Александра Хартманн
Замок. Веретено. И Бесконечная ночь
Глава первая
Сквозь плотно сжатые веки пробивается свет. Неужели я все-таки умерла?
Той холодной одинокой ночью на безлюдном перекрестке моя жизнь оборвалась. Должна ли я подводить итоги? Проводить черту? Совершила ли я больше добра, чем зла? Успела ли помочь тем, кому было тяжелее и больнее, чем мне? Сердце сжалось, а глаза защипало. А это значит… Что я все-таки жива…
Пальцы онемели, глубоко вдохнув морозный воздух, я открыла глаза. Это был снег. Он покрывал плотном слоем все мое тело, забивался в нос и рот, под спиной ощущалось что-то жесткое. Повернув голову, вижу что-то черное, словно обуглившиеся доски. Что же происходит? Где я?
Чтобы выбраться из этого снежного кокона, начинаю активно работать руками и ногами, свет с каждой секундой все ярче и отчетливее, проступают очертания неба. И вот последний рывок, я наконец выбираюсь наружу и откашливаюсь. Тело бьет дрожь, вижу свои посиневшие руки и черные локоны… Черные? Это так поражает меня, что я тут же прихожу в себя и отряхиваюсь. Нет-нет! Это какой-то сон? Или кома? Ведь в жизни у меня светло-русые волосы крашеные в платиновый блонд. А эти пряди темные словно смоль, и длинные, доходящие чуть ли не до середины бедра! Бред! Видение.
Чтобы прогнать пугающую реальность, спешу вновь опуститься на снег и зажмурить глаза.
– Это сон, Элая, просто сон… Тебя скорее всего сбила машина на том перекрестке, и ты сейчас в больнице. Надо немного подождать…Все хорошо.
Свернувшись в комочек, дыханием пытаюсь согреть оледеневшие пальцы. Почему же так холодно? Когда же я очнусь?
Время тянулось мучительно медленно, но как бы сильно я ни щипала себя, не била по щекам, странное видение не уходило. Я все еще сижу на белом снегу, а вокруг… Украдкой поднимаю тяжелую голову и различаю вдали огни небольшого города. Странным показались мне дома, и крыши с трубами, из которых валил черный дым, и высокая крепкая стена, я где-то видела подобный пейзаж. На старинных картинах, описывающих быт людей в Средние века. Кругом покатые холмы, покрытые снегом, и русло замершей реки, покрытой мерцающим льдом.
Увиденное настолько поразило меня, что я позабыла обо всем, в том числе и о своих попытках вернуться в понятную мне реальность. Как бы я ни пыталась отрицать, но все вокруг было настоящим. Пушистый снег, голые стволы деревьев. Прилетевшие две совы, которые пучили на меня свои желтые глаза-блюдца, с нескрываемым любопытством разглядывая странного вида девушку с длинными черными волосами и в одном белом балахоне до пят. Последнее обстоятельство являлось наиболее удручающим, так как этот самый балахон был выполнен из тонкой грубой материи, совершенно не защищавшей от холода.
Стуча зубами и дрожа, как жалкий осиновый лист, я пошла на огни. Быть может, в том сказочном городе живут сказочные люди, которые не откажут мне в помощи, а заодно и объяснят, куда я попала.
Так, проваливаясь по колено в снег, я спустилась с того места, где была, и взглянула назад. Похоже, что я лежала на каком-то возвышении, похожем на курган. Стараясь не поддаваться глупым мыслям, продолжаю идти к городу. Мне надо теперь перейти деревянный резной мост через реку. С другой стороны моста доносятся веселые крики и детский смех. Сквозь вечерний сумрак глаза различают фигурки мальчиков и девочек, катающихся на санках с горки. Нежные щечки раскраснелись от мороза, шапки съехали набекрень. Хотела помахать им, но руки так окоченели, что не слушались, так же и голос, который просто не хотел слушаться.
Покашляв, я решила сначала попросить ребятню отвести меня к теплой печки или очагу или батарее… В общем, что найдется в этом странном городе готического вида.
Подхожу ближе к мосту и вижу, что по бокам стоят резные фигуры волков, выше человеческого роста. На какой-то миг мне показалось, что от них шла едва уловимая вибрация, но решив, что лучше не доверять своим ощущениям, я ступила на мост, и тут произошло что-то столь немыслимое и странное, что мое сознание не успевало за событиями. Глазницы волков засветились, из разинутых пастей раздалось грозное рычание, огласившее округу. Казалось, от этого рычания разверзнется земля и падут звезды. От ужаса повалилась на землю и зажала уши.
– Сюда! Скорее! – вдалеке послышались встревоженные голоса.
В миг умолк детский смех, вместо него нарастал гул, а у меня внутри расползался странный жар.
– Нечисть! У моста! Готовь костры!
Кое-как справившись с дрожащими ногами, наконец поднялась и увидела, что с той стороны реки уже собралась нешуточная толпа людей. Они и в правду были все одеты странно. Ни современных пуховиков с уггами, ни джинс с дубленками. Вместо этого большинство носили громадные шубы, похожие на медвежьи, подхваченные широкими поясами, у некоторых у шеи воротники застегивались на фибулы, головы женщин покрывали шерстяные платки, мужчины же были и вовсе простоволосыми, что, учитывая трескучий мороз, говорило о крепком здоровье.
– Вурдалак, руку даю на отсеченье! – крикнул кто-то. – Этих тварей уже гнали от Чермесса, они сюда прибежали!
– Прочь темных тварей! Прочь!
От этого клича внутри меня все сжалось. Я не понимала, что вызвало подобное поведение людей. Совершенно сбитая с толку, пытаюсь вновь ступить на мост. Но едва моя босая ступня касается заледеневших досок, как снова волки оживают, их пасти двигаются и из нутра вырывается рычание. И новая волна отбрасывает меня обратно на снег.
– О великие боги! Прорываются! – донеслись с той стороны встревоженные крики.
Слышится топот ботинок о мост, и вот прямо на меня движется толпа мужчин, с зажженными палками и факелами.
– О светлейшие боги, – останавливается самый первый из них, смотря на меня испуганно и потрясенно, – это не вурдалак.
– Уводите детей! Скорее! Это ведьма! – завопили остальные, едва выйдя из оцепенения.
– Нечисть! Ведьма!
Сердце мое ухало в ушах, телу было и жарко, и бесконечно холодно в одно время. Где-то в глубине я стала понимать, что ведьма и нечисть – это я. И именно на меня вышли эти бравые мужи.
Несколько мужичков с вилами угрожающе шагнули ко мне, остальные последовали их примеру.
– Эту ведьму надо сжечь, пока она не утащила наших детей! – раздалось со всех сторон. – Хватай ее, братцы!
Толпа колыхнулась и повалила в мою сторону. Еще секунду назад мне казалось, что я не смогу пошевелить даже пальцем, настолько уставшей и замершей себя чувствовала. Но страх придал моему телу столько силы, что я, не помня себя от ужаса, пустилась прочь, в сторону черного леса.
Мужики, хоть и были крепкими, но очень грузными, и снег на полях то и дело тормозил их продвижение. Я же не бежала, а словно летела.
– Хватай! Не дай уйти! – то и дело доносилось за спиной.
Лес легко пустил беглянку и сразу сомкнул свои корявые руки-ветви, укрывая меня от погони.
– Гури! Стой! Не ходи туда! – кричал кто-то.
– Я поймаю ее! Эту тварь! – отвечал мой преследователь, единственный из толпы горожан, кого не испугал мрачный сумрак.
Я бежала и бежала, не разбирая дороги. В груди было так больно, словно она вот-вот разорвется. Наконец силы покинули меня. Прислонившись лбом к стволу, ели, я с трудом пыталась отдышаться. В какой-то момент, подняв глаза, увидела, что вверху на ветке мерцает огонек, присмотревшись, понимаю, что это горел маленький фонарик, не понятно каким образом там очутившийся. Подул ветер, фонарик чуть закачался, и тут же рядом на соседнем дереве вспыхнул еще один огонек. Повинуясь какому-то внутреннему голосу, иду на это мерцание.
– Стоять! Ведьма! – раздается позади.
Замираю и оборачиваюсь.
Там стоит мужчина из того города, в руках зажжённый факел и длинный нож. Грудь колыхается, изо рта валит пар, все лицо красное и в крупных каплях пота.
Я пячусь спиной. Что мне противопоставить против такого здоровяка? Голова кружится, волосы прилипли к губам.
– Больше ты не будешь пугать наших жен и детей, – надвигается мужчина.
– Но я вовсе не… – пытаюсь начать.
– Молчать! – рявкнул он и его лицо перекосило от ярости. – Ни звука не позволю тебе издать, не дам меня зачаровать! Знаю ваши уловки!
Краем глаза замечаю какое-то движение в зарослях за его спиной, а затем две красные точки проступают сквозь сумрак. Это были глаза.
– Подожди! Сзади! – кричу в последний момент.
Но было поздно. Черная тварь выскочила мгновенно и, едва мужчина смог понять, что происходит, впилась ему в шею. Красные брызги хлынули на снег, и комок подкатывает к горлу.
– Нет…– шепчу из последних сил. – Прочь…
Но из зарослей выскакивает еще две такие же твари и впиваются в несчастную жертву.
В голове туман, руки трясутся, хватаю упавший из рук мужчины на снег факел, к счастью, он не успел потухнуть.
– Прочь! – надвигаюсь на мерзких тварей и тычу огнем прямо в их морды.
С трудом оторвавшись от своего пиршества, твари замерли и оскалили пасти, полные кривых желтых клыков.
– Убирайтесь! Ну! – подаюсь вперед и втыкаю факел прямо в глаз первой твари.
На весь лес раздается скуление и рев, но две остальные уже обходят меня сзади, готовясь напасть со спины.
– Прочь! – кричу и машу огнем по кругу. Хватаю ветку с земли и поджигаю. Теперь у меня две руки, и я намного опаснее.
Пячусь спиной в сторону огоньков, уже целый ряд их тускло мерцал в ветвях.
Твари и не думали отступать. Угрожающе пригнув уродливые морды и разинув слюнявые пасти, они надвигались, стараясь застать меня врасплох. От напряжения меня трясет, ноги так и хотят пустить бегом, но это невозможно, так как едва я повернусь спиной, так тут же эти твари вопьются в мою шею. Поэтому выход только один – продолжать идти на огоньки спиной вперед.
Твари были странными на вид, словно уродливые скелеты, покрытые трупной разлагающейся кожей, только теперь поняла, что у них не было глаз, а пустые глазницы горели мрачным инфернальным красным светом.
– Прочь…– шепчу пересохшими губами, продолжая держать зажженные факелы и ветку так, чтобы твари не могли обойти.
Чуть поворачиваю голову, и вижу, что за спиной выросла высокая непроходимая стена из колючего кустарника. Значит тупик? Сердце бухает в ребра и тут же падает. Глухое рычание нарастает. Это твари почуяли мой страх и скорую их победу.
До последнего иду спиной, пока между лопаток не втыкаются в кожу шипы.
Первая тварь, с окровавленной мордой и подпаленным глазом, изогнулась и прыгнула. Страшные клыки сомкнулись на запястье, и факел упал на снег, в этот раз потухнув, следом кинулась вторая тварь, теперь уже второе запястье оказалось в тисках. Стон вырвался из груди, и я упала на снег.
Третья тварь уже готовилась к прыжку, она целилась в шею, как вдруг над головой раздалось громкое:
– Уфф! Уфф!
Две огромные совы показалась поверх колючих зарослей, в клюве одной из них качался фонарь, по типу тех, что висел на ветках.
Твари явно растерялись и расслабили хватку.
Совы носились низко-низко, угрожающе растопырив когти. Твари пытались прыгнуть, чтобы ухватить птиц за крылья, но промахивались, вместо этого получив довольно болезненно когтями по мордам.
Тем временем сова с фонарем в клюве опустилась возле меня, рука невольно потянулась к ручке фонаря. Едва мои пальцы коснулись ее, как заросли за спиной пришли в движение и расступились, образовав длинную аллею. Недолго думая, я бросилась в этот проход, держа окровавленной рукой фонарь перед собой. Едва пропустив меня, кустарники тотчас сомкнулись за спиной, переплелись ветвями и снова превратились в непроходимую стену.
Я уже ничему не удивлялась. Внутри меня с каждой секундой крепла надежда, что спасение близко. Скуление тварей осталось далеко позади, и я продолжала идти аллей, две совы кружили над головой, гостеприимно ухая.
И вот высокие шпили старинного темного замка проступили сквозь сумрак и туман. Здесь не было зимы, не было холода. Заросший парк утопал в розах и пионах, в высоких фонтанах журчала вода. Подул ветер, и сохшие листья понеслись прочь с дорожек. Что было это за место? Кто его хозяин?
Поднявшись по старинным широким ступеням, я подошла к высокой двери с изображением необыкновенной птицы.
Взяв металлическое кольцо, осторожно постучала. Звук разлетелся по пустым комнатам, мрачным галереям, дошел до темных башен и замер.
Подождав минуту и поняв, что никто мне не откроет, я потянула кольцо. Дверь со скрипом поддалась и тяжело отворилась ровно настолько, чтобы пропустить только меня.
Глубоко вдохнув, я вошла внутрь.
Глава вторая
Длинная темная галерея встретила меня безмолвием. Широкая парадная лестница, застеленная дорогим красным ковром, тонула в полумраке. Долго я блуждала по этому странному пустому замку, в котором жили лишь тени, да звук моих шагов. Поражало еще и то, что несмотря на то, что место выглядело абсолютно пустым, залы и парадные комнаты стояли в идеальном порядке, словно хозяева его покинули буквально пару часов назад.
Устав ходить, я опустилась в одно из кресел с высокой резной спинкой из темного дерева.
Что мне было делать непонятно. Что в таких случаях делают героини в фильмах и романах? Пытаясь вспомнить мировую литературу и кинематограф одновременно, ощущаю неприятные спазмы в животе. Правильно! Они ищут, чем-нибудь покрепиться. Я стала присматриваться к темным углам, не прячутся ли случайно там говорящие подсвечники и часы, не обнаружив ни того, ни другого, грустно вздыхаю и понимаю, что еду мне придется искать самой. Поднимаюсь, и тут только понимаю, что моя белая туника вся пропиталась кровью с прокушенных запястий.
– А для начала хорошо бы перевязать раны, – хмуро бормочу под нос.
Оторвала подол своего жалкого одеяния и наскоро замотала места укуса. Лучше, чем ничего. Но все же надо попробовать отыскать тут еду, одежду и бинты. На антисептики я даже не рассчитывала.
Еще поплутав из залы в залу, осмотрев все галереи с портретами дам и кавалеров в старинных одеждах, я решила подняться на второй этаж.
Тусклый свет фонаря с трудом справлялся со все более сгущающимся мраком кругом. Комнаты на втором этаже представляли собой бесконечный ряд шикарно обставленных спален и приемных, библиотек и оружейных. Все так же неизменно пустых и мрачных. Грустно вздохнув, хотела уже возвращаться вниз и искать кухню или кладовую, как тут заметила, как из-под самой дальней двери пробивается свет. Холодок пробежал по спине, но, вспомнив трех жутких тварей, которых не пропустили заросли, я решила довериться этому замку. Как бы не звучало дико, но мне все больше казалось, что он защищает меня.
Судорожно сглотнув, обхватываю рукоять фонаря и иду по коридору на свет. Толкаю потемневшую от времени дверь. Передо мной винтовая лестница на башню. Осторожно поднимаюсь по узким каменным ступеням наверх. Картина, открывшаяся моим глазам, поразила своим уютом. Эта была чистая комнатка, пол застелен мягким пушистым ковром, в углу пылал камин, отчего здесь было очень тепло и сухо. Высокие стеллажи ломились от книг в золоченных переплетах, а в углу стояло – и вот тут я действительно удивилась, потому что там находилось веретено. Самая настоящая прялка с колесом, веретеном, приводными струнами и педалью для вращения колеса. Наличие этого старинного приспособления для прядения пряжи заставило меня замереть. Прялка была необычна еще и тем, что снизу-доверху была расписана таинственными символами и знаками, среди которых преобладало изображение все той же птицы, которую я видела на дверях замка.
Неуверенно помявшись возле этого предмета, я решила отойти подальше, памятуя его не слишком хорошую репутацию. Мой нос тут уловил вкусный запах. Подойдя к столу возле высокого стрельчатого окна, я, к своей неописуемой радости, обнаружила на нем огромное количество еды на тарелках. Чего тут только не было: хлеб, масло, ветчина, даже жареные яйца. Все словно только что приготовленное и свежее.
– А вдруг, если я поем тут, то не смогу вернуться домой? – эта мысль ворвалась в мое сознание и заставила замереть занесенную было руку.
Но мое колебание длилось ровно мгновение. Урчащий живот и вид аппетитной еды решило все за меня. Уже через пятнадцать минут я запивала полный рот стоящим тут же то ли компотом, то ли морсом по вкусу и запаху напоминавший клюквенный.
По моему уставшему телу разлилась усталость, веки отяжелели, в углу стояла небольшая кровать, я повалилась на нее и укрылась необыкновенно мягким пледом, он был словно соткан из нежности и тепла. В миг все тревожные мысли ушли из головы, сладко зевнув, я закрыла глаза. И в эту странную и страшную ночь, окруженная теплом огня, укутанная пледом, мне снились сказочные сны, будто я ловлю радугу в ладоши и смеясь, выпускаю ее обратно в небо.
Глава третья
Проснулась я от стука в окно. Разлепив глаза, вижу, что уже рассвело, огонь в камине сам потух. Потянувшись, взгляд невольно останавливается на руках, перевязанных полосками от туники. Ткань вся пропиталась кровью, но сами места укуса на удивление не болели так, как вчера вечером. Я уже хотела было развязать, чтобы осмотреть раны, но в окно снова постучали.
Это были те две совы, что спасли меня вчера от кровожадных тварей. То одна, то вторая подлетали к окну и ударяли в него своими клювами.
– Разве вы не должны днем спать? – ворчу недовольно, распахивая створку и впуская настойчивых птиц.
Одна из них опустилась мне на плечо, а вторая на веретено. Эти две напарницы явно чего-то от меня хотят.
– Вы по всей видимости все тут знаете, быть может тогда, скажете, где мне переодеться? – поднимаю вопросительно бровь.
– Уфф! – ответила та, что у меня на плече, про себя я ее уже прозвала Белочкой, так как на одном из крыльев у нее было много белых перьев.
Она полетела к двери, и я решила последовать за ней. Пройдя тем же путем, что вчера вечером, мы очутились в одной из спален второго этажа.
Мне здесь сразу понравилось. Мило и без кричащей роскоши. Отворив ставни, я вышла на балкон, с которого открывался чудесный вид на зачарованный сад. Я попыталась охватить взглядом все пространство вокруг замка и дальше, вплоть до высокой изгороди, за которой в этот час бушевала снежная метель. Мне еще трудно было привыкнуть к волшебству и необычным событиям, что произошли за последнее время. Конечно, этот мир совершенно отличался от того, из которого я пришла. Здесь водятся жуткие твари, питающиеся человеческой кровью, тут существуют заколдованные замки и совы, понимающие речь. Я подняла глаза к небу, чтобы понять, в какой стороне находится солнце и замерла. Его не было. Все небо покрывало серебристо-голубая паутина, а свет, который я приняла за солнечный, шел откуда-то сбоку из-за горизонта, словно рассвет вот-вот наступит, но шли минуты, а светило так и не показало своего лика.
– Это еще одна особенность этого мира? – дивлюсь, возвращаясь в комнату. – Отсутствие солнца?
Белочка сидела на кровати и загадочно смотрела на меня.
– Жаль, что ты говорить не умеешь по-человечески, – сетую я, обходя помещение в поисках шкафа, в котором могла бы быть убрана одежда, – поговорили бы с тобой по душам. А то я не совсем понимаю, как тут у вас все устроено. Может одежда тоже возникает как-то по-волшебному? Нужно закрыть глаза и представить фасон брюк или толстовки?
Я говорила и говорила, не переставая искать заветный шкаф. И тут Белочка махнула крыльями и села на ручку в стене. Если бы она этого не сделала, я бы даже не обратила на нее внимания, так как ручка казалась просто частью декора.
Повернув ручку в стене, которая оказалась дверью, я очутилась в громадной гардеробной.
– Вау, – вырвалось невольно у меня.
Каких нарядов тут не было. Платья со шлейфами и без, с длинными рукавами до пола и короткими до запястий, с расшитыми бусинами и кристаллами воротниками и подолами, с расшитым лифом и юбками. В стенах были прорезаны ниши, в которых на мягких подушках из красного бархата покоились драгоценности.
– Ну и ну, ни дать ни взять кладовая королевы Елизаветы, – растеряно чешу затылок.
Кто бы тут ни жил, эти люди явно относились к высшей знати и были весьма богаты.
– А нет здесь чего-нибудь попроще? – спрашиваю сову, которая уже села на овальное зеркало в углу. – В конце концов погода за оградой крайне суровая, мне будет неудобно ходить по снегу в таких шикарных нарядах.
Белочка продолжала смотреть и никак не выражать того, согласна она со мной или нет. Быть может, она думает, что я вообще не должна покидать пределы зачарованного замка?
Тяжело вздохнув, я принялась задумчиво бродить между рядов с одеждой и драгоценностями. Выбрав наконец самое простое по крою – из темно-серого графитного материала с узкими рукавами и простым воротничком, поспешила надеть его. Тут же нашлись теплые чулки и даже плащ, подбитый мехом, который я решила приберечь до поры до времени. Уж коли я попала в этот загадочный мир, будет лучше, если я узнаю его, как можно лучше. Ведь неизвестно, сколько еще мне предстоит в нем жить.
Подойдя к зеркалу, на котором продолжала неподвижно сидеть Белочка, я принялась осматривать себя.
– Надо бы конечно еще найти, где тут моются, – кручусь я вокруг себя, невольно любуясь мягкими серебристыми переливами которые создает ткань.
Лицо мое изменилось. Это была не та Элая, живущая в двадцать первом веке, выплачивающая ипотеку и каждое утро принимающая бой в метро за взятие вагона поезда. Мои черты стали красивее и острее, ресницы длиннее и пышнее без всякой туши, а по щекам разливался прелестный румянец, говорящий о том, что эта Элая юна и очаровательна, и не знала тех жизненных испытаний, что успела отведать я в своем мире.
Великолепные иссиня-черные волосы ниспадали волнами на спину и грудь.
– Кто же закопал тебя на том кургане, Элая? – я проводила рукой по этим щекам и длинной шее. – И почему ты стала той, которую называют ведьмой?
– Уфф- Уфф! – заухала неожиданно Белочка. Слетела с зеркала и на несколько секунд исчезла в лабиринте гардеробной, но потом вернулась, неся что-то в лапах.
Я вытянула ладони, и мне упал кулон в виде золотой птицы с красным рубиновым глазом.
– Я так понимаю, что мне нужно надеть это? – вопрошаю птицу, но та лишь только изогнула голову в своей совиной манере. Приняв это за ответ, я поспешила надеть кулон и снова посмотреться в зеркало.
Теперь я и впрямь выглядела как госпожа со старинных портретов. Только прическа не подходила. Поискав глазами, отыскала в глубине чудесный резной секретер со множеством ящичков и секретных отсеков, полных шпилек, бусин, заколок, гребней и небольших зеркалец в драгоценных оправах. Долго я не могла налюбоваться всем этим великолепием и сиянием. Наконец решила соорудить ту единственную прическу, которую умела делать и которая подходила случаю, проще говоря, пучок. Правда, теперь мои волосы были намного длиннее и толще и справиться с ними было так же не так легко. Промучившись добрых полчаса с расческами и шпильками, я плюнула на это дело и решила, что с распущенными волосами тоже вполне можно существовать. Единственно от чего я не смогла удержаться, так от жемчужного ободка. Это украшение по всей видимости должно было венчать хитрую прическу знатной дамы, я же его использовала по его прямому назначению – чтобы волосы не так сильно лезли в глаза.
Нарядившись таким образом и еще раз всласть налюбовавшись обновленной мной, я вышла из комнаты и спустилась вниз.
Сейчас днем этот замок не казался мне таким мрачным и зловещим, каким казался вчера. Долго гуляя по галереям и лабиринтам зал, я все никак не могла поверить, что вижу все это великолепие воочию. Сколько же людей здесь могло разместиться? Сколько слуг нужно было, чтобы поддерживать чистоту и порядок?
Толкнув плечом очередную дверь, я неожиданно очутилась в огромной библиотеке. Лениво бродя вдоль стеллажей, я то и дело вынимала какую-нибудь книгу и пролистывала ее. Самое необычное было то, что язык, на котором были написаны тексты, я раньше не знала, но его знала другая Элая, та, что из этого мира.
Книги были разного толка и содержания. Много о путешествиях и необычных животных, таких как драконы, единороги и минотавры. Я искала карту, чтобы понять, как называется государство, в котором я очутилась. И наконец нашла.
– Нордесс, – прочитали мои губы витиеватые буквы. Страна, на западе и востоке имеющая выход к морям, к северу располагалось множество небольших государств и княжеств, так же и на юге.
Я читала и читала, чтобы найти, где говориться о том, что в этом мире нет солнца, но нигде не нашла подобной информации. Возможно, эти люди даже не знают о том, что у них нет светила? И тот день, когда над головой мерцает странная по виду паутина и есть для них норма?
Так ничего и не найдя, я отложила в сторону свитки и фолианты, и решила пройти дальше. В дальнем углу библиотеки так же в стене была встроена ручка.
– Обитатели этого замка явно имели склонность ко всяким секретам, – бормочу задумчиво и поворачиваю ручку.
Иначе как можно объяснить эту странную любовь к тайным комнатам и тайникам?
Вот и сейчас я очутилась по всей видимости в чьем-то кабинете. В воздухе ощущался едва уловимый запах табака. Здесь стоял стол и стулья все из темного дерева, как и остальная мебель в замке, в углу красовались часы с боем, маятник которого был выполнен в виде все той же птицы, то ли павлина, то ли феникса.
Над камином висел портрет необычайно красивой женщины. Белокурой с ясными лучистыми глазами. Я невольно замерла перед этой красавицей. Было что-то в ее лице столь притягательное и волнующее, что заставляло смотреть на нее снова и снова.
Оторвав наконец взгляд от портрета, я подошла ко столу. Он весь был заставлен старинными чернильницами и хитрыми предметами, применение которым точно знали в далекие времена, но которые стали загадкой для тех, кто привык к шариковым ручкам да клавиатурам ноутбуков.
Мой взгляд переместился на бумаги. Я взяла верхние и принялась читать. Они были написаны уверенным, сильным почерком. По всей видимости это были письма.
На одном из них выведена фраза: «Во что бы то ни стало надо остановить». А второй листок был наполовину залит чернилами, все что я смогла разобрать было: «Все пять должны быть уничтожены».
