Александра Романова
Я выбираю жизнь
Мы думали, что знаем всё о трагедии на станции «Заря», но оказалось, что это была легенда, призванная объяснить исчезновение и не допустить панику.
Экипаж предстал перед нами в полном составе: командир корабля, бортинженер и инженер-испытатель смотрели на нас, как на пришельцев из будущего. По сути, для них мы таковыми и являлись.
Мы ещё не знали, что они прожили всего год с момента исчезновения. Они не знали, что на Земле прошло пол века.
Сразу разве можно было осознать, что время в этой галактике текло и течет с иной скоростью? Не знали мы, естественно, и того, что история жизни на этой планете физика-электронщика началась всего 4 года назад.
Часть 7. Находка
– Может не надо? Рвануть же может!
– Да, не рванет!
Рвануло…
И теперь этот последний фрагмент прошлой жизни снова и снова всплывал в памяти единственно оставшегося в живых из всей научного-исследовательской лаборатории физика-электронщика, в настоящем отправленного на принудительные работы мусорщиком, осужденного по статье: «Причинение смерти двум и более лицам по неосторожности».
Глупые бездушные слова приговора до сих пор звучали в голове, завершая воспоминания о роковом взрыве. Разве могли они выразить всю боль, разъедающую сердце.
– Двум и более лицам… – С глубоким болезненным вздохом и дрожью в каждой клеточке повторял мусорщик снова и снова, находясь один на один со своим преступлением. А ведь он предупреждал! Но не остановил, не отговорил, не предотвратил и не погиб – потому чувствовал на себе полноту ответственности за смерть своих коллег, считая вынесенное ему наказание недостаточно сильным.
Так тянулся третий год жизни в ссылке: одиноко, безрадостно, тускло. Трудовая повинность без возможности общения с кем-либо, под неусыпным контролем, заполняла его существование. В попытках заглушить боль работой, он выполнял её бездумно, но качественно, с каким-то особым рвением и упорством. Помимо самого сбора, необходимо было отсортировать, запаковать и зафиксировать все, что попало в сети. Но и это бывший научный сотрудник выполнял автоматически. Такой подход к делу, позволял не отвлекаться от самобичевания. В результате здоровье стало приходить в упадок. И вот уже на бывшего увлеченного физика-электронщика из зеркала смотрел незнакомый осунувшийся старик с потухшим взглядом.
Не известно, что скорее бы закончилось: ссылка или жизнь, но в очередной куче мусора он заметил странный предмет. Любопытство разбудило мозг. Мусорщик поспешил, из ранее выловленного хлама, выудить необходимые запчасти и вот уже подобие микроскопа помогало ему рассмотреть находку.
Несколько цилиндров разного диаметра, скрепленных между собой, имели три пары крыльев, отблескивающих при попадании света. Крупные непонятные символы, совсем непохожие на буквы, были начерчены на боку: «З» «А» «Р» «Я».
На этой странной конструкции он разглядел маленькое круглое окошко, которое удалось открыть поддев пинцетом. Забыв научное прошлое, мусорщик с детским любопытством качнул непонятную штуку, чтобы вытряхнуть из открывшегося окошка содержимое, и отшатнулся. Три маленьких существа шлепнулись на предметное стекло.
– Кто же Вы?! – ни то восторженно, ни то растерянно вскрикнул он. – Голова, руки, ноги – все как у нас, только меньше, значительно меньше! Где же поймал я вас?
Угрюмое лицо приобрело румянец, глаза наполнились живым светом: «Надо же как бывает! По образу и подобию. Такие, как мы!» – мелькнуло, в его голове, и он углубился в звездные карты: – Посмотрим, куда сегодня я забрасывал сети».
Впервые, с момента злополучного взрыва в лаборатории, в нем проснулся интерес и жажда познания. Увеличение масштаба карты не показало ни одной галактики на пути сетей, где можно было поймать маленьких человечков.
Пытливый ум начал разбираться в случившемся и нашел: «Вот оно! Сбой системы! Всего на три градуса отклонившись от заданной траектории сеть подхватила нечто из карликовой галактики «Млечный путь»!» – восторгу не было предела.
Глаза межгалактического мусорщика жадно наблюдали за паникой человечков на предметном стекле. В последний раз он испытывал похожие чувства в детстве, когда поймал первого жука. Жук дрыгал лапками, пытался выбраться из коробочки, а он рассматривал его, представляя, как будет наблюдать и ухаживать за ним. Но тогда радость была слабее. Ведь он был не первым, кто поймал жука. Тогда он поспешил показать его друзьям, похвастаться своим питомцем.
Сейчас совсем другое дело! Пожалуй, только в эту минуту мусорщик осознал, что прошло три года, как он находится в ссылке на пустой планете, где нет никого кроме него. Его разум словно проснулся, все его существо ощутило жажду общения, мысли выскочили из центрифуги воспоминаний о взрыве.
– Может водички хотите? – заботливо, как к питомцам обратился мусорщик и уронил аккуратно каплю рядом с угомонившимися человечками, чем снова их сильно напугал.
Всю ночь глаза отказывались смыкаться. Сложная дилемма захватила сознание. По правилам надо было зафиксировать найденышей в журнале, упаковать с соответствующей этикеткой и отправить следующим рейсом на главную планету. Но сердцем он чувствовал, что не сможет собственноручно расстаться с единственными живыми существами, пусть даже и не разумными. «Опытами мучить будут, если узнают, обязательно будут!» – привел под утро главный довод в пользу незаконного проживания питомцев на тюремной планете мусорщик и провалился в крепкий безмятежный сон.
Яркий свет ознаменовал новый день. Сегодня лучи особенным тёплом наполнили пыльную комнату. Сегодня проснулся не увядающий мусорщик, а прежний научный исследователь физик-электронщик. Вскочив с кровати, он прильнул к окуляру самодельного микроскопа, убедился, что все живы и твердо решил вести тайный журнал происходящего с питомцами.
– Жаль, ребята, говорить не умеете. – Повторял он со вздохом, отрываясь от наблюдений – Не скучайте одни! Пойду делом займусь!
Следующий год пролетел незаметно для осужденного физика-электронщика.
Часть 8. Встреча
Мы с Сашей, увидев, что экипаж «Зари» вышел к нам без скафандров и тоже решили разоблачиться. Алексей, не в силах оставаться в стороне, присоединился к нам.
После того, как прошла первая буря эмоций, сопровождаемая рукопожатиями, перешедшими в горячие объятья, и вытерты слёзы радости, начались расспросы.
Меня переполняло уважение к космонавтам из прошлого. Главным вопросом было: «Как они смогли выжить, не сойти с ума, не пасть духом!»
Моих коллег больше интересовала техническая сторона относительно функционирования станции, и что удалось исследовать в месте пребывания.
Космонавты из прошлого недоумевали, как за год так мог измениться вид станции и наши скафандры…
Мы переглянулись. Сложно оказалось сообщить о том, что на Земле прошло 50 лет! А им ещё труднее было принять, что они застряли в прошлом. Молчание повисло в белой пустоте между двух станций разных времен. Над нами – космонавтами из разных эпох. Первым заговорил бортинженер «Зари» – Сергей:
– Какой странный у тебя скафандр. Почему только твой такой разноцветный и яркий? – спросил он ровным голосом, указывая на мою «Победу», скинутую возле станции, будто это действительно его интересовало больше остального.
И я рассказала, зачем-то всё что знала о тех, кто рисовал и даже о самом общественном движении «Unity», о девушке, которая придумала такую поддержку для серьезно больных детей и взрослых, о тех, кто помог осуществить запуск скафандра в космос. Не знаю зачем я всё это рассказывала. Возможно, просто хотела отсрочить расспросы о стране.
– Значит люди еще болеют?
– К сожалению.
– Можешь облачиться в скафандр? Я так соскучился по земным рисункам. Хочется рассмотреть.
Как тут откажешь!
– Ты меня вообще слышишь? Где ответы твои? – возобновился голос с едва слышным повтором фраз, как только я зашла в скафандр. – Я вот что подумал, понять не могу: их-то не слышал. Не знал, что разумны. Скажи, в чем отличие их от тебя? С тобой почему могу я общаться, а их я не слышу? И они меня тоже. Ты не подумай, что я очень черствый. Я понимаю, не это вам важно. Четыре уж года молчу, и мне некому слова сказать.
– А разве ты что-то сейчас говорил? Ничего не слышала. – подумала я насторожено, не обращая внимания на остальные вопросы.
– Странно. Что же менялось?
Тут я сообразила: «Скафандр! Я снимала скафандр! Не знаю, как это «работает», но дело явно в нём!» – и начала провела манипуляции со скафандром, не обращая внимания на удивлённые взгляды ребят.
Они терпеливо дождались, когда я объясню, что происходит:
– Нет сомнений, что именно сгусток мыслей и желаний множества людей, материализованный в рисунках, помогает мне слышать внеземное существо.
Лёша попытался втиснуться в мой скафандр и услышать инопланетное существо. Но не услышал ни единого звука:
– Почему я ничего не слышу? Может тебе кажется? Может иллюзия?
– Ага! То, что мы ребят видим – это тоже иллюзия? Ребят, вы иллюзия? А то, что ребятам воду и еду кто-то год приносил тоже мне кажется? Ты сомневаешься в реальности того, кто год экипажу жизнь поддерживал? – с долей иронии ответила я – А давай уточним у… Кстати, как тебя зовут?
– Брок.
– Вот! Давай уточним у Брока, что он думает по поводу временной несостыковки.
– Тут же так просто. Скорость движения времени разная в разных системах. Чем меньше галактика – время быстрее. Наша крупнее – скорости меньше. Ваша для нас малый карлик, а значит, скорость течения времени больше намного. Связано это с массой частиц, но при этом скорость пропорцией не рассчитаешь. Зависит от многого: плотности тел, сколько, какие, массивности звезд. Каждый параметр важен в расчете…
– Со временем всё просто! – с накатывающей истерикой, я пересказала услышанное и посмотрела на бортинженера «Зари» – Сергея: «Кажется у него на Земле есть дочь».
Чисто женские мысли перебили свою же истерику, словно адаптировались к обстоятельствам и поплыли дальше своим чередом: «Получается, у него могут быть внуки на Земле. И им примерно столько, сколько ему сейчас тут. И черт с ним с прогрессом! Это-то как принять? Как он встретится с родными, когда вернемся? Если вернемся…»
– Вы живы. С вами теперь могу общаться. Проживем как-нибудь тут все вместе. Ну раз уж так получилось…
– Ты дома, тебе легко говорить! – не очень-то учтиво цыкнула я на незнакомца.
– Да не дома я! – грустно с надрывом, почти плача признался голос и поведал свою историю от научного сотрудника физика-электронщика до осужденного, несущего наказание в качестве межгалактического мусорщика. Рассказал он и о моральном подъеме, произошедшему благодаря экипажу станции «Заря».
К этому моменту Алексей уже повел ребят на экскурсию по орбитальной станции нового поколения.
В моей голове тайфуном поднималась, набирая обороты, сметая всё на своем пути и наконец вырвалась в голос мысль:
– А мы тоже тут застряли или есть возможность вернуться?
– Как же хочется верить, что Брок вернёт нас! – взмолился Алексей.
Физик-электронщик в моей голове молчал. И это начало пугать.
– Ты здесь? – задала я вопрос глядя куда-то вверх, словно была уверена, что он именно там и я смогу его увидеть.
