Александр Тимофеевич Филичкин
Проза. Книга 2
Иду на Вы. Шаг третий
Ещё через несколько дней, я доел красный, сладкий маринованный перец, которым меня угостила любимая тётушка. Он был приготовлен с добавлением ложки прованского масла для вкуса.
Мыть литровую банку я совсем не хотел. Во-первых, такая посуда никому не нужна. Редко, кто из наших сограждан делает заготовки на зиму. Всё можно купить в магазине. Консервированные фрукты и овощи стоят ненамного дороже, чем свежие.
Во-вторых, масло сильно испачкает белую раковину, что стояла в моей маленькой кухне. Придётся потом, и её отмывать ядовитым шампунем. Получится двойная работа.
К моему удовольствию, ёмкость имела железную крышку. Мало того, она закрывалась при помощи поворота руки. Оставив в сосуде ярко-алый рассол, я его закрутил, как можно плотней, и поставил в прозрачный пакет. Натянув на себя тёплые вещи, я взял полупустую посуду и пошёл в магазин, за продуктами.
По пути находилась площадка контейнеров для сбора у граждан твёрдых отходов. Туда я и решил, выбросить лишнюю тару. Зачем ей стоять пару дней возле ведра и ожидать пока накопится мусор? За это долгое время в ней обязательно появится плесень.
Добравшись до нужного места, я поставил стеклянную банку в почти полный, открытый сверху контейнер. Рядом со мной появилась высокая женщина. Она была в замшевой, длинной дублёнке с большим капюшоном, отороченным мехом.
Лишь приглядевшись, я понял, что дорогая одежда очень потёртая, а местами довольно засалена. Лицо этой дамы оказалось сильно испитым. Возраст за пятьдесят.
По всему было видно, она из так называемых, «новых бедных людей». Поэтому, она часто рылась в помоечных баках. Искала в мусоре то, что удалось бы хоть как-то использовать.
К примеру, в Самаре, платы от электронной аппаратуры и техники, и любое железо, можно сдавать в специальные приёмные пункты. За них там дают какие-то мелкие деньги, которые хватает на хлеб.
Провода эти люди, срезали везде, где только возможно. Даже те, что находились под большим напряжением. Они воровали металл с дачных участков и из цехов закрытых заводов.
Так было в «святых девяностых годах», как говорила супружница вечного пьяного Ельцина. Сейчас всё вернулось на круги своя. Большинство россиян выживает только за счёт подобного промысла.
Увидев, как я что-то поставил в контейнер, женщина обратилась ко мне: – А что у вас в банке?
– Рассол. – не стал я лукавить.
– О, нужно взять. – оживлённо воскликнула дама.
– Он из-под красного болгарского перца. Слишком уж острый. Тебе не понравится. – сказал я на последок.
Уходя от помойки, я размышлял: – Сейчас баба крикнет мне вслед: – Я с вами не переходила на ТЫ!
Как это ни странно, я ничего не услышал. Видимо дама, снимала пробу с рассола.
Разговор с нанимателем
Не очень давно я служил архитектором в одной частной конторе. Платили там не так, чтобы много, но заставляли пахать за двоих. Да ещё и начальство относилось ко всем, как к крепостным позапрошлого века.
Как-то раз я услышал, что хозяин нашей маленькой фирмы говорил с кем-то по сотовому. Никого не стесняясь, он сказал своему абоненту: – Чего ты о них беспокоишься? Инженеры это же мусор. Выгоним этих, других наберём.
Совершенно естественно, что я решил найти для себя другую работу. Для этого вошёл в интернет и дал объявленье на сайте «Head Hunter». Пройдясь по всем нужным окнам, я разместил своё резюме, телефон, а так же e-mail. Оставалось лишь ждать человека, которому нужен проектировщик вроде меня.
В конце января, мне позвонили. Мужской уверенный голос задал вопрос, что я умею? Пришлось без утайки всё рассказать. Он сообщил, что у них в перспективе очень много серьёзных объектов.
Им нужны специалисты высокого класса, которые умеют делать работу самого различного профиля. Судя по анкете на сайте, я им подхожу, но на всякий пожарный, нужно взглянуть на портфолио моих прежних проектов. После чего, меня пригласили придти к ним для знакомства.
Сказав руководству, что мне нужно уйти по личным делам, я отпросился с работы и помчался по адресу, данному мне собеседником. Доехал до места я удивительно быстро, а не так, как обычно, когда долгу приходиться ждать муниципального транспорта.
В большом офисном здании я быстро нашёл дверь с нужным мне номером. Успокоив дыхание, встревоженное подъёмом по лестнице, я постучал в тонкую створку, и смело шагнул за порог.
Я попал в небольшой кабинет размером три метра на шесть. В нём стоял шкаф для верхней одежды, четыре маленьких конторских стола с мониторами и четыре офисных стула. В комнате было трое мужчин лет тридцати. Развернуться там оказалось собственно негде. Сесть посетителю тоже.
Любезный молодой человек мне сообщил, что начальник конторы сейчас подойдёт. От нечего делать, я достал альбомы с портфолио. В них находились цветные картинки, что я сделал с трёхмерных виртуальных моделей.
Я показывал их своему собеседнику и рассказывал об этих объектах. Почти все они были успешно построены. Некоторые находились поблизости от данного здания. Их все легко узнавали.
Мой визави восхищался увиденным. Двое других немного послушали болтовню архитектора, рекламирующего свои достижения. Затем, они сильно поморщились, переглянулись, встали с жёстких сидений, и пошли покурить.
Тут появился сухощавый начальник конторы. Ему было, где-то под сорок. Я начал рассказ по новому кругу. К моей откровенной досаде, на хозяина фирмы мои наработки не произвели впечатления.
Он небрежно листал цветные картинки фасадов и лениво рассматривал планы многоэтажных домов, крупных торговых и офисных центров. Всё говорило о том, что это ему совсем ни к чему. А замечательный «рендер моделей», тем более.
Кончилось тем, что он спросил напрямую: – А вы в Автокаде работать умеете?
Немного опешив от такого вопроса, я постарался объяснить человеку, что всё, что он только что видел, сделано в названной им чертёжной программе. Тут он стал говорить, что нужно его новой конторе.
С его слов выходило, что я буду должен, всё делать совершенно один. То ли, он и не знал, что над любым крупным зданием усиленно трудятся десять, а то и все двадцать сотрудников?
То ли, хотел нанять на работу исполнителя типа Леонардо да Винчи. Того, кто «на все руки от скуки». Плюс ко всему, и согласования с городскими властями лягут на его мощные плечи.
После таких «умных» слов я догадался, передо мной дилетанты, что никогда не проектировали серьёзных объектов. То есть, детишки или племянники каких-то крупных чиновников.
Вельможные боссы начнут пропускать через эту фирмёшку большие заказы. Главная часть из оплаты ляжёт на банковские счета за границей, а пахать будут обычные лохи, вроде меня. Причём, один за семерых человек.
Я уже собирался уйти, но мой собеседник спросил, когда я приду к ним на работу? И смогу ли я высидеть в офисе с девяти до шести каждый день? Пришлось слегка задержаться, чтобы ответить на важный вопрос.
В то время, мой производственный стаж перевалил за сорок три года. Я почти пятилетку находился на честно «заслуженном отдыхе». К сожалению, государственных денег не хватало на жизнь. Поэтому, я усердно трудился в проектной конторе.
«Родное» правительство решило вдруг сэкономить на работающих пенсионерах России и издало людоедский указ. Там говорилось о том, что тем чудакам, кто продолжает пахать, не будут давать компенсацию, равную ежегодной инфляции.
А чтоб получить небольшую прибавку, которая не соответствовала реальному уровню повышения цен, нужно было уволиться, и просидеть дома целых три месяца. Только потом, тебе начинали платить, как всем остальным ветеранам.
Я сообщил нанимателю, что смогу к ним придти лишь после девятого мая. Две недели уйдёт на увольнение с прежней работы и три месяца только на то, чтоб получить добавление к пенсии.
– А вы сможете работать на «удалёнке»? – живо поинтересовался мужчина.
– Да. – кивнул я нанимателю: – У меня есть компьютер и Автокад с интернетом.
– Это нас очень устраивает. – обрадовался сорокалетний хозяин: – Только зарплата будет не сорок тысяч, а лишь тридцать пять.
– «Интересная выходит картина». – сразу подумалось мне: – «Значит, я буду использовать личную технику. Плюс ко всему, отдавать из своего кошелька за электричество, за интернет и телефон для постоянных разговоров с конторой.
Меж тем, как данная фирма сэкономит на аренде ещё одного кабинета. Она не создаст мне рабочее место. То есть, не купит новый компьютер с программой, мебель и прочие нужные вещи. Мало того, она ещё и платить мне станет меньше на двенадцать с половиной процентов. Нехилый гешефт».
Не обращая внимания на мой кислый вид, мужчина бодро продолжил: – Для начала выполните небольшую работу. Нужно вычертить планы четырёхэтажного здания. По ним мы будем делать проект реконструкции. Как скоро вы сможете справиться с этим заданием?
Он протянул мне пачку листов А4. Быстро их проглядев, я понял что это ксерокопии тех чертежей, которые выдаёт БТИ (бюро технической инвентаризации города).
На них оказалось много пометок карандашом. Видно, кто-то прошёлся с рулеткой по зданию и нанёс кое-какие размеры. Здание было шириною метров пятнадцать, а длинною все шестьдесят.
– На эти планы мне потребуется не меньше недели. – сказал я уныло. Передо мной лежала работа для техника, а не для архитектора с высокой квалификацией.
– Кроме того, – продолжил я говорить: – для проекта реконструкции здания нужны будут разрезы с фасадами. Это потребует ещё столько же времени. А если делать «трёхмерку», то добавьте сюда ещё дней пять или семь. Итого, уйдёт около месяца.
– «Трёхмерка» теперь никому нужна. – отрезал мой визави: – А вы должны внести в планы воздуховоды и все батареи. Они на бумаге отмечены.
Я печально покачал головой и двинулся дальше. Хочу объяснить, что прежде, чем заключать договор с нанимателем, я задаю три главных вопроса: какая работа, какие установлены сроки и какая оплата?
Если что-то меня не устраивает, я отказываюсь продолжать разговор. С первыми пунктами моего алгоритма я уже разобрался. Оставалось узнать, стоит ли за данные деньги пахать на такого жлоба?
– Я у вас пока не работаю и мне интересно, как будет производиться оплата? – спросил я мужчину.
– Вы начертите планы и пришлете их нам по интернету. Мы всё посмотрим и, если они нас утроят, то переведём вам деньги на карточку.
– Я уже сорок лет кручусь в этом бизнесе. – сказал я как можно спокойнее: – Я уже очень много видел заказчиков. Договариваешься ты с человеком. Он тебе улыбается, обещает всё заплатить, берёт чертежи и исчезает неизвестно куда.
Поэтому, или давайте аванс в полсотни процентов, или работу поменьше. Чтобы мне было потом, не очень обидно её потерять.
– У нас с вами всё на доверии. – возмущённо ответил хозяин: – Как можно подозревать всех в этом мире? Мы никого не обманываем.
– «Ладно,» – сказал я себе: – «потрачу неделю свободного времени, сделаю планы, а там будет видно. Если заплатят, то продолжу работу».
– Хорошо. – согласился я обречёно: – У вас есть электронные копии чертежей БТИ?
– Да. – сказал наниматель: – Давайте флешку, я их запишу.
– К сожалению, дома забыл. – сознался я огорченно: – Сбросьте чертежи на свою. Я её привезу вместе готовой работой.
– У нас нет сейчас флешки. – с ухмылкой сказал сорокалетний мужчина. По лицу было отчётливо видно, что он просто лукавит.
– Ну, мы же с вами говорим о доверии. – воскликнул я удивлённо и неожиданно вспомнил, что подобное запоминающее устройство в любом магазине стоило двести рублей. В то время, как буханка белого хлеба тянула на сорок.
– Всё равно флешки нет. – отрезал хозяин проектной конторы.
Я немедленно понял, что больше мне здесь делать нечего. Собрав альбомы с портфолио, я сложил их в пакет и, думая о напрасно потерянном времени, направился к двери. Там я столкнулся с теми мужчинами, что пошли покурить.
И тут меня внезапно «накрыло». У меня и в прежние годы, иногда возникало довольно странное чувство. Оно весьма походило на то ощущение, когда вы сидите перед дисплеем, а твоим компьютером на расстоянии управляет другой человек. То бишь, сисадмин работает по «удалённому доступу».
Вы видите все, что происходит вокруг, но вмешаться не можете. Плюс ко всему, вы слышите свой собственный голос, что произносит те фразы, которые вы не хотели сейчас говорить.
Вот и я, вдруг стал объяснять, что над каждым крупным объектом должны работать строители самых разных специальностей. Это генпланщики, технологи, архитекторы, конструкторы, теплотехники, сантехники, слаботочники, электрики и, конечно же, сметчики.
Усилия всех этих людей должен координировать один человек – главный инженер проекта. Иначе возникнет огромное число неувязок, ошибок и разных огрехов.
Мои слова вызвали недоумение у всех окружающих. Заметив это, я тотчас заткнулся. Деревянной походкой робота «Фёдора», которым хвалятся журналюги по телеку, я вышел из комнаты. За порогом меня враз отпустило.
– «Выходит, что всё это было затеяно,» – сказал я угрюмо себе: – «лишь для того, чтобы слегка просветить четырёх дилетантов. Теперь они, очень возможно, поймут, что должны делать и как? Или найдут тех людей, которые будут работать за них. Вероятней всего, второй вариант».
Удалённый доступ
Разговор с очередным нанимателем, закончился, как обычно, впустую. Сильно расстроенный, я вернулся назад, на свою постылую службу. Было удивительно жаль того времени, что ушло на поездку туда и обратно. Лучше за эти часы я сделал бы что-то полезное. Не для себя, так для хозяина фирмы. Глядишь, осталось бы мне поменьше работы.
А тут ещё неприятная сцена в автобусе вконец испортила мне настроение. В салон с задней площадки вошла холёная дородная женщина. Она долго рылась в большом кошельке. Наконец, достала купюру с номиналом в тысячу «полновесных российских рублей».
Идти к месту водителя было её далеко. Да и люди забили узкий проход. Поэтому, дама сунула деньги тому, кто стоял впереди, и вежливо попросила его: – Передайте, пожалуйста. (Проезд тогда стоил тридцать рублей).
Лохматый старик без возражений переслал сумму дальше. Голубая бумажка стала переходить от одного пассажира к другому. Она добралась до первой площадки, где попала к стройному парню лет восемнадцати.
Автобус затормозил у остановки. Дверь с шумом открылась. Человек с деньгами в руке вышел на улицу и спокойной походкой двинулся прочь от дороги. Машина медленно тронулась в путь по маршруту.
– Задержите его! – закричала женщина с задней площадки. В салоне было несколько крепких мужчин, но никто из них из салона не выскочил и не побежал за воришкой.
– «Зачем тратить силы ради чужой тыщи рублей?» – невольно подумалось мне. Следом явилась ещё одна мысль: – «Бескорыстная помощь осталось в далёких советских годах. При капитализме, каждый сам за себя».
Рядом с рабочим столом сидел мой хороший товарищ, с которым я был знаком много лет. Он заметил моё угнетённое состояние духа, наклонился ко мне и тихо спросил: – Что-то случилось?
Вместо ответа я отрицательно покачал головой. Цифры в углу монитора показывали пятнадцать ноль-ноль. Начался очередной перерыв, положенный проектировщикам по российским законам.
Мы дружно поднялись из офисных кресел, и вышли в пустой коридор, покурить. Чтобы избавиться от негативных эмоций, переполнявших меня, я рассказал Александру о своём неудачном вояже. Под конец, я сообщил и о том, что случилось после беседы.
Неизвестно зачем, я поведал о том, что время от времени, у меня возникало довольно странное чувство. Оно сильно походило на то ощущение, когда ты сидишь перед экраном компьютера, а им на расстоянии управляет другой человек. То бишь, сисадмин что-то делает по «удалённому доступу».
Ты видишь всё, что происходит у тебя перед носом, но вмешаться не можешь. Плюс ко всему, до тебя доносится собственный голос, который произносит те фразы, которые ты даже не думал сейчас говорить.
Особенно часто так получалось в присутствии привлекательных женщин. Только услышав от дам нечто вроде – придурок, я понимал, что брякнул вовсе не то, что хотел им сказать.
К моему сожалению, все попытки исправить возникший конфуз не приносили потом никакого успеха. То есть, упустил братец шанс, так уже не ропщи. Дорога ложка к обеду.
Насколько я знал, Александр являлся довольно непростым человеком. Он был очень спортивным подростком, отлично играл в волейбол, футбол, баскетбол. Имел тонкий слух и неплохой баритон.
Прекрасно импровизировал на саксофоне и классической шестиструнной гитаре. Долгое время ходил в драмкружок, где исполнял главные роли в любительских и «домашних» спектаклях.
Кроме того, как однажды с гордостью в голосе сообщила его старая мама: – Он кончил школу с физико-ПАТОЛОГИЧЕСКИМ отклонением. Впрочем, учитывая её малограмотность, родительницу легко извинить.
Ведь когда сын заявил, что хочет учиться в политехническом, его мама в удивлении воскликнула: – Ну почему нужно идти в ПОЛУ технический институт нашего города? Ступай уж лучше в строительный. Будешь потом, инженером, не техником.
На самом-то деле, он был золотым медалистом школы с физико-математическим направлением, но это не так уж и важно. Всё равно стал обычным проектировщиком и работал теперь в мелкой частной конторе.
Услышав мой грустный рассказ, Александр сочувственно покачал головой и сказал: – Как ты, наверное, знаешь, я долгое время ходил в драмкружок нашего Дворца пионеров. Как мне все говорили тогда, получалось очень неплохо.
Руководитель кружка хорошо ко мне относился и видел во мне талант к лицедейству. Дело дошло до того, что он взял меня за руку и вместе с ещё одним пареньком отвёл в местный театр. Там шёл отбор в студию юных актёров для ТЮЗа.
В большом коридоре толпились десятки красивых девчонок. Все они в разнобой повторяли куски сложного текста из Шекспира и Чехова. Отовсюду звучали отрывки из «Гамлета», «Леди Макбет» и «Вишнёвого сада».
Я и приятель совсем не готовились к данным прослушиваниям. Поэтому, мы вместе вошли в комнату приёмной комиссии. Там встали напротив стола и прочли на два голоса какую-то басню из школьной программы. К удивлению всех окружающих, нас, в числе очень немногих, приняли в студию.
Через какое-то время, мы взялись репетировать пьесы, которые прогоняли в театре. Однажды наш преподаватель сказал: – Приходите завтра к обеду. Режиссер всех посмотрит и, скорее всего, пригласит вас в дневные спектакли. Будете на подхвате у инженю, если они вдруг заболеют. То есть, у тех малорослых актёров, что играли детские роли.
Так уж случилось, что именно в назначенный день в нашей физико-математической школе, должен был проходить какой-то проверочный тест. Я, вместе с приятелем, ехал туда на автобусе.
Машина остановилась прямо напротив театра. Двери открылись, нужно идти. Ведь там нас ожидает совершенно новая жизнь. Перед глазами мелькнул целый ряд удивительно красочных и ярких картин.
Вот, я играю детские роли. Потом, по рекомендации ТЮЗа, поступаю в ГИТИС в Москве. С течением времени, становлюсь популярным актёром кино и театра. Моя известность очень быстро растёт. Я еду на фестивали в Берлине и в Каннах. Меня приглашают на работу в Америку. Я становлюсь звездой Голливуда…
Осталось лишь сделать шаг, спрыгнуть с подножки и бежать за своей голубою мечтой. Однако, какая-то могучая сила не давала мне тронуться с места. Я стоял словно приклеенный. Скосил глаза на приятеля, а он тоже замер, как статуя.
Двери автобуса с лязгом закрылись. Машина медленно двинулась дальше. Я с невыносимой тоскою, смотрел на уплывающий куда-то назад театральный подъезд. Мой хороший приятель, молча топтался поблизости, и тоже не делал попыток сойти.
Самое странное, что можно было бы спрыгнуть на другой остановке и бегом вернуться обратно. Однако и этого я сделать не смог. В моей голове внезапно возникли какие-то мысли о предстоящем математическом тесте. Они немедленно вытеснили всё остальное.
– Вот и выходит, – подавленно сказал Александр: – что человек своей голове не хозяин. Кто-то там сверху, всё время, решает за нас. Поманит красивой мечтой, а потом, как скотину загоняет обратно в тёмное стойло. Да и память постоянно твердит, мол, сам ты во всём виноват!
– Да уж… – только и смог выдохнуть я. Немного подумав, я с грустью добавил: – Кое у кого из людей за спиною стоит ангел-хранитель, у нас же с тобой, там находится ангел-вредитель.
Модная стрижка
В конце марта, я вдруг заметил, что волосы у меня отрасли больше, чем нужно. Значит, пора мне постричься. Я тут же решил, в конце недели схожу в парикмахерскую.
В этот же день я узнал, что в «великой» России вдруг началась «пандемия короновируса». Благодаря чему, завтра с утра закрываются все учрежденья Самары, которые усердно обслуживают население города.
Работать будут только аптеки, продовольственные магазины, банки и офисы операторов сотовой связи. Общественный транспорт станет ходить с большим интервалом, а личными автомобилями пользоваться, вообще, запрещается. Все должны сидеть по квартирам, как при строгом домашнем аресте.
Так и прошло ещё около месяца. К счастью, разрекламированная «мировая зараза» обошла середину Поволжье дальней сторонкой. Местная власть начала ослаблять санитарный режим и разрешила открыть с понедельника кое-какие частные лавочки: бани, парикмахерские и фитнес центры.
Я решил, что не стоит мне стричься в первый же день. Наверняка, там будет столпотворенье народу. Поэтому, отложил свой визит ещё на семь дней. Наконец, наступило нужное мне воскресенье.
Ближе к полуночи, я принял ванну, вымыл длинные волосы, высушил их при помощи фена и улёгся в кровать, на чистую подушку и простынь. Весь понедельник и вторник я просидел за дисплеем. В комнате было вовсе не жарко. Пыль или мусор из-под компьютерной мышки у меня не летела. На голову, что-либо не падало. Спал я в той же постели.
В среду с утра, я пошёл в парикмахерскую. К моему удивлению там было полно посетителей. Две пожилые работницы, возрастом под шестьдесят, стригли меня много раз. Обе они оказались заняты делом, возились со школьницами, которым красили длинные волосы.
Насколько я знал, процедура была очень долгой. Поэтому, я занял очередь к их третьей товарке, крепенькой женщине лет тридцати. Её я увидел впервые, но взглянув на помятое жизнью лицо, почему-то решил, обкарнать меня под «канадку», она всё же сумеет.
Обычно на мне тренируются совсем молодые девчонки, которые только вчера пришли сюда с улицы. Одна из них, удивительно сильно привязалась к пульверизатору. Она так часто брызгала на мою бедную голову, что у меня капли потекли по лицу и за шиворот. Я был принуждён, прервать весьма интересный процесс.
Вторая возилась со мной почти целый час. Хотя все управляются за пятнадцать минут. Третьей вдруг не понравились мои «жирные» волосы и она приказала их вымыть под струёй холодной воды. Потом, она не могла сдвинуть машинку по черепу. Устройство для стрижки хорошо «прилипало» к моей чистой коже.
Выяснилось, что парикмахерша тридцатилетнего возраста объединила способности трёх неумех, с которыми мне приходилось общаться. Для начала, она послала мыть голову того паренька, который был передо мной.
Я даже слегка удивился. На мой взгляд, ему и срезать было, в общем-то, нечего, а тот коротенький ёжик, что торчал на макушке, был достаточно чистым. Таким же, как у всех остальных.
– «Надо же, какой любитель купаться и стричься», – сказал я себе.
Возилась она с данным клиентом, минут сорок, не меньше. Я слышал, как молодой человек заказал модельную стрижку и подумал о том, что женщина симулирует высокую сложность работы. Поэтому, так много времени, прыгает возле него.
Минул час после того, как я вошёл в парикмахерскую. Паренек, что был предо мной, всё же, поднялся из неудобного кресла. На мой придирчивый взгляд, на его голове, мало что изменилось. Только зря заплатил полтыщи рублей.
Наконец, очередь дошла до меня. Едва я уселся, как женщина вдруг заявила, что волосы у меня слишком грязные. Поэтому, я их должен немедленно вымыть.
На улице было тогда градусов десять по Цельсию. В помещении не больше шестнадцати. Сидеть в моём возрасте с мокрой башкой, значит, тотчас простудиться, а может быть, подхватить воспаление лёгких.
И это во время «пандемии коронального вируса». Да если меня вдруг упрячут в больницу «великой» России, я там подхвачу эту заразу и точно откину копыта. Это тебе не советское время. С тех пор медицину у нас почти совершенно разрушили. Разве, что в центре Москвы осталось, что-то приличное.
– Стригите, как есть. – сказал я в ответ.
– Вы когда мыли голову? – взвилась парикмахерша
– Вчера. – бросил я, чтоб отвязаться от её притязаний.
– Волосы у вас слишком грязные! – настаивала упрямая женщина. Можно было подумать, что целых два дня я не сидел за компьютером в прохладной гостиной, а усердно трудился в угольной шахте.
В перепалку вмешалась хозяйка салона. Двигаясь к креслу, я прошёл мимо неё. Так что, тётушка хорошо рассмотрела состояние моей шевелюры: – Воды сейчас нет! – со значеньем сказала она.
– Могу постричь его только машинкой. – отрезала женщина.
Я собирался сказать, что согласно постановленью правительства, она должна прикасаться ко мне только в перчатках. Однако, решил, что не стоит обострять ситуацию.
Просидев час и десять минут, я не хотел тащиться куда-то ещё и ждать столько же, если не больше. Наверняка, везде сейчас длинная очередь из сильно обросших людей.
– Стригите машинкой. – сказал я со вздохом и добавил уже про себя: – «Всё равно на работу ходить мне больше не нужно. Через пару недель волосы вырастут до того состояния, которое мне нужно теперь».
Парикмахерша взяла инструмент, приступила к работе и возилась со мной почти полчаса. Наверное, сильно боялась запачкаться.
Дождавшись, когда стрижка закончится, я, сдерживая своё раздражение, со вздохом сказал: – Моя мама меня стригла машинкой всего за десять минут.
– Я вас ещё и ножницами кое-где подравняла. – возмущённо воскликнула женщина. Интересно, что там было равнять после прохода машинки с насадкой?
Не вступая в полемику, я провёл рукою по черепу, ощутил волоски длинной пять миллиметров и угрюмо спросил: – Сколько с меня?
– Двести пятьдесят. – не моргнув глазом заломила она.
– Да такие деньги я всегда платил за «канадку». – хотел я сказать. К сожалению, нервотрёпка с «модной причёской» меня почти доконала. Я решил промолчать и не стал возмущаться по данному поводу.
Не стал я говорить и о том, что если сия парикмахерша настолько брезглива, то пусть идёт работать проктологом. Кто его знает, вдруг она близкая родственница хозяйки салона? Придётся со стрижкой ходить значительно дальше, чем в данное время.
Я протянул ей купюру в пять сотен рублей. Недовольная женщина взяла деньги и ушла куда-то внутрь помещения. Наверное, думала, что в сердцах я забуду про сдачу и уйду, хлопнув дверью.
К разочарованию женщины я всё же дождался её возвращенья. В отместку она принесла мне две бумажки по сотне и полста разной мелочью.
Да здравствуют «золотые» работники российского сервиса.
