Александр Владимирович Андреев
Эразм
Глава 1.
Эразм сидел на вершине мрачного утеса и предавался думам. Вот уже который час прошел, отбушевал яркими красками закат, и огненный шар Солнца привычно скатился за линию горизонта, а подросток все не уходил со скалы. Тени на берегу удлинились и, наконец, слились в одно темное покрывало, укрывшее землю. Покрывало ожило, двинулось в наступление на морскую гладь, и вскоре безраздельно царило над обеими стихиями. Звезды не замедлили зажечь холодные огни в положенный им срок. И теперь отрок любовался на бескрайнее небо. Вверху – безмятежно-спокойное, далекое и недосягаемо-бесстрастное. Внизу – таящее в себе неистовую силу, готовое в любой момент пойти сильной рябью и потушить только что дерзко украденные у тверди звезды.
Шаркающие шаги за спиной вывели его из глубокой задумчивости. Юноша потянулся было к кинжалу, небрежно заткнутому за пояс, но тотчас же вернул руку на шершавый камень, который служил ему подлокотником. Наемный убийца, подкрадывающийся во тьме к наследнику престола – более чем возможная будущность. Но только не сегодня. И потом, убийцам положено возникать внезапно, а не предупреждать о своем визите загодя тяжким старческим покряхтыванием. Эразм знал наверняка, кто нарушил его уединение.
Добравшийся до вершины утеса еще долго стоял молча. Может быть, восстанавливал дыхание после нелегкого подъема, уговаривая сердце не стучать так сильно в ушах, не наполнять колокольным звоном голову. А может быть, просто любовался бархатным шатром южной ночи, щедро приютившей под своим пологом и благородного юного господина и пожилого звездочета.
Как бы то ни было, голос, разорвавший тишину, прозвучал сильно и, пожалуй, даже мелодично:
– Мой повелитель, они не прибудут.
– Неужели? – наигранно-удивленно отозвался юноша. Впрочем, в интонации угадывалась скорее печаль, нежели надменная снисходительность.
– К сожалению, это так, – в тон ему отозвался пришедший.
– Что же мне делать, Джи-у-Кер?
Старику понравилось, как прозвучал вопрос. Не было в голосе вопрошавшего ни горечи, ни отчаянья, ни обреченности. Слова воспитанника звучали просто и почтительно. Будто бы не ему, а кому-то другому предстояло отправиться к императорскому дворцу. В путь, финал которого им обоим был хорошо известен. Наследник императорской крови из дальней провинции имел право претендовать на трон после безвременной и внезапной кончины правителя. Более того – он просто обязан был прибыть ко двору и пройти Испытания. В случае отказа его бы объявили трусом. И изменником. Не прошло бы и двух лун, как имперская армия сравняла бы с землей небольшой прибрежный городок Эр-Дзум. Но почетная роль претендента имела один очень существенный минус. Вновь провозглашенный император обычно отправлял своих менее удачливых соперников прямиком на эшафот. Во избежание смуты и мятежа.
– Жители островов сочли за благо остаться в стороне, – вместо ответа проронил старик.
– Верно. На сей раз они не станут брать под крыло юного принца, – так, словно речь шла о ком-то постороннем, отозвался юноша.
И вновь седовласый наставник уверился, что воспитал достойного ученика. Принять свою судьбу, не дрогнув, способен только достойный. Последние слова старик невольно произнес вслух.
– Мои шансы занять престол ничтожны. Бежать, и тем обречь тихий Эр-дзум на резню, я не могу, – упрямо сжал губы Эразм. – Обитатели островов, два века назад спасшие престолонаследника от жестокого выбора, объявив его своим королем, куда сильнее обеспокоены ныне безопасностью собственных торговых судов, чем моей участью. Все близкие родичи пали во славу Империи, а последний набег варваров на границе и вовсе сделал меня сиротой. Так что же мне делать, наставник?
Джи-у-Кер помолчал, приглаживая бороду. От моря потянуло холодом, и он плотнее запахнул халат. Давать советы господам – право, заслуженное долгими десятилетиями безупречной службы. И тяжкая обязанность, когда прикипел к своему господину душой, как к собственному внуку. Ведь что бы ни произнесли сейчас губы, слова останутся лишь словами. Ими не прикрыть шею от удара кривой сабли палача. Не превратить их в летающий ковер, который бы унес дорогого сердцу человека подальше от всей гнусности жестокого мира.
– Тебе придется пройти Испытания, – наконец отозвался звездочет. – Иного пути нет.
Юноша не смог сдержать тяжкого вздоха.
– Неужели нет выхода? – с горечью обратился Эразм к ночи. Старик поднял голову к небу, нашел нужное созвездие.
– Взгляни на Небесный Круг, повелитель.
– Как скажешь, наставник, – смиренно отозвался отрок, поднимая голову.
– Что ты видишь там, между хвостом Дракона и башмаками Скорохода?
– Я мог бы ответить на твой вопрос и с закрытыми глазами, мой добрый строгий учитель. Там звезды, образующие знак Нерожденного. Суеверные люди считают, что рожденные под этим знаком отмечены печатью зла. Сейчас как раз месяц, которому покровительствует созвездие. И я начинают сомневаться, так ли уж далеки приверженцы примет от истины.
– В отыскании таинственных связей, объединяющих предметы некими незримыми нитями, сплетенными неотвратимым роком, нет ничего от мудрости.
– Но всегда ли мудрость ведет к спасению? – грустно усмехнулся отрок.
– Не всегда. Но если есть хоть небольшой просвет среди мрака, то он вполне может оказаться путеводной звездой.
– Как же мне поможет созвездие, Джи-у-Кер? – юноша изменил позу, и сейчас напоминал простого мальчишку, обхватившего руками колени.
– Припомни легенду, мой способный ученик.
– Князь Снежных Пиков, женивших на красавице, получил на свадьбе предсказание от оракула, – монотонно, будто исполняя повинность, начал Эразм. – В пророчестве говорилось, что княжна родит близнецов. Один из сыновей унаследует благородные черты отца и станет его надеждой и опорой.
– А второй? – ничего не выражающим тоном поинтересовался звездочет.
– Второй окажется посланником преисподней, коварным и завистливым. Он сведет с ума брата и станет причиной смерти родного отца.
– Дальше.
Эразм недоуменно пожал плечами, но продолжил:
– Князю глубоко в сердце запали слова предсказателя. Не медля, он послал за великим магом. И тот прибыл ко двору без отлагательств. Но как оказалось, все равно, опоздал. Женщина уже понесла двойню. И один из близнецов уже в утробе матери был отмечен печатью зла. Князь долго думал, прежде чем принять решение. Но наконец, приказ был отдан. Маг прочел заклинание. И живым на свет появился лишь один ребенок. Тот наследник, который и был нужен правителю.
Юноша перевел дыхание и замолчал. По всему было видно, что история оставила его совершенно равнодушным. И он не видит смысла рассказывать до конца нелепую выдумку.
– Однако…, – прервал затянувшееся молчание наставник, подталкивая повествователя к продолжению.
– Однако, злобный двойник примерного сына умер не насовсем. Заклинание уничтожило его физическую оболочку. Но не коснулось сущности. Нерожденный перекочевал в сознание своего желанного для родителей брата. И рос там, как сорняк, в тени. Жестокий, но осторожный, до поры до времени, он никак не проявлял себя. До вступления в подростковый возраст. Вот тогда-то наследник и стал Двоедушным, тогда…
– Довольно, – резко оборвал Джи-у-Кер. – Трагическая концовка княжества Снежных Пиков хорошо всем известна. Нам же больше интересны Двоедушные. Им-то, собственно и посвящено созвездие. Знаешь что-то о них?
– Когда-то, очень-очень давно, нижние и верхние миры пересекались с нашим миром.
– Если говорить точнее, проникали друг в друга, – дополнил наставник. Даже в темноте было видно, что стоять ему тяжело, и он использует посох как опору.
– Миров было много. Они постоянно росли. Как горошины в стручке. И однажды им стало совсем тесно. Оболочка стручка лопнула, горошины разлетелись в разные стороны.
– Верно. Но до тех пор, пока они были вместе, Двоедушные встречались повсеместно. Часть из них приняла в себя темное начало. Часть – светлое. И такое соседство сущностей в теле, давало человеку, порой, редкое могущество. Правда, лишь в том случае, когда он оставался себе хозяином. А такое случалось нечасто.
Старик присел на камень рядом.
– К чему этот разговор, учитель?
– Я досчитаю до трех, тебе все станет ясно.
– Хорошо бы.
– Один. Сила иных миров всегда была столь желанной, что люди нашли способ становиться Двоедушными даже после распада тесного союза между вселенными.
Эразм хотел что-то сказать, но звездочет остановил его жестом.
– Два. Эр-дзум не всегда был захолустьем. Старый замок выстроен на фундаменте Академии магов. В его благоразумно запечатанных еще вашим прадедом подвалах хранилось много вещей, недоступных для обыденного понимания. В том числе и Обручи Воссоединения. Ворота, открывающие проходы между мирами. Конечно, ни демон, ни ангел, не смогут пройти сквозь проход. Не смогут физически. Но вот их сущности…
Старик взглянул на юношу, Недоумение на лице ученика соседствовало с азартом. Молодого человека уже влекла новая загадка учителя, хотя он и не мог еще понять, куда ведет цепь рассуждений.
– Три. В наш город с островов прибыл крупнейший специалист по магическим древностям, Халид по прозвищу Дальнозоркий, – звездочет отбросил на минуту серьезный тон, чтобы вставить личную фразу, – мой давний друг.
Двое на берегу моря молчали. Волны подернулись призрачным серебром. Рыбак бы сказал, что это русалки приманивают к себе искателей сокровищ фальшивыми посулами. Но Эразм знал, что настоящая причина свечения в крохотных живых существах, обитающих в воде. Джи-у-Кер охотно делился опытом, передавая преемнику все, что ему открыл большой мир, и решительно отсекал суеверия.
Наконец, юноша не выдержал.
– В твоих словах, учитель, есть мысль. Я ее чувствую. Но не могу поймать. Ты всегда любил загадки. Но раньше мне всегда удавалось опереться на твои слова и найти ответ. Ныне же, ты, похоже, предпочел оставить часть слов при себе?
– Утром, – одним словом отозвался старик.
– Что – утром? – юноша подождал реакции, но учитель не спешил прийти ему на помощь. И Эразм стал вспоминать, выделяя и отбрасывая деталь за деталью.
– Свитки? – с надеждой обратился отрок к спутнику.
– Да, – тот важно кивнул. – Прочли ли вы их? Внимательно, как я просил?
Юноша неопределенно пожал плечами.
– Дворцовый этикет, – разочарованно проронил он, – правила, правила и еще раз правила.
Пришла пора вздыхать звездочету.
– Параграф «ограничения», раздел «престолонаследие». «На престол Империи не может претендовать лицо, про которое достоверно известно, что оно является или являлось ранее носителем иной сущности. Или тем, кого в народе называют «двоедушным»»!
– То есть… Но как же… Вы же говорили… Ритуал воссоединения… Мало кому удавалось сохранить разум после такого «слияния»! Даже в те времена, когда были живы носители традиций! А ваш Халид, как бы хорош он ни был, всего лишь книжник, и, подозреваю, даже не маг! Да и сколько их вообще осталось, живых волшебников! Хоть на Островах и гораздо терпимее относятся к кудесникам, чем здесь, в Империи, но тоже не жалуют!
– Все так, – терпеливо начал звездочет, – но не совсем так. Халид буквально горит желанием провести ритуал. Он нашел описи имущества Академии, оставленные вашим прадедом. И утверждает, что в Эр-дзуме лучшее оборудование, из того, что сохранилось до наших дней. Ритуал имел несколько вариантов. По одному из них, существо из иного мира лишь на очень короткий промежуток времени делило «жилище» с постоянным владельцем. И бесследно исчезало затем, развеянное магом. Вызывали его, чтоб испросить совета, узнать секрет либо вдохновить народ на свершения, представив зримые доказательства союза с высшими силами. Были предусмотрены и специальные факелы. Они зажигались, как только существо пересекало границу миров и вселялось в избранное тело.
– В мое, в мое тело! – выкрикнул Эразм в отчаянии.
– Всего на несколько минут, – мягко уговаривал его старик. – Разместим вокруг факелы. Пригласим трех заслуживающих доверия, в глазах имперцев, свидетеля. Затем погрузим чужеродную сущность в сон. А там и освободим вас от её присутствия навеки!
– На одну часть весов вы предлагаете поместить мою … душу, – к юноше вернулось самообладание, и все-таки последнее слово он произнес с трудом. – Мой разум. Мое будущее. А что будет на другой чаше?
– Ваша жизнь, – коротко откликнулся наставник, – Простите мое скудоумие, но я не нашел иного способа, чтобы сохранить ее!
Повисшая после слов старика пауза затянулась. Плеск волн, бьющих равнодушно о берег, да шелест трав у подножия утеса пришли на смену человеческим голосам, заполняя тишину. Наконец, претендент на трон поднялся и произнес , старательно отводя в сторону подозрительно заблестевшие глаза:
– Хорошо, Джи-у-Кер. Я подумаю. Утром дам ответ.
Юноша пронесся мимо старика вниз так стремительно, будто ноги его ступали по дорожкам парка, освещенным солнечным светом, а не по склону выщербленного солеными ветрами утеса.
– Доброй ночи, Эразм, – уже в спину удаляющемуся подростку негромко проронил старик. – Постарайся принять правильное решение.
Он принялся подниматься на ноги, тяжело опираясь на посох. И добавил совсем уже тихо, почти про себя:
– И прости меня, если сможешь.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
Глава 2.
Проснулся Эразм поздно. Ночь, проведенная в раздумьях, оставила на лице след, обозначив резко тени под глазами. Юный владетель поместья послал за Джи-у-Кером гонца. И призванный наставник возник на пороге приемного зала так скоро, будто он ожидал приглашения, стоя у ворот.
После обмена приветствиями, молодой человек пригласил учителя разделить завтрак. Но, к его удивлению, тот не сделал ни шагу к столу.
– Что-то случилось, наставник? – Эразм уже подхватил изящный бокал, наполненный кроваво-красным соком граната, и успел попробовать напиток. Вкус только что приготовленного сока, был, как обычно, превосходен.
– До того, как принять ваше любезное приглашение, я хотел бы завершить вчерашний разговор, – застыв на месте, как изваяние, учитель ждал.
Юноша одним движением глаз отослал слугу прочь. И, глядя прямо в глаза старику, сказал серьезно:
– Мой ответ – да.
Он присел, и, завладев салфеткой, принялся пристраивать ее за ворот белоснежной рубашки.
Постаравшись придать голосу беззаботность, повторил приглашение:
– Теперь мы можем позавтракать? Ягоды, запеченные…
– Боюсь, что нет, мой господин.
Эразм перевел изумленный взгляд на звездочета. Он не мог припомнить случая, чтоб тот вот так, бесцеремонно, перебивал его речь отказом. Сохраняя полную невозмутимость, старик продолжил:
– Простите мою дерзость, но Халид уже направляется сюда. Самое время отдать распоряжения слугам.
– А не слишком ли быстро все…
– Не слишком! – наставник не переставал поражать его этим утром. – Два имперских курьера уже ждут в вашей приемной, чтобы лично вручить предписание Канцлера. Как только они передадут указ, в течении суток вы должны будете отправиться в столицу, на Испытания.
– И каков ваш план? – сухо поинтересовался хозяин, отбрасывая скомканную салфетку. Он сознательно перешел на «вы», подчеркивая дистанцию.
– Халид уже здесь. Офицеры могут воспользоваться вашим гостеприимством, с комфортом разместившись в каминном зале. Пусть им принесут напитки и еду. Солдатская служба редко предполагает радушные встречи. Курьеры оценят ваше хлебосольство. И, думаю, не откажутся совершить экскурсию в подвал, когда я их попрошу о том.
– Неужели они столь нетерпеливы, что не обождут, когда хозяин позавтракает?
– Причина не в них. А в вас, – старик на секунду замешкался. – Магические манипуляции такого рода гораздо легче перенести… натощак.
Эразм по инерции еще раз отхлебнул из бокала. И отодвинул его от себя.
– Я понял.
Распорядившись насчет гостей, и получив из рук управителя ключи, юноша, по совету учителя, облачился в походную одежду. Он сделал шаг к лестнице, ведущей вниз, и обернулся к медлившему спутнику.
– Наставник?
– Я останусь с вашими гостями. Вы знаете, куда идти. Халид догонит Вас.
Эразм лишь сокрушенно покачал головой, отказываясь узнавать в непреклонном старце своего обычно столь мягкого и заботливого учителя.
Открыв окованную дверь, юноша троекратно хлопнул в ладоши. Айледские кристаллы, вставленные в уключины вместо факелов, затеплились неверным бледным светом. Продолговатые полупрозрачные многогранники были единственными предметами, которые прадеду разрешили достать из подземелий Академии, прежде чем Братья Храма запечатали ход вниз. Ряды бочек, сохраняющих вино, уходили вдаль. С тех пор, как стараниями почившего императора, границы государства были укреплены, торговля процветала. Прибрежный южный Эр-дзум всегда славился своими виноградниками, и поместье, под управлением верного Фриса, стало приносить очень неплохой доход.
Дойдя до стены, Эразм повернул направо, и через пару минут ему вновь пришлось звенеть связкой ключей. Нужный нашелся не сразу. Много лет уже никто не открывал дверь, у которой стоял сейчас юноша. Хотя ничего особенного она за собой не скрывала. И в этом владелец поместья убедился, справившись с замком. Небольшая пустая комната с низким потолком и голыми стенами, едва различимыми в полумраке. Фигура, появившаяся на миг в дверном проеме, и вовсе погрузила помещение во тьму, преградив путь свету, пробивавшемуся из винного подвала.
– Долгих лет Вам, юный наследник дома Эриниев!
Резкий, скрипучий голос неприятно резанул ухо. Юноша силился получше разглядеть во тьме гостя, но глаза, все еще хранящие в себе отблеск дневного солнечного великолепия, подводили.
– Приветствую, мудрый Халид!
– О! Я не стою таких лестных слов! Если позволите…
Послышался щелчок пальцев, сопровождаемый бормотаньем, и прямо перед носом Эразма материализовалась крохотная желтая сфера. Шарик, увеличившись в объеме до размера детского кулачка, уверенно устремился под самый потолок, где и замер, даря теплый ровный свет собеседникам.
– Магия, – заворожено заключил Эразм, окидывая взглядом долговязую фигуру пришедшего.
Халид оказался чрезвычайно худым, смуглым мужчиной абсолютно неопределенного возраста. Крупные карие глаза на непропорционально удлиненном лице, смотрели живо и с легким лукавством. Визитеру при его росте приходилось стоять, согнувшись в подобии почтительного поклона, и Эразм мог в деталях рассмотреть верх его аккуратного сиреневого тюрбана.
– Невинная шалость, – с хитрецой в голосе откликнулся друг учителя. – Вот то, что мы предпримем далее, куда серьезней. Но и куда интереснее!
– Без сомнения, – делая приглашающий жест, согласился Эразм.
Довольно неуклюже гость переместился к дальней стене и принялся изучать кладку, что-то нашептывая себе под нос.
– Здесь печать Храмовников.
– Естественно, – не отрываясь от своего занятия, отозвался любитель древностей. Сейчас он, похоже, принюхивался к камням. – Надо сказать, весьма несложная вариация.
– Что?
Вместо ответа Халид извлек из складок одеяния восковой карандаш и принялся вычерчивать узор на стене.
– Исс-тет! – неожиданно громко воскликнул взломщик, заставив отрока вздрогнуть.
Когда он перевел взгляд с заклинателя на стену, он не поверил глазам. Камней не было! На их месте образовалась правильная арка, и можно было даже различить ступени, ведущие вниз.
Островитянин победоносно взглянул на юношу.
– Братству это не понравится, – угрюмо отметил про себя Эразм, ставя ногу на верхнюю ступеньку.
Спуск оказался на удивлениие долгим. За время путешествия Халиду несколько раз пришлось читать заклинанье, вливая новые силы, в начинающий на глазах тускнеть желтый шарик, висевший, как привязанный, над головой юноши. Когда, наконец, лестница окончилась, они оказались на пороге внушительного каменного зала. Помещение, к разочарованию Эразма, оказалось пустым. Даже ниши, где раньше размещались айледские светильники, ныне были разорены.
«И я даже подозреваю, кем!», – подумал юноша, вспомнив винный погреб.
Халид расстарался, и через минуту, шарик уже вполне мог поспорить размером с крупным апельсином. Яркость его также возросла, и света вполне доставало, чтобы рассмотреть зал подробнее. Спутники подошли к дальней стене и пальцы Эразма сами собой потянулись к оплавленным камням.
– Рядом как будто жаровни пылали. Много лет, – заключил он негромко. Здесь, в глубинных подземельях он уже не чувствовал себя хозяином. И осторожное подсознание диктовало тон, которым произносились слова.
– Это зал Стихий, – пояснил Халид. – Мне уже приходилось бывать в развалинах Академий. Все они обустраивались по единому образцу. Сначала самые грубые и примитивные формы овладения Незримыми Силами. Новичкам обычно легче всего удавалось обуздать огонь. Удержать на месте его сложно. К тому ж у простонародья сила мага почему-то всегда соотносилась с умением пустить по воздуху пылающий шар.
Халид усмехнулся.
– Конечно, на деле, затея использовать огненную сферу как метательный снаряд довольно … спорна. Но тем не менее …, – и он обвел руками пространство.
Эразм с интересом посмотрел на мужчину. Глаза того искрились азартом.
– Но ведь не за лекциями мы сюда пришли, верно?
– Верно, – не стал возражать незадачливый престолонаследник.
– Джи-у-Кер, – светлая голова, – гость прекрасно ориентировался в лабиринте открывшихся коридоров, уверенно увлекая юношу за собой. – Он нашел выход там, где его и быть не могло! И какое уникальное стечение обстоятельств! Я буквально очарован древними ритуалами! Особенно восхитительны и возвышены церемонии призыва ангельских сущностей! В них сливаются два мощнейших потока магического искусства. Филигранное мастерство призыва переплетается с тонкой материей управления разумом!
– А вам уже приходилось …?
– Проводить ритуал Воссоединения? Нет, мой любознательный господин, пока еще – нет! Но не волнуйтесь, пожалуйста. За моими плечами десятки, сотни экспериментов, проведенных с Незримыми Силами. И сегодня, я не могу унять волнения по этому поводу, да-да, именно сегодня, может быть достигнут апофеоз моего изучения древних знаний!
– А вы уверенны…?
Халид остановился так резко, что подросток налетел на него.
– В чем? В чем я должен быть уверен, высокородный отрок? – мужчина развернулся к спрашивающему, нависнув над ним как знак вопроса. – Не в записях ли Синтириона, последнего ректора Академии?
Исследователь похлопал смуглой ладонью по сумке, висящей у бедра.
– Здесь подробнейшие указания лучшего мага своего времени. И, поверьте мне, я изучил тексты тщательнейшим образом!
– Послушайте, Халид! Мы миновали уже множество коридоров. Заглянули в добрую дюжину комнат. Но нигде, слышите, нигде, не нашли ни одного древнего предмета! Почему вы полагаете, что время или Братство Храмовников, сохранило для нас именно те самые Обручи Воссоединения?
– Да потому, потому, мой драгоценный друг, что…, – островитянин, спешащий впереди, вновь остановился, но на этот раз юноша был начеку. Смуглая рука толкнула дверь, и Эразм ахнул. Посередине небольшой квадратной комнаты, не касаясь пола, в воздухе висели массивные, вложенные одно в другое, каменные кольца.
Зрелище оказалось еще более фантастичным, когда они приблизились к конструкции.
– Вот они, – восхищенно прошептал Халид, благоговейно касаясь испещренных символами поверхностей – Обручи Воссоединения. Или Кольца Переноса.
Мужчина без промедления извлек фолиант из сумки и раскрыл его на кубе, возвышающимся перед Обручами, словно алтарь. Проворные пальцы стремительно зашелестели страницами.
– Вот… вот оно, – с горящими глазами Халид водил указательным пальцем по строчкам книги.
Совершенно неожиданно для Эразма друг Джи-у-Кера извлек из корешка фолианта костяной стилет.
– Тонц – вет! – возглас совпал с касанием кончиком стилета символа на внешнем кольце. Сначала юноше показалось, что ничего не произошло. Но знаки, вырезанные в камне, вдруг ожили, наливаясь синим мерцающим светом!
