Александр Амфитеатров
Чертово гумно
– Зачем у тебя веревка? – спросил рыцарь, когда они вошли в лесную чащу. Петр промолчал.
– Уж не удавиться ли ты выдумал, дурак? Что-то рожа у тебя пасмурна и глаза – точно ты поцеловался со смертию… Беда, что ли, стряслась над тобою?
Видя, что рыцарь человек участливый, Петр ободрился и откровенно рассказал свое горе.
– Стало быть, – возразил рыцарь, – вся беда в том, что ты не выстроил гумна?
– Строят его теперь поденщики – да кой в нем прок? Когда они его достроят, только лишний долг – им за работу – ляжет мне на шею. Что я буду убирать в него? Навоз – вместо хлеба. Нет, я пропал, пропал, если Бог не пошлет мне во спасение чуда.
– Чудес на свете не бывает, – холодно сказал рыцарь, – но бывают добрые люди, которые не прочь иной раз помочь ближнему в нужде… Пожалуй, я, так и быть, ссужу тебе сто луидоров, пришлю своих рабочих достроить твое гумно и наполню его отборным зерном… чудо, что за зерно, продашь его на рынке не дешевле семи экю за четверть.
Петр, ошеломленный великодушным предложением, дико воззрился на рыцаря. Лицо последнего было далеко не из приятных: не будь оно оживлено огромными черными глазами, ярко сверкавшими в глубоких впадинах, – рыцарь смахивал бы на гнилого мертвеца. Но в эту минуту благодетель показался признательному Петру красавцем из красавцев.
– Ах, ваше сиятельство! – вскричал мужик вне себя от радости, упав в ноги рыцарю. – Вы возвращаете мне жизнь… Но – на каких же условиях получу я эту ссуду?
– Разумеется, не даром, дурак. Мы заключим с тобою правильный контракт. Я обязуюсь доставить тебе все, что обещал, сегодня же ночью, до первых петухов; а ты с своей стороны через год… ну, да все равно, скажем, хоть через два года… обязан переселиться на мои земли и стать моим вассалом.
