Александр Сергеевич Журавлев
Как я мог остановить самолет
Последнее время мне часто задают вопрос:
– Ранее такое с вами случалось?
– Да, нет, вроде. Хотя постойте, пару лет назад был случай.
На посадке почувствовал себя плохо, ну думаю, ночной перелет, спали два часа, сейчас сяду, вздремну и отпустит. Протянул билет, улыбнулся и прошел в самолет. Дочка к окну, жена Юлечка в центре, а мне у прохода.
Защелкнулся и замер.
Не опускает. Тело ломит, с дыханием проблема, и левая рука слушается процентов на тридцать. Воды попил, откинулся – еще хуже. В голову полезли мысли, от мыслей затылок промок, а рука потеряла еще процентов десять подвижности. Понимаю, что плохо мне сейчас по-настоящему. По-взрослому.
– Ты в порядке? – в поле зрения появляется жена.
– Нет. – говорю, – честно сказать, не очень.
Тем временем стюардессы зарядку начали. Руки в стороны – аварийный выход, руки вниз – направление к аварийному выходу. Жилет под креслом, маска сама упадет – сначала себе, затем ребенку. Потом дружно показали, как дуть в свисток, поклонились и выключили свет. Самолет тронулся на взлет.
Юлечка нажимает кнопку, и из темноты вопросительно возникает девица.
– Yes?
– У вас есть аппарат давление померить?
Стюардесса заинтересовалась, но отвечает уклончиво:
– Есть, но сейчас не время, взлетим, а там посмотрим.
Как только набрали высоту, прибежала:
– Что у вас случилось? – спрашивает она супругу, но потом замечает меня и повторяет вопрос. Английский мой на земле остался, мычу что-то по-нашему, Юлечка пытается переводить.
Народ вокруг оживился, подключается к беседе. Ряд перед нами подсказывает:
– Онемение по-английски, кажется, numb будет. Попробуйте Numb.
Numb помог. Они сразу про инсульт заговорили, и рука совсем онемела.
Хорошо, стюардесса не сдается:
