– Довольно болтать пустяки, – внезапно нахмурясь, прервал рыцарь. – Получи свое золото, подай сюда контракт. Прощай и помни свое обязательство.
– А как же вы найдете путь в Котелэ? – остановил было его Маржерен. Но рыцарь нетерпеливо махнул ему рукою:
– Ступай домой! От этого распутья дорога мне хорошо знакома.
– Да благословит вас… – начал Петр, но – рыцаря уже не было на тропинке: он как будто растаял в воздухе.
Возвратись на село, Маржерен спохватился, что он не спросил имени своего благодетеля. А договор-то он, как водится, подписал, не читая: не проверять же ему было такого знатного господина!
– А впрочем, я знаю, кто это – утешал он себя, – это сын графа de Villers-Outréaux, из Esnes… как слышно, граф любит нас, бедняков, и много помогает крестьянам; к тому же рыцарь говорил, что до земель его нет и часу ходьбы, а графские земли сходятся с нашими – межа с межою.
Тем временем – на гумне уже кипела работа. Чуть смерклось, графские рабочие пришли и взялись за труд. Неслыханно спорилось дело в их руках. Пока одни ставили сруб, тесали столбы и бревна, другие формовали кирпичи, а третьим стоило руку положить на сырой кирпич, чтобы он окреп и высох. Не развели они костра, не зажгли ни одного факела, а между тем красное зарево – невесть откуда – мерцало над ними. Странно это было, но беззвучность, с которою свершалась стройка, была еще страннее. Сто пятьдесят каменщиков, плотников, носильщиков прислал рыцарь, – и хоть бы кто из них слово проронил! На кладбище в полночь – и то не тише, чем было в этой рабочей толпе. Без стука бил молот, не шипела пила, – ни треска дерева, ни тяжелого дыханья усталых людей…