Александр Викторович Степанов
Как убить ведьму
**Глава 11: Тайные знания**
Лес вокруг них затих, будто сама природа затаила дыхание. Воздух был густ от запаха мха и древней сырости, а под ногами хрустели ветви, словно кости забытых времен. Кайран остановился перед массивным камнем, покрытым трещинами и плющом, который цеплялся за его поверхность, словно пытаясь скрыть тайну. Символы на камне мерцали голубоватым светом, напоминающим лунное сияние, но более холодным, почти живым. Элиас почувствовал, как мурашки пробежали по спине – это место дышало мощью, которую он не мог объяснить.
– Здесь начинается твоё настоящее посвящение, – проговорил Кайран, его голос звучал торжественно, как жрец у алтаря. – Эти камни видел лишь каждый пятый охотник. И каждый третий из них сошёл с ума.
Элиас сглотнул, но кивнул, стараясь не выдать дрожь в руках. Он приблизился, разглядывая символы. Одни напоминали спирали, другие – переплетённые звериные клыки, третьи – странные руны, будто высеченные когтями.
– Почему они светятся? – спросил он, протягивая руку, но не решаясь прикоснуться.
– Потому что они голодны, – Кайран усмехнулся, заметив колебание ученика. – Магия не терпит праздных взглядов. Каждый символ – это договор. Ты даёшь ему часть себя, он даёт тебе силу. Но будь осторожен: чем ярче свет, тем больше он требует.
Он провёл ладонью по одному из узоров – спирали с шипами на концах. Символ вспыхнул алым, и воздух наполнился запахом серы. Элиас отшатнулся, но Кайран остался неподвижен, будто боль была ему привычна.
– Этот учит огню, – сказал он, сжимая кулак, где на коже остался красный след. – Но если ты дрогнешь, он сожжёт тебя изнутри. Попробуй.
Элиас замер. Глаза его метались между камнем и рукой наставника. Наконец, он коснулся пальцем другого символа – круга с точкой в центре. Холод пронзил тело, как ледяная игла. В ушах зазвучал шёпот, словно сотни голосов спорили на забытом языке.
– Что… что это? – выдохнул он, одёргивая руку. Символ погас, оставив на коже синеватый отпечаток.
– Защита, – Кайран склонил голову, изучая реакцию ученика. – Но она питается страхом. Чем сильнее твой ужас, тем крепче щит. Запомни: магия здесь – не инструмент. Она хищник. И если ты покажешь слабину…
Он резко схватил Элиаса за запястье, поднеся его руку к другому символу – зигзагу, напоминающему молнию. Боль ударила как нож, и юноша вскрикнул. Кайран отпустил его, лицо оставалось каменным.
– Страдание – твой учитель. Ты думал, старые книги и молитвы спасут тебя от ведьм? Нет. Только боль сделает тебя сильнее.
Элиас сжал дрожащую кисть, стиснув зубы. Гнев закипел в груди, но вместе с ним – жгучее любопытство.
– Почему вы не предупредили? – прошипел он.
– Потому что предупреждения бесполезны, – Кайран повернулся к камню, сбрасывая плащ. На его спине виднелись шрамы, складывающиеся в узоры, похожие на символы. – Я тоже когда-то спрашивал: «Как они работают?» Мой наставник бросил меня в яму с голодным духом. Ты хотя бы получил объяснение.
Он провёл лезвием ножа по ладони, и капли крови упали на центральный символ – три перекрещенных кольца. Камень задрожал, и свет сменился на багровый. Воздух сгустился, образуя купол вокруг них.
– Этот символ стоит десятки жизней, – прошептал Кайран, и в его голосе впервые прозвучала тяжесть. – Он скрывает нас от взглядов ведьм, но каждую минуту забирает каплю души. Через час ты забудешь имя матери. Через два – начнёшь видеть тени. Именно поэтому мы приходим сюда только в крайней нужде.
Элиас посмотрел на свои руки, на едва заметную синеву под кожей. Страх сменился решимостью.
– Что дальше? – спросил он, выпрямляясь. – Покажите другой символ.
Кайран усмехнулся, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на гордость.
– Вот этот, – он указал на руну, напоминающую дерево с корнями-змеями. – Он даёт силу читать мысли. Но чем больше ты слышишь, тем громче становятся твои собственные демоны. Готов ли ты?
Элиас вздохнул, затем прижал ладонь к камню. Холод обжёг кожу, а в голове зазвучали голоса – сначала шёпот, потом крик. Среди них он узнал смех ведьмы, которая убила его отца. Его пальцы впились в камень до крови.
– Я готов.
**Глава 12: Ритуал очищения**
Лагерь Кайрана напоминал алтарь забытого бога. На земле, усыпанной пеплом костей, охотник выложил круг из чёрных свечей, чей воск стекал кровавыми слезами. Внутри круга лежали травы, собранные в полнолуние: чертополох с шипами, исколотыми рунами, корень мандрагоры, кричащий при прикосновении, и кристаллы, вырванные из сердца горных духов. Воздух дрожал, как струна, готовая лопнуть.
Кайран, одетый в плащ из шкур, испещрённых защитными символами, стоял над схемой, его пальцы чертили в воздухе знаки, оставляющие дымные следы.
– Сними всё, кроме кожи, – приказал он, не глядя на Элиаса. – Тьма цепляется за металл и ткань.
Элиас, стиснув зубы, сбросил рубаху. Чёрные прожилки на его руке пульсировали, словно реагируя на близость ритуала. Кристалл Ночного Змея, привязанный к поясу, заныл низким гулом.
– Войди. И не дыши, пока не скажу, – Кайран указал на центр круга, где лежала шкура белого оленя – священного животного древних стражей.
Шагнув внутрь, Элиас почувствовал, как кожу обожгли невидимые иглы. Свечи вспыхнули зелёным пламенем, и круг замкнулся, подняв барьер из дрожащего света.
– Хранитель земли, прими жертву, – начал Кайран, разрезая ладонь ритуальным ножом. Кровь капнула на кристалл у его ног, и тот взорвался светом, ослепив Элиаса.
Тишина. Потом – голоса.
– Эли… Ты ведь не оставишь меня? – Лина, шестилетняя, в платье, заляпанном земляникой, тянула к нему руки.
– Сынок, беги! – Гаррик, зажатый под балкой, хрипел, пытаясь оттолкнуть его.
Элиас стиснул зубы. Воздух в лёгких горел, но Кайран не разрешал дышать.
– Иллюзии, – прошипел он про себя, чувствуя, как чёрные прожилки на руке ползут к сердцу.
Кайран, стоя на коленях, водил ножом по воздуху, вырезая руны. Его кровь, смешанная с пеплом, текла по предплечью, образуя узоры.
– Держись, щенок, – пробормотал он, видя, как кристалл на поясе Элиаса светится всё ярче. – Иначе она войдёт в тебя через дыру в душе.
– Ты думаешь, он тебя спасёт? – голос Малании прорезал сознание. Перед Элиасом возникла она – но не чудовище, а женщина в изорванном платье, с лицом, искажённым горем. – Он такой же, как ты. Сломленный. Голодный.
Элиас сжал кулаки. Прожилки на руке вздулись, и кристалл на поясе взревел, выпуская волну тьмы. Свечи погасли.
– Дыши! – крикнул Кайран, вскакивая.
Элиас вдохнул – и мир взорвался.
Ветер рвал круг, швыряя камни и вырванные с корнем травы. Из тьмы вылезли тени с когтями вместо рук, их рты растянулись в беззвучном смехе.
– Закрой глаза! – Кайран втолкнул Элиаса обратно в круг, сам встав на пути вихря. – Концентрируйся на свете!
– Каком свете?! – закричал Элиас, но голос потонул в рёве.
– На том, что остался!
Элиас прижал к груди кольцо матери. Серебро, почерневшее от тьмы, вдруг дрогнуло. Вспышка – слабая, как светлячок, – пронзила мрак.
– Свет во тьме… – прошептал он, и прожилки на руке затрепетали.
Тишина.
Элиас лежал на шкуре, весь в поту. Круг был разорван, свечи оплавлены до оснований. Кайран, стоя на коленях, вытирал окровавленный нож.
– Ты жив. Пока что.
– Что это было? – Элиас поднял дрожащую руку. Прожилки поблёкли, но не исчезли.
– Она попыталась прорваться через тебя. – Кайран бросил в огонь обугленные кристаллы. – Ритуал не очистил тебя. Он лишь… отсрочил конец.
Элиас встал, шатаясь. Кольцо на пальце было холодным.
– Значит, это бесполезно?
– Нет. – Кайран повернулся, его лицо впервые выражало нечто похожее на уважение. – Ты увидел её лицо. Настоящее. Теперь ты знаешь, что ей не всё равно.
Он указал на север, где багровое зарево Цитадели пульсировало, как рана.
– Она боится, что ты увидишь её слабость. Поэтому нападает.
Элиас сжал кольцо. Слабый свет брызнул из-под пальцев.
– Тогда я пойду туда. И заставлю её бояться ещё сильнее.
Кайран усмехнулся, разводя костёр заново.
– Урок усвоен. Теперь спи. Завтра начнётся настоящая охота.
А где-то в темноте, за границей круга, кристалл Ночного Змея, треснувший пополам, тихо смеялся голосом Малании.
**Глава 13: Встреча с тёмным существом**
Лагерь тонул в багровых сумерках. Солнце, словно раскалённый уголь, прогорало за горизонтом, окрашивая небо в цвет запёкшейся крови. Элиас сидел у потухающего костра, водил пальцем по страницам гримуара Кайрана, стараясь запомнить извилистые линии символа «Пламени Душ». Чернила на пергаменте мерцали, будто реагируя на трепет его мыслей.
– Сосредоточься на каждой линии, – вспомнился голос Кайрана. – Символы – это не рисунки. Это ключи, которыми ты взламываешь реальность.
Внезапно воздух сгустился. Тихое шипение, словно масло на раскалённой сковороде, поползло из чащи. Элиас поднял голову, рука непроизвольно сжала рукоять меча.
– Кто здесь? – его голос прозвучал громче, чем он ожидал.
Ответом стал хруст ломающихся веток. Из-за ствола тысячелетнего дуба выползло нечто. Существо напоминало волка, если бы того слепили из теней и кошмаров. Его шкура переливалась, как ртуть, клыки были длиннее ладони, а глаза – два уголька, тлеющих в черепе. Но страшнее всего был звук: смех, вплетённый в рык, как будто десятки голосов издевались одновременно.
– Кайран! – Элиас вскочил, отступая к костру.
Охотник появился словно из ниоткуда, его плащ взметнулся, обнажив пояс с серебряными клинками.
– Гхур'нал, – прошипел он, узнавая тварь. – Беги к кругу!
Но Элиас замешкался. Взгляд существа приковал его – в алых глазах пульсировали образы: Лина, зовущая из пепла; отец, раздавленный обломками; Малания, тянущая к нему руку с длинными когтями…
– Не смотри в глаза! – Кайран рванул его за плечо, швырнув за спину. – Рисуй символ Аграны!
Существо прыгнуло. Его когти рассекли воздух с шипением, но Кайран успел выхватить кинжал. Сталь встретила тень с визгом, будто резала стекло.
– Элиас, сейчас! – зарычал охотник, отступая под натиском.
Юноша вжал ладони в холодную землю. В памяти всплыли линии символа – три спирали, переплетённые с шипами. Дрожащими пальцами он начал чертить, шепча слова, которым Кайран научил его накануне:
– «Аштар агрэ… вэрис к’тар…»
Почва под пальцами задымилась. Символ светился тускло, как гаснущая лучина.
– Слабовато, щенок! – Кайран, отбиваясь, швырнул ему мешочек с порошком лунного камня. – Кровью!
Элиас вонзил нож в ладонь. Кровь, смешанная с чёрными прожилками, хлынула на символ. Тот вспыхнул ослепительно, и существо взвыло, отпрянув.
– Теперь! – Кайран метнул серебряный клинок.
Элиас поймал его на лету. Лезвие обожгло пальцы, но он всадил его в грудь твари по самую рукоять.
Существо взорвалось. Вместо плоти – вихрь пепла и осколков теней. Один из них, острый как бритва, впился Элиасу в плечо.
– Чёрт! – он упал на колени, вырывая осколок. Тот растаял в руке, оставив шрам в виде спирали.
Кайран, тяжело дыша, подошёл и грубо схватил его за подбородок, изучая глаза:
– Никакого красного отблеска. Повезло.
– Что это было? – Элиас вытер кровь с лица. Рука дрожала.
– Посыльный Малании. – Кайран пнул остатки существа. – Она чувствует, что ты становишься угрозой.
– Но я… я смог его остановить.
– Мы смогли, – поправил охотник, но в углу его губ дрогнула тень улыбки. – Но это лишь щупальце. Настоящая битва будет там. – Он указал на север, где багровое зарево пульсировало чаще.
Элиас поднял руку, разглядывая новый шрам. Спираль мерцала, словно в такт Цитадели.
– Почему она не нападает сама?
– Потому что боится, – Кайран бросил в костёр ветку, и пламя взвилось синим. – Каждый раз, когда ты прогоняешь её тень, часть её силы переходит к тебе. Чувствуешь?
Элиас сжал кулак. В жилах горело что-то новое – не ярость, а холодная уверенность.
– Значит, мы можем использовать её же оружие против неё?
– Мы? – Кайран усмехнулся, доставая бутыль с мутной жидкостью. – Это ты научился. А я… – он отпил, сморщившись, – …просто подсказываю.
Ночью, когда Кайран заснул, Элиас развязал мешочек с кристаллом Ночного Змея. Тот светился тускло, но в его глубине мелькнул силуэт – Малания, сидящая на троне, смотрела прямо на него.
– Ты начинаешь понимать, – прошептал её голос. – Сила не требует выбора между светом и тьмой. Она требует жертв.
Элиас швырнул кристалл в сумку. Но слова засели в сознании, как шип. А шрам на плече пульсировал, напоминая, что каждая победа приближает его к краю.
**Глава 14: Тень прошлого**
Костер потрескивал, выбрасывая в ночь искры, которые смешивались со светлячками, словно звёзды спустились в лес плясать с огнём. Элиас перебирал кольцо матери – серебряная спираль на пальце казалась холоднее обычного. Кайран сидел напротив, чистя клинок обсидиановым точилом. От каждого движения сталь звенела, будто плача.
– Кайран… – Элиас раздавил уголь сапогом, и пепел взвился змейкой. – Почему она стала ведьмой?
Охотник замер. В его глазах, отражающих пламя, промелькнуло что-то древнее.
– Тьма не рождается, её лепят, – он бросил в огонь горсть трав. Дым окрасился в синий. – Малания из рода Стражей. Её предки строили Крепость на Краю Миров, где ключом запирали врата между реальностями.
Элиас прикоснулся к ключу у пояса. Руны на нём вспыхнули в такт словам Кайрана.
– В её семье была сестра-близнец, Аэлина. Те, кто завидовал силе Стражей, отравили её, подмешав в воду пепел падшей звезды. – Кайран провёл пальцем по лезвию, и кровь сочилась в огонь. – Малания нашла сестру в саду – тело превращалось в кристаллы, а изо рта росли чёрные розы.
Ветер внезапно стих. Даже светлячки замерли, будто слушая.
– Она пошла к Вратам, – продолжил охотник. – Взяла ключ и открыла их, умоляя Бездну вернуть сестру. Говорят, голос её был таким отчаянным, что даже камни плакали.
Кристалл Ночного Змея в сумке Элиаса загудел. Тень позади Кайрана сгустилась, приняв очертания женщины в развевающемся платье.
– И… Бездна ответила?
– Ответила, – Кайран кивнул. – Вернула Аэлину. Но та стала первым Теневым Сборщиком. В первую же ночь она вырезала всю деревню, включая родителей Малании.
Элиас сглотнул. Кольцо на пальце вдруг сжалось, оставляя след.
– Почему Малания не остановила её?
– Потому что любила, – охотник швырнул камень в темноту. Где-то вдали взвыл зверь. – Она бежала за сестрой, умоляя вспомнить себя, пока та не загнала её в пещеру Вечных Слёз. Там Малания провела три дня, слушая, как Аэлина за стеной поёт колыбельную их детства… с перерезанным горлом.
Кристалл взорвался светом. В воздухе проступил образ – девушка с лицом Элиаса, но глазами Малании, рвала на себе волосы, окружённая тенями с лицами её семьи.
– Довольно! – Элиас накрыл кристалл плащом. Видение рассыпалось. – Это не оправдывает её!
Кайран усмехнулся, но в усмешке не было радости:
– Оправдание – удел судей. Мы – охотники. Но чтобы убить монстра, надо понять, где кончается человек. – Он встал, его тень накрыла Элиаса. – Её слабость не в прошлом. В настоящем. Она до сих пор ищет Аэлину в каждом убитом ею ребёнке.
Элиас дотронулся до шрама-спирали на плече. Боль отозвалась эхом в висках.
– Почему ты рассказал мне это?
– Потому что сегодня, – Кайран повернулся к лесу, где деревья начали ломаться с хрустом, – ты увидишь её лицом к лицу. И если дрогнешь…
Он не договорил. Из чащи вышла фигура в плаще из перьев ворона. Лицо скрывал серебряный полумесяц, но по рукам, обвитым цепями из слёз, Элиас узнал её – Аэлина из историй.
– Сестра… – голос Малании прозвучал со всех сторон. – Ты принёс мне нового Стража?
Кристалл Ночного Змея разорвал плащ и взмыл в воздух, вонзившись в грудь Аэлины. Та рассмеялась, вытаскивая его, и Элиас увидел – внутри камня билось сердце, обёрнутое колючей проволокой.
– Беги, – прошептал Кайран, вытаскивая лук с чёрной стрелой. – Это не та битва, которую ты готов вести.
Но Элиас уже выхватил меч. На лезвии горел символ, который он начертил кровью – спираль, как на его шраме.
– Я видел её боль, – сказал он, и символ вспыхнул. – Но моя – сильнее.
Аэлина зарычала, и лес пришёл в движение.
**Глава 15: Выбор**
Лагерь охотника был окутан предрассветной дымкой. Кайран сидел у потухающего костра, его плащ, покрытый шрамами-рунами, сливался с тенями. Элиас, стоя напротив, перебирал амулет матери, чувствуя, как холод серебра смешивается с жаром тревоги.
– Ты научился разрывать петли иллюзий и жечь тени, – начал Кайран, не поднимая глаз от точильного камня, скользящего по лезвию. – Но настоящая битва начинается, когда ты остаешься один.
Он резко поднял голову, и в его глазах, мерцающих, как угли, отразилось пламя:
– Зачарованный лес – не просто деревья и тропы. Это живое существо, плетущееся вокруг её воли. Алтарь, который ты ищешь, – не камень. Это ловушка.
Элиас сжал рукоять меча, ощущая, как кристалл Ночного Змея в сумке пульсирует в такт его сердцу:
– Ты говорил, что кристалл силы поможет ослабить Маланию. Почему тогда это ловушка?
Кайран встал, его тень, удлинённая первыми лучами солнца, накрыла Элиаса:
– Потому что сила, которую ты возьмёшь, будет частью её. Каждый шаг к алтарю – шаг в её паутину. – Он бросил Элиасу кожаную флягу. Внутри плескалась жидкость цвета ртути. – Выпей это, когда голос в голове станет громче твоего.
Элиас повертел флягу в руках. Сквозь кожу проступало холодное свечение:
– Что это?
– Память реки Лотаэль. Она унесёт эхо Малании… на время. – Кайран повернулся к лесу, где деревья начинали шевелиться, будто просыпаясь. – Но не жди помощи. Лес не любит гостей.
Воздух здесь пах не сосной, а медью и ладаном. Стволы деревьев, покрытые узорами, напоминающими вены, пульсировали в такт невидимому сердцу. Элиас шёл, оставляя за собой следы, которые тут же зарастали шипами.
– Сюда, мальчик… – шепот просочился сквозь листву. Голос Малании, но с нотками Лины.
Он стиснул зубы, продолжая путь. Ветви сплетались над головой, образуя арки, словто приглашая войти в ловушку. Внезапно тропа раздвоилась. На левой – следы волчьих лап, на правой – детский башмачок, забрызганный кровью.
– Прямо, – прошептал амулет на его груди, голосом матери.
Элиас шагнул в чащу. Ветви сомкнулись за ним.
Поляна открылась неожиданно. В центре, под древом с белыми листьями, сидела Лина. Её платье было целым, волосы заплетены в косу с лентой – точь-в-точь как в день гибели.
– Эли! – она улыбнулась, и в глазах вспыхнул алый отсвет. – Ты обещал научить меня стрелять из лука.
Элиас замер. Рука сама потянулась к сестре, но кристалл в сумке жёг бедро.
– Ты не настоящая, – выдохнул он.
Лина вскочила, и земля под ногами затрещала. Из трещин полезли чёрные корни:
– Настоящая? – её голос зазвучал втроём: детский, материнский, и скрипучий голос Малании. – Ты бросил меня гнить под обломками!
Элиас выхватил флягу и отпил. Жидкость обожгла горло, и мир вздрогнул. Лина рассыпалась в воронах, а на земле остался лишь смрадный след.
– Одна иллюзия… – прошептал он, но сердце бешено колотилось.
К ночи Элиас вышел к озеру. Вода была неподвижна, как зеркало, отражая луну с трещиной посередине. На берегу лежал кристалл – огромный, испещрённый рунами.
– Возьми меня, – прошептал камень голосом Кайрана. – Стань сильнее её.
Элиас протянул руку, но тень в воде шевельнулась. Отражение показало его с глазами Малании, а за спиной – силуэт Аэлины с ножом.
– Нет! – он отпрыгнул, вытаскивая меч. – Ты не Кайран!
Кристалл взорвался осколками. Каждый, падая в воду, превращался в змею. Элиас рубил их, отступая, пока не споткнулся о камень с надписью: «Следуй за болью».
К рассвету он нашёл его. Алтарь был высечен из чёрного мрамора, усыпанного костями. На вершине лежал кристалл, но не сияющий, а поглощающий свет. Вокруг, как часовые, стояли фигуры в плащах из теней – Стражи Предела, давно павшие.
– Последний ключник, – заговорили они в унисон. – Отдай сердце, и мы откроем путь.
Элиас поднял меч. Руна на клинке, начертанная его кровью, вспыхнула:
– Я пришёл не брать. Я пришёл уничтожить.
Он ударил мечом по алтарю. Камень треснул, и из трещины хлынул свет. Кристалл завис в воздухе, обращаясь к нему голосом Малании:
– Ты выбрал страдание. Станешь ли ты убивать меня, зная, что я тоже когда-то плакала?
Элиас схватил кристалл. Боль пронзила руку, но он сжал сильнее:
– Твои слёзы утонули других. Мои… остановят тебя.
Он разбил камень о алтарь. Лес взвыл, и тени стражей рассыпались. В руке остался осколок, горящий холодным огнём – сердце силы Малании.
Кайран ждал на границе леса. Увидев Элиаса, он кивнул:
– Ты выбрал путь, а не силу.
– Я выбрал помнить, кто я, – Элиас бросил осколок к его ногам. – Она придёт за этим.
– Значит, пора готовиться, – Кайран развернулся, и в его голосе впервые прозвучала тяжесть. – Она не простит, что ты разбил её игрушку.
Элиас посмотрел на горизонт, где багровое зарево Цитадели пылало яростнее.
– Пусть приходит. Я научу её страху.
Ветер донёс смех, и в нём сплелись голоса Малании и тысячи потерянных душ. Битва только начиналась.
