Александр Владимирович Хвостов
В гостях у лета
8
Представление было супер! Пожалуй, можно больше ничего не писать, потому что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Мне больше всего понравились хор собак, певших «Собачий вальс» под синтезатор, на котором играла их дрессировщица (так забавно было, что я хохотала во всё горло!). А ещё мне понравился клоунский номер «На рыбалке». Там отец с сыном пришли на рыбалку: у папы клевало часто и попадалась крупная рыба, а у сына клевало редко и попадалась только мелочь. Так этот жулик свой улов выпустил, ау отца половину его улова стянул и мигом закрыл своё ведро. А дома хвастался матери якобы своим уловом. Думаю, не надо описывать лицо папы, когда он понял, откуда рыбёшка.
Лене, маме и тёте Васе понравилась акробатика. И, верно, там было посмотреть: особенно круто выступали наездники на конях, проделывая головокружительные трюки.
Из цирка мы вышли, как варёные черепахи, так как там было очень жарко (на улице было не легче!), и первое, что мы сделали, вымылись от души и гуляли все по дому голышом, делая свои дела.
9
Пошла вторая неделя, как мы с мамой гостили у тёти Васи и её семьи. Я опущу какие-то будничные моменты и опишу что-то более яркое, хотя местами и не очень весёлое. Например, в понедельник мы всей нашей женской компанией (даже Аня с нами увязалась с чего-то!) совершили вылазку в Парк Победы. Там, как всегда, было шумно и весело, полно ребятни с родителями или с бабушками и дедушками. Кто-то из детей катался на пони, кто-то бесился на батуте в виде мишки из мультика про Машу и медведя, кто-то со взрослыми летал на каруселях. Мне тоже захотелось прокатиться разок на карусели, о чём я, правда, как-то робко сказала маме.
– А почему нет? Давай! – сказала мама.
– Мама, а можно мне с Леной пойти? – спросила я.
– Я не против, только Лена пойдёт? – спросила мама. Лена согласилась. Получив деньги на билеты, мы пошли. Правда, я никак не ожидала, что потом у меня закружится голова, и я едва не свалюсь с ног. Хорошо, Ленка подхватила меня и дотащила до скамейки, где сидели наши мамы.
– Что случилось? – спросила мама.
– Вике плохо, – сказала Лена.
– Давай её сюда! – сказала мама и посадила меня с собой.
– Мама, пакет! – из последних сил говорю я, так как меня вот-вот вырвет. Слава богу, рядом был биотуалет, куда мама меня увела, и там я всё сделала. Мне немного полегчало, и мы вернулись на скамейку.
– Соня, на-ка, оботри Вику влажной салфеткой! – сказала тётя Вася маме, подавая ей салфетку, пропитанную мягко пахнущим лосьоном. Мама обтёрла меня – и я чуть-чуть ожила, хотя голова ещё кружилась.
– А вот и я! – объявила Аня. Я забыла сказать, что в самом начале прогулки она, увидев кого-то из подруг, смоталась на время от нас. – А что этой нашей принцессой сделалось? Вся зелёная сидит.
– На карусели немного покаталась, – ответила я.
– Милая моя! Да тебе только на пони можно кататься! – съязвила Аня – и тут же отхватила от своей матери пощечину.
– Прекрати сейчас же! – строго велела тётя Вася. – Человеку плохо, а ты издеваешься над ним вместо сочувствия.
– Сама, дура, виновата! – сказала Аня. – Не зная броду, не суйся в воду!
– Аня, перестань обижать Вику! – сказала мама. – Она не думала, что ей плохо станет.
– Тётя Соня, а зачем Вике думать? – сказала Аня маме. – У неё для этого мама есть, которая и попку ей подотрёт, и личико умоет, и с ложечки покормит…
– Хватит!!! – кричу я, взбесившись, и резко встаю, чтобы врезать хамке со второй стороны.
– Вика, успокойся и сядь! – спокойно, хотя и твёрдо сказала мама. Я машинально послушалась и села, хотя бешенство ещё клокотало во мне и врезать Аньке хотелось. Мама же встала и обратилась к Ане: – Девочка моя! А ты не много ли на себя берёшь? Я хочу, чтобы ты извинилась передо мной и викой.
– Да пошли вы! – ответила Аня.
– Я тебе пойду! – рассердилась тётя Вася, хватая Аню за руку, видимо, чтобы или не отпустить без извинений, или дать ещё одну оплеуху вместо меня.
– Вася, отпусти её ради бога! – взмолилась мама, чувствуя, что будет что-то страшное. Тётя Вася отпустила Аню – та тут же свалила. Зато, когда вечером Аня пришла домой, тётя Вася её «отутюжила» ремнем от души.
10
Было ли мне жаль Аню за то, что её выпороли? Конечно! Более того, я на следующий день даже хотела зайти к ней, пожалеть, приласкать её, но была ей послана куда подальше. Однако не меньше меня удивила реакция Лены на это всё: у неё, как я увидела, душа за Аню не болела вообще. Вот наш разговор:
– Ты чего у Аньки делала? – спросила Лена.
– Зашла её немного пожалеть: ведь ей влетело нехило, – говорю я.
– Да так ей и надо, дурре! – ответила Лена. Я бала в шоке.
– Но ведь она твоя сестра! – говорю я Лене.
– И что мне её, в задницу целовать? – сказала Лена.
– Ты её вообще не любишь? – спросила я, всё яснее видя совсем другого человека.
– Да Анька меня всегда бесила тем, что с ней надо было и играть, и читать, и уроки делать… И всё это делала я! – сказала Лена. – Надо же было родителям родить её на мою шею!
– Ты чудовище! – сказала я в ужасе. – Да будь у меня сестра, я бы её и любила, и жалела, и целовала, какой бы дурой она ни была! Ты мне больше не подруга!
– Да и пожалуйста! – сказала Лена и ушла к себе. Я же пошла в свою комнату, где просто плюхнулась на диван и лежала, не в силах даже заплакать, потому что все силы забрал мой спор с Леной.
Некоторое время спустя вошла Аня: она была жалкая, одетая зелёные шорты и жёлтую майку.
– Вика, можно к тебе? – виновато спросила она.
– Заходи! – спокойно говорю я.
– Вика, прости меня, пожалуйста! – сказала она, плача.
– Иди ко мне! – сказала я, тотчас же обняв и поцеловав Аню в обе щеки. – Успокойся, моя милая! Я уже не злюсь. Честное слово, не злюсь. Давай, мой зайка, переставай плакать!
Я гладила Аню по спине, говорила все те нежные слова, которые мне говорила мама, лаская меня… И Аня понемногу успокоилась.
– Ты точно на меня не злишься? – спросила Аня.
– Да конечно! – сказала я.
– Тогда дай, и я тебя тоже поцелую! – сказала Аня. Вот так мы и помирились. – Слушай, Вика, давай на «Соньке» погоняем! – «Сонька» – это и есть та самая игровая приставка Сони-плейстейшен. Я сама дома люблю в неё поиграть.
– А давай! – ответила я. – Только я, с твоего разрешения, разденусь.
– Да вроде сегодня не очень жарко, – заметила Аня.
– Я просто хочу побыть немного голышом! – сказала я.
– Пожалуйста! – спокойно ответила Аня и стала подключать приставку. Сняв шорты с трусами и топик, я села рядом с Аней и мы, как малые дети, принялись играть с таким азартом и весельем, что не заметили прихода наших мам, приехавших из магазина.
Вы, наверно, спросите: «с Аней ты помирилась, а с Леной?». Скажу сразу: и с Леной мы всё-таки помиримся, но только на второй день после той ссоры. Почему? Я думаю, это Лене надо было, чтобы подумать над нашим с ней разговором и сделать правильные выводы. Я же была готова помириться хоть в тот же день, потому что терпеть не могу долгих ссор. Даже с мамой мы иногда из-за какой-то ерунды поцапаемся, а пять-десять минут спустя вновь обнимаемся и целуемся, потому что мы любим друг друга очень сильно. Как мы жили и общались весь день до примирения? Внешне всё было, как всегда: на людях мы с Леной вели себя, как подруги, общались… Хотя мне было трудно это делать. Зато, как я сказала, на второй день, когда я, сидя на диване с Аней, мамой и тётей Васей, смотрела какую-то комедию, Лена подошла ко мне и пригласила на кухню для разговора. Там она мне сказала, что я была тогда права, что сестру надо любить, какой она бы ни была, а, главное, она попросила прощение и предложила мне снова стать подругами. И я согласилась! Мы поцеловались и пошли вместе смотреть кино.
11
С того дня, как мы помирились с Аней, мы чаще стали и играть вместе, и она меня в комнату приглашала… Кстати, Лена меня не обманула: у Ани действительно всё, как у неё, только в другом порядке. Если можно, я не буду описывать Анину спальню, потому что очень уж лень. Зато я не могу не вспомнить, какого красивого дельфина, вложенного из бисера во весь картон размером с альбомный лист, она мне подарила. Этот дельфин теперь висит в моей комнате, приколотый иголками! А ещё мне запомнился тюльпан (правда, почему-то сиреневый! Но, видимо, каких тюльпанов не придумаешь, если очень захочется). Знаете, видя и это, и многое другое, я подумала не без легкой зависти: «Эх, и терпение у человека, чтобы это всё сделать!». Помнится мне и такой момент: однажды А
Аня позвала меня погулять, а Лена должна была прибрать квартиру. Наши мамы в тот момент уехали к косметологу и в парикмахерскую. Я тогда Ане и говорю, оценив всё это дело:
– Слушай, Аня, давай Ленке поможем прибрать квартиру, а потом втроём пойдём гулять! А то как-то нехорошо получается: мы будем шариться чёрти где, а Ленка, как золушка, будет одна дома валандаться. А втроём хотя бы и гулять будет веселее!
Аня быстро согласилась, Лена тоже не особо брыкалась, услышав наше предложение. Раздевшись, как обычно, до всего, мы взялись за дело: Лена помыла везде полы и окна, а мы я и Аня протёрли везде пыль и пропылесосили. Покончив с уборкой и слегка ополоснувшись, мы пошли гулять. Дорогой мы повстречали наших мам, ехавших домой. Обе они выглядели свежо, а мама ещё сделала стрижку-каре, которую я видела на какой-то из её фотографий, и стала такой хорошенькой! Увидев нас, тётя Вася нам посигналила – и мы остановились.
– Гулять пошли? – спросила она.
– Да! – говорит Лена. – Благо, мы дома порядок навели, и пошли чуток проветриться.
– Вы что, втроём квартиру убирали? – спросила тётя Вася.
– Ну, да! – отвечаю я. – Я Аньке предложила помочь Ленке, Ленка тоже не отказалась от помощи, ну и мы вместе всё сделали.
– Да вы мои хорошие! – сказала тётя Вася и поцеловала каждую из нас. Мама тоже и похвалила меня, и поцеловала. – Далеко пойдёте?
– Не знаю, наверно, просто походим по городу, – сказала Аня.
– Но вы сильно не загуливайтесь! – сказала тётя Вася Ане. – Я к вечеру буду печь твой любимый пирог с карамельками.
Услышав это, Анька кинулась своей матери на шею и впечатала ей в губы поцелуй. Признаться, я тоже невольно улыбнулась, так как я сама сластёна неисправимая. Мы обещали не задерживаться, и пошли гулять.
