Александр Викторович Степанов
Печать теней
© Александр Викторович Степанов, 2025
ISBN 978-5-0065-7516-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
**Глава 1: Пробуждение**
Деревня «Ветрогорье» утопала в предрассветной дымке, словно прячась от чужих глаз. Избы с соломенными крышами, почерневшими от времени, жались друг к другу, будто пытаясь согреться под холодным дыханием гор. Тропы, петляющие между огородов, терялись в тумане, а воздух был пропитан запахом хвои и дыма из печных труб – густого, как бабушкины сказки. На краю этого забытого богом места, в хижине с покосившимися ставнями и крышей, поросшей мхом, жила Элиана. Рыжие волосы, спутанные от ветра, зеленые глаза, будто вобравшие в себя цвет лесной чащи, и руки в царапинах от ежедневной работы в огороде – так её знали все. Сирота, воспитанная бабушкой Маргой, старухой с лицом, изрезанным морщинами глубже, чем тропы в горах.
– Эли, не забудь набрать кореньев у ручья, – проговорила Марга, раздувая угли в очаге. Её голос, хриплый от возраста, звучал как скрип старых дверей. Густая тень от кастрюли, висящей над огнем, плясала по стене, будто пытаясь вырваться из хижины. – Сегодня «Ночь Пустых Теней». Не задерживайся.
Элиана, завязывая платок под подбородком, усмехнулась, но пальцы её дрогнули, застегивая пряжку плаща.
– Опять суеверия? – она подошла к окну, отодвинула ставень и вдохнула влажный воздух, от которого запершило в горле. – Ты же сама говорила, что тени – это просто игра света.
– Игра, пока они не начинают играть с тобой, – Марга резко хлопнула заслонкой печи, и искры взметнулись вверх, осветив на мгновение её глаза – мутные, но острые, как лезвие. – Лес помнит. И те, кто в нем… тоже. Не смейся, дитя.
Элиана прикусила язык. Бабушкины предостережения всегда казались ей пережитками прошлого, но сегодня в её голосе дрожала нота, которую Элиана слышала лишь раз – когда Марга рассказывала о смерти её родителей.
– Почему ты никогда не говоришь правду? – вырвалось у Элианы, хотя она тут же пожалела о резкости. – Мать и отец… они ведь не просто «ушли в лес», да?
Марга замерла, её пальцы сжали край фартука так, что костяшки побелели.
– Ты слишком молода, чтобы понять, – прошипела она, но тут же смягчилась, опустив взгляд на тлеющие угли. – Они искали то, что лучше оставить спящим. И заплатили цену.
– Какую цену? – настаивала Элиана, чувствуя, как в груди закипает гнев. – Я имею право знать!
Старуха резко обернулась, и тень от её фигуры удлинилась, коснувшись потолка.
– Право? – её голос зазвучал холодно, как зимний ветер. – Права заканчиваются там, где начинается тьма. Собери коренья и вернись до заката. Или ты хочешь повторить их путь?
Элиана сглотнула ком в горле, но кивнула. Дверь захлопнулась за ней громче, чем нужно.
К полудню Элиана спустилась к ручью, чьи воды, холодные даже летом, журчали над камнями, словно перешептываясь. Солнце било в спину, но холодок под кожей не исчезал. Рядом, с корзинкой полной брусники, присела Дина, её подруга. Румяная, с косами толще канатов, она всегда смеялась громче всех на праздниках, но сейчас её лицо было бледным, как пепел.
– Слышала? – Дина бросила в воду камень, и круги поползли к берегу, смывая отражение сосен. – Вчера у мельницы Кельян клялся, что видел в лесу огни. Говорит, они танцевали, как ведьмы на костре. А потом… – она оглянулась, словно боясь, что кто-то подслушивает, – пропел жуткую песню на языке, которого никто не знал.
Элиана нахмурилась. Её пальцы непроизвольно сжали ветку шиповника, и колючки впились в ладонь, оставляя капли крови на коре.
– Ты веришь ему? – спросила она, стараясь звучать равнодушно, но сердце заколотилось, будто пытаясь вырваться из груди.
Дина фыркнула, но тут же передернула плечами, будто стряхивая невидимые лапы.
– Кельян? После праздника урожая он готов и лунного зайца принять за призрака. Но… – она понизила голос до шепота, – вчера у колодца я сама видела, как тени шевелились. Будто кто-то под землей пытался выбраться.
Элиана вздрогнула. Она помнила, как в детстве, играя у того же колодца, видела черные щупальца, скользившие по камням. Тогда Марга сказала, что это «ветер шевелит листья», но Элиана знала – ветер не умеет стонать.
– Это просто страхи, – прошептала она, глядя на свои руки, где царапины от шиповника смешались с засохшей землей. – Темнота играет с глазами.
– А если нет? – Лира схватила её за рукав. – Помнишь, как прошлой зимой пропал Торвин? Все говорили, что его уволокли волки, но… – её голос дрогнул, – я видела его следы. Они вели к лесу. И обрывались, будто он… растворился.
Элиана почувствовала, как мурашки побежали по спине. Она хотела ответить, но из леса донесся вой – долгий, леденящий душу, будто сама ночь обрела голос. Девушки переглянулись. В глазах Дины читался ужас, знакомый Элиане по собственному отражению в зеркале.
– Возвращайся до заката, – проговорила Лира, вставая так резко, что корзинка опрокинулась, рассыпая бруснику по траве. – Иначе Марга мне голову оторвет.
– А если лес зовет не только меня? – неожиданно для себя спросила Элиана.
Дина замерла, её спина напряглась.
– Тогда беги быстрее.
Ночь пришла рано, накрыв Ветрогорье одеялом из звезд. Элиана лежала на сеновале, всматриваясь в потолок, где сквозь щели пробивался лунный свет, рисуя на полу узоры, похожие на древние руны. Она пыталась уснуть, но тишина давила, как камень на груди. Даже сверчки молчали.
– Элиана… – её имя прошелестело в темноте, словно проползло по стене.
Она села, вглядываясь в углы. Тени зашевелились. Сначала робко, будто стучась в дверь её сознания. Потом смелее: силуэты на стене изгибались, сплетаясь в фигуры, которых не могло быть. Олень с рогами из ветвей, человек с крыльями вороны, женщина, чьи пальцы тянулись к окну… к лесу.
– Иди… – прошептал ветер. Или это был голос?
– Кто вы? – выдохнула Элиана, но вместо ответа тени сомкнулись вокруг неё, холодные, как прикосновение могилы.
Она вскочила. Сердце колотилось, как пойманная птица, а в ушах звенело. Подойдя к окну, она прижала лоб к холодному стеклу. За пределами деревни, за полем, «Древний Лес» чернел зубчатым частоколом елей. И там, среди тьмы, мерцало. Слабо, как угольки под пеплом.
– Ты слышишь? – шепнула тень на стене, её голос был похож на шорох опавших листьев. – Он ждет.
Элиана оглянулась. Бабушка спала, её дыхание ровное, хриплое. Но в уголке рта Марги застыла капля слюны – знак, что сон тяжек, как камень. Рука дрогнула, но она накинула плащ, взяла нож для кореньев – тупой, ржавый, но единственное оружие – и выскользнула наружу.
Лес встретил её тишиной, густой и тяжелой, словно войлок. Воздух пах смолой и гнилью, а каждый шаг хрустел, будто земля шептала предупреждения. Тени теперь окружали её, вели, как свита. Они указывали путь, сливаясь в стрелы, вьющиеся меж деревьев.
– Зачем вы ведете меня? – прошептала Элиана, и лес ответил эхом, повторяя её вопрос нараспев, словно дразня.
Внезапно деревья расступились, открыв поляну, залитую лунным светом. В центре, окутанный сиянием, стоял камень. Не просто валун – его поверхность была испещрена рунами, светящимися голубым, как лед в глубине. Элиана коснулась пальцем одной из них, и камень дрогнул, будто живой. Тепло пробежало по венам, и мир рухнул.
Видение обрушилось волной: небо, разорванное молниями, твари из тьмы, пожирающие всё на пути. Женщина в сияющих доспехах, с лицом Элианы, сражалась, её меч рассекал чудовищ, как свет тьму. «Пробудись, наследница», – голос звенел, как колокол. – «Спящие взывают к тебе».
– Элиана! – чей-то крик разорвал видение. Это была Дина, бледная, с факелом в дрожащей руке. – Что ты здесь делаешь?! Мы искали тебя всю деревню!
За спиной Элианы что-то зарычало. Тени сгустились в фигуру с горящими глазами, больше похожую на волка, сделанного из ночи. Чудовище шагнуло вперед, и земля под ним почернела, словно выжженная.
– Беги! – крикнула Элиана, хватая подругу за руку, но та застыла, парализованная страхом. Дина уронила факел, и пламя осветило клыки, блестящие, как обсидиан.
Тень прыгнула. Элиана, не помня себя, вскинула нож. Лезвие блеснуло, и тень отпрянула с шипением, будто обожженная. В воздухе запахло гарью и медью.
– Бежим! – Элиана толкнула Лиру в сторону тропы. Они мчались сквозь чащу, спотыкаясь о корни, а позади выл ветер, смешанный с рычанием. Казалось, сам лес гнался за ними, ветви хватали за волосы, шипы рвали платья.
Утром деревня бушевала. Дина, дрожащая, сидела на лавке у колодца, повторяя о «чудовище из тьмы», а Кельян, размахивая кувшином с элем, кричал, что лес теперь «смотрит на них сквозь каждую щель».
– Это она! – проревел Бартоломей, кузнец, тыча пальцем в Элиану. – Ведьмина метка! Её мать тоже исчезла в лесу!
– Молчи, болван! – Дина вскочила, закрывая подругу собой. – Она спасла меня!
– Спасла? – засмеялась Ильза, жена старосты. – Или привела его сюда?
Бабушка Марга молчала. Она стояла на пороге хижины, её морщинистые руки сжимали края шали, а взгляд, устремленный на Элиану, говорил больше слов: «Ты разбудила то, что спало. Теперь им не остановиться».
Элиана сжимала в кармане осколок камня с руной, теплившейся, как сердце. Голос в голове, тихий и настойчивый, не умолкал:
– Найди нас. Прежде чем Они проснутся.
И тени, теперь видимые даже при свете дня, кивали, обвиваясь вокруг её ног, как преданные псы. Где-то в глубине леса, за горными хребтами, звенел колокол – старый, как сама земля. Он звал. И Элиана знала: её дорога только начинается.
«Спящие пробуждаются», – эхом отозвалось в памяти. Она взглянула на свои ладони – царапины от шиповника светились теперь слабым голубым светом.
**Глава 2: Лес Тайн**
Лес, в который вошла Элиана, дышал тайнами. Воздух вибрировал, словно само время здесь замедлило ход, а стволы древних деревьев, обвитые серебристым мхом, стояли как немые стражи. Их корни, изогнутые в немыслимых спиралях, напоминали застывшие вопли. Туман клубился у земли, принимая формы то волков с горящими глазами, то теней с пустыми лицами. Элиана шла, сжимая в руке медный амулет – единственную память о матери. Его треснувший камень пульсировал теплом, будто сердце, заточенное в металле.
– Ты идешь навстречу судьбе или бежишь от нее? – раздался голос позади, заставив Элиану вздрогнуть.
Она обернулась, вскинув нож. Из тумана вышел мужчина в плаще, расшитом звёздами. Его лицо скрывал капюшон, но даже в полутьме виднелся шрам, пересекающий левый глаз. В руке он держал посох с рубиновым навершием в форме драконьей пасти.
– Кто вы? – Элиана прижалась спиной к дереву, иглы впиваясь в плащ.
– Даррен. Странник, который ищет тех, кто ещё не забыл магию. – Он откинул капюшон, открыв лицо с пронзительным взглядом грозовых глаз. – Ты слышишь шёпот камней, Элиана? Они зовут тебя давно.
– Откуда вы знаете мое имя? – её пальцы сжали амулет так, что металл впился в ладонь.
– Твоя мать носила такой же. – Даррен указал на медальон. – Она была одной из нас. Пока не выбрала смерть ради тебя.
Элиана задрожала. Слова бабушки Марги всплыли в памяти: «Она ушла, чтобы спасти тебя от леса».
– Врете! – выкрикнула она, но голос дрогнул. – Марга говорила, что мать бросила меня!
Даррен шагнул ближе, и кристалл на его шее вспыхнул, осветив руну на амулете – спираль с тремя лучами.
– Марга боялась правды. Твоя мать пожертвовала собой, чтобы запечатать Разлом – портал, через который тьма проникает в наш мир. – Он коснулся посохом земли, и туман рассеялся, открыв поляну с камнями-исполинами. Руны на них светились кровавым. – Теперь печать слабеет. И только ты можешь её восстановить… или стать новой жертвой.
Элиана замерла. Ветер донёс до неё голос, похожий на материнский: «Прости меня, дитя».
– Почему я? – прошептала она, глядя на свои дрожащие руки.
– Потому что в тебе течёт её кровь. – Даррен подошёл так близко, что Элиана увидела в его глазах отражение пламени. – И потому что лес выбрал тебя. Эти тени… – он махнул рукой в сторону фигур, мелькавших среди деревьев, – это души тех, кто пытался остановить Разлом до тебя. Они ведут к истине.
– Или к гибели, – возразила Элиана, но сердце бешено стучало.
– Смерть – лишь начало пути, – усмехнулся Даррен. – Хочешь узнать, что случилось с матерью? Идём.
Тропа вилась меж деревьев, чьи ветви цеплялись за одежду, словно пытаясь удержать. Воздух густел, наполняясь запахом гнили и звёздной пыли. Внезапно Элиана остановилась – перед ней лежал скелет с крыльями, обёрнутыми в паутину.
– Кто это? – она коснулась кости, и в уме вспыхнул образ: женщина в сияющих доспехах, падающая под натиском тени с клыками.
– Аэриэль, последняя из крылатых стражей, – сказал Даррен, проводя рукой над скелетом. Крылья рассыпались в прах. – Она защищала Просеку Памяти, пока тьма не вырвала её сердце.
– Зачем вы показываете мне это? – Элиана отшатнулась.
– Чтобы ты поняла: страх – не враг. Он – учитель. – В его голосе прозвучала горечь. – Я тоже боялся, когда впервые ступил сюда. Боялся стать следующим.
Они вышли к обрыву. Мост из корней висел над пропастью, где в тумане мерцали огни-глаза.
– Идём, – Даррен ступил на мост, но Элиана застыла.
– Что, если я упаду? – её голос звучал тише шелеста листьев.
– Тогда тень поглотит тебя, как поглотила твоего отца, – ответил он, не оборачиваясь. – Он пытался бежать. Лес не прощает предательства.
Элиана сжала амулет. Отец… Марга никогда не говорила о нём. Сделав шаг, она почувствовала, как корни дрожат под ногами. На середине моста Даррен остановился.
– Посмотри вниз.
В тумане возникли лица: мать с раной на груди, отец с пустыми глазницами, Марга, протягивающая руки.
– Они… здесь?* – Элиана едва не выпустила нож.
– Отражения их душ, пойманных лесной паутиной, – Даррен схватил её за руку, когда она потянулась к видению. – Прикоснёшься – станешь одной из них.
Они пересекли пропасть, и мост рухнул с рёвом.
Озеро Зеркал лежало перед ними, чёрное и бездонное. На берегу стоял Страж в доспехах изо льда, с секирой, испещрённой рунами.
– Что ты ищешь? – его голос скрипел, как ветви на морозе.
– Правду, – выдохнула Элиана.
– Правда требует жертвы, – Страж ударил секирой о лёд. Поверхность озера вздыбилась, открыв воронку. – Войди в Зеркало. Или умри.
Элиана шагнула в воду. Холод обжёг кожу, а зеркальная гладь поглотила её.
Она очнулась в комнате с стенами из книг. Перед ней сидела женщина с рыжими волосами и зелёными глазами – её глазами.
– Мама? – Элиана протянула руку, но образ дрогнул.
– Я не успела тебя предупредить, – голос матери звучал из всех углов. – Разлом пробуждается. Ты должна…
Тень с клыками пронзила женщину сзади, и комната рухнула. Элиана закричала, падая в пустоту.
– Достаточно! – Даррен вытащил её из воды. Элиана задыхалась, её одежда покрылась инеем.
– Она… пыталась спасти меня… – рыдая, она сжала амулет. Камень треснул сильнее, и из щели брызнул синий свет.
– Теперь ты видишь, – Даррен положил руку ей на плечо. – Печать разрушается. Ты должна занять её место у Разлома.
– Ценой своей жизни? – Элиана отстранилась.
– Ценой выбора, – его голос смягчился. – Магия не умирает, Элиана. Она ждёт, когда её направят. Но для этого тебе придётся стать мостом между мирами.
Внезапно земля задрожала. Из леса вырвался рёв, и тени сгустились в фигуру с крыльями и когтями.
– Они нашли нас, – прошептал Даррен, вытаскивая клинок из посоха. – Беги к Алтарю! Я задержу их.
– Нет! – Элиана вскочила, чувствуя, как амулет жжёт грудь. – Я устала бегать.
Она вскинула руку, и синий свет ударил в тварь. Существо взвыло, рассыпаясь в пепел.
Даррен застыл, глядя на неё с смесью страха и восхищения.
– Ты…
– Веди меня к Разлому, – перебила Элиана. Её голос больше не дрожал. – Пора закончить то, что начала мать.
Тени повели их вглубь леса, где воздух трещал от энергии. Где-то впереди звенел колокол, и Элиана знала – её судьба ждёт у древнего портала. Но теперь она не боялась. Страх стал частью её силы.
