Александр Владимирович Андреев
Серпантин счастливых дней
Утром мы попрощались тепло, но без четкого обозначенных намерений и обещаний дальнейших встреч. Да и не нужны слова, когда таинственный механизм взаимного притяжения запущен. На следующий же день обмен флюидами, как благодатный огонь, перекинулся и на электронное общение. Казалось, появилось дополнительное измерение пространства, в котором я могу чувствовать кончиками пальцев, бегающими по клавиатуре, настроение и чувства моей избранницы.
Дальше
Конечно же, мы встретились снова при первой возможности. И снова. И снова. И снова. А в промежутках были письма. Никогда не замечал в себе такой потребности в каждодневном общении. Раньше казалось такое чрезмерным. Темы исчерпываются, повторяются, как мелодия заезженной пластинки, раздражая и нервируя или угасают сами собой. Но с Ирой все было иначе. Есть, есть люди, общение с которыми не надоедает. Даже на зеленый огонек «сейчас на сайте» смотрю с умилением. Значит где-то там, почти за сто километров, она рядом с монитором. Заполнит журнал, выслушает чрезвычайно ценные указания руководства, проверит знания по пунктуации у шестиклассников. И напишет. Обязательно напишет.
А еще она стала первым читателем моих рождающих прозаических и стихотворных опытов.
Реальность – это терпкий запах листьев,
Осенним днем – покинувших свой дом.
И крона дерева – в сиянии золотистом.
И шар луны, покрытый серебром…
Еще через пару месяцев решились познакомить детей. Мальчики ровесники, на тот момент им было по одиннадцать, как-то не слишком желали дружить. Но, по большей части, терпимо относились к выбору родителей.
Мне нравится в Ире все. Поворот головы, умение подбирать одежду, вкус, любовь к профессии и детям, внимательность к мелочам, аккуратность, эмоциональность. Понимаю, что эйфория первых месяцев влюбленности, но, черт возьми, какая приятная. А еще мне по сердцу любоваться ее красотой по утрам. В ходу прорва шуток, о том, как выглядит не накрашенная женщина сразу после сна. Не мне судить, как выглядят другие. Ира великолепна. Если я просыпаюсь раньше, то несколько минут лежу рядом, тихонько замирая в созерцании. И бужу ее поцелуем. Иногда со словами «краса моя». Мой мозг скуповато генерирует комплименты, но эту нехитрую фразу выдает спонтанно и регулярно. Краса. Моя. А дальше по настроению и обстоятельствам. В спальне вообще все проходит так, словно наши организмы специально создавали один под другого. Может, так оно и было? А, возможно, причина в том, что каждый искренне желает доставить избраннику тот максимум чувственной радости, на который оказывается способен. Вокруг Иры мой старый скромный дом расцветает. На подоконниках появляется изумрудно-цветочная галерея. Драцена и аукуба, спатифиллум и мирт, каланхоэ и диффенбахия. Экзотические названия, как маски, скрывают за собой вполне себе обычные растения. В огороде первым делом разбит цветник. В своем городе Ира живет в квартире на уютном втором этаже. Здесь, у меня, в ней просыпается хозяйка и землеустроитель, что не удивительно для девочки, чье детство прошло в частном доме. Позже дело доходит до грядок с зеленью, патиссонами и прочей петрушкой.
Конец лета знаменуется днем рождения Иры. И началом ремонта в школе, куда, как на трудовую повинность, исправно прибывают все учителя, бросив свои дела и не догулянные отпуска. И снова переписка, снова короткие фразы, греющие душу. И простое «с добрым утром» бодрит почище кофе перед работой, потому что не дежурное, искреннее. Слова, которые почему-то очно даются почти каждому мужчине с трудом, на монитор выплескиваются непринужденно:
С вершин мне бросают: «Убогий!»
Торящие путь в небеса,
Но вера моя – глубока,
Я верю – в твои глаза
Сентябрь пролетает, как один миг, тянется октябрь, а там ноябрь и уже, оказывается годовщина нашей встречи…
Ира не очень любит готовить. Но не подает виду, прилежно осваивая премудрости гастрономической науки, каждый раз с настороженностью ожидая моей реакции на подаваемое блюдо. Наконец, признается в опасениях, что мне не по вкусу придутся ее обеды и ужины. Напрасно! Не кривя душой, скажу, все на высоте. «Значит, раньше мне просто не для кого было стараться», – задумчиво вздыхает она. И привозит с собой перед зимними праздниками селедку под шубой, исполненную в форме змеи, в гармонии со знаком наступающего года. В соответствии с пожеланиями мужчины и творческой искоркой. Чтобы не растрясти произведение кулинарного искусства, берем такси, едем домой, где ждет нарядная елка. Тут наши вкусы расходятся. Мне нравится обилие цветов, много мигающих огоньков, разнообразие фигурок и украшений, купленных в разные годы, оставшихся от мамы и бабушек. Ира предпочитает строгую, выверенную, почти аскетично стильную геометрию, разбивающую пространство на симметричные секторы. Так как мы ездим в каникулы туда-сюда, не успевает надоесть ни то, ни другое. Дни пролетают, разворачиваясь туго скрученной до поры спиралью яркого серпантина.
