. Затем приходилось слушать, как мама плачет ночами сидя на кухне, а по утрам, как ни в чём не бывало, тепло улыбаясь, кормит семью завтраком, развозит детей на учебу и едет на работу. Папа, тот вообще хорош, пх, наливая виски каждый вечер, не выходит из кабинета до глубокой ночи. Они думают, я не понимаю этого? Мне же не одиннадцать лет как Милене, почему они считают меня глупой?
Скалистые отвесы выглядят словно иллюзия, то появляются, то пропадают неожиданно как и заснеженная тропинка. Поскальзываясь на каждом шагу рискую сорваться вниз и разбиться. Вроде хочется умереть, да не так. А в следующую секунду метель стихала сменяясь на вполне сносную погоду и даже дорога кажется ровной. Похоже от холода перед глазами появлялись галлюцинации? Вот и пещера справа в скале одна из них. Не знаю верить глазам или нет, но мозг начинает медленно входить в анабиоз. Если это так, то это хитрое серое вещество вновь пытается выжить. Споткнувшись, лечу на камни ударяясь коленями. Ладони в крови, колени разбиты, ползу в пещеру на четвереньках, чертов инстинкт самосохранения! Хватит ползти! О, демон как же больно! Потерев колени, подтягиваю гетры скрыв раны. Как же х-х-холодно… Выпустив облачко воздуха изо рта, сжимаю замерзшие конечности опускаясь на живот. Мамочки…
Забывшись на секунду расслабляюсь, объявив себе приговор. Слышу лишь завывание ветра, затем тишину. Иногда, тяжело поднимая веки, вижу чёрную тьму под собой… Такой и будет мой конец… Подсознание пытается найти меня внутри крошечного тела, но я стремительно стираюсь из него… Прощайте.
– Что это?
– Скрутилось как креветка.
– Это девчонка.
– Нам то какое дело? Пойдём отсюда.
– Подожди Рид.
– Опять не удача, он ушёл. Я не хочу тут задерживаться Кристиан!
– Ты не поможешь ей?
– Нет. С чего мне это делать?
– Это глупый человек, который не ценит свою жизнь, но дай ей шанс, быть может эта девочка отблагодарит тебя когда-нибудь?
– Благодарность от трудного подростка желающего свести счёты с жизнью?
– Почему нет?
– Если отогрею, потом в дверь постучать к ней и забрать долг?
– Да чего ты противишься, Рид?
– Потому что я не обогреватель!
– Серьезно, не поможешь девчонке? Она совсем мала, ей же не больше тринадцати лет.
– Я что ли её сюда звал?
– Нет.
– Как вообще она дошла до вершины еще и раздетая?
– Действительно, и такая костлявая.
– А почему бы тебе самому ей не помочь?
– Я не могу.
– Кристиан, не хитришь ли ты сейчас? Решил свои силы приберечь, а мои не жалко?
– Ты же знаешь, мне нельзя тратить энергию!
– А мне значит можно?
– Рид, просто сделай это пока она не умерла.
– Думаешь мне жаль её?
– Не обязательно жалеть девчонку, но если подумать…
– Достал уже.
– Возможно когда-то от неё будет польза?
– Ты несёшь полный бред, какая польза от недалекого ребенка, но будь, что будет, – если кому-то интересно, то разговор двух напыщенных индюков я хорошо слышу, только тело замерзло настолько, что не могу шевелить даже пальцами. Посмотрите – ка на них, буду должна? Недалекий ребенок? Пссс-с-с смешно. Язык мой онемел от холода ещё раньше тела, поэтому всё, что думаю о них держу в голове, но дай господь оттаять языку и им не поздоровится!
Чрезмерно раскалённая рука человека прижалась к моей спине, надавливая каждым пальцем поочередно. Он носит с собой флакон лошадиной силы? Что за пекло черт? Прижавшись щекой к холодной земле чувствую, как это тепло проходит сквозь меня уходя в землю. Что он делает? Пытается нагреть камни под моим тельцем и таким образом спасти? Неужели сложно просто поделиться своей тёплой курткой? Идиот. Тогда отплачу тебе той же монетой уважаемый, какой привет – такой ответ! С каждой секундой становилось тяжелее от давления его лапищи. Я словно обратилась в камень. Еще эти проклятые волосы скрыли полностью моё лицо не позволяя увидеть безжалостного монстра и запомнить его рожу.
– Я не чувствую её сердцебиения.
– Значит опоздали, – вот и проваливайте, не могу же носить табличку на шее, что стук моего сердца не слышен из-за двойной перегородки и вакуума в котором оказался этот орган! У меня всё через одно место.
– Это странно…
– Что странного в том, что очередной глупый ребёнок подверг свою жизнь риску? И без них проблем достаточно, ещё и это… – Псс-с-с, двинулся мозгами? Проваливайте уже из моей пещерки! Дайте умереть спокойненько!
– Не похоже, что она умерла…
– Теперь тебя это озаботило? Пять минут назад ты не желал спасать её Рид, – вот именно Крид, давай до свидания! Послушай своего друга из black stars и скатертью дорожка!
– Её мозг скорее всего уже мёртв, – Мой мозг?! Мёртв? Вот это заявочка…
– Тогда не трать напрасно свои силы.
– Но тело принимает тепло моих рук… – да ничего оно не принимает сумасшедший!
– Это происходит рефлекторно, она уже мертва сам же говоришь, а желание поделиться теплом твоё собственное, – Красавчик! Дала б пятюню, но хрен тебе на весь макияж! Адьёс голубки!
Не поняла если честно как они ушли, ведь шагов их так и не услышала. Пытаясь пошевелиться вышло не очень. Тепло отданное Кридом прошло сквозь меня. Пока он держал руку прижимая к спине было не много странно ощущать какой-то поток энергии. Однако забрав её, он будто забрал и мою жизненную силу. Наглый вор! Закряхтев шевелю пальцами рук, но по-моему это бесполезно. Вот и настал мой час. Вот и прощайте. Э, алё! Сначала мозг выходит из строя, почему мой ведет себя так по хамски?! О, вот оно… теперь кажется замерзаю… Нет, стоп, у этого Кристиана Грэя такой приятный голос, не то, что у Крида ммм… Интересно, а внешне они красавчики? Опузыреть! Это называется смерть мозга?! И все умирают также как я?
– Вот она! Несите одеяла!
– Лив! Почему ты так поступаешь?! – Это плачет мама?
– Переложим её на одеяло и осторожно вынесем! – Голос папы?
– Стойте! Вдруг, что-то сломано? – Этого голоса не узнаю.
– Перевернём её, три четыре! – И мои почти сорок килограмм перевернули на спину.
– Это трава?
– Откуда в пещере трава, Кира?
– Да посмотри же! Говорю тебе она лежала на этой траве!
– Дорогая, это вероятно искусственный коврик, такие кладут в туалете.
– Дорогой, я по-твоему не отличу искусственную траву от живой?
– Замечу, что в этой пещере достаточно тепло, поэтому аномалии возможны. Давай заберём отсюда нашу дочь, а потом всё остальное?
– Конечно, ты прав, – слушала слушала и не верила ушам. Я пришла в теплую пещеру, чтобы замерзнуть насмерть? Ничего себе молодец какая, так ещё и прилегла на травку! Суецидница-десять из десяти!
– Мам… – скрипнула кое-как.
– Оливия! Дорогой! Она пришла в себя!
– Спокойно, девочка моя, встать сможешь?
– Не знаю… тело будто онемело…
– Давай, иди ко мне, – папы реакция однозначна, схватив меня понес на руках крепко сжимая.
– Если бы не мужчина из такси, в котором ты оставила рюкзак и телефон, мы не нашли бы тебя так скоро!
– Я…
– Ничего не говори, детка.
– Нет пусть наоборот скажет зачем пришла сюда?! – У мамы мнение с папиным всегда расходилось. И если он меня жалеет, то она напротив не даст расслабиться.
– Я думала, э, что Милена была здесь, – ну точно, моя одиннадцатилетняя сестра приехала в Ширим погулять. Боже, я идиотка.
– Оливия, я кажется просила тебя не врать?
– Мам, я же сказала, что подумала так, а не увидела её! – Обняв меня, папа проверил зрачки.
– Что, всё ещё черные? – Улыбаюсь, задав отцу вопрос.
– Как звездная ночь, – улыбнулся он в ответ. Папа обожает цвет моих глаз и каждый раз глядя на меня, вспоминает звездную ночь, потому что они черные и вокруг зрачка россыпь маленьких золотых точек.
– Ты пришла замерзнуть! Неужели ты о нас совсем не думаешь, Лив?! Как мы должны будем жить зная, что тебя больше нет!? – Крича из глаз мамы потекли слезы. Ну началось…
– Кира перестань пожалуйста.
– Я не хотела этого…
– Не хотела?! Тогда зачем приехала сюда?!
– Те двое были лучше…
– Какие двое?! Так тебя заставили сюда идти?!
– Мам, не кричи пожалуйста.
– Кто они?! Немедленно вызови полицию!
– Зачем полиция милая? – Ужаснулся отец.
– Она была не одна! Это снова началось!
– Не началось ничего, мам.
– Её заставили сюда прийти! – Господи, да зачем я это сказала в слух?
– Доченька с кем ты была здесь? – Мягко спросил папа, донеся на руках меня до машины.
– Да я не это имела ввиду, пап, здесь нет никого, вы же видите.
– Зачем же ты пошла одна так далеко и совсем раздетая?
– Мне казалось, я увидела сестру с друзьями…
– Здесь?
– Да нет же, там внизу…
– А водитель такси сказал, что ты приехала к друзьям! – Вновь встряла мама, сев на переднее сидение.
– Да, – откидываю голову на спинку, – Они наркоманы…
– Оливия!
– Поговорим обо всём позже. Сейчас нам нужно попасть в больницу.
– Нет! Со мной всё хорошо! Я не хочу в больницу! – В подтверждение моим словам, всё тело охватил жар, начало знобить и потемнело перед глазами…
Глава 2
Кап. Кап. Кап. Жар спал спустя несколько часов после того как меня привезли в больницу. Подхватив жуткую простуду моё тело словно пинали громадными ногами в туфлях сорок шестого размера. Не умерла, так заболела какой-то противной заразой. Наказание? Спасибо боженька, в следующий раз буду стараться лучше!
Привстав на локти, осматриваю соседнюю кровать, на которой спит девочка лет… да черт знает сколько ей лет, накрыв почти всю голову одеялом так и не поймешь её возраст и остальное. Через её кровать, стоит следующая, между прочим тоже занята девочкой. Ну этой не меньше чем мне. На голове её надеты наушники, а на согнутых коленях стоит ноутбук. Что-то усердно печатая на клавиатуре, светловолосая девочка усмехалась, затем хмурилась, но дальше она повернув экран в мою сторону сделала снимок, вернув его на место. Расширив удивленные глаза, она быстро отвернулась сделав вид, что ничего не произошло.
– Эй ты?! Ты сделала снимок?! – Продолжая сидеть она делает вид, что не слышит меня, – А ну удали его!
– Чего вы орете? – Очнулась та, что посередине пряталась под одеялом.
– Я сказала удали немедленно!
– Я ничего не делала ясно?
– Ты сфотала меня! Я всё видела!
– Хватит орать! Я спать хочу!
– Да ты орешь ещё громче!
– Потому что вы не затыкаетесь!
– Эта белобрысая сфотографировала меня и кому-то отправила!
– Да сдалась ты мне!
– Удали её фото и заткнитесь!
– Пфф, не хочу!
– В смысле не хочешь?!
– Я сейчас позову врача!
– Зови! Вот он ей и скажет, что нельзя фотографировать людей без их согласия!
– Кого хочу, того и фотаю!
– Да я засужу тебя!
– Да кто ж твоим адвокатом будет, ахах!!! Не один человек в здравом уме в этом городе тебя защищать не станет!
– Я тебе морду сейчас начищу!
– Попробуй марёха!
– Что ты сказала?
– Семейка отшельников, пхахах!
– Я тебя предупреждала, – перепрыгнув кровать посередине, оказываюсь сверху на белобрысой.
Визжа как сумасшедшая, соседка схватила мои волосы как и я её, оттягивая вниз. Вместе летим с высокой больничной койки на белый, кафельный пол жестко ударяясь, но волосы друг друга не выпускаем из рук. Рыча, пинаю лодыжкой её по колену, на что в ответ получаю другим коленом в бедро. Этот бой продолжился бы и дальше, но взлетев в воздух не ощущаю под ногами пол, придавленная к чьей-то титановой груди.
– Совсем рехнулись?! Не понимаете где находитесь?! – Закричал мужчина сжимавший меня.
– Ей об этом скажите!
– Это ты кинулась на меня психопатка!
– Ты меня сфотала и отправила кому-то!
– А ты докажи!
– Я это видела своими глазами!
– Два часа ночи! Вы совсем не знаете правил поведения в общественном месте?!
– Пусть удалит сначала!
– Покажи это фото, – обратился врач к белобрысой.
– Мой ноутбук!!! – Все обратили взгляды на пол. Вот черт. Эта вещица раскололась на несколько частей.
– Разбился?
– Это она его разбила! – Ткнула пальцем в меня соседка.
– Ты понимаешь, что за это придется ответить Оливия?
– В смысле?! Я тут при чём?
– Потому что ты его с меня сбросила! – Истерила растрепанная блондинка.
– Карина, кто начал первый?
– Она, – ткнула в меня пальцем кровать посередине, – Она перепрыгнула через меня и налетела на Арину.
– Да вы подружки просто вот и наговариваете!
– Меня перевели сюда прям перед тобой. И я не знаю её, – ответила брюнетка закатив глаза.
– Возвращай мне компьютер!
– Сама возвращай, пх.
– Оливия идём.
– Почему я?
– Идём.
Выйдя из палаты плетусь за доктором по коридору шаркая подошвой тапочек с лисьими ушками. Руки в карманах, спина сутулая, зачем я здесь? Осталась бы дома, почесав прокол от капельницы жалею, что вырвала её так не аккуратно. Неужели насморк дома не вылечить? Пх, этот раз вообще не удачный получился. Глазея на широкую спину дежурного врача вздыхаю посмотрев на исцарапанную руку этой драной кошкой. Вот гадина. Так ей и надо! Войдя в кабинет морщусь от яркого света. Мужчина занял свое место за столом, кивнув на стул напротив.
Разбросанные бумаги на столе сдвинул на край, положив перед собой чистый лист и шариковую ручку сверху. Признание писать заставит во всех смертных грехах? Ужас, как страшно. Но следующее, что он сделал, это вывалил бинты, бутылек с перекисью, лейкопластырь и мазь на стол. Выставив ладонь ждет. Что? Вложить свою руку? Ну ладно, держите. Его брови приподнялись треугольниками вверх. Ой, меняю руку на исцарапанную. Обрабатывая раны молчит. Нечего сказать или ждет от меня извинения? Я права. А белобрысая змея нет. Не стану извиняться. Вздернув подбородок смотрю на стену с картиной кораблей в безбрежном океане. Вот бы оказаться сейчас там, в океане, одной на огромном корабле, покачиваясь на волнах, где никому не нужно ничего объяснять и доказывать. Приклеив последний пластырь, врач потер серые глубоко посаженные глаза вздохнув. Его не много мятый халат с загнутым воротничком слева, говорил о том, что он провел уже не один час в больнице. И не сказать, что мужчина доволен этим происшествием, но он должен сидеть и разбираться в потасовке, просто потому, что сегодня его дежурство.
– Утром приедут твои родители, – начал устало он.
– И что? Заплатят ей за ноутбук?
– Им придется.
– Но ведь это она не имела права фотать меня!
– Знаю, но ты могла просто попросить удалить снимок.
– А я по вашему не просила?
– Не знаю, но результат не в твою пользу.
– Она кому-то отправила моё фото и отказалась удалять, что я должна была сделать?
– Позвать меня. Медсестру. Но не портить чужое имущество.
– Я же не намерено скинула его. Может она вообще специально столкнула его с кровати?
– Вторая девочка подтвердила, что начала ты.
– Начала, но ломать её вещи не собиралась.
– Если её родители захотят, могут даже заявление написать.
– Мне то, что?
– Твоим родителям придется не только стоимость ноутбука оплатить, но и компенсацию.
– Ага, облезет, – складываю руки крестом, – Я сама напишу на неё заявление!
– И проиграешь.
– С чего?!
– Оливия, ты не права. Так ещё и напала первой.
– И чего вы хотите от меня?
– Ты должна извиниться перед ней.
– Нет!
– Тогда завтра встретятся ваши родители.
– Я могу уйти?
– Куда?
– В палату конечно.
– Пока нет, вам обеим нужно остыть.
– Мне на этом стуле остаться спать?!
– Нет, вернешься чуть позже в палату.
– Так пусть она сидит в коридоре, а я спать лягу в кровать! А есть вообще отдельная палата?
– Да, её стоимость тридцать тысяч.
– Ну и ладно, я иду туда!
– Интересно и чем ты заплатишь?
– Мои родители завтра и заплатят, не понимаю почему они сразу в отдельную не поместили меня?
– Они не могут оплатить эту палату.
– С чего вы взяли? Считаете нас нищими?
– Так сказали твои родители, когда решался вопрос о твоем размещении.
– Зачем они вообще привезли меня сюда?
– У тебя переохлаждение. Чтобы не было осложнений ты должна провести здесь несколько дней.
– Сейчас я в полном порядке. Кроме некоторых моментов.
– Каких?
– Общество.
– Не понимаю?
– Они сделали это намеренно, потому что ненавидят меня, – зло произношу.
– Почему ты так считаешь?
– Ой да не делайте вид, что не знаете кто я и, что произошло пол года назад. Весь город помнит, а знаете почему родители привезли меня сюда сами? Потому что не одна скорая не поедет в наш дом на вызов. Не один сосед не прийдет на помощь, если дом наш будет гореть. А если произойдет убийство, то полиция сделает вид, что ничего не произошло. Вот так вот. Я спать, – встаю, покинув кабинет.
В палате темно и обе соседки мирно спят в своих постелях. Вот и отлично, запрыгиваю под одеяло накрывшись с головой. Шмыгнув носом, каждый раз, когда вспоминаю об этой трагедии хочу умереть сильнее чем раньше. Меня никто и не пытается понять, да и зачем им это? Зажмурив глаза, вспоминаю руки испачканные кровью, но не моей… Оказалось, что крики, которые я слышала, были моими. Потому что все до одного были мертвы. Вскочив с кровати разжимаю веки, часто моргая. Утро?
– Да, папа, ты уже едешь? Конечно скорее, мне страшно находиться с ней в одной палате! – Невольно подслушиваю чужой разговор.
Вот дура. Злюсь на белобрысую соседку. Обняв разбитый ноутбук даже слезу пустила, симулянтка бессовестная. Осмотрев её с ног до головы, усмехаюсь. «Жертва» слезла с кровати демонстративно бросив части ноутбука в мусорное ведро. Цирк. Вернувшись на койку, подтягивает свои короткие ножки в розовой пижамке к крошечной груди косясь на меня голубыми выпученными глазками. Так и хотелось выставить указательный палец в тандеме с большим, нажав на курок. Паф… Убита.
Вторая соседка, Карина, так ведь назвал её врач? Вернулась в палату начав рыться как крот в своей сумке. Черный хвостик висел сосулькой доставая до плеч, серые дедовские трико с вытянутыми коленями плотно облегали тощую задницу, а рубаха на пять размеров больше (тоже подарок от деда видимо), дополнила образ красотки с маленькими карими глазами и огромным ртом. Под одеялом ночью, она выглядела лучше. Ладно, может она и нормально выглядит, не страшила, просто я злюсь из-за того, что она без раздумий обвинила меня. Ну белобрысая уж точно страшная!
Наполовину прикрыв глаза, смотрю в отражение экрана телефона. Вот кто по настоящему красавица, так это я. Ночное небо в глазах, длинные черные ресницы-веера, ровный не большой носик, сочные персиковые губы формы крыльев ангела. Густые черные волосы, прямые, как полотно переливающегося на солнце шелка и не много топорщащие ушки. Папочка описывает мою внешность именно так, но это истинная правда. Лицо конечно и фигура не очень сочетаются, но я всегда могу прикинуться больной из-за худобы. Хотя всем плевать на это. Натянув шейные мышцы ужаснулась, отбросив телефон.
– Готова встретиться с моими родителями марёха?
– Какая матрёха?
– Марёха, в простонародье изгой, – объяснила Карина.
– Пх, дура, – выхожу из палаты встретившись лицом к лицу с толстым высоченным мужиком в коридоре.
– Ах ты дрянь! – Кинулся он на меня схватив за шиворот толстовки оторвав несколько верхних пуговиц. Правда их и было две, но я черт возьми чуть в трусы не навалила от страха.
– Не трогайте её! – Подлетел мой… папа?
– Пап? – Поправляю ворот белой кофты.
– Какое вы имеете право трогать ребенка?!
– А какого дьявола она тронула мою дочь?! – Вопил ответчик.
– Не думаю, что она напала на неё!
– Вот именно, напала! У моей дочери шок и травма!
– Какая травма?! – Негодовал мой отец.
– Она чуть руку ей не сломала!
– Да, что вы выдумываете?!
– Простите, уважаемые родители! – Встрял подошедший охранник и медсестра, – Пройдите пожалуйста за мной.
– Идём пап, – тяну его за рукав. Арина выйдя из палаты, кинулась к своему отцу вцепившись в его рукав.
Весь этаж пялился на нас пока мы не зашли в кабинет где побывала прошлой ночью. Внутри без изменений. Стол, два кресла напротив друг друга, картина на стене. Полки, шкафчики и кушетка. Обстановочка заряжена до предела. Мой папа места себе не находил, а мама не смогла приехать из-за смены на работе. У них из-за меня сплошные неприятности. Заняв место за столом подпираю подбородок кулаками, пфф, хочу домой.
– Ещё раз здравствуйте. Меня зовут Елизавета, я главврач этой больницы, – села напротив меня высокая стройная женщина со стрижкой под каре лет сорока.
– Демид, – поздоровался мой папа.
– Она разбила моей дочери лицо, нанесла травму и испортила личные вещи! – Проигнорировал знакомство отец Арины, начав сразу меня обвинять.
– Прошу, успокойтесь, мы во всём уже разобрались.
– С кем интересно? – Хмыкнув спрашиваю главрачиху.
– Оливия напала на Арину с целью удаления фотографии, которую Арина сделала на свой ноутбук, что повлекло ссору между ними и порчу того самого ноутбука. При этом, обе девочки сильно не пострадали, только мелкие ушибы и царапины, но у Арины ещё вывих плеча.
– Это по вашему она не пострадала?! Она могла и голову ей пробить!
– Что вы сочиняете в самом то деле?!
– Как вы воспитываете свою дочь, что она кидается на людей?!
– Это вы бы свою научили не снимать без разрешения других на камеру!
– А вы докажите, что она снимала её?!
– Доказательств и правда нет, если бы только компьютер можно было починить, – предположила врач.
– Она отправила мою фотографию в какую-то соцсеть или в мессенджер, – дополняю.
– Я тебя не фотала марёха!
– А и вот это вот запишите, эта свинушка оскорбляет меня с самой ночи.
– Как ты назвала мою дочь бесстыжая?! – Вскочил бешеный мужик. Черт, он пугает меня.
– Прекратите, пожалуйста! Вам действительно стоит решить эту проблему сейчас, либо я буду вынуждена передать это дело прокуратуре!
– Какая прокуратура?! Оливия просто попросила удалить это фото?!
– Тогда разберитесь с порчей имущества.
– Но при чём здесь она? Она ведь не взяла ноутбук в руки и не кинула его на пол?!
– Третья девочка сказала, ноутбук разбился в результате столкновения обеих, но это произошло именно потому, что Оливия прыгнула на Арину сверху.
– Эта не воспитанная испортила ноутбук и пусть возмещает ущерб!
– Вот и возместим! Сколько он стоит!?
– Пап?
– Сколько?!
– Вот чек! Семьдесят шесть тысяч!
– Что?! Что за ноутбук такой?! – Ужаснулся мой папа.
– Нам для доченьки и сто тысяч не жалко!
– Ещё и чек с собой прихватил, ты посмотри… – пыхтел отец, но я прям по глазам его вижу как он разнервничался. Почему так сильно?
– И уберите это ничтожество из палаты Арины!
– Это кто здесь ничтожество?! – Моя голова раскалывалась от этих криков.
– Я не позволю этой вот дряни находиться в одной палате с моей дочкой, – никак не успокаивался мужик.
– Мы примем меры, успокойтесь пожалуйста, – пыталась сгладить обстановку Елизавета.
– Тогда и я останусь в больнице, чтобы эта ненормальная на неё не кинулась!
– Конфликт исчерпан, никто больше не тронет никого.
– Эту семейку вообще лучше не подпускать к людям?
– Что? – Смотрю на этого гада.
– Они покинут больницу сегодня же, – шла врачиха на поводу у этого громилы.
– Оливия нуждается в лечении, с чего ей покидать больницу сегодня?! – Ой папа, давай просто уйдем уже…
– Поймите меня, из-за присутствия Оливии итак все напряжены, а после конфликта всё усугубилось ещё больше, – как бы извинялась главврач.
– Она потеряла сознание! Ей нужно лечение!
– Пап, пойдем уже, – подойдя к вспотевшему отцу, тяну его за рукав.
