Александр Велесов
Поцелуй Мары
Через час мы выехали за пределы города и вскоре были уже на месте.
Усадьба, к воротам которой мы подъехали, по-видимому, было бывшим родовым дворянским поместьем.
Сразу за забором начиналась длинная деревянная казарма, явно построенная недавно. Автомобиль, на котором мы въехали на территорию остановился прямо у казармы. Сопровождавший меня солдат передал мне мой вещмешок, отдал честь и я направился к зданию, из которого уже вышел длинный и поджарый комиссар. Человек был тощ, но при этом не лишён военной выправки. Кожа на его жёлтом лице ровными окантовками оттягивала немного лошадиный череп. А глаза у него были такими, словно на них совсем не было зрачков. По моей спине слегка пробежал холодок. Наверно за ним немало смертей, подумал я.
–Не так много как на других… – вдруг произнёс он.
–Простите, что вы сейчас сказали? – переспросил я его.
–Я про них, про мертвецов, – ответил он, слегка прищурив свой взгляд, а уголки его губ будто застыли в улыбке.
Мне стало вдруг не по себе.
–Ха-Ха -Ха! Да я шучу, не принимайте мои слова близко к сердцу. Ну что а сейчас мне надо представиться. Я должен был сам приехать за Вами, но не получилось. Хотя вижу, что Вас доставили в целости и сохранности. Итак, я – капитан Маслов. Ну, можете меня называть просто Георгичем. Ну а Вы тот самый товарищ Миронов. Прошу Вас пройти за мной. Я покажу Вам комнату, где Вы будете пока жить. Ну а чуть позже Вас вызовут на ужин. На ужине я представлю Вам всех членов вашей группы.
Мы поднялись на второй этаж, а через два часа меня вызвали на ужин.
Это был большой зал, в центре которого стоял длинный резной стол. Меня встретил Кащей, как мысленно я окрестил Георгича. И встретил довольно дружелюбно с всё той ехидной улыбкой на лице, но с совершенно стеклянными глазами. Показав мне на центральное место во главе стола, он этим знаком давал понять мне и всем другим присутствующим на мою руководящую роль в этом мероприятии. Я подошёл к своему месту и с любопытством посмотрел на всех, кто находился в зале. Над столом нависал огромный старинный абажур, отбрасывая на сидящих свою серую тень.
–Товарищ Миронов разрешите вам представить присутствующих! – отрапортовал Кащей.
–Товарищи учёные археологи – Красновский и Клевин, – он показал мне на пожилого учёного с козлиной бородкой, в очках и чёрном костюме, а также довольно молодого человека в военном френче, кучерявого и с каким-то растерянным взглядом, как будто непонимающим того, что он вообще делает в этой компании.
Первый был Красновский, а второй -Клевин. Я поздоровался с каждым, пожав им руки. Красновский был грустным и немногословным мужчиной, а Клевин слегка заикаясь, проговорил:
–Кле-ввин Ээ-дуард Нна-ттанович.
–А это товарищи военврачи, – продолжал Кащей, – Торопов Валерий Сергеевич и Алтынова Мария Петровна.
Торопов был человеком довольно интересной наружности, средних лет и правильно отточенными чертами лица, а Мария Петровна женщина средних лет, миловидная, но с какой-то едва уловимой тоской в глазах. Волосы на её голове были хорошо и аккуратно собраны при этом. Однако она очень мило улыбнулась мне.
–Ну и непосредственно командир спецотряда. Ваш помошник, товарищ Митрохин, – он показал на молодого, смуглого парня явно бывшего родом из Малороссии.
Парень был косая сажень в плечах, крепкий и мускулистый. Он был в военной форме.
–Ну а последнего Вашего попутчика товарищ Миронов вы уже знаете. Это враг народа – бывший белый офицер. Да, а находиться он сейчас в отдельном помещении. Ну а с остальным личным составом в количестве пятидесяти человек вы познакомитесь завтра. Весь личный состав расквартирован в данное время в казармах. Вот как бы и всё. – прищурившись подытожил Кащей и добавил, – А теперь прошу всех к столу отужинать.
Мы все сели за стол, а в зал почти тут же вошли два красноармейца. Один нёс большую походную кастрюлю, источавшую приятный запах, означавший то, что в данной ёмкости вкуснейший суп. Другой большую сковороду с толстыми и большими, с ладонь жареными котлетами. На столе уже был разложен чёрный хлеб, а также большие тарелки с квашеной капустой и вареной картошкой.
Перед нами лежали разложенные на столе приборы, и мы принялись поглощать еду. Никто особо не общался друг с другом, кроме как фраз. Подайте, будьте добры и так далее.
После ужина кто-то ушёл сразу к себе, а кто-то и остался внизу попить горячего чаю. Я не заметил, как ко мне незаметно подсел Красновский.
–Вы верите в мистику товарищ Миронов? – спросил он меня почти что шёпотом.
Я, внимательно посмотрев на него, ответил:
-Вы понимаете, товарищ Красновский, что я как комиссар и командир Красной Армии не имею права верить во всю эту чушь. Не имею права и не могу верить. Ну, если Вы сейчас спросили по поводу нашего предстоящего похода, то я думаю, что в этом деле нет никакой мистики. Скорее я думаю и уверен в том, что это человеческий фактор.
–Вы правы товарищ Миронов, – услышал я сразу же за спиной голос Кащея, – правы на все сто процентов, хотя вопросы остаются в любом случае. Если считать, что в лагере произошёл бунт заключённых, то куда спрашивается, делись улики. Я ведь был там с первой группой товарищ Миронов, и мы обследовали почти все леса, причём с собаками. Кроме болот … Они ближе к югу, топкие очень. Да ещё болота в лесах, территория, знаете ли, огромная, порядка около пятидесяти километров. Ну а в радиусе около тридцати километров к северу и ещё дальше к востоку мы за несколько дней обшарили всё вокруг. Потом начались проливные дожди, и мы бросили всё. Дальше было невозможно кого-либо и что-либо искать. К вечеру плотный сырой туман, а днём непрекращающиеся ливни. Мы бросили все, и ушли оттуда. А следов ни-ка-ких.
–Вы там были? – спросил я Кащея.
–С меня хватит одного раза, а теперь пойдёте вы. Хотя если мне прикажет наша партия то я конечно пойду в это проклятое место и второй и третий раз… Но вы молоды товарищ Миронов, а я уже давно не молод… Гражданская война и всё такое… Сами понимаете и поэтому партия и выбрала Вассс. -Кащей как-то нервно сделал ударение на букву с.
–И что там ничего совсем не было? – снова спросил я.
–Знаете, товарищ Миронов там ничего не было кроме пустых построек. Хотя нет наверное было… Ощущение … Ощущение такое, что вот они где-то рядом, люди, но их нет. Жуткое ощущение. Поверьте мне, что наблюдать трупы расстрелянных врагов народа гораздо спокойней. По крайней мере, ты видишь, что он враг, распластанный перед тобой, с вытекшими из головы мозгами и пробитой пулемётной очередью грудью. А здесь ничего. Пусто как в царстве Аида. Знаете что это за царство? – улыбнулся он странной улыбкой.
Внутри меня что-то передёрнуло.
–Товарищи, товарищи, – заверещал Красновский, – мы же современные люди, – не унимался он. – И ко всему прочему должны подходить с научной точки зрения. Да, а ведь в истории уже было что-то похожее.
–Где именно? – холодно спросил Кащей.
–В Америке … – совсем уже робко ответил Красновский.
–Где? Где? – переспросил Кащей.
–В Америке товарищи. Это случилось несколько веков назад, в период испанской экспансии. Испанские солдаты зашли очень далеко в сельву и случайно обнаружили там, в чаще лесов, прекрасные рукотворные постройки, наверно это был город. Но он был совершенно пустой. Они обследовали его от и до, но никого не нашли, хотя в домах было довольно свежее присутствие человека. По преданию местных индейцев, там жил народ майя, который просто исчез, но вопрос – куда он мог исчезнуть, если индейцы и сами не знали, и действительно писал испанский летописец, у всех было тогда такое чувство, будто они ушли только вчера. Сохранилась нетронутой даже кухонная утварь и детские игрушки.
Красновский замолк и как-то многозначительно посмотрел на всех.
–И что случилось потом – спросил Кащей.
–Индейцы поведали, что этот народ забрали духи… – краснея, пробормотал Красновский.
–Духи?…-улыбнулся Кащей, – профессор, профессор, – покачал он головой, а потом продолжил, – профессор пора бы вам оставить свои старорежимные взгляды. Это Америка, у них в империалистическом обществе на всё могут быть мистические взгляды. А мы с вами строим новое коммунистическое общество! И тут не джунгли и не индейцы, чёрт побери! А триста тридцать заключённых – бывших белогвардейцев, монахов, которые в своих проповедях обличали Советскую власть, кулаков и всякого другого отребья. И в том числе охраны лагеря.… И всё они провалились как сквозь землю. Может Вы ещё скажите прямо в ад или в рай? – у Кащея лицо покраснело, а несчастный Красновский весь сжался от страха, – добавил он уже тихим голосом, -и это вам не хухры мухры -это прииски врагов народа.
Несчастный профессор как-то оцепенел вдруг и побледнел после последних слов Георгича.
–Ладно, пейте лучше чаю профессор, – процедил сквозь зубы Кащей.
Однако мы услышали приятный голос женщины, который заставил нас всех заулыбаться. Это была военврач Алтынова.
–Товарищ Маслов, а скажите, пожалуйста, что нашли заключённые на каменоломне?
Кащей немного занервничал, но при этом всё-таки галантно произнёс, пододвигая стул Марии Петровне:
–Прошу вас присаживайтесь Мария Петровна. А я смотрю, что сегодня не спиться пока не кому. Ну что же я отвечу вам на ваш вопрос. Да там нашли кое-что заключённые, но когда я побывал там со спецгруппой, то мы ничего не обнаружили.
–А что именно товарищ Маслов?
Кащей понял то, что попал в тупик, ведь учёные должны знать конечную цель того зачем
им нужна вся эта миссия. Он как-то потупил глаза, даже как будто немного занервничал, словно совсем не хотел отвечать на этот вопрос. Но всё-таки ответил,
–Там был найден каменный саркофаг и внутри него странные артефакты, – процедил сквозь зубы Кащей.
–Ну а куда же всё исчезло?
–Да мы действительно искали Мария Петровна, прочесали весь лагерь, но ничего не нашли. Позже должны были приехать и учёные из Москвы, но они не успели – связь с лагерем оборвалась. Ну а потом среди местных жителей, которые, между прочим, и живут на довольно приличном расстоянии от лагеря, поползли странные слухи о том на месте лагеря проклятое место.
–Что вы говорите? – не унималась Мария Петровна. – Скажите, а вот этот ваш заключённый, бывший полковник белой армии, как его вы назвали?
–Прозоровский, – ответил Кащей.
–Да, да именно так …Он что-нибудь сказал? И где вы его вообще нашли?
–Всё там же в лагере, запертого в подвале дома комендатуры.
–И он действительно всё это время молчал? – снова спросила женщина.
–Он произнёс одно слово …
–И какое же?
Кащей как-то заёрзал на месте, будто его слегка ошпарили кипятком, но всё-таки выдавил из себя.
–Мара. Слово было – Мара.
–Что Вы сказали?– меня, будто одёрнуло током.
–Мара, Мара – повторил Кащей два раза.
–Мара – повторил и я, вспомнив при этом тот жуткий сон в гостинице.
–Мара, а что означает это слово? А ведь это имя? Имя, да точно имя, – сказала военврач.
–Вы знаете, – вмешался в разговор неугомонный профессор Красновский, – я могу сказать чьё это имя. Это имя древнеславянской богини смерти, или как ещё называли её – богини страждущих мертвецов. В Древнем Риме её называли Гекатой, а в Индии – это богиня Кали. Богиня страждущих мертвецов …
–Каких, каких мертвецов? – казалось удивлённо, спросил Кащей и глаз его при этом нервно задёргался.
–Страждущих, – еле выговорил профессор. Он был словно совсем не рад тому, что произнёс это треклятое слово, от которого его замутило.
–А вы могли бы товарищ Красновский подробней рассказать нам об этом, – спросила его Мария Петровна.
–На сегодня хватит, – резко одёрнул всех Кащей, – хватит товарищи! Я предлагаю все разговоры отложить до завтра, у нас ещё будет немало времени на все эти темы, всё-таки как-никак две недели подготовки. Ну а сейчас давайте спать, – уже каким-то уставшим голосом сказал Кащей.
Мы все разошлись по своим углам .
Две недели прошли совсем незаметно. Я успел за это время узнать про личный состав группы, а именно с бойцами Красной Армии, которые располагались здесь же в казармах.
А потом мы, наконец, выдвинулись на север.
На место назначения мы прибыли спец поездом, а чтобы двигаться дальше для нас приготовили утеплённые телеги. И вот, наконец, мы смогли выдвинуться в сторону лагеря.
Путь в лагерь пролегал по сильно заметённой снегом дороге, по которой казалось, очень давно никто и не ходил. Сначала мы шли по ровной снежной степи. А потом углубились в тайгу.
Отряд красноармейцев был отлично вооружён стрелковым оружием и пару станковыми пулемётами на телегах, которые мы взяли с собой на всякий случай. Были и несколько ящиков с гранатами . Мы все были в тулупах и валенках. Пять телег были только с одним продовольствием. Путь нам предстоял немаленький и судя по карте нам должны были встретиться лишь два населённых пункта, собственно две маленькие богом забытые деревушки. Однако телеги были сильно утеплены тулупами, а ночами мы жгли костры и грелись у них до утра.
Тайга же растянулась на многие километры, которые нам предстояло пройти.
Несмотря на начавшиеся метели через трое суток мы достигли первой деревушки. Но задержались там недолго, дав отдохнуть главным образом нашим лошадям.
А вот до следующей деревни мы шли целых пять суток.
И наконец, по истечении пяти суток мы добрались до второго населённого пункта, которой была заброшенная среди непролазной тайги деревня больше похожая на старообрядческий скит.
Ощущение и действительно было таким, словно мы очутились в глубоком прошлом, настолько здесь всё выглядело патриархально и допотопно.
К этому времени мы уже изрядно устали, замерзли и даже наш добрый друг -спирт, не помогал нам.
Мы остановили обоз прямо в центре села и уже двое бойцов стучались в крайнюю избу.
Через несколько минут нам открыл дверь пожилой мужик в овчинном тулупе, рыжей, торчащей клочьями бородой и со слегка прищуренным взглядом.
Глядя на нас из-подлобья он еле слышно буркнул:
–Здраве буде, – и продолжал смотреть куда-то в бок.
–Мы из столицы товарищ! – крикнул я ему, – к лагерю двигаемся, что в сорока верстах отсюда. Должны, небось, знать то про него. Нам бы отдохнуть денек.
После непродолжительной паузы мужик произнес,
–Знаю я про лагерь Ваш и вижу, что вы служивые. Вон и солдат, сколько и оружия у вас. И знаю, куда путь держите.… Только проклято место то. Вы уж вторые туда идете.… Ваше дело конечно, но только еще пуще беду накликаете на всех. Нам-то все одно здесь помирать и отсюда идти нам больше некуда, да и не надо. Мы из поморов и рыбой здесь промышляем. Река здесь недалече, – уже громко и внятно произнес речь мужик,– а зла там пропасть… – добавил он вздохнув.
–Ну, так что? – снова спросил я его.
–Давайте так, начальство в мой дом, а служивые пущай те два дома займут. Там и дрова есть, и печь, если что растопят. Дома то эти большие, как раз для них и сойдут, – он показал на два больших сруба, стоявших немного поодаль.
–А хозяева где ихние? – спросил я.
–Померли недавно все, нет их боле. В лес ушли и не вернулись, а скоро и наш черед придет, – ответил он мне и его слова будто обожгли меня свинцовым холодом.
Вскоре мы грелись уже в большом доме хозяина, которого звали Василием. Его жена у дверях встретила нас хмурым взглядом.
Однако она пригласила нас к столу и мы, достав свои припасы, уселись все вместе за большой деревянный стол.
Через некоторое время Митрохин привел полковника Прозоровского, которого я дал приказ усадить рядом с нами, все равно бежать было некуда, вокруг тайга. В доме было тепло и даже жарко, а в печи трещали дрова. Хозяева на стол выложили картошки из чугунка, вяленой рыбы. Ну а мы достали сухарей, чаю с сахаром, тушенки и даже несколько плиток шоколада, которому очень подивилась хозяйка дома, но почему-то как мы не предлагали ей его, она к нему не притронулась.
–Ну а вообще как Вы тут живете, кругом тайга сплошная, не души на сотни верст? А в деревне кто нибудь еще проживает?
–Еще старик Евлампий, да муж с женой Агриповы, ну и этот …, как его? Никонор – бобылем живет, и все… – ответил мне Василий.
–И все так и живут и некуда не уходят?
–А куда ж пойдут-то? Тайга и есть дом наш, здесь нам жить и здесь помирать, – сказал Василий.
–Ну а про Советскую власть слышали что нибудь?– спросил я его.
–Особливо-то мы не слышали ничего, окромя того, что народ болтал, будто власть нынешняя, Советска безбожна, бесовс….-однако договорить Василий не смог, жена грубо дернула его за рукав тужурки.
–Какая же тут еще власть? – уже влезла в разговор его жена, – власть забыла нас давно, пре давно…. А здесь в тайге окромя медведей, волков и леших и нет никого. Да вот и лагерь энтот ваш, пропади он пропадом … вот и власть вся! – зыркнула она глазами.
–А ну цыц баба! – гаркнул Василий на неё.
Но тут мягкий голос Марии Петровны заставил всех как-то успокоиться, по крайней мере, на время.
–А лагерь? – спросила она, – Что за зло там? Вы сказали, что зла там много?
–Лагерь.…А что лагерь? Гхм, – многозначительно произнес Василий, словно обдумывая в голове, что ему еще сказать, – до вас же уже приходили одни. Но, их мало было, не так как вас. У вас то войско целое, а тех несколько человек было, военные все. Да вы то, небось, и сами все знаете.
–И ничего не нашли? – снова спросила Мария Петровна.
–А нам то почём знать, – ответил ей Василий, глядя в сторону печки.
–Видели они…. -вдруг услышали мы голос хозяйки, который заставил нас всех встрепенуться, но Василий грозно взглянул на неё и она замолчала.
–Что видели? – спросил я, уже точно убеждаясь в одном, то что Кащей не всё поведал мне.
–Продолжайте, – сказал я ей.
–Они быстро вернулись, и белые были как смерть. И не все вернулись…. Несколько человек сгинули, – ответила она мне.
–И что видели они? – не унимался я.
Василий с женой как-то странно переглянулись, а потом она вдруг как-то опустила свою голову и тихо так произнесла, как шёпотом,
–Смерть … Смерть, её они видели.
А муж её вдруг добавил.
–Смерть или не смерть … Только ещё раньше, эти сиделые, которые в лагере на рудниках работали нашли там что-то и с того и началось там всё.
–А что же нашли? – спросила его Мария Петровна.
Но тут раздались вопли жены Василия,
–Не ходите туда! Не ходите! Господом Богом молю! Не ходите! Проклято там всё! Проклято! Все пропадёте! Все! Мертвецы там из могил встают! Бесы там! Бесы! – она, истошно закричав, схватилась за голову и выбежала вон из дома.
Да, подумал я, «ну мертвецы» – это положим чушь собачья, а если и правда что-то есть, ведь и не убежишь не куда, и тайга кругом и зимы конца края нет.
