Александра Лисицина
Роман в пустоши
Глава 9
Нестерпимое свечение врат словно пронзало нас насквозь, выжигая изнутри, всё время, пока мы шли через гигантскую арку. От самих створок, и наружных и внутренних, остался только покорёженный остов. Но сама золотая, словно полыхающая изнутри, чешуя осталась нетленной.
Я не могла оторвать от неё взгляд: столько лет слышать истории о ней, видеть изображения… – и вот она, настоящая! Горит как солнце!
– Из чего она сделана? – я потрогала стену аккуратно, боясь обжечься.
Она была абсолютно холодной и гладкой. Постучала костяшками пальцев – звук еле слышен, провела ногтем по стыку чешуек – они, конечно же, держались намертво и выглядели только что поставленными.
– Никто не знает, Ноди, из чего они сделаны. Все называют их золотыми, но это точно не золото.
– Похоже на камень на самом деле, а я в камнях кое-что понимаю, – подал голос Вотар.
– Откуда бы наёмнику разбираться в камнях? – с ноткой презрения откликнулся Лаурсс.
– Я родом из Коноссера – города ювелиров. И меня, как и всех, готовили продолжать семейное дело.
– И как же ты оказался в столь незавидном положении? Мог бы сейчас пировать в Вольных городах, а не помирать с голоду на краю земли.
– Да вот говорила матушка за порог не ходить. А я пошёл.
– Не жалеешь? – мне хотелось как-то сгладить Лаурссову грубость.
– Ни капельки! Меня никакими коврижками обратно не заманишь. Пыль, скрюченные спины и четыре стены всю жизнь…
Я рассмеялась:
– Ну, знаешь ли, пыли и здесь хватает!
– Вы можете здесь оставаться и рассуждать о жизни, а я дальше пошёл. Сокровища ждут, – вставил Эндор.
– Не тебя одного! Идём, Ноди, – Лаурсс оторвал меня от созерцания стены, взял за руку и увлёк за собой.
Как бы ни было ослепительно свечение чешуйчатых врат, это оказалось ничем по сравнению с солнцем, залившим необъятную круглую площадь сразу за ними. Только что же было пасмурно и совсем не жарко, а здесь все сразу покрылись потом.
Стоило только окинуть взглядом вид, открывшийся за вратами, как я замерла в наполовину снятом кафтане, открыв рот. Я-то думала, что видела города и дворцы. Самые богатые замки нижнего Тайссери казались теперь жалкими лачугами. В тот момент я поняла, что увидев раз нечто подобное, уже никогда не стать прежней.
Широченная площадь, расчерченная замысловатым узором, поднималась от врат кругами, образуя низкие глубокие ступени, пересечённые лучами покатых дорог, каждая из которых упиралась в вырастающие прямо из скал сказочные дворцы, соединённые между собой ажурными галереями. Центральная же дорога уходила вперёд и вверх, поднимаясь среди каменных статуй и резных колонн, и упиралась в белый, как снег, дворец на самой вершине горы. Отсюда он казался не больше зёрнышка. Хотя и слова «дворец» было ничтожно мало, чтобы описать эту красоту вокруг.
Я вспомнила лачугу, в которой снимала комнату в Нуулакше, представила родительский покосившийся домишко… Как же такое может быть – мы живём в каких-то птичьих гнёздах, а такое возвели тысячи лет назад! Почему теперь так не строят?!
Не сговариваясь, рука об руку, мы медленно, боясь спугнуть такую красоту, пошли вперёд.
Мне ужасно хотелось охватить всё, каждое окошко всякого домика и дворца, и я непрестанно вертела головой во все стороны. Эй, а почему это нас внезапно шестеро?
– А где Эндор?
Вотар крутанулся вокруг своей оси.
– Вот дерьмо. Эндор! Где ты?!
Мы остановились, сбившись в кучку посреди необъятного пространства.
– Чего разорались? Здесь я! – ветер донёс голос Эндора откуда-то со стороны дворца, взбиравшегося на скалу.
Через мгновение он махнул нам рукой из-за колонны. Я вот только совершенно не поняла, когда он успел там оказаться? Только что был рядом, а тут уже на краю площади.
– Идите сюда. Вы должны это видеть!
Потребовалось время, чтобы оказаться рядом с Эндором. Он стоял в резном арочном проёме галереи, соединяющей два многоступенчатых дворца и с аппетитом жевал какой-то фрукт.
– Как ты тут оказался? Что это ты такое ешь?
– А я не знаю, куда вы смотрели. Из ворот я сразу пошёл налево: надо же обойти каждый уголок этого города. Пока вы там стояли, я тут набрёл на целую королевскую кухню! – Эндор указал на проход в просторное помещение.
Вырастающий из каменного пола резной стол ломился от яств, причём каждое блюдо казалось выполненным из золота.
– Но как?! – Юлья первая обрела дар речи.
– Я решил было, что это всё из золота, и одного яблочка будет достаточно, чтобы жить несколько лет припеваючи.
Я взяла золотую гроздь винограда, подняв её за веточку: ягодки послушно наклонились вниз, во все стороны полетела золотая пыль, закружилась в проникающих через двери и окна лучах.
– Вот, – проговорил с набитым ртом Эндор, – и так же сделал. Стряхни и ешь – оно всё свежайшее!
Нет-нет-нет, этого не может быть. Это ненастоящее. Я в ужасе положила гроздь винограда обратно.
– Это… неправильно! Так не может быть, – мне стало очень не по себе. – Если это золото так легко убрать, почему эту еду не съели птицы и звери? И насекомые? Где они? Кто-нибудь вообще видел хотя бы муху?
Никто, как и я, конечно, не видел.
– Не могла еда сохраниться тысячи лет. Идём отсюда, это нельзя есть! – я со страхом наблюдала, как Шайлен, улыбаясь, поедает тот самый виноград, который я положила обратно. – Лаурсс, положи на место немедленно!
С таким же успехом можно кричать на водопад – он не остановится.
– Брось, Ноди, ты же знаешь, что наша еда закончилась. И вода тоже. А здесь, – он приоткрыл графин, понюхал содержимое, – самое выдержанное на свете вино!
Желудок мой скрутило от голода при виде того, как эти трое едят, но никакие муки не заставили бы меня прикоснуться к пище здесь. А Лаурсс в блаженстве развалился в резном кресле и запивал фрукты вином. Пальцы и губы его сверкали, словно металлические, покрытые частичками золота с блюд.
– Пожалуйста, – я чуть не плакала, – пойдём отсюда! Пойдём дальше!
– Эй, пока вы тут жрёте не пойми что, я настоящие сокровища нашёл! – в окне показалась довольная физиономия Вотара.
Ему, как я посмотрю, тоже удалось ускользнуть незаметно. Упоминание сокровищ заставило Лаурсса, Эндора и Шай оторваться от сомнительной позолоченной еды, и они выбежали из залы вслед за мной.
– Сюда-сюда, скорее! – Вотар чуть не подпрыгивал на месте от нетерпения, зазывая за собой.
Дарл с Юльей отстали, и, когда я оглянулась, что-то бурно обсуждали, указывая на башенку на крыше дворца, рядом с которым нашёлся зал с едой. Было совсем не до того, чтобы ждать их или снова звать за собой, и я вприпрыжку побежала за Вотаром, умудрившись обогнать даже Лаурсса.
Вотар только что маячил передо мной, как вдруг исчез где-то внизу. Я даже испугаться не успела, как моим глазам открылась галерея, утопленная в площади: здесь тоже двери и арки были по обеим сторонам, и тёмные коридоры уводили в недра горы. Мне тут же вспомнилась пустота под полом меж городских стен, и чуть не подогнулись колени.
– Давай-давай, спускайся! – Эндор подтолкнул меня в спину.
– Может, сначала до того дворца дойдём? – я с надеждой показала наверх.
Мне жуть как не хотелось лезть куда-то под землю, но и устоять перед жаждой сокровищ я уже не могла. Мы втроём с Вотаром и Эндором спускались в подземелье, и думать забыв об остальных.
– Сюда-сюда, скорее! – Вотар нетерпеливо звал за собой.
Когда он успел побывать здесь и вернуться? Сколько времени мы на самом деле провели в зале с золотой едой? Я подняла глаза к небу – а оно действительно уже розовело. День прошёл?! Во рту резко пересохло, и мысль о том вине уже не пугала до дрожи…
– Вот, смотри, золотые статуи! – голос Вотара выдернул меня из лабиринта мыслей. – Да ещё все увешанные драгоценностями и изумительным оружием, уж я-то в драгоцен…
– Не трогай их! – закричал сверху Дарл. – Это же стражи города!
– Так они спят…
Крик залил площадь у нас над головами. Кричала Шайлен.
И крик этот отрезвил, как ведро ледяной воды.
– Что там? – спросила я.
Но Дарл ничего не ответил мне, с криком «Проклятье!» он сорвался с места и исчез из поля зрения.
– Зажми ему рану, Юлья! – донеслось до нас эхом.
И в этот момент краем глаза я заметила движение там, где его быть не должно было… «Спящие вечным сном стражи, числом двадцать четыре, поднимутся, если кровь прольётся на плиты под ногами».
Золотая фольга облетала со стражей, когда они медленно вставали со своих кресел, на которых только что восседали, словно отлитые из металла. Распахнувшись, глаза ближайшего бесцельно поблуждали несколько мгновений и остановились на мне. Белые, как снег, прозрачные и… видящие!
Я закричала и сорвалась с места, но дорогу преградил второй страж, почти точная копия первого. Нечеловеческий ужас сковал тело, и ноги предательски отказались слушаться. Я даже вдохнуть не смогла, не то что попробовать уклониться, когда золочёной кошмар занёс надо мной свой изогнутый меч. «А как красиво кружится в воздухе фольга», – зачем-то подумалось мне.
Я отлетела на каменный пол, отброшенная в сторону Эндором, и в следующее же мгновение у меня над головой металл столкнулся с металлом, рассыпая искры и золотую пыль. За спиной с отвратительной бранью Вотар столкнулся с первым стражем. Я вспомнила, наконец, что у меня на поясе висит длинный нож, и непослушными пальцами достала его. Но что я с ним буду делать, если опять нос к носу столкнусь с этим чудовищем?
Забившись между колонн за пустующим теперь креслом стража я смотрела, как здоровенный наёмник уложил первого противника, вскрыв его поперёк туловища. Следующий приближался дёрганой походкой по галерее. Мальварен отшвырнул на него только что побеждённого стража и прыгнул следом, рубя мечом. Мой взгляд приковал к себе лежащий на полу изогнутый клинок: совершенно точно нужно его забрать – с моим ковыряльничком и надеяться не на что. Я медленно, как улитка, поползла в сторону оружия. Сердце бухало так, что почти перекрывало скрежет и звон металла.
Я доползла до меча в тот момент, когда Вотар выбил оружие из руки стража, ударил его ногой в живот, отталкивая подальше. Вернув свой нож на место, я почувствовала жуткую тишину позади себя – где же Эндор? – сжала меч стража двумя руками и резко развернулась, поднимаясь и прыгая в сторону одновременно.
Прозрачные, будто бы стеклянные глаза немёртвого и неживого стража даже не дёрнулись, когда он всем телом напоролся на мой клинок, в то время как его оружие чиркнуло пустое место там, где я только что была. Тем не менее он попытался нанести удар снова, но мне удалось поймать его слабеющую руку. Я отпустила застрявший меч и оттолкнула его вбок, за колонну, бросилась назад, к лестнице, поскользнулась в липкой крови, едва не упала, встретившись глазами с невидящим взглядом Эндора. Мальварен, прошедший со мной половину нагорья и заслуживший доверие, как никто другой, был мёртв. Тому стражу удалось победить здоровенного наёмника лишь для того, чтобы по случайности напороться на меч в моих нетвёрдых руках.
Я оглянулась на Вотара, который уложил одного за другим уже четырёх стражей.
– Уходи! Уходи оттуда! – закричала я и побежала наверх.
Где-то в глубине под ногами глухо заворчало, и я всем своим телом почувствовала биение сердца гор. О нет! Только не это! Разум мой отчаянно зацепился за мысль о том, что сейчас стражей завалит обломками, и нам удастся спастись. Земля гудела и слегка подёргивала шкурой, как лошадь, сбрасывающая надоедливую муху.
Наконец мне удалось выбраться по лестнице наверх, на площадь, и то, что я увидела, заставило пожалеть о мече, забытом внизу. Но размышлять, и тем более возвращаться времени не было: меня догнал Вотар, на ходу отбиваясь от следующего сверкающего золотом стража. Буквально в самом центре площади спина к спине с обнажёнными клинками в руках стояли Дарл и Лаурсс. Юлья, сжав губы, натягивала тетиву на Ников лук. Чудо, что ей удалось сохранить и его, и стрелы. Шайлен нигде не было видно.
Из-под земли, из таких же галерей, как и та, которую мы только что покинули, выходили стражи. Они подёргивались и шатались, но не становились от этого менее опасными.
Первой мыслью было бежать, бежать и уносить отсюда ноги. Я бросила взгляд на золотые врата: с их стороны не спеша приближались шестеро немёртвых воинов. Ещё по трое подпирали с боков. Один всё ещё следовал за Вотаром и мной по пятам, а от оставшихся нас отделяла расползающаяся трещина.
Мы оказались заперты посреди ходящей ходуном площади, грозящей разорваться буквально у нас под ногами. Подземные толчки мешали, конечно, и стражам, но, о боги, как же тех было много!
В три биения сердца я оказалась возле мальвар и Лаурсса. Прямо у меня за спиной Вотару, наконец, удалось найти брешь в обороне стража: закрутившись волчком, наёмник точным ударом перерубил золочёное горло.
Я обернулась к Лаурссу: по его рубашке расплывалось багровое пятно, которое он неловко пытался зажимать ладонью. Кровь крупными каплями падала с пальцев на камни. «Они присягнули вечно охранять город и поднимутся, если кровь прольётся на плиты под ногами».
– Откуда? Кто тебя ранил, Ла? – предательские слёзы наполнили глаза, смазав изображение.
Едва завидев кровь, я размотала обратно свой наскоро свёрнутый тканый пояс.
– Шайлен, – оскалился Лаурсс, и едва не упал, содрогнувшись от очередного колебания площади. – Нельзя было её освобождать. Прятала нож в рукаве… Сказала, спасает остальных…
– Эндор мёртв, – прошептала я.
Он шипел и дышал тяжело, пока я затягивала на нём пояс. О том, что это подобие бинта лишь отсрочит неизбежное, я изо всех сил старалась не думать. Паршивая рана.
– Я беру на себя вон тех, – оценив наши силы, крикнул Вотар, и бросился к воротам, смещаясь в сторону в попытке растянуть стражей в линию и увести подальше.
Раздался звон тетивы, и стрела обогнала мальварена, оставив ему лишь пятерых противников.
В это время шестёрка сзади упёрлась в трещину и остановилась. Оставалось по трое с каждой стороны. Они не спешили, будто знали, что время и сила на их стороне.
– Сними тех, что по бокам, – кричал Дарл. – Скорее же!
Юлья, бледная, как мел, с красными пятнами щёк, аккуратно, но слишком медленно накладывала стрелу на тетиву, целилась…
– Что? Зачем она это сделала и где она?
Неужели Шайлен, невзирая на все постигшие нас несчастья, решилась на месть? В ответ Лаурсс только покачал головой и кивнул в сторону трещины.
Стрела прошла между двумя стражами. Юлья чертыхнулась и потянулась за следующий.
– Он сбросил девчонку в трещину, – огрызнулся Дарл. – И правильно сделал. Давно пора.
Ла снова сморщился с силой выдохнув сквозь зубы.
Юлья развернулась и выстрелила в стража с нашей стороны. Стрела облегчила нашу заботу на треть.
– Спасибо, Ю!
Рука Лаурсса тяжело опустилась мне на плечо, пальцы судорожно сжались:
– Ноди, помоги мне вынуть меч.
– А ты сможешь?..
– Сделаю, что смогу. Ну, помоги же!
Достав его клинок, я нырнула за изогнутым мечом зарубленного Вотаром стража, сжала его во влажных ладонях. Краем глаза я видела, что наёмник мало-помалу уводит четырёх стражей за собой в сторону ворот…
Додумать я не успела: золочёные воины, двигавшиеся до этого неспешно, вдруг совершили резкий бросок и оказались нос к носу со мной и Лаурссом. Мне удалось неловко отбить удар и отскочить в сторону. С длинными клинками у меня вечно ничего толкового не выходило, поэтому обычно я предпочитала уворачиваться и отвешивать тумаки. Но рассыпающие золотую фольгу стражи выбора не оставляли.
Кружась вокруг одного из них, я видела, как Лаурсс, скрипя зубами, обрушил всё своё мастерство на наседавшего на него стража: если бы не подлое ранение, можно было даже не переживать. Но сейчас он стремительно терял силы и кровь. Я судорожно пыталась сообразить, чем же можно помочь, но выходило только скакать козой, уклоняясь от росчерков меча.
Неожиданно мой противник пошатнулся, захрипел, отбросив меч, неловко нащупал торчащий из горла наконечник стрелы… Не теряя времени, я рубанула наотмашь, двумя руками, поперёк его треклятого живота – куда дотянулась, и тут же отпрыгнула, словно козёл танчу, за спину противника Лаурсса и закричала, отвлекая его от Ла, бестолково размахивая мечом, как ветряная мельница своими лопастями. Мгновения замешательства врага Лаурссу хватило, чтобы нанести несколько достигших цели ударов, не оставив стражу никаких шансов.
Неожиданно наступила тишина.
Я торопливо огляделась: Дарл сидел, зажимая неглубокий порез на плече, Лаурсс опустился на плиты площади так медленно, как мог. Я упала рядом: ноги держали плохо.
Вотара вообще нигде не было: видимо, ему удалось увести стражей за собой через ворота. И только Юлья, сжав зубы, пускала стрелу за стрелой через трещину, в сторону поджидавшей там шестёрки. Почему они не обойдут трещину? Тысячи лет размягчили их разум или?..
Нехорошее предчувствие наполнило чугуном живот. Бежать! Я вскочила, готовая сорваться с места:
– Ла, вставай! Скорее, сейчас опять тряханёт!
Лаурсс лежал такой бледный, что кожа его сливалась с цветом волос. Он покачал головой и что-то сказал одними губами. Мир тут же подёрнулся влажной мутной плёнкой, я смахнула горячие слёзы, рухнула рядом.
– Ноди, мы сможем вынести его отсюда, но дальше… – Дарл озвучил мысль, которую я настойчиво отгоняла как можно дальше.
Пусть делают, что хотят, а я буду здесь.
– Я останусь с ним.
– Ноди, ты ничем не поможешь, – Юлья перестала, наконец, тратить стрелы.
Я подняла на неё мокрые глаза:
– Да что ты можешь в этом понять?!
Каким-то внутренним чутьём я ощущала с каждым биением сердца приближение землетрясения, но теперь спокойно ждала его. Глубоко под ногами еле слышно заворчало.
Тридцать…
Я не уверена была, что Ла ещё в сознании. Дыхание почти не ощущалось. Пусть уже всё закончится.
Каждый обретёт в Лоа-Лейттане то, о чём мечтает.
Я уткнулась лбом в Лаурссово плечо, сжала липкую ладонь.
Двадцать.
– Эй! Все целы? – Вотар вернулся, я слышала его бег у себя за спиной.
Шестнадцать. Я уже отчётливо слышала возмущённое гудение внизу.
– Э-эй, Ноди, что с ним?
Десять. Земля мелко задрожала.
– Да бегите же, сейчас опять тряхнёт.
Как бы я ни собиралась спокойно умереть вместе с Лаурссом, у сердца гор явно были другие планы: плиты пола вылетели со своих мест, раскидав нас, как игрушки, и потом ещё долго качались, как делают акробаты на бочках, не позволяя нам встать.
Спустя, казалось, вечность, я собрала разлетевшиеся на осколки чувства и ощущения, закашлялась, протёрла забитые пылью глаза.
От открывшейся взору картины я взвыла волком. Я вновь очутилась на краю чёртовой широченной бездонной трещины. Ла, кажется тоже живой, – на противоположном её краю. Отчаяние и бессилие – вот и всё, что осталось от меня.
Но хуже было то, что сверху, по центральной улице Лоа-Лейттана, от белоснежной башни на горе стекала золотая лавина. Они выходили из каждой двери, поднимались из подвалов и спускались с витых лестниц. Сотни, десятки сотен жутких золочёных людей.
От меня и мальвар их отделяла непреодолимая трещина, но Лаурсс… Он был на их стороне. Да, его рана была безнадёжной, но я не могла просто вот так оставить его лежать среди этих чудовищ!
Подошёл, пошатываясь, Вотар – голова разбита, весь в ссадинах и порезах, левая рука висит плетью.
– Нодья, мы уходим сейчас. Дарл с Юльей знают какой-то способ быстро убраться отсюда.
Хочешь уйти – уходи, зачем мне об этом рассказывать?!
– Идите.
– Я забираю тебя с собой.
– Вотар, просто уйди, пожалуйста.
Он открыл было рот, чтобы ответить, но тут я услышала голос с той стороны трещины:
– Ноди, пожалуйста, уходи с ним. Не надо оставаться тут из-за моей глупости.
– Я люблю тебя, дурень ты! И никуда не пойду!
Лаурсс помолчал, собираясь с силами.
– Много их? А то я ничего почти не вижу.
– Пара сотен, – ответил за меня Вотар.
– Хорошо, – Ла сделал ещё одну паузу. – Вотар, просто забери её отсюда. Теперь ты отвечаешь за неё. Сделай это лучше… Лучше, чем я.
Я замотала головой:
– Нет-нет-нет! Я сама решаю за себя! Я остаюсь!
– Хорошо, – перебил меня мальварен.
– Вы идёте? – Дарл с Юльей уже были на полпути к дворцам на краю площади. – Надо успеть до нового толчка, башня может не выдержать!
– Ноди, – Лаурсса почти не было слышно, – сохрани монетку. Я люблю тебя, малявка.
Я кричала, визжала и кусалась, отбивалась от Вотара, как могла, но мне было не справиться с мальвареном, вдвое большим чем я.
Земля опять гудела, но к этому гулу примешивались звуки толпы и бряцающего оружия – армия Лоа-Лейттана почти достигла площади. Я взвыла снова и забилась, пока Вотар волок меня по крутой лестнице: мне наконец удалось вырваться, но я и шага не сделала: споткнулась, упала, опять угодив в цепкие руки наёмника.
– Лаурсс хотел, чтобы я вытащил тебя отсюда, изволь исполнять волю умирающего!
Как можно быть таким бесчувственным?!
Потом была круглая комната без окон с расчерченными какими-то узорами стенами и прозрачными плитами на полу. Юлья со шкатулкой с землёй, Дарл с исписанными мелкими буквами пергаментами.
Содержимое шкатулки высыпали в ячейку на стене, Дарл касался узоров в только одному ему известном порядке… С улицы слышались звуки приближающейся толпы, которые торопили лучше, чем грязно ругающийся Вотар.
А потом мир вокруг схлопнулся в одну единственную чёрную точку, мы оказались в её центре и вокруг неё одновременно. Я в последний раз попыталась вырваться, но меня вместе с мальварами захватил злой водоворот, в глазах потемнело, и я потеряла сознание.
