Пятьсот лет тому назад Фландрия сильно страдала от неурожаев. Недород 1390-го года оказался тем ужаснее, что, едва приблизилась к концу скудная жатва, – хлынули с ужасающею силою сентябрьские дожди и не дали убрать снопов в скирды. Хлеб сгнивал на поле. Народ был в ужасе и смертельном горе. Ждали голода и повальных болезней.
Одному крестьянину, по имени Петру Маржерену, пришлось особенно плохо. Всего полгода, как он женился; молодуха его была беременна по четвертому месяцу. Жатва у него удалась и так, и сяк; но некуда было собрать ее. Рассчитывая на ясное «бабье лето», Петр не успел управиться с постройкою гумна до осенних ливней, и теперь хлеб его мок и пропадал под открытым небом. Петр видел пред собою полное разорение, невозможность уплатить господину подати и аренду, необходимость влезть в долги и тяжкую кабалу у какого-либо кулака-соседа. Будь он холост – пожалуй, и не сробел бы пред несчастьем: одна голова не бедна, а и бедна, так одна! Но мысли о горькой участи жены и будущего ребенка сводили его с ума.
– Чем видеть и терпеть этакое горе, лучше умереть! – решил он и ушел в лес, захватив с собою прочную веревку. Пока он выбирал сучок, на котором повеситься, – подходит к нему рыцарь, богато одетый, и спрашивает:
– Эй, мужик! как пройти в замок Котелэ? Проводи меня через лес, – получишь дублон за услугу.
Петр подумал, что удавиться он еще успеет, а дублон – штука недурная, пригодится его вдове с сироткою. К тому же в осанке и пронзительном голосе рыцаря было что-то, не допускавшее возражений.
– Слушаю, ваше сиятельство, рад служить вашей чести, – сказал Петр и повел рыцаря глухою тропою.