Александра Хартманн
Замок. Веретено. И Бесконечная ночь
Глава сорок четыре
По спине крадется холодок. Ровный шлифованный камень с отпечатком пальца тускло поблескивал в темноте. Сколько я видела таких же камней там на болоте в лесах возле Клестара! Сколько их там, на вершине, где темнеют развалины Черной Башни.
– Вы тоже ходили к ней? – шепчу пересохшими губами.
Неужели снова ловушка? Ясмена… Подик… Дина, дочь кожевника Буряка… И теперь этот старый знахарь? Ноги хотят пуститься прочь, но что-то в потухшем взгляде старика удерживает меня. Нет, я не чувствую той ледяной пустоты, которая исходила от других, кто заключал тот страшный договор с Тенью.
– Я ходил туда…– произносит наконец знахарь сдавлено, не моргая разглядывая камень на ладони, – это было несколько месяцев назад, сразу после смерти жены. Я был в отчаянии, крепкими напитками пытался утешить боль утраты. Шатался по лесам, по болотам, и как-то набрел на те развалины на холме. Ноги пошатнулись, и я упал прямо на черные камни. Помню, как рыдал, беспрестанно зовя жену. И в какой-то момент кожей ощутил, что я не один. Там находился кто-то еще.
Было странно видеть это суровое лицо столь взволнованным, каждое слово давалось знахарю с трудом, а в глазах отражалась вся боль от пережитого горя. Знахарь сжал в кулак камень с кровавой печатью.
– Оно предложило мне сделку, – произнес он глухо, – жена вернется к жизни, но я отдам ему то, что представляет для него ценность. Я думал, оно потребует золота или даже священных камней, которые мы находим в окрестных холмах, но оно потребовало…
– Вашу нить сердца…– закончила я, опускаясь на лавку рядом с знахарем и кладя руку на его судорожно сжатый кулак. – И что? Вы отдали ее той Тени?
Старик иступлено смотрел в густую темноту вокруг нас, его глаза сверкали словно угли.
– Я запечатал наш договор кровью из пальца. И тогда божество протянуло ко мне свою ледяную руку и коснулось груди. В тот момент я понял, что чувствовала моя Светляна, когда умирала. Это было дыхание смерти. Жуткое, неотвратимое. Я горячо захотел прервать этот кошмар, сбежать, вырваться из когтей этой черной массы, что затянула меня. Но силы покинули меня, а в груди все сильнее разрастался холод.
– Как же вы спаслись? – спросила я, ибо было очевидно, что знахарю каким-то чудесным образом удалось избежать участи Ясмены и Подика, и не превратиться в нечисть.
– Бур спас меня, – горько усмехнулся старик, – вытащил за шкирку из того страшного круга и поволок домой. Но я знаю, еще секунда, и мне пришел конец. Бур же и рассказал, что, то место проклято.
– Оно раньше называло Дор-Голом? И таких башен было несколько, ведь так?
Мы говорили шепотом, боясь быть услышанными, проходящими по улице мужчинами и женщинами. К счастью, наше укрытие было достаточно надежным.
Знахарь пожал плечами и затянулся. А затем медленно выпустил табачное облачко.
– Да, о таком говаривал народ, но все думали, что это сказки. Про заброшенные темные башни, стоящие в лесах и горах.
Знахарь пришел в себя, убрал за пазуху камень, и задумчиво уставился в пустоту. Я же все думала о том, что он сказал. Значит Ясмена и Подик ходили к Тени и отдали свои сердечные нити в обмен на исполнения желаний. У Ясмены это была красота, а у Подика – сила. Он желал одолеть своего обидчика – Тарина. Но проблема заключается в том, что без сердечной нити человек обращается в нечисть. Постепенно, не сразу. Именно поэтому Керан и не мог почувствовать угрозу в Ясмене и в Подике. Их обращение в вампиров отличается от того, когда людей кусает вампир или вурдалак.
– Оно иного рода, – выдыхаю задумчиво, следуя ходу своих невеселых мыслей.
Мимо продолжали возвращаться с работ жители Драконьей Лапы. Некоторые останавливались возле дома знахаря и, заметив огонь в окне, начали его звать.
– Эй, Добран, выходи, старая развалина! Твоя мазь, что ты давал мне на прошлой неделе уже закончилась!
Знахарь вздрогнул, судорожно затянулся и заковылял к столпившейся возле невысокой ограды группке рабочих.
– Ну как ты старина? Поговаривают, у тебя странные гости.
Мужчины переглядывались, кто-то во всю уже разглядывал нашу телегу.
– Ну чего вы загалдели. Ну гости. Больного привезли, – замахал недовольно руками знахарь, словно желая прогнать любопытных соседей.
– Так Вологд, клянется своей бороденькой, что видел какую-то красавицу, похожую на вампиршу, а в телеге убитых молодцов, – заговорил из толпы невысокий коренастый мужичок, – уж не завел ли ты дружбы с нечистью на старость лет?
Знахарь повел плечами и сдвинул брови. Ему не нравился этот допрос. Тем временем народ начал толпиться у калитки. Собрались тут и безусые юнцы, и бородатые старики, пришли и женщины в белых чепцах и фартуках.
– Клянусь матушкой Алигеей своими глазами видела, как в его конуру прошмыгнула какая-то мавка. Белая-белая аки снег, ни кровиночки, и космы черные, длинные до земли.
– Ты глазами-то своими давно перестала видеть дальше своего носа, старая карга – огрызнулся знахарь, тыкая в стоящую рядом старушку.
– Привел нечисть, старый колдун! – закричал кто-то в толпе.
И остальные подхватили этот клич.
– Нечисть! Нечисть!
Старик знахарь растерянно попятился. Разъяренные жители вот-вот были готовы взять его дом штурмом. Я тяжело вздохнула. Почему всегда так? Куда бы я не пришла, везде меня гонят? Но делать нечего… Распрямляю плечи, судорожно втягиваю прохладный вечерний воздух и выступаю из темноты.
– О великие боги! – раздался возглас. – Это сама Дракайна!
– Спасите! – крик ужаса прокатился по толпе, лица исказились. Кто-то поспешил в свои жилища и заперся.
– Жители Драконьей Лапы! Я не нечисть! – говорю громко, стараясь чтобы меня услышали сквозь шум. – Я всего лишь девушка, бежавшая от несчастья!
– Ты непросто девушка, – раздался чей-то голос. – Ты – Элая Фиантен.
Люди ахнули и расступились, пропуская вперед Бура. Он был крепок и высок, возвышаясь над каждым из стоящих рядом с ним, словно гора.
– Железный Кулак, ты знаешь ее? – спросил какой-то мужичок с киркой.
– Она пришла со своими спутниками из Клерстара, – пробасил Бур, упираясь руками в бока и сверкая глазами, – она – последний потомок Первородных.
– Великие боги! – раздалось по толпе.
Бур меж тем приблизился к застывшему знахарю.
– Ну что, Добран, непростые гости тебе сегодня достались, дружище, – и он ободряюще похлопал того по плечу.
– Так значит правду говаривали на базаре, что король наш признал какую-то проклятую, – заголосила старушка, всплескивая руками.
– Да это его бургомистр сбил! Всем известно, что он помутился разумом после смерти младшей дочери!
– Брешешь ты, не померла госпожа Мирей! – набросилась на нее другая старушка, брызгая слюной, – живей живых! Своими глазами видела, когда король со свитой прибывал в Клерстар!
– Чего ты там видела?! А то я поверю, что ты в Клерстар ездила и самого государя видела!
– Видела!
– Брешешь ты!
– Это ты брешешь!
Спор между старушками подхватили остальные. Мало кто верил в то, что Мирей на самом деле жива, настолько глубоко укоренилась в сознании этих людей убежденность в невозможность исцеления от вампирских клыков.
– Мы своим горбом добываем им священные камни, чтобы защищаться от нечисти, а они какую-то вампиршу называют леди, – заголосил какой-то мужик, показывая на меня пальцем.
– Она и есть леди! – раздался рядом бодрый голос Кирли.
И парень уверенно встал рядом со мной, на всякий случай положив руку на рукоять меча. Вид настоящего рыцаря, облаченного в латы, подействовал на толпу завораживающе.
– И никто, слышите, никто не смеет ее оскорблять!
– Поговаривали, что она способна исцелить человека от вампирского яда, – выступил Бур, – так что те раненные ребята в вашей повозке? Они исцелились?
В его голосе звучала ирония, и толпа безошибочно ее угадала.
– Дурят народ, как пить дать! – заорал стоящий рядом с Буром долговязый парень. – Испокон веков известно, что ежели случилась беда и ты был укушен вурдалаком или вампиром, участь у тебя одна – быть сожженным!
– Быть сожженным! Сожженным! – скандировала толпа.
Я перевела обреченный взгляд на Кирли. Все бессмысленно. Не надо было Керану нас сюда отправлять. Эти люди никогда не поверят мне, а без своего веретена я не в силах убедить их в обратном. Во взгляде Кирли читалось немое отчаяние.
– Король поверил ей, – глухо проговорил вдруг знахарь, – неужели вы думаете, что наш повелитель стал бы принимать у себя вампирское отродье? А вдруг она и в самом деле способна исцелять?
– Головы нам не дури! – заорал тот же мужичок с киркой. – Видно же, что она всех их там околдовала в Клерстаре. Ее и тех, кто пришел с ней надобно сжечь!
– Точно!
И снова, как и в первый раз, внутри все сжалось, хотя мне казалось, что я давно стала привычна к ненависти толпы.
– Безмозглые идиоты! – усмехнулся в бороду Бур, заставляя даже самых голосистых из толпы умолкнуть. – Вы представляете, что с вами сделают войска Клерстара, если хотя бы волос упадет с ее головы?
– Мы не враги ваши, – заговорил Клири, стараясь спрятать меня за собой, – Клерстар в опасности. Он осажден нечистью!
– Святые боги!
– Мамочки!
Слова Клири окончательно посеяли панику в жителях Драконьей Лапы. Они врассыпную бросились по домам, роняя мотыги и кирки. Бур наблюдал над творящимся вокруг с молчаливым презрением.
– Трусы, – плюнул он себе под ноги, – обвешали свои дома оберегами и головами саламандр, а взять топор и выйти против вурдалаков кишка тонка.
– Они не воины, Бур, они – крестьяне, – выдохнул знахарь, к которому только сейчас в полной мере вернулся дар речи.
Он набил свою трубку и пошел в дом. Раненные лежали без движения на полу. С немым обречением я смотрела на трупный оттенок их кожи. К ним прошагал и Бур. Он внимательно осмотрел каждого несчастного.
– Ну что скажешь, первородная? – бросил он хмуро. – Где же твоя сила? Почему не помогаешь им?
Под его пристальным горящим взглядом я лишь устало опустила руки.
– Я поднимался на вершину. Вампирские полчища двигались на север, – произнес снова Бур.
– Вампирские полчища?! – ахнул знахарь
Бур кивнул.
– Нам надо приготовиться. Грядет что-то страшное.
Я едва слышно застонала. Нет, из этого кошмара нет выхода.
– Если нечисть двинется сюда, где нам тогда укрыться? – растеряно произнес Клири. – Все те люди, они не смогут противостоять темному войску королевы вампиров.
– Только в пещерах, – произнес, подумав Бур, – они просторные, в них смогут расположиться все жители Драконьей Лапы. Нам остается только одно – ждать вестей из города. И молиться, чтобы Клерстар не пал.
Знахарь разжег огонь в очаге и поставил медный чайник и чугунок с похлебкой на решетку. Клири занялся перевязыванием ран, делом по сути бессмысленным. Кровь уже давно не шла из тех ран. Обращение почти завершилось. Это понимал знахарь, понимал Клири, понимал и Бур. Я же стояла в проеме распахнутой двери и продолжала неотрывно следить за небом. На улицах было ни души, но за потемневшими окнами так хорошо ощущалась затаенная тревога. Из приоткрытых ставень доносились молитвы к пяти богам и плач. Драконья Лапа сегодня ночью не сможет уснуть.
Наверное, я все же задремала на мгновение, а очнулась от глухого рычания за спиной.
– Осторожно, сэр рыцарь, их шестеро, а нас трое, – раздался напряженный голос Бура.
В ужасе обернулась и увидела жуткую сцену. Шестеро новообращенных вампиров стояли в центре комнаты, скаля белые клыки. Бур, Клири и знахарь окружили их с трех сторон, вооруженные соответственно топором, мечом и кочергой.
– Тесни их, Добран, не дай уйти, – приговаривал Бур, – я этим тварям животы-то вскрою сегодня.
И вдруг с улицы послышались душераздирающие крики.
– Вурдалаки! Идут!
Бывшие воины, окончательно утратившие человеческий облик, завыли, словно волки, едва почуяв приближающихся собратьев.
– Давай! – заорал Бур, брызгая слюной и одним махом всадил топор в вампира.
Клири одним махом перерезал горло сразу двоим. На доски пола хлынула черная кровь. Фиантен на моей груди разгоралась ярким светом.
– Леди Элая, уводите людей! – кричал Клири, энергично размахивая мечом.
Я в ужасе бросилась на улицу. От страха сердце билось где-то в горле, а колени предательски тряслись.
– Скорее! Уходим в шахты! – я принялась колотить в двери.
– Пошла прочь, ведьма! – лишь выкрикнули мне в приоткрытое окно.
В отчаянии я кидалась от одной двери к другой, сдирая руки в кровь. Они не будут меня слушать! Это бесполезно! Я бросила взгляд на кромку холмов, кольцом окружавших Драконью Лапу. Там уже вырисовывались силуэты вурдалаков. Все пропало.
Бур с Клири и запыхавшимся стариком знахарем выбежали из дома. Вампиры были убиты.
– Проклятые идиоты! – взревел Бур, поняв, что жители городка не спешили эвакуироваться в пещерах.
Он снял с пояса огромный рог и загудел в него. Гулкий тревожный зов сотряс стены и замер в темных холмах. Бур стоял прямо, суровый, беспощадный, сжимая в руках окровавленный топор. Настоящий вождь народа.
– Все ко мне, никчемные трусы! – взревел он, едва вокруг стала собираться толпа. – Вы хотите спасти свои жизни? Тогда у нас только единственный выход – пещеры.
– Но нечисть может пробраться и туда, – испуганно пискнул какой-то мужичонка, сжимавший лопату в трясущихся руках.
– Не будь ослом, Тори, нечисть никогда не сунется туда, где находится такое количество священных камней! Пещеры – наше надежное убежище!
Он обводил пламенным взглядом присмиревший народ. Женщины, мужчины, старики и дети. Напуганные, плачущие, несчастные. Все они не годились для борьбы с вампирскими полчищами.
– Скорее, все за мной! – наконец скомандовал Бур и снова затрубил в рог.
Пещеры располагались сразу за ручьем. Вход охраняли два деревянных волка-оберега. При виде их я внутренне содрогнулась и вспомнила о сережках, подаренных Клодом. Я их хранила в специальном мешочке у груди.
Люди один за другим ныряли в темноту пещеры. Я тянула до последнего. Уже вошел знахарь и сам Бур. Остались только мы с Клири.
– Леди Элая, поспешите, – произнес парень, то и дело поворачивая голову в сторону холмов.
– Заходи первым, – тяну до последнего.
Но парень качает головой, и у меня падает сердце.
– Клири, ты что?! – ахаю я, холодея. – Ты хочешь остаться?
Парень смущенно опустил голову, вертя в руках меч. Нет, ну что за глупая храбрость?!
– Иди в пещеру, дурачок! – ругаюсь, хватая упрямца за рукав.
Но Клири мягко, но твердо высвободил свою руку.
– Простите, леди Элая, но я – воин Клерстара. Мой долг защищать вас и мирных жителей.
– Мне нет времени, чтобы спорить с тобой! Марш в пещеру! Это мой тебе приказ!
Меня колотило. Невозможно! Невозможно, чтобы столько невинных жизней было сегодня загублено!
– Леди Элая, – хотел было продолжить спорить Клири, но тут прямо из темноты выскочила темная фигура и повалила его на землю. Вурдалак!
– Бегите, леди Элая! – кричал парень, отбиваясь от нечисти.
– Решили поиграть в храбрецов?! – послышался знакомый рев Бура.
Он выскочил из пещеры словно вихрь, рубя направо и налево вурдалачьи головы.
– Проклятые твари!
Пячусь спиной к пещере во все глаза смотря за темной массой, спускающейся с холмов. Их слишком много!
– Уходим! – кричу в надежде, что Клири и Бур повинуются голосу разума.
К счастью, они тоже начали осознавать, что перевес сил не в их пользу и поспешили к входу в пещеры.
Набрав воздуха в легкие и стиснув в ладони сережки Клода, прыгаю в черное отверстие, и глухая тьма сразу обступает со всех сторон. Лишь на небольшое мгновение кожу закололо, но в целом можно сказать, что я легко отделалась в этот раз. Обереги пощадили.
Часто моргаю, пытаясь привыкнуть к мраку. Глубокий туннель тянулся далеко вперед. Голоса жителей Драконьей Лапы раздавались эхом. Оборачиваюсь. Бур и Клири из последних сил продолжают резать вурдалаков, но силы начали их оставлять.
– Сюда! Скорее! – кричу в отчаянии.
Прорубив несколько мерзких голов, Бур одним прыжком оказался внутри, Клири замешкался, возясь сразу с тремя вурдалаками. Но наконец и ему удалось, ловко повернувшись на пятках, насадить их на меч, словно мясо для жарки, один за другим.
– Ух ты, молодец, – одобрительно похлопал Бур парня по спине, когда тот тоже юркнул в пещеру.
Мы дышали тяжело и смотрели на заставших перед входом вурдалаком. Кровь била кипятком в висок. Нечисть явно не решалась преодолеть защиту оберегов.
– А вдруг решатся, что тогда делать? – зашептал Клири Буру.
Но тот лишь пожал плечами.
– Вурдалаки не решатся, а вот кто-то из верховных вампиров вполне. Поэтому лучше нам убираться.
Мы начали уходить вглубь мрачного туннеля, а вурдалаки неотрывно смотрели нам в спины.
Глава сорок пять
Это были просторные пещеры, своды которых сходились где-то высоко над головами. Мы долго брели в кромешной темноте, вдалеке слышалось, как капает вода, а голоса жителей Драконьей Лапы уже давно замерли в глубине. Похоже, что они безошибочно знали каждый уголок пещер.
– Куда нам идти? – обратилась я к Буру шепотом, боясь, сама не знаю почему, говорить в полный голос. Но суровый старейшина ничего не ответил, широкими уверенными шагами продолжая ступать по камням.
Знахарь уныло плелся позади, а верный Кирли шел рядом, держа меч наготове.
Через несколько долгих минут глаза наконец привыкли к темноте и стали различать громадные стены вокруг.
Внутри ни на минуту не затихала тревога. Почему нечисть пришла к Драконьей Лапе? Неужели воины Клерстара не смогли одолеть темные полчища Дракайны, и славный город пал наравне с многими другими до него? Эта мысль каленой иглой вонзилась в сердце, так что потемнело в глазах, а ноги ослабли. Я остановилась и оперлась о холодную стену. И вдруг меня что-то ударило в плечо, еще и еще. Я прислушалась и осторожно положила ладонь к камням. Слабое тук-тук. Словно чье-то сердце билось внутри этой горы. Да, в тот раз, когда я нашла тех несчастных парней в глубине леса, они тоже искали священные камни, и тогда я впервые ощутила этот странный звук.
Прикрыв глаза, вслушиваюсь в это таинственное биение. Там не одно сердце, а великое множество! Да что же это?
– Эй, первородная, не отставай! – окрикнул меня грубо Бур.
Потрясенная тем, что только что открылось мне, бреду за остальными. Почему я слышу подобный звук в местах скопления священных камней. И слышат ли его другие? Я украдкой взглянула на Кирли. Но парень был так напряжен, готовый в любую секунду сразиться с нечистью, что я не решилась задавать ему лишние вопросы. Знахарь тоже не выглядел готовым отвечать на расспросы. Оставался только Бур. Набравшись храбрости, равняюсь с могучим старейшиной.
– Скажи, Бур, ведь ты говорил, что живешь в этих краях много лет.
В тусклом свете лицо Бура казалось еще более суровым.
– Так и есть. Мои предки – покорители драконов и великие воины.
– Тогда ты может знаешь, какой природы священные камни? Что они такое?
Бур шагал размашисто и быстро, но, едва услышав вопрос, замедлил шаг.
– Да кто же знает такое, первородная, – пробасил он, окидывая меня внимательным взглядом, – мало осталось тех, кто хранит предания старины до Схождения Полога.
Он явно чего-то недоговаривал, видимо не совсем мне доверял. Я какое-то время пыталась идти рядом с ним, раздумывая, как бы снова вывести его на разговор, но богатырский шаг был столько велик, что я в конечном счете просто запыхалась и сдалась.
– Обопритесь на меня, леди Элая, – галантно предложил свою руку Кирли.
Я поначалу было густо покраснела и отказалась, но в глазах юного рыцаря светилось столь искреннее желание помочь, что я сдалась и положила руку на локоть Кирли.
Темнота долго окружала нас, но вот, спустя значительное количество времени нашего блуждания, в конце яркой точкой забрезжил свет.
– Это выход! – вырвалось у меня радостное, а лица Кирли и знахаря посветлели.
Бур остановился, и его глаза сверкнули, а губы растянулись в улыбке.
– Нет, госпожа, не выход. А нечто более прекрасное! Смотрите!
Мы ускорили шаг, и с каждой секундой свет становился все ярче. Мрачный туннель остался позади, а перед нами раскрылось необыкновенное пространство.
Вдоль высоких стен в глубоких нишах за чугунными решетками расположились потухшие светильники, но в них не было никакой необходимости, потому что тут было светло как в самый яркий солнечный день. И источником этого света были они – священные камни. Я замерла, завороженная игрой мистического сияния, льющегося сверху, сбоку и снизу.
– Никогда в своей жизни не видела ничего более прекрасного, – выдыхаю с колотящимся от волнения сердцем.
Все оттенки желтого, розового, голубого и фиолетового создавали сказочный ореол вокруг. Сверкающие жилы тянулись далеко вперед, расходились в десятки разных сторон, убегали далеко ввысь. Задираю голову в попытке найти конец сиянию, но вижу над головой лишь бездонный сверкающий купол.
– Боги, – выдыхает Кирли, разинув рот и наблюдая за игрой света.
– Добро пожаловать в Пещеры Света! – громогласно объявил Бур, рукой обводя великолепие вокруг. – Многие враги Нордесса отдали бы все свое золото ради только половины священных камней, что хранятся тут. Их тысячи тысяч, многие залежи еще не открыты, они уходят далеко вниз в бездонные бездны, до которых копать и копать, пока не сточится железо. По сути, эти пещеры – главная сокровищница нашего короля.
– Вы бывали здесь раньше? – спрашиваю замершего знахаря.
– Много лет назад приходил сюда, когда еще работал в шахтах, но свет этих пещер так и остался жить внутри, согревая долгими зимними вечерами, – на его старческих глазах проступили слезы, – последнее солнце, что осталось у нас.
Мы потеряли счет времени, потонув в этом сияющем пространстве, окружавшим нас со всех сторон.
– Вот бы остаться здесь жить, – выдохнул Кирли, задирая голову и жмурясь.
Возле стен во многих местах были свалены груды продолбленной породы, где-то лежали тяжелые мотыги и зубила, в тачанке на рельсах навалены уже собранные священные камни. Они сияли подобно тысячи солнц.
Я задумчиво бродила вдоль стен, не в силах отвести взгляд. Сколько еще загадочного и непостижимого для меня хранит этот мир?
Внимание привлекла глубокая ниша, оставленная рабочими. Там в стене тихо мерцали желтые и розовые камни. Приближаюсь и всматриваюсь. Глаза замечают еще что-то.
– Но, Бур, это ведь кости! – ахаю я, вдруг осознав увиденное.
Старейшина приближается и становится рядом.
– Не бойся, первородная, протяни руку и убедись сама. Тогда, быть может, ты сама найдешь ответ на свой вопрос, как когда-то нашел и я.
Прикладываю дрожащую ладонь в отверстие, веду пальцами. Кости! Но чьи?
– Неужели это кости людей?
– Людей, животных, – отвечает Бур, и выдирает из отверстия тонкую длинную кость. – На что это похоже?
Я минуту разглядываю ее и вдруг меня осеняет.
– Кость из крыла птицы!
Встречаюсь глазами с глазами Бура и холодею.
– Неужели?
Бур пожимает плечами и вкладывает гладкую кость в мою ладонь.
– А как ты думаешь, кто хранил в себе достаточно магии, чтобы поддерживать этот погибающий мир? Только они и могли, – и он ткнул пальцем в амулет у меня на груди, – их уничтожили, но они продолжают помогать человечеству. Что за страшная ирония.
