Александр Сергеевич Журавлев
Машина Голдберга (Бомбист)
– Жена с подругой и мужем ее в буфете должны быть.
– Вот и ступайте к ним. Не переживайте мы все проверим. Ступайте в буфет. Я вам рекомендую эклеры попробовать, а к современной драматургии рекомендую относиться спокойнее. Снисходительно, чтоли. Многие же ищут, не многие находят, а страдает зритель. В оперетту сходите, в театр Эстрады. Не надо зацикливаться на трагедиях. Даже на меленьких. Чередуйте. Берегите себя. Семен Михайлович.
Семен Михайлович потянул ручки двери.
В проем втиснулась загорелая дама. Бедром подпирая дверь, подняла над головой небольшую коробку, и повернулась в профиль, предоставляя мне возможность пройти.
Интересно, что там у нее в коробке? – Шепнул Свидригайлов.
Мысленно послав его в участок, я вышел.
– Лена, ну почему я должен…
– Вы же сами меня в буфет отправили, Лев Валерикович. Вот..
Что «вот» я не разглядел, дверь захлопнусь.
Сигареты остались в куртке.
– Зона курения на улице. – Семен Михайлович указал на лестницу. – пойдем покурим, угощу.
Мы вышли на крыльцо.
– Да не запаривайся. Я на фабрике кондитерской работал. Вот мрак, вроде бы. Весь день конфетами воняет, зато работники, все как один, а тут кого только не ходит, в карманах чего только нет, постоянно в напряжении, лишь бы лишнего не ляпнуть. Особенно бабы.
Я вспомнил о своих и поспешил в буфет
– Ты где был? Леша даже искать ходил.
– Да я, понимаешь…
В углу зала сидел Раскольников. Кроссовки под стулом заплел, сам весь вперед натянулся, отчего тело его казалось теперь еще длиннее, локтями в стол уперся, и эклер в рот пихает.
Во всей этой конструкции было что-то механическое и нелепое. Я где-то видел такие машины, где железный шарик с полчаса гоняет по желобам и спиралям, падает, подскакивает на пружинах и вылетает из трубочек с одной единственной целью налить коту молока, или выключить свет. Механизм же Раскольникова настроен был на уничтожение эклера.
