Александр Волконский
От Новаго Маргелана до границы Бухары

Таковы в общих чертах те немаловажные затруднения, которые встретят деятельность таможенных учреждений на новой линии. Но сама мера имеет настолько важное, не исчерпывающееся интересами одного ведомства, значение, что, вероятно, правительство сумеет изыскать способы так или иначе побороть эти затруднения. Впоследствии, когда мы познакомимся с торговлей Бухары и с её торговыми путями, мы будем иметь возможность дольше остановиться на различных подробностях проектируемой меры. Что касается собственно финансовой стороны вопроса, то она почти всецело зависит от количества привоза товаров, потребляемых в самом ханстве, так как товары, проходящие бухарскую территорию транзитом (кроме идущих в Хиву), и теперь уже подлежат таможенному обложению. Каких-либо определенных данных о размерах этого привоза не существует. Экспедиции не удалось их добыть, и вопрос может выясниться только по занятии берега Аму-Дарьи нашими постами, когда будут вестись точные статистические сведения, которых бухарские сборщики пошлин не имеют. Пока приходится довольствоваться оффициальными сведениями, полученными в политическом агентстве от бухарских властей; сведения эти крайне неопределенны^[13] и построенные на них выводы невольно должны носить на себе характер гадательных предположений. Полагают, что новая таможенная линия могла бы дать казне лишний миллион; часть его, однако, имеется в виду оставить, если верить слухам, в распоряжение эмира для ирригационных работ и иных общеполезных предприятий в ханстве.

Первую по доходности статью обложения займет, конечно, чай, потребляемый каждым бухарцем, даже бедняком, в значительном количестве. Всякий, путешествовавший по Бухаре, испытал на себе, какое благодетельное влияние имеет этот напиток в стране, где, за исключением гористых местностей, нет проточной воды и где, за неимением чая, пришлось бы довольствоваться мутной арычной водой, нескольких глотков которой подчас достаточно, чтобы получить злейшую лихорадку. Мне рассказывали, будто эмир, во время своего пребывания в Петербурге, обратил внимание нашего правительства на такое важное значение чая в его стране и выразил желание, чтобы ценность чая не была чрезмерно повышаема пошлиной, так как это могло бы невыгодно отразиться на здоровье вверенного его попечениям народа. Если, кроме чая, мы назовем еще индиго, индийские материи (главным образом кисею для чалм) и разные наркотические вещества, в роде опиума и анаши, то мы перечислим все главнейшие статьи ввоза чрез афганскую границу, так как остальные несложные потребности бухарского народа удовлетворятся либо местными произведениями, либо товарами, приходящими по закаспийской жел. дор., большей частью из России^[14].

Будущее покажет, насколько справедливы надежды на доходность новой таможенной линии, а пока вернемся на старую линию, на Исфайрамский переходный пункт, где мои спутники уже проснулись, и где уже началась та шумная и веселая суета, которой неизменно сопровождалось утреннее выступление нашего отряда.

III

Часа два длились сборы; люди еще не приноровились быстро вьючить. В 9 часов мы выступили.

Было чудное, радостное утро. Так же, как вчера, нас сопровождал неумолкающий шум Исфайрама; картины были те же, только скалы росли все выше, и скоро мы увидели впереди первые снежные вершины. Дорога была в отличном состоянии, карнизы нигде не были менее аршина шириной, и мы беспрепятственно подвигались вперед.

В нашем отряде было до 50 лошадей разнообразных местных пород, купленных большей частью в Новом-Маргелане.

В Туркестане что ни местность, то свой сорт лошадей; чуть ли не каждый кишлак славится своей породой. Я близко пригляделся, за время путешествия, к сотням лошадей, наслушался много разговоров на эту тему, и вынесенное мною представление о туземных лошадях, к сожалению, мало соответствовало тому понятию, которое я имел о них до приезда в край.

Из многочисленных так называемых народ (бухарских, самаркандских, башкирских, текинских, киргизских и проч., и проч.) название породы по справедливости может быть прилагаемо только к лошадям ахал-текинского оазиса и к карабаирам (в долине Зеравшана), так как только эти две породы передают поколениям ясно выраженные особенности склада и свои типичные качества. Пожалуй, еще разновидности киргизских степных и горных лошадей можно объединить в одном понятии киргизской породы, так как вы всегда легко отличите низкорослого, приземистого, крайне уродливого и необычайно крепкого киргиза среди сотни других лошадей. Племена текинцев, до последнего времени сохранившие свою независимость, дольше других жили жизнью средне-азиатских хищников, и мне думается, что в этом главная причина устойчивости породы лошадей в их оазисе: постоянные аламаны (набеги) на персов и других соседей заставляли текинца дорожить конем, дорожить качествами своего боевого товарища, быстрота ног которого могла ему доставить лишнего пленника и спасала от погони врагов. Этого побуждения было достаточно, чтобы заставить текинцев выработать приемы соответствующего подбора производителей и правильного воспитания молодняка. Те же причины существовали до умиротворения края с приходом русских и в остальных местностях Средней Азии. С другой стороны, эмиры, ханы и равные полунезависимые беки и «ша» видели в богатом составе конюшни один из главных предметов придворной роскоши; такие конюшни, доходившие до нескольких тысяч голов, естественно подымали ценность хороших лошадей и тем побуждали население в ведению правильного коневодства. Туркестанцы говорят, что вырождение пород идет настолько быстро, что его можно уследить в десятилетний период. Действительно, вполне хорошие лошади становятся так редки, что они известны наперечет не только в том или другом городе, но и во всем крае, и счастливый обладатель такой лошади очень неохотно соглашается продать ее даже за высокую цену, раз в десять превышающую среднюю стоимость порядочного коня.

С водворением русских прекратились постоянные войны между соседями, исчезли с лица земли не только ханские конюшни, но и сами ханы; новых же условий для поддержания коневодства мы создать покуда не сумели: местная администрация не пошла дальше устройства скачек в Самарканде и Ташкенте; государственное коннозаводство сделало в этом отношении еще меньше: по крайней мере, мне никто не мог сказать, было ли когда-нибудь командировано сюда лицо от этого ведомства, хотя бы с целью предварительного исследования туземного коневодства. Ни одного случного пункта, ни одного рассадника породистых жеребцов в крае не существует. Между тем качества здешних лошадей таковы, что их, казалось бы, следовало поддерживать в интересах не одного туркестанского коневодства.

Кому приходилось совершать продолжительное путешествие в крае, тот не мог не оценить незаменимого при походном движении качества здешних лошадей: своеобразного видоизменения аллюров шага и рыси на «ходу» и «тропату». Эти аллюры нельзя считать прирожденными особенностями местных пород, но способность к их развитию, несомненно, им врождена, вследствие искусственной выработки их у предков, в ряду многих поколений. Длинные, обусловленные малонаселенностью страны, переходы были причиной появления ходы, которая больше обыкновенного шага (средняя скорость 7 верст в час) и в то же время менее утомительна для лошади и для всадника, чем рысь. Тропота – видоизмененная рысь, – скорость которой доходит до 18-ти верст в час, особенно дорога восточным людям, так как дозволяет им сохранять свое степенное спокойствие даже при быстрой езде. Некоторую роль в выработке этих аллюров играет, вероятно, чрезмерная тяжесть, которую приходится носить здешним лошадям, прежде даже чем они успели окончательно сложиться: вы нередко встретите двух, трех всадников на одной и той же лошади, а вьюки всегда бывают слишком велики: бедное животное, стремясь избежать толчков от чрезмерного груза, старается ступать как можно плавнее, и в результате его усилий получается своеобразный аллюр.