Александр Шельфский
Океан
– А их и не будет!
–…, – ихтиолог сказал себе под нос нелицеприятное для капитана слово, опустив голову, – почему вы так в этом уверены? – он снова выпрямился.
– Все, что с нами происходит – это просто череда случайностей.
– Или закономерностей, – вставил писатель.
Капитан матюгнулся. Стоит отметить, что автор сознательно опускает все «крепкие» и матерные слова и выражения, которые использовались в диалогах, дабы не превратить историю в словарь русского мата и нецензурной лексики. Цель собранных здесь рассказов – соответсвует названию. Каждый сам для себя вставит, при необходимости, то или иное слово, которое, как ему кажется, подойдет к той или иной ситуации.
– Посмотрите правде в глаза, – «черт, как же это избито», подумал писатель, однако продолжил, – я, конечно, не моряк и много не ходил на кораблях и судах, но все, что с нами происходит – по меньшей мере странно. Мы несколько дней спокойно ходили, ловили рыбу. Но стоило поймать эту, – он указал рукой в сторону опущенной в воду сети, – как случилось уже две неприятности. И не факт, что не случится трет…, – в этот момент лодка сильно качнулась, словно от удара.
Писатель оказался в «объятиях» ихтиолога, а капитан упал на палубу и тут же к нему подскочили рыбаки, чтобы помочь подняться.
– Что это? – хрипя, спросил капитан.
Все бросились к левому борту, откуда и последовал толчок. Когда они подбежали, то из воды на них смотрели пять акульих харь.
– Тигровые? – спросил капитан.
– Да, – подтвердил ихтиолог.
– Слушайте, – начал писатель, – ну акула же не дура пинать мордой, ну или телом корабль. Я, конечно, в этом дилетант, но это бред, что она сама, с разгону влепилась в судно.
– Он прав, – ихтиолог только и делал, что подтверждал слова других и неотрывно смотрел за борт.
– Вы посмотрите как они смотрят, – заворожено сказал один из рыбаков, но в этот момент только писателю такое сочетание слов «резало» слух.
Взгляд рыбьих глаз действительно был необычен. Ихтиолог отметил для себя, что с такими глазами как у них сейчас, ребенок подходит к матери просить игрушку. Он смог наконец отвести глаза от рыб и, повернувшись, взял капитана за локоть и отвел в сторону.
– Отдайте рыбу! Отпустите ее! Хватит уже!
– Вы поверили глазам этих акул? – ехидно говорил капитан, – не буду я отдавать мой, – он ткнул себя пальцем в грудь, – мой улов лишь из-за того, что какие-то рыбки приплыли и посмотрели на меня!
– Ты уже из-за этого потерял людей! – ихтиолог сам не заметил как перешел на «ты».
В ответ капитан отправил ихтиолога как можно дальше и вернулся к борту, где в воду смотрели все другие. Ихтиолог же остался стоять на месте и опустил глаза. Посмотрев чуть в сторону, он резко замер. Он подошел ближе к правому борту, не отводя взгляда. Когда его пальцы коснулись корпуса судна, он сказал себе поднос, что чем-то занимался с чьей-то матерью, а затем словно вмерз в корпус и стал частью судна.
– Не может быть, – процедил ихтиолог сквозь зубы.
Питательно обратил внимание, что ихтиолог стоит без движения на другой стороне кормы и направился к нему. Увидев то, что увидел ранее ихтиолог, писатель отреагировал еще более красноречиво. Из воды, также как и с левого борта, на них смотрели хари. Только это были уже не акулы, а косатки, и было их в два раза больше. Писатель повернул голову и, чуть прищурясь, увидел, что и перед носом судна стоит десяток дельфинов. Судно с трех сторон было окружено обитателями соленых океанских вод.
Чуть позже и остальные люди на корабли увидели, что акулы лишь малая часть общей проблемы.
– И что нам делать? – словно у воздуха поинтересовался один из моряков.
Но ответа он так и ни от кого не услышал, а спустя несколько секунд ихтиолог вновь «сошелся» с капитаном.
– Видите!? – ихтиолог активно жестикулировал руками, – это тоже случайность по вашему!?
Капитан сначала опешил, но затем, как человек, который никогда не признает, что ошибся, ответил:
– Значит просто так не отдадим! – он крикнул в сторону рыбаков, – поднимайте сеть, чтобы эти твари ее не разгрызли!
– Отпустите? – наивно поинтересовался писатель, сам не веря в свой вопрос.
– Еще чего придумал, – огрызнулся капитан, – будет валяться на палубе, раз в воде не хочет.
Словно услышав слова капитана судна, акулы, дельфины, косатки забили хвостами по воде. Ихтиолог чуть высунулся за борт и увидел, что глаза у них стали такие, словно они в бешенстве, словно рассержены на что-то. И он знал на что. От плесков воды, капли которой летели на палубу, не слышно было даже слов, которыми обменивались на судне.
Один из рыбаков начал поднимать сеть. И вдруг косатка высоко прыгнув, судя по всему предварительно разогнавшись, оторвала руку моряку и пролетев через всю палубу, оказалась в воде с другой стороны судна. Рыбак начал валиться на палубу и в этот момент из воды с противоположной стороны выпрыгнула тигровая акула и сомкнула пасть, когда голова человека была в ней. Акула рухнула на палубу вместе с жертвой, немного встряхнув судно. Акулы и касатки бросились к сети под водой и начали ее раздирать острыми зубами.
Глаза капитана «налились» яростью. Он схватил ружье и положил патроны в карман. Зарядив ружье, он без сомнений выпустил два заряда в голову, дергающейся на палубе, акуле, после которых та замерла. Ихтиолог, писатель и оставшиеся матросы не стремились выходить в центр палубы или же приближаться к бортам. Капитан подошел к краю кормы, зарядил ружье и стал стрелять в хищников, которые попадались на глаза, крича во все горло грубые, не связные вещи.
– Эй вы! – он повернулся к остальным, – берите багры, топоры и … сюда! Девочки пусть остаются там и подтирают сопли, придерживая подолы, – добавил он, посмотрев в глаза ихтиологу.
Писатель с ихтиолог промолчали, а моряки нехотя взяли то, что было им велено и пошли к краю кормы. Их лица выдавали эмоции и было видно, что им страшно. То, что сейчас происходит в сущности нужно лишь капитану, а для них главное выжить во всей этой ситуации. Как можно медленнее, они шли к капитану, который делал два выстрела, перезаряжал ружье, и продолжал стрелять, не отвлекаясь ни на что.
– Давайте, давайте! – подгонял капитан моряков, пихая их к краю палубы.
Вода у кормы пенилась и были видны только хвосты и плавники рыб.
– Бейте их! – кричал капитан, сквозь свои же выстрелы.
Но только они начали исполнять приказание капитана, как из воды каждого, словно по очереди, забрали огромные щупальца.
Ихтиолог сделал шаг вперед, всматриваясь на новое Чудо из недр океана и сказал тихо, что услышал только писатель рядом:
– Спрут?
Матросов на палубе не осталось, а сам капитан, отбиваясь от щупалец, упустил из рук ружье.
– Нужно … от сюда! – крикнул он, пробегая мимо оставшихся в живых к штурвалу.
Машина завелась и судно пошло вперед. Было ощущение, что плотность воды резко увеличилась и судно шло очень тяжело.
– Почему так тяжело идем? – спросил писатель у ихтиолога.
– Не знаю, – ответил тот и подошел к краю.
Когда он подошел ближе, то увидел тянущуюся за судном красную полосу, длинной уже несколько метров. Он подошел к краю и увидел, что оно начинается от винтов судна.
– Мы что-то режем, – тихо сказал он и побежал к капитану, – мы что-то режем и оно нас тормозит!
Электрический разряд пронзил металлическую часть судна. А за ним еще один.
– Что? – повернулся к нему капитан.
– Видишь тот красный след!? – ихтиолог указал рукой назад, – что-то под нами или прицепилось к нам. Мы режим его винтами и поэтому идем медленно. И, похоже, это скат!
– Писака! – обратился капитан к писателю, – встань сюда и веди прямо. Тупо прямо! – он даже прочертил ладонью прямую.
Писатель сменил капитана, который вместе с ихтиологом пошли назад. Когда они подошли к краю, то капитан своими глазами убедился, что винты что-то кромсают и от этого что-то остаются лишь кусочки и кровавый след на соленой воде. Меж тем судно шло все тяжелее и все медленнее. Капитан подошел к писателю, который в данный момент был рулевым, остановил мотор и, взяв багор, пошел обратно. Винты были остановлены, однако, что-то продолжало бурлить сзади. Капитан наугад проткнул водную гладь багром, но не уперся во что бы то ни было. Он сделал еще несколько попыток – все тщетно. А электрический разряд продолжал проходить по судно. Если бы люди могли сейчас видеть свое судно со стороны, включая его подводную часть, они бы могли лишь широко раскрыть рты и выпучить глаза. Гигантский скат опутал всю подводную часть судна. Винты кромсали, убивали его, но он делал все, чтобы затормозить судно, оставить его здесь. Он в ярости выпускал разряд за разрядом в судно.
– Эй, – позвал писатель и обернулся, – впереди корабль. Парусник.
– Что? – спросил капитан, перекосив лицо.
Капитан и ихтиолог подошли к позвавшему и посмотрели вперед. Прямо на них шел парусник с порванными парусами белого цвета, а само судно было темно зеленым. Они уже и забыли, что под ними скат, словно смирившись, что больше ничего нельзя сделать.
– Что это такое? – отводя бинокль от глаз, спросил ихтиолог.
Капитан взял из его рук бинокль и посмотрел сам. Через несколько секунд он резко убрал прибор от глаз.
– Не может быть.
– Что такое? – спросил писатель.
– Вы знаете это судно? – продолжил ихтиолог.
– Да. «Ультима палабра дэ Диос». Или «Последнее слово Бога». Не слышали о нем?
– Нет, – в один голос ответили ихтиолог и писатель.
– Великое испанское судно, – капитан стал даже добродушнее, – прославилось своей быстроходностью и бесстрашностью команды. Оно выходило, как писали, из таких штормов, где самые могучие суда пропадали. Шли как и куда хотели сами, плюя на все правила. Но «Слово Бога» само пропало в тот момент, когда в океане не замечали никакие катаклизмы. Когда отправились на поиски по маршруту, то, что странно, нашли совершенно целый, но насквозь мокрый, оно и понятно, судовой журнал. Последняя запись в нем была сделана рукой капитана, по крайней мере, подписавшийся назвал себя капитаном. Там было написано о том, что команда судна выловила какое-то «океанское чудо», что никогда никто еще не видел такой красоты. Они описали ее как что-то между рыбой и осьминогом, размером чуть ли не во всю палубу, а ночью оно светилось то ярко зеленым, то голубым цветом. Судно так и не нашли, никого из команды не обнаружили ни живыми, ни мертвыми. Сошлись на мнении, что команда перебрала с чем-то вредным организму и что все это было видением. Бухали они там или еще что, я не знаю. Но вот это «океанское чудо» было названо ничем иным как миражом, видением.
