Александр Сергеевич Журавлев
Машина Голдберга (Бомбист)
– Прошляпил, Дукалис? Пропустил?
– Что ж делать-то? Теперь его уже и не сыскать в таком море.
– Иди к директору.
– К директору?
– А что? Надо же как-то все отменять? Звонить, вызывать. Собаку, роботов.
– Каких роботов, Олег Валерьянович?
– Таких роботов. Терминатора не смотрел? Иди давай.
В нише распахнулась дверца, и вытолкнула меня в коридор. Людской поток понес к лестнице, потянул вниз к фойе и буфету. К счастью, мне удалось ухватиться за перила, и отдышавшись, я стал взбираться наверх.
– У вас бомбист в зале!
Маленький кругленький человечек с облачками волос по бокам объемного черепа, аккуратно положил телефонную трубку, и заинтересованно наклонился ко мне.
– Здравствуйте. Бомбист?
– Да. В зале.
Человечек не без удовольствия снова взял телефон.
– Семен Михайлович, подойдите ко мне, пожалуйста.
– Откуда вы знаете?
– Раскольников принес. В белых кроссовках. Стоял со свертком был, а из зала без него выбежал. И до звонка.
– Раскольников?
– Ну, или как его
– Стоял со свертком в руке?
– Подмышкой
– А почему вы думаете что там бомба?
– А что еще? Почему он из зала выскочил?
– Ну может в туалет захотел?
– Я в туалете проверил.
– Даже так? то есть не сразу ко мне?
– Ну, что я буду людей отвлекать. Понимаю.
Вошел охранник
– Семен Михайлович, вот товарищ уверяет, что бомба у нас в театре.
– Лев Валерикович, но у нас же рамки, три уровня, визуальный осмотр, какая бомба?
– Вот видите. В наши времена, сударь, так уже дела не делаются. Что за достоевщина? Это у Акунина свертками кидаются. Вы, наверное, пьесу слишком внимательно смотрели. Осторожнее надо быть с современными трактовками. Как вы говорите вас зовут?
Я ответил.
– Ну вот. Вполне в духе сегодняшней постановки.
Семен Михайлович, нагнулся к уху директора и что-то прошептал.
– Зачем? Не нужно. Мы должны любить зрителя.
– Спасибо вам за бдительность, но в этот раз ваши усилия оказались напрасны. Вы один сегодня в театре?
