Александр Шельфский
Поезд жизни на колее судьбы
– С Новым Годом!
На время все заботы ушли на второй план, уступив место празднику и радости. Они общались за столом друг с другом, смеялись, шутили, вспоминали различные приятные и запоминающиеся моменты из жизни, ситуации. А за этими разговорами и еда, не зря приготовленная Елизаветой и Екатериной, «уходила» быстро, поэтому стол постепенно пустел от того, что пустела посуда.
Когда же время дошло до чая с тортом, тогда Екатерина и Александр, а за компанию с ними и Елизавета, вернулись к теме телефонного разговора.
– Ну что ты думаешь, Саш? – спокойно, даже будто бы безразлично спросила Екатерина, пережевывая кусочек торта.
– У меня есть одна идея, – уверенно сказал брат.
– Какая? – спросила уже Елизавета.
– Ты не знаешь, – обратился Александр к сестре, – отец ее общается с дядей Андроном? – он сделал глоток кофе.
– Еще как общаются. Еще когда я уезжала, по крайней мере, точно общались. Стоп, – сообразила Екатерина, – он же…
– Да, да, да, – с улыбкой заметил брат, – он так и живет в Ленинграде?
– Вроде да.
– Завтра, – он улыбнулся, – то есть уже сегодня… в общем, не важно, – он махнул рукой, – днем позвоню бате и возьму номер дяди Андрона. Позвоним ему, все обсудим.
– А что ты придумал то? – недоумевая, спросила Елизавета.
– Да!? – поддакивала ей Екатерина.
– А вот все вам расскажи, – он сделал паузу, – не переживайте, – он посмотрел на напряженное лицо сестры, – если все получится – все будет хорошо.
– Хорошо бы, – сказала Екатерина.
– Что ты придумал? – настойчиво спросила Елизавета, когда они с Александром уже легли в кровать.
– Расскажу тогда, когда все обсужу с дядей Андроном.
– А что за дядя Андрон?
– Главврач одной из больниц, – сказал Александр, поворачиваясь на бок.
Александр взял у отца нужный номер, связался и договорился о встрече на третье января, днем в кафе на Невском проспекте. Когда Александр пришел, человек, с которым у него назначена встреча был уже там.
– Добрый день, Андрон Иванович, – сказал Александр, подойдя к столику, и протянул руку.
– Добрый день, Александр, – пожилой мужчина привстал и пожал протянутую руку.
Андрону Ивановичу было семьдесят два года, но выглядел он для своих лет бодро и «моложаво». До прихода Александра, он сидел нога на ногу, с пенсне на носу, и читал газету, а на столе стояла чашка кофе.
– Вы не против, если я и себе возьму? – спросил Александр, указывая глазами на чашку.
– Пожалуйста, – добродушно ответил Андрон Иванович.
Александр подошел к кассе.
– Добрый день, девушка,…
– Здравствуйте.
– …мне, пожалуйста, кофе и кусочек «Наполеона», небольшой, – он показал пальцами примерный размер.
– Хорошо.
Она отправилась исполнять заказ, А Александр в это время снял дубленку и повесил ее на вешалку у столика. Через минуту на подносе уже стоял кофе, на блюдце рядом с чашкой лежал кусочек сахара и маленькая ложка, тарелка с кусочком торта, а рядом лежали десертные нож и вилка.
– Спасибо, – Александр дал без сдачи и с подносом в руках вернулся к столу.
Андрон Иванович уже достал из портфеля какие-то бумаги и тщательно их рассматривал.
– Так, Александр, давайте поговорим о вашей сестре, – он собрал бумаги в стопку и убрал их.
– Давайте, – Александр сделал глоток ароматного кофе и начал, – моя сестра…скажем так, вышла замуж не за того человека. Точнее, там его мамаша больше ненормальная, я бы даже сказал больная. В общем, она забеременела от него и сейчас уже восьмой месяц. А двадцать первого, января, назначен развод. И тут нам, перед самым новым годом, звонит его маман, – он произнес «маман» с французским прононсом, – и говорит, мол, развод разводом, но ребенка отдавайте мне и, если не отдадите, как она сказала, по-хорошему, то все переходит в суд. Поэтому у меня…немного сумасшедшая идея… Она ведь не отвяжется, – он посмотрел в сторону, – у нее уже давно кукушка съехала, – Александр отрезал и съел кусочек торта.
– И в чем именно просьба? – заинтересованно спросил Андрон Иванович. Ему явно нравилось что-то нестандартное, не такое обыденное.
Александр прижал зубами верхнюю губу, а затем сказал.
– Можно оформить по документам что ребенок родился мертвым?
По лицу Андрона Ивановича нельзя было понять ничего. Оно было сейчас безэмоциональным и непроницаемым.
– Александр, вы понимаете, что это противозаконно?
– Честно, я этого точно не знаю. Но догадываюсь, что все именно так и вряд ли, – он сказал с издевкой, – это законно.
– Я не буду говорить, что то, что вы просите – это невозможно, – он сделал паузу, – но нужно некоторое согласие… Вы сможете приехать завтра ко мне в больницу с сестрой?
– Да, без проблем.
– Хорошо. В двенадцать я буду ждать вас на проходной.
– Хорошо.
– И еще…, – сейчас оба забыли про кофе и торт, – вариант аборта уже давно отпадает, раз ваша сестра на восьмом месяце. Он делается максимум на третьем, – сказал он словно сам себе, в задумчивости.
– Да моя сестра на это и не пошла бы.
– Судебные тяжбы нести не хотите? Да и малая вероятность того, что победите…
– Да если и победим, то затраты денежные и нервов будут огромными. А ребенок в это время будет расти неясно в какой обстановке.
– Да, это так… И предупрежу вас сразу, – он выпил залпом остатки кофе, а Александр сделала глоток из своей чашки, – ребенок не сможет остаться у вашей сестры.
– То есть? – глупо улыбнулся Александр, хотя сам все это понимал заранее.
– Если ребенок умер при родах, он не может оказаться на руках у вашей сестры через несколько лет.
– Понимаю.
– Но, – с хитрой улыбкой продолжил Андрон Иванович, – у кого-то еще в этот день может родиться ребенок.
– Понимаю, – уже с улыбкой сказал Александр.
– И отлично, – он стал собираться, – в общем, жду вас завтра в двенадцать.
– Запомнил. Мы приедем. Спасибо вам, – Александр встал.
– По не за что, – Андрон Иванович оделся и протянул руку, – до завтра.
– До завтра, – Александр пожал руку.
Андрон Иванович ушел, а Александр в хорошем настроении сел доедать кусочек «Наполеона» и допивать кофе.
Александр вернулся домой к обеду.
– Привет, – сказала Екатерина.
– Привет, – ответил Александр, закрывая за собой дверь.
– Ну что? – с прога спросила сестра.
– Ну что, ну что, – с улыбкой передразнил Александр, – завтра едем с тобой в родильный дом номер один. На Ваську.
– Зачем? – непонимания, спросила сестра.
– Ну не рожать же, – он снял ботинки, – привет, Лиз, – сказал он жене, которая вышла из спальни в коридор.
– Привет, – они поцеловали друг друга в щеки, – все готово. Обедать сейчас будет.
– Подожди, с Катей поговорим, – сказал он, зайдя в спальню, чтобы переодеться, – идите пока в комнату, – он снял одежду и надел халат.
Он помыл руки и зашел в гостиную, где за столом сидели жена и сестра.
– Так зачем завтра ехать? – не выдержала Екатерина.
– Андрон Иванович хочет с тобой поговорить, – сказал Александр, садясь на стул.
Александр изложил им свою идею и разговор в кафе.
– Ты псих, – сказала сестра после рассказа брата, – но это логично, – согласилась она с ним.
– Но…только ты же понимаешь, что оставить ребенка у себя ты не сможешь.
– Что!? – повысила голос Екатерина и привстала.
Елизавета положила свою руку поверх руки мужа.
– Кать, это невозможно…, – попытался продолжить Александр.
– Так зачем вообще весь этот замысел!? – Екатерина «взорвалась», – давай просто отдадим его ей и дело с концом! – она истерически посмеялась, – нет, я не понимаю всего это.
– Кать…, – пыталась вставить Елизавета, но Екатерина уже завелась слишком сильно.
– Вам то двоим этого не понять! – она чуть ли не плакала, – у вас нет своих детей, вам не за кем ухаживать, заботиться. У вас не хотят оторвать часть вашей же жизни….
– Ты себя слышишь!? – не выдержал Александр и сам приподнялся, – что ты вообще несешь!? Ну сделай искусственные роды и голова твоя болеть не будет, если ты так хочешь! – Александр знал насколько они опасны на таком позднем сроке.
– Не буду, – в слезах сказала Екатерина и села на стул.
– Лиз, принеси воды, пожалуйста.
– Хорошо, – Елизавет вышла из комнаты.
– Кать, – Александр приблизился к сестре, – есть выход.
Елизавета вернулась со стаканом воды.
– Саш, оставь нас, пожалуйста, – обратилась Екатерина к брату уже спокойнее, – я сама знаю выход.
– Хорошо, – Александр встал и тихо вышел из комнаты, закрыв за собой дверь, направившись в кухню.
Екатерина и Елизавета остались в комнате вдвоем. Сделав глоток воды, Екатерина начала:
– Лиз, ты хочешь забрать моего ребенка? – было видно, как трудно было ей вывести эти слова из себя.
– Ч-что? – нежно спросила Елизавета.
– Если ребенок не может остаться со мной…я хочу чтобы он остался у той женщины, которая будет его искренне любить и заботиться…у которой он будет в безопасности, в тепле…В семье, в которой я уверена.
– Кать…
– Я вижу как вы с Сашей хотите ребенка, как вам его не хватает, – Екатерина не обратила внимание на то, что Елизавета хотела начать фразу, – я же вижу тебя. Вижу как ты реагируешь, как смотришь. Если судьба не одарила тебя таким счастьем, то позволь ему прийти извне. Лиза, ты согласна принять ребенка от меня?
Елизавета кусала губы и перебирала пальцами рук.
– Да, – тихо сказала она, подняв глаза на Екатерину.
– Спасибо.
Они одновременно встали и обняли друг друга. У обеих были влажные глаза и улыбка на губах.
Александр постучал в дверь и, приоткрыв ее, просунул голову.
– Можно?
– Заходи, – с улыбкой сказала Елизавета.
Александр открыл ногой дверь полностью, а в руках нес две порции обеда для жены и сестры.
– Это вам, – сказал он, ставя на стол тарелки.
– Спасибо, – сказали женщины.
– Тебе спасибо, – он поцеловал жену.
Принеся и свою порцию, они втроем, несколько успокоившись, найдя оптимальное решение и приняв его, сели обедать.
На следующий день Opel Kadette остановился недалеко у роддома за десять минут до двенадцати часов. Втроем, Елизавета тоже поехала, они пошли к зданию. Несмотря на внешнее спокойствие, Екатерина очень сильно нервничала и волновалась. Тревожна была и Елизавета, но где-то в глубине себя она хотела, чтобы все прошло, как и задумывали Александр и Андрон Иванович, чтобы наконец у них с мужем появился в семье ребенок. Когда они зашли внутрь, их уже ждал Андрон Иванович.
– Добрый день, – заметив вошедших, он прервал милый разговор с медсестрой и подошел к ним.
– Здравствуйте, – они с Александром пожали друг другу руки, – моя сестра Екатерина и жена Елизавета, – представил он женщин, поочередно показывая на них рукой.
– Добрый день, – Андрон Иванович поздоровался с каждой в том же порядке, в котором представил их Александр.
– Пройдемте в мой кабинет, – он рукой пригласил их пройти за ним и сам направился по коридору.
Пока шли на небольшом отдалении друг от друга никто ни с кем не разговаривал.
– Прошу, – Андрон Иванович открыл дверь перед «гостями».
Все зашли внутрь и он закрыл дверь за собой на замок.
– Присаживайтесь, – он сел в рабочее кресло за столом.
Екатерина и Елизавета сели на диване, а Александр на стул перед столом.
– Екатерина, – начала Андрон Иванович, – Александр посветил вас в свою, так сказать, задумку, с которой я ему помогаю?
– Да, – робко ответила Екатерина.
– Вы на это согласны?
– Да, – чуть помедлив, но уже уверенне сказала она.
– Хорошо. Теперь следующее, – он откинулся в кресле, – как вы решили поступить с ребенком?
Екатерина перевела взгляд с Андрона Ивановича на Елизавету, а затем обратно. Она теребил ремешок свой небольшой сумки через плечо.
– Я бы хотела, чтобы Елизавета воспитывала ребенка, – она не могла сказать слово «отдать», – после его рождения.
– Ага. Понял. Елизавета, вы на это согласны? Мне, просто, нужно все уточнить лично у каждого.
– Я согласна, – она подняла глаза от своих рук на мужа.
– Ну что же, раз все на все, – он улыбнулся, – согласны, то…, – он сделал паузу, которой воспользовался Александр.
– Андрон Иванович, а как это будет оформлено по бумагам?
– Вот об этом я и хотел сейчас сказать, – он тихо цокнул языком и продолжил, – мы можем сделать два варианта. Первый – Елизавета рожает, в кавычках, здесь.
– Моя жена не может рожать. Это прописано во всех ее больничных документах, – вставил Александр.
Андрон Иванович посмотрел в сторону Елизаветы и та тихо, кивнув, сказала:
– Да.
– Тогда другой вариант остается у нас вами… Вы усыновляете ребенка сразу по его рождению. Имя матери, по ее же инициативе, в документах, скрывается. Ну не хочет человек, чтобы о нем знали. Подписав все нами подготовленные бумаги, вы становитесь родителями, – он указал руками на Елизавету и Александр, – как только ребенок появится на свет. Соответсвенно, по вашим бумагам, – он обратился к Екатерине, – ребенок умер. Как-то все вот так, – ему словно было самому немного неловко от того, что он сейчас сказал.
Александр чуть барабанил пальцами по столу. Сейчас это был единственный звук в кабинете.
– Ну что? – спросил он, посмотрев на сестру и жену, – что решаем?
Женщины сидели, не смотря друг на друга, да и не смотря ни на кого. Екатерина быстро водила пальцами вдоль ремня сумки, а Елизавета положила ладони на колени и смотрела на них. Елизавета не хотела говорить первой, потому что считала, что все в данной ситуации зависит от Екатерины. Екатерина же колебалась, сама не понимая перед чем. Она готова согласиться, но не может этого сделать. Наконец Екатерина подняла голову и посмотрела на брата, перестав теребить ремень.
– Я, – начала она, – я, – слезы наворачивались на ее глазах. Елизавета взял ее ладонь в свою, – я готова к этому, – через силу произнесла она.
И в этот момент никто из присутствующих не знал что сказать. Елизавета стала успокаивать Екатерину, а мужчины сидели и смотрели на них, изредка отводя взгляд.
– Мы ко всему готовы, Андрон Иванович, – сказал Александр, повернувшись к главврачу.
– Ну хорошо, – немного растеряно сказал Андрон Иванович, – тогда…Мы кладем Екатерину на стационар через три дня. Хорошо? – ни к кому конкретно он не обратился.
Никто не ответил.
– Кать? – обратился Александр к сестре.
Та подняла красные глаза на брата.
– Ты ложишься через три дня сюда.
– Хорошо, – она искренне улыбнулась.
– Отлично, – Андрон Иванович встал. Поднялся и Александр, – тогда жду вас здесь через три дня на четвертый, – он улыбнулся, – еще позвоню накануне вам, – он указал на Александра.
– Хорошо. А ничего, что у моей сестры не отрицательный резус?
– Несмотря на специфику нашего родильного дома, никто не запрещает здесь рожать всем, – он улыбнулся.
Андрон Иванович вышел из-за стола и подошел к Екатерине, которая только что встала вместе с Елизаветой.
– Не переживайте, Екатерина, – они «встретились» глазами, – все будет хорошо. Я сам буду принимать у вас роды и все организовывать. Обещаю вам, – он говорил это очень искренне и доверительным голосом.
Екатерина улыбнулась уже шире, не только губами, но и глазами.
– Хорошо. Спасибо вам.
– Спасибо будете говорить позже.
Они распрощались, а через несколько минут Александр уже заводил машину, чтобы поехать обратной домой. Только он знал, что Андрон Иванович не главврач роддома, а фигура еще чуть более крупная. Екатерина помнит его как главврача, но с того времени произошли изменения, о которых рассказал ему отец, когда Александр брал у него телефонный номер.
Через три дня Екатерина уже лежала в палате. Все необходимое она взяла с собой. Ей дали отдельную палату с хорошими, как и во всем роддоме, условиями. Александр и Елизавета проводили ее, помогли устроиться, а затем поехали домой, обещая навещать каждые выходные, а возможно и чаще. Созваниваться они могли каждый вечер.
Немало предстояло здесь пробыть Екатерине, но это был единственный способ, чтобы сохранить ребенка в семье. Благо, время в больницы разбавлялось различными процедурами, общением и проходило в начале довольно быстро. Екатерина и не заметила как прошла неделя. И когда ее приехали навестить брат с женой, хоть они и за день договаривались, она уже успела это забыть.
Однако, в больницы оставалось и много свободного, «не убитого» времени. Екатерина много вязала, хотя последний раз в жизни делала это несколько лет назад. Но вязание помогало и отвлечься от всего, и время проходило очень быстро. Брат привез ей множество книг, включая «толстые», как «Отверженные» или «Американская трагедия», которые предстояло читать долго. Екатерина их чередовала с «легкой» литературой детективов или приключений.
Так и проходили дни Екатерины. Она ни разу не скучала, но иногда грустила. А еще она до последнего момента не сможет узнать судьбу своего ребенка, до появления которого остается уже не так много времени.
Александр и Елизавета тоже, конечно, беспокоились за Екатерину. Для каждого такая ситуация была новой и неизвестно к чему все приведет. После каждого посещения Екатерины, Александр слушал музыку и, обычно, не самую позитивную. Трудно сказать, такой выбор был вызван состоянием души после встреч с сестрой или же просто он сделала выбор в пользу такой музыки. Он прослушал альбомы групп: Телевизор «Мечта самоубийцы», Агата Кристи «Декаданс», Pink Floyd «Atom Heart Mother». Но были и времена просто забойного, старого и доброго хард-рока, когда ставились пластинки Deep Purple, Led Zeppelin, Whitesnake.
Беспокойство каждого было внутри него. Ни на на поведение Елизаветы, ни на действия Александра оно не влияло. Просто, у каждого было внутри что-то будто инородное, что-то то, чего быть не должно.
«Для это все и придумано – литература, кино, музыка. Ты отвлекаешься, забываешься и два часа фильма или сорок минут музыки просто наслаждаешься. Кто-то ищет успокоение в алкоголе, кто-то в наркотика…но как по мне… Лучше тратить деньги на «духовную пищу», чем на злоупотребление алкоголем. Все хорошо в меру. И алкоголь это тоже великая придумка человечества. Главное – правильное использование. Не зря же существует фраза – все хорошо в меру. У человека идет перенасыщение любым…как сказать…перенасыщение от всего когда-нибудь наступает. От еды, от покупок, от всего. Даже от денег. Нет, ну по-идеи когда-то же оно должно наступить…хотя (Александр задумался). Для каждого человека свое. Но посмотреть вечером кино или послушать хорошую музыку в выходной день – это же здорово (он встал с дивана и подошел к стеллажу, где стояли виниловые пластинки. Да (он вел пальцем вдоль корешков) сколько удовольствия доставили «Мелодия» и, для рока, Андрей Тропилло. «АнТроп» это конечно было… (он улыбнулся) первый наш советский «пират». Не знаю какие они брали исходники, ну понятно, что с западных пластинок, но сделали многое, чтобы познакомить с западным хардом, и для развития нашего. Двойные Зеппелины, Шагин на обложке четверки, добавление себя на обложку Пеппера, вместе с Колей Васины (он смотрел пластинки и улыбался, вытаскивая какую-нибудь из них и рассматривая). Забавное было время. Забавное…».
Для Елизаветы во всех этих уроках и околошкольных делах время пролетало. Вечерами они с Александром смотрели кино или же, если показывали хоккей или другие спортивные соревнования, она читала в спальни.
Незаметно время подходило к двадцать первому числу, а значит и к расторжению брака между Екатериной и Антуаном. Елизавета и Александр ужинали, когда раздался телефонный звонок.
– Алло, – ответил Александр, дожевывая пищу.
– Александр? – он узнал голос Антуана.
– Да. добрый вечер, Антуан, – сказал Александр без эмоций.
– У нас через два дня с Екатериной развод, – говорил он неуверенно, – нет никаких изменений?
– Нет. Все также.
– Понятно.
Александр не выдержал и решил спросить:
– Ты знаешь, что твоя мать угрожает моей сестре, да и всей семье?
– Что? – Антуан явно не понял.
– Она хочет чтобы Екатерина отдала вам ребенка.
– Но я…я ничего не знал об этом. Мы этого даже не обсуждали. Я бы никогда не стал забирать ребенка у Катрин, тем более угрозами…, – задумчиво закончил он фразу.
– Ну как видишь, твоя мать иного мнения. Ты когда приезжаешь?
– Самолет прилетает в Санкт-Петербург в шесть часов утра и семь минут. Двадцать первого.
– Я тебе встречу. Там же, где и в прошлый раз. Уезжаешь в тот же день?
– Да, вечером.
– Один приедешь?
– Да.
– Отлично. Тогда тебя встречу и провожу.
– Да зачем…, – неуверенно возразил он.
– Чтобы все обсудить. Матери не говори об этом разговоре, хорошо?
– Хорошо. Как Катрин?
– Уже в больнице по воли твоей матери, но на развод привезу.
– Как? – болезненно спросил он.
– Все расскажу при встрече. В шесть часов в Петербурге, да?
– Да.
– Хорошо. До встречи через пару дней. Пока.
– Хорошего вечера.
Александр положил телефон и вернулся к столу.
– Антуан? – спросила Елизавета, когда муж сел за стол.
– Да. Не знал о том какую…, – он выругался, – творит его мать.
Они продолжили ужинать, обсуждая звонок из Франции.
Александр ехала на автомобиле по пустой дороге к аэропорту, ранним утром двадцать первого числа, первого месяца года. Ехал он не быстро и аккуратно, но даже так он припарковал машину за двадцать минут только до прилета самолета из Франции. Александр неторопливо пошел к зданию аэропорта. Внутри, он пошел к зоне прилета и, так как оставалось еще чуть меньше десяти минут, пошел в кафе и взял себе кофе. Он сидел и смотрел на выходящих, на встречающих. В такие моменты довольно просто отличить людей, которые прилетают по работе, от тех кто прилетает в туристических целях или к друзьям.
Выпив кофе, Александр, побарабанив по столу, встал и пошел ждать Антуана перед дверьми. Через несколько минут он узнал в выходящем мужчине Антуана. Он был чуть осунувшийся и уставший. Их встреча прошла практически также, как и в прошлый раз, за исключением того, что сейчас у француза был только небольшой кожаный портфель.
Когда они сели в машину, Александр сказал:
– Сначала отвезу тебя, а затем поеду за Екатериной. Ты пока там подождешь.
Они ехала в машине, не общаясь друг с другом. Александр пока особо этого не хотел, а Антуан не знал что сказать. Наконец, гость города начал говорить, извиняющимся голосом:
– Александр, я правда не знал о том, что ты рассказал мне по телефону…
Александр вел машину и смотрел на дорогу, не отвлекаясь. Но он только делал вид, что ничего не слышит, на самом деле он был внимателен к словам Антуана.
– Я же и не претендую на ребенка. Я все понимаю. Понимаю что произошло, – он сделала паузу, – ведь я искал в Катрин спасения от всего вот этого…, – голос Антуана становился чуть другим и Александр, не смотря на пассажира, понял, что тот начинает плакать, – но не вышло. Я полюбил ее искренне, очень сильно, – Александр слышал, что Антуан говорит правду, передает свои душевные чувства, – понимаешь, у меня уже что-то в голове совершенно не то. И это дерьмо мешает мне быть нормальным человеком. Я не знаю, – он достал платок и высморкался.
– Ты получал удовольствие от того, первого раза с ней, – подключившись к разговору, спросил Александр, сделав поворот.
– Честно…это был мой первый раз и я даже не понимал толком что это такое было. Все было как-то стремительно. Только с похорон отца и сразу так…
«После смерти отца, в шестнадцать лет… Эта баба точно неадекватная».
– Твоя мать вот тебе все и сбила в голове.
– Да я понимаю. Но не могу от нее отделаться, отойти от этого. Я как ее вижу…у меня сразу встает и я…у меня будто в мозгу что-то переключается и я уже кроме нее все остальное забываю.
– Ну это уже болезнь. Может, полечиться?
– Да если бы это было возможно…Да и мать не отпустит…
– Хватит на мать сваливать! – Александр перебил его, – ты взрослый человек и сам можешь все решить – чего ты хочешь, а чего ты не хочешь. Понимаешь, это не вопрос того, кто возьмет шоколадку или кому отдать круассан. Это твоя жизнь и ты в ней решаешь. Мать может советовать, помогать в чем-то, но ты уже вышел давно из того возраста когда она что-то решает за, – он сделал ударение на «за», – тебя. Ты умный мужик, по своему красивый. Но знаешь, скажу тебе честно, может это и мои придумки и заморочки, но я сразу увидел в тебе какой-то порок, что-то противоестественное. У тебя уже на лице написано, что что-то с тобой не так, – говоря, он порой на секунду поворачивал голову к Антуану, – но о таком, что произошло и что с тобой происходит я, конечно, не думал.
– А какой порок ты видел во мне? – даже немного заинтересованно спросил француз.
– Ну честно, я думал, что тебе помимо женщин нравятся еще и мужики.
Антуан чуть усмехнулся.
– Нет, это не для меня.
– Да я уже понял, – серьезно продолжил Александр, – скажи, ты облизывал губы, когда возбуждался от матери? – пришла резко идея в голову Александра.
– Да, – тихо ответил Анутан, – это тоже заметно?
– Если обращать внимание, то очень сильно. От чего это пошло у тебя?
Антуан замялся.
– Ну раз говорим откровенно, то давай.
Француз собрался и сказал на «одном дыхание»:
– Еще тогда, в первый раз, она мне прикусила губу, во время того, когда я был в ней и целовал…вот как-то с того момента и пошла эта самая привычка.
– Мда…
– Я много стал думать об этом. В последнее время, вот после того как ты нас увидел…
– Кстати, извини, что перебиваю, а твой то друг что за тип?
– Жорж? Он был и в первый раз тогда. Иногда, он…, – он сказал на выдохе, – к нам приходит. Но редко. Мать сама когда просит.
Александр лишь цокнул языком.
– Я понимаю, что все это уже болезнь. И, как я начал, в последнее время, когда потерял Катрин, я стал много думать обо всем этом. Но не могу найти выход.
– Так нужно действовать, а не думать! – громче сказал Александр. Сейчас он действительно переживал за Антуана.
– А как действовать, если я не знаю пока как именно? Не убивать же, – он задумался, – да я и не смогу.
– А если уехать? Никому ничего не сказать. Начать жить заново. Средства у тебя есть, как мне кажется. Ты же с ума сойдешь от такой жизни!
– Это, конечно, вариант…
– Вычеркни ее из головы. Пошли ее как можно дальше и сам уезжай как можно дальше от нее.
– Возможно, ты и прав. С Катрин то что?
– Есть опасению за ее здоровье и за здоровье ребенка. После того звонка у нее случился срыв. Сейчас постоянно под наблюдением, – Александр специально все утрировал, – большой риск потерять ребенка или риск того, что он родиться мертвым.
– Как?
– А вот так. Это и передай своей мамочке.
Они оба замолчали, пока Александр не сказал:
– Приехали почти, – и указал рукой на здание.
Они остановились, Антуан вышел, а Александр поехал в больницу к Екатерине.
Александр приехал, поднялся к Екатерине, которая была уже готова. Они спустились к машине, а через двадцать минут были уже на месте, где, стоя на улице, курил Антуан.
– Привет, – сказал он робко, открыв дверь перед Екатериной.
– Добрый день, – даже не смотря на него сказала Екатерина, вышла из машины и пошла в сторону входа.
Антуан закрыл дверь, переглянулся с Александром, который только помотал головой, словно говоря, можешь даже не пытаться, она не пойдет «навстречу». Но сам Александр был на распутии. Ему было жаль Антуана, но и он не хотел сестре такого мужа.
Вся процедура развода заняла несколько минут. У Екатерины, в момент официального расторжения брака были двоякие ощущения.
«А может и стоило дать «второй шанс»? Да, он сделал ужасную вещь и, как я узнала, делает это уже давно. Но это же его мамаша такая. А что с ним будет, когда он потеряет последнюю надежду…Надеюсь, он найдет тут девушку, с которой сможет вырваться из этой ерунды. Неплохой мужик…но его испортили».
Когда они втроем вышли на улицу, Александр открыл машину и спросил у Антуана.
– Тебя подвести?
– Да я пройдусь, погуляю, наверное, в последни раз по этому городу.
– Самолет то во сколько? – они говорили на улице, Екатерина уже сидела в машине.
– В семнадцать двадцать, кажется, – Антуан достал сигареты. Сейчас он выглядел как человек, который со всем смирился и которому было все равно.
– Послушай, Антуан. Беги от своей мамаши. Для тебя это единственный способ спастись. Я говорю тебе это, потому что мне не плевать на тебя, – Антуан прикурил, – ты глубоко увяз во всем этом, но еще есть шанс выбраться. Постарайся это сделать. Иначе…все кончится плачевно.
Антуан смотрел прямо в глаза Александру, который видел всю боль в глазах француза.
«Его уже не спасти».
– Спасибо, – Антуан, совершенно неожиданно для Александра, сам протянул ему руку.
– Всего тебе наилучшего, Антуан, – они пожали руки, а затем Александр пошел к машине.
Антуан смотрел на профиль Екатерины, которая сидела спереди и смотрела вперед, не поворчавшая головы ни на брата, ни на Антуана. Когда он затянулся, машина тронулась и Александр несколько раз мигнул в знак прощания сигналом аварийной остановки, вызвав на губах Антуана искреннюю улыбку. Он смотрел вслед уходящей вдаль машине и не знал, что через боковое зеркало заднего вида Екатерина смотрит на него.
В семнадцать тридцать три шасси самолета, на котором летел обратно Антуан, оторвались от земли, а на глазах Антуана появились слезы.
Наступил февраль. Екатерина уже около месяца лежала в палате и уже как десять с лишним дней прошла процедура развода. Она уже ждала, чтобы как можно быстрее ребенок появился на свет. На сегодня была назначена встреча с Александром, Елизаветой, и Андроном Ивановичем для подписания бумаг.
Раздался стук в дверь палаты.
– Да, – ответила Екатерина.
Внутрь зашли Александр с Елизаветой. После приветствия и передачи того, что «заказала» привести Екатерина, они сели на стулья перед ее кушеткой.
– Как самочувствие? – спросил брат у сестры.
– Ты каждую встречу будешь начинать с этого вопроса? – с улыбкой ответила вопросом на вопрос Екатерина, а сама подумала: «Надоел этот вопрос», – да хорошо все, вроде бы. Врачам виднее.
– И славно.
– Мытые? – спросила Екатерина, указав на персики, принесенные гостями.
– Да.
– У вас то как все? – спросила Екатерина, начав есть персик, – будете? – предложил она.
– Нет, спасибо, у нас дома хватает мандаринок, – начала Елизавета, – а дела…да вроде бы все у нас нормально.
– Родители звонили?
– Да, – ответил Александр.
– Ты им, кстати, рассказал о ребенке и всей это, – она покрутила пальцами в воздухе, – схеме?
– Обрисовал ситуацию. Они приедут сюда, числах в двадцатых.
– Хотят увидеть как я рожаю? – добро посмеялась Екатерина и выплюнула косточку от персика.
– И это тоже.
В дверь постучались и тут же она открылась.
– Добрый день, – вошел Андрон Иванович, держа в руке бумаги.
– Здрасьте, здрасьте, – сказала Екатерина, жуя.
– Добрый день, – Александр привстал и пожал протянутую руку.
– Здравствуйте, – сказала Елизавета.
– Ну что, – Андрон Иванович подошел к кровати, – я все подготовил по документам, – он протянул Екатерине бумаги, – можете ознакомиться.
– Саш, возьми. А то у меня руки персиковые. Пойду помою, – она встала с кровати и вышла в туалет.
