Александр Райн
Катрин
На пороге стояли мужчина и женщина, обоим было лет по сорок. Мужчина смотрел куда-то в пол, а женщина удивленно уставилась на Катрин, словно та была неприятной неожиданностью. Мысли женщины подтвердили догадки девочки: «Это еще что за шлюшка малолетняя?»
Лицо Катрин залилось краской, ей захотелось прямо с порога съездить неприятной даме по физиономии, но девочка сдержалась. Наконец женщина не выдержала и раздраженно спросила:
– А Вероника принимает сегодня?
– Да, конечно, проходите, – скорчив кривую любезную улыбку, произнесла Катрин.
Мужчина и женщина зашли, и девочка закрыла за ними дверь. Вид у пары был напряженный, кажется, по пути сюда они неплохо прополоскали друг другу мозги и теперь не разговаривали.
– Здравствуйте, – гостеприимно поприветствовала незнакомцев Вера, внезапно появившаяся в коридоре. – Катрин, проводи, пожалуйста, наших гостей в кабинет и принеси им воды.
Последние слова Вера проскрежетала сквозь зубы и указала своей помощнице на приоткрытую дверь, находившуюся напротив главной комнаты. Катрин растерянно кивнула и предложила гостям пройти в комнату, в которой сама ни разу не была.
Кабинет выглядел вполне обычно. Два мягких дивана, стоящие друг напротив друга, письменный стол, стеллаж, уставленный книгами и ими же пахнущий, и фикус. Чисто, уютно, а главное, вполне подходит под реальные размеры квартиры.
Пара зашла в кабинет.
«Женатики, – отметила для себя Катрин, взглянув на одинаковые золотые кольца на безымянных пальцах гостей. – Она что – семейный психолог?» – думала Катрин, пока приносила гостям воду.
Когда Вера вошла в кабинет и попросила девочку удалиться, Катрин напрочь забыла обо всем. Она вернулась в зал и, усевшись в велюровое кресло перед камином, задремала.
Через полчаса ее разбудила Вера и попросила принести гостям еще воды. В тарелке было пусто, и Катрин налила из стоящего на столе кувшина, а затем пошла в сторону кабинета. Вера и неприятная женщина что-то тихо обсуждали в коридоре. Катрин остановилась возле них.
– Отнеси это Антону, а мы сейчас подойдем.
«Я вам что, официант?» – подумала Катрин и, открыв дверь ногой, зашла внутрь.
Мужчина сидел на диване, закинув ногу на ногу, и что-то усердно разглядывал в своем телефоне. Катрин подошла к столику, стоящему между двумя диванами, и тут вдруг до нее стали доноситься его мысли: «Эта еще все со своей водой таскается. Можно подумать, мы как верблюды пьем, я вообще только полстакана выпил».
«В принципе, ничего особенного, – рассуждала Катрин, – муж и жена, как говорится…»
Но тут вдруг мысли мужчины резко изменились и начали развиваться в совершенно неожиданном направлении – ведь он поднял голову и увидел Катрин.
«Ого! А девка-то ничего! Даже очень ничего – просто бомба!»
Катрин искоса взглянула на внезапно взбудоражившегося клиента и, увидев похотливый огонек в его глазах, решила, что пора уходить, но мужчина вдруг схватил ее за руку:
– Постойте! Не могли бы вы остаться?
– Отпустите! – начала выдергивать руку Катрин.
– Я не хочу вас обидеть, мне просто нужно вас кое о чем попросить.
Он старался быть вежливым, и даже его нелепый внешний вид говорил о том, что вообще-то он человек воспитанный и сдержанный. Но внешность оказалась обманчива – в голове у мужчины звучало все иначе: «Господи, вот бы залезть ей в вырез».
Мужчина вскочил с дивана, все еще больно сжимая руку Катрин.
– Да отпустите вы меня! – вырывалась девочка.
Мужчину вся эта ситуация только раззадорила. Изловчившись, он схватил Катрин за предплечья, толкнул на диван, где, навалившись всем телом, начал лезть в декольте губами. Тут-то Катрин и завизжала. Антон не останавливался, бубня что-то невнятное, он пытался как можно дальше запустить свои руки и язык, но тут в комнату ворвались Вера и жена этого «маньяка».
– Помогите! – плакала перепугавшаяся Катрин.
– Ты что такое делаешь, козлина?! – жена Антона заверещала, как сигнализация.
Кинувшись на мужа, она схватила его за волосы, силой потащив с дивана. Тут уже завыл он. Ошарашенная происходящим, Катрин вскочила и побежала прочь из кабинета. Вера стояла в дверях, и Катрин краем уха зацепила ее «тревожные» причитания:
– Антон, как же так, мы ведь с вами все обсудили, нашли точки соприкосновения, а вы… – эти слова звучали искренно, но сама Вера явно в них не верила.
Отвесив мужу звонких пощечин и оставив несколько кровавых бороздок от ногтей на его лице, женщина заявила, что он может «валить ко всем чертям». Напоследок плюнула ему в лицо и вышла из кабинета, забрав с собой все возможные шансы на реанимацию семейной идиллии.
Потрепанный мужчина сидел на полу еще какое-то время. Лицо его побледнело, а отсутствующий взгляд выражал полное недоумение. Он фыркал что-то нечленораздельное и, кажется, плакал. Если бы Катрин увидела его таким, не зная о том, что произошло, она бы подумала, что бедный человек явно попал в беду, его обманули и воспользовались его доверием, а после – уничтожили, растоптали, унизили. И Катрин оказалась бы почти права: ведь весь этот спектакль заказала его жена.
Глава 2
Нерадивый насильник покинул квартиру в сильной спешке. Когда он выбегал, за ним тянулся целый шлейф тревожных мыслей: «Что же я наделал? Как я мог? Господи, что со мной случилось? Господи, я сошел с ума, господи, господи!»
Катрин чувствовала в воздухе вибрации, создаваемые чужим горем и страхом: ее тело резонировало с их невидимыми прикосновениями. Возникало странное ощущение сытости – приятное и пугающее одновременно.
Когда мужчина покинул злополучную квартиру, Вера и ее клиентка начали обсуждать произошедшее.
– Ну вот и все! А вы боялись, – голосом психолога обращалась Вера к женщине, и та отвечала ей довольной, но смущенной улыбкой.
– Признаюсь вам, я сначала не поняла, зачем здесь эта девчонка, – шепнула она Вере на ухо чуть громче, чем следовало бы. – Я, конечно, слышала про ваши методы, но не думала, что все будет происходить именно так.
Не сумев подобрать слов, клиентка развела руками. Вера скромно кивнула и пообещала прислать видеозапись с инцидентом на почту заказчицы.
– Сколько я вам должна? – женщина начала рыться в сумочке в поисках кошелька.
– Я не беру деньги, но скоро мне от вас кое-что понадобится, и я позвоню, – дружелюбно остановила Вера излишне суетливую даму.
– Конечно! Любая просьба! – распрощавшись, женщина покинула квартиру, одарив Катрин не самой дружелюбной улыбкой, отчего в животе у девочки все неприятно сжалось.
– Ну что, понравилось? – наконец спросила Вера, глядя на ошеломленную Катрин.
– Нет!
– Не ври мне, девочка! Я же знаю, ты почувствовала его боль, твое тело впитало эту энергию, и сейчас ты чувствуешь, как она растекается внутри.
Слова Веры пугали, они звучали странно и, что самое страшное, были правдой.
– Вот этим ты тут занимаешься? Рушишь чужие семьи? – вырвалось у Катрин.
– Я? Рушу чужие семьи? – Вера задорно улыбнулась, словно это была игра. – Люди приходят сюда сами. Их просьбы – это их личные дела. Мне абсолютно наплевать, что́ там у них: семья, работа, месть, любовь, – последнее Вера произнесла с брезгливым видом. – Тебе нужно понять одну простую вещь: все, что ты сейчас видела, – это сделка, и таких сделок будет очень много. Не надо принимать происходящее так близко к сердцу – надо относиться профессионально.
– Так вот зачем я тебе нужна?! – ноздри у девочки нервно раздувались. Она была готова уйти прямо сейчас и никогда больше не возвращаться.
– Разве мы с тобой не отлично сработали? – Вера вопросительно вскинула бровь, но Катрин молчала. – Ладно, ты мне наскучила, иди к себе.
Катрин стояла на месте как вкопанная.
– Живо!
Девочка дернулась и чуть ли не бегом двинулась к порталу. Остаток дня Катрин не выходила из комнаты и не вставала с кровати – она чувствовала себя разбитой и тяжело переживала все, что произошло.
* * *
Утром, еще до будильника, Катрин проснулась от телефонного звонка. Это была однокурсница. Дрожащим голосом она сообщила жуткую новость.
– Что? Изнасиловали? Когда? Кто?
– Вчера вечером, в гаражах! – голос дребезжал, как лист металлической кровли на ветру, но Катрин даже через телефон уловила в нем нотки возбужденного любопытства.
К горлу подступил ком. Вчера вечером Нину, бывшую лучшую подругу Катрин, изнасиловали в том самом месте, где они всегда встречались и курили перед учебой. В голове не укладывалось, как такое могло произойти. Ладони покрылись холодным потом.
«Черт, я же слышала их! Знала, что за нами кто-то следит – потому больше и не ходила той дорогой. Но Нина…»
Катрин вдруг поняла, что подсознательно хотела, чтобы на подругу напали. Гадкое чувство накрыло девочку, словно произошедшее было на ее совести.
«Но я же не была уверена на сто процентов…»
Катрин взглянула с отвращением на старую тумбочку на полу.
«Ноги́ моей в Вериной квартире больше не будет», – решила она и стала собираться на учебу.
Когда привычная дорога привела Катрин к зданию лицея, ее внимание привлекла полицейская машина, припаркованная на стоянке для преподавателей. Нетрудно было догадаться, по какому поводу сюда пожаловали эти люди. Катрин шла к зданию и чувствовала, как оно пульсирует. Все разговоры и мысли людей внутри вертелись вокруг одной темы – изнасилование Нины. Сама Нина, разумеется, сегодня отсутствовала.
Судя по мыслям, которые слышала Катрин, никому не было дела до того, как она, Катрин, выглядит, что говорит, как живет. Дышалось намного легче, чем вчера. Абсолютно все – как устно, так и мысленно – пережевывали одну и ту же тему. Без конца, по замкнутому кругу.
Хотя Катрин и возненавидела подругу и даже где-то в глубине души злорадствовала по поводу произошедшего, она переживала. После первой пары девочку вызвали по громкоговорителю в кабинет директора, где с ней провели беседу представители закона. Катрин с Ниной все еще считались лучшими подругами, поэтому на показания девочки очень наделялись, но Катрин нечего было рассказать полиции.
Краем уха Катрин подслушала разговор одного из следователей с директором. Из услышанного было ясно, что пока нет никаких зацепок. Нина не успела разглядеть нападавших, так как на нее напали сзади, а на голову накинули мешок. Эти подробности заставили Катрин почувствовать себя беззащитным птенцом в мире неуравновешенных хищников: нельзя надеяться на защиту веток и других птиц – стать жертвой может каждый, а вот наказание понесут не все.
Воздух в лицее был тяжелым от сплетен. Нервные преподаватели срывались из-за каждой ерунды и повышали голос, студенты собирались в кучки через каждые три метра и обсуждали одно и то же раз за разом. А еще эти полицейские с их расспросами и изучением местности… Через несколько часов после начала уроков ребята из студенческой компании Катрин предложили ей пропустить оставшиеся пары, чтобы выпить пива. Катрин с радостью согласилась. Ей требовалось срочно проветрить голову, а алкоголь был самым привычным средством.
Ребята собирались на старой спортивной площадке. Она была излюбленным местом всех прогульщиков и любителей выпить или покурить. Тут можно было не бояться того, что попадешься на глаза преподавателям. Единственным взрослым, приходившим сюда, был физрук – но застать его можно было только во время уроков физкультуры. Правда, даже он не отличался особой спортивностью. Бо́льшая часть окурков и смятых пивных банок, скопившихся под трибунами, принадлежала не студентам, а ему.
Ребята скинулись карманными деньгами и, прикупив несколько литров самого дешевого пива, уселись на старые полусгнившие трибуны. Естественно, все разговоры снова были посвящены только Нине. Поначалу Катрин общалась без энтузиазма и держалась немного в стороне, но как только алкоголь расслабил ее натянутые как струны нервы, она тоже стала участвовать в беседе. Как ни странно, чем пьяней становилась девочка, тем меньше чужих мыслей до нее доносилось. Она наконец смогла выдохнуть и насладиться обществом старых друзей.
Тут одна из девчонок открыла свою сумочку, чтобы достать косметичку, и Катрин почувствовала странную вибрацию во всем теле. Сначала легкое возбуждение щекотало только область живота, но потом с каждой секундой оно стало становиться все больше и больше: вот уже перекинулось на грудь, обволокло сердце и заставило его биться быстро-быстро. Катрин потряхивало. Дыхание сбилось, мысли путались. Возник странный аппетит, но есть хотел не желудок – есть хотело все существо Катрин. Она пододвинулась ближе к девочке. Что-то внутри сумки тянуло магнитом, оно будто кричало: «Возьми меня! Возьми скорее!» – и руки сами тянулись к нему.
Мир исчез. Катрин не слушала, о чем говорят друзья, не следила за кривляниями Эда, которые обычно забавляли всю компанию… Весь мир сузился до одного маленького пятна, и этим пятном была дешевая сумка из кожзаменителя, в которой лежало нечто.
Взяв себя в руки, Катрин начала думать охмелевшим мозгом:
«Мне нужно это, срочно нужно, но я не могу залезть в сумку прямо так, при всех, иначе я упущу его, чем бы оно ни было».
Тогда под предлогом того, чтобы выпить еще, Катрин потянулась к бутылке и, неловко задев сумку, уронила ее на землю.
– Ой, прости, пожалуйста, я сейчас подниму, – начала извиняться заплетающимся языком девочка и, не обращая внимания на гневный взгляд хозяйки сумки, бросилась вниз под трибуну.
«Дура криворукая!» – дошли до Катрин мысли девчонки.
Внизу воняло прокисшим пивом и какими-то стухшими овощами, но Катрин это не заботило. Она быстро отыскала сумку и запустила внутрь руку. Предмет вожделения нашелся мгновенно – что-то небольшое и круглое… Катрин не стала рассматривать находку и быстро положила ее в задний карман джинсов, а затем, схватив сумку, вернулась на свое место.
– Вот, прости еще раз за то, что уронила, – протянула Катрин сумку подруге и тут увидела ее.
Вера стояла прямо перед ребятами. На ней сегодня была черная, как летняя ночь, атласная рубашка, которую она заправила в такие же черные джинсы. На левой руке блестели стильные часы, а изюминкой (как всегда прекрасной) композиции служили серьги в виде двух саламандр, отливающих то серебром, то бронзой – в зависимости от поворота головы.
– Вам чего? – спросил один из парней, глядя на внезапно возникшую из ниоткуда девушку.
«Какая сочная!» – прочитала его мысли Катрин.
– Я за Катрин. Вставай, нам пора идти.
– Я никуда с тобой не пойду, – процедила сквозь зубы окосевшая студентка.
– Девочка, я не собираюсь тут с тобой в «хочу-не хочу» играть, быстро встала и пошла за мной, – заявила Вера стервозно, но при этом совершенно спокойно, не повышая голоса.
– Дамочка, вы, собственно, кто? – влезла в разговор та самая девчонка, чья сумка недавно упала под трибуны.
Катрин чувствовала, как в ее подруге вскипает зависть. Ей была до фонаря сама Катрин, но появление красивой девушки с заявками на командование в этой группе вызывало в ней жуткое негодование.
– Я тетя Катрин, – как можно мягче сказала Вера и улыбнулась охмелевшим студентам.
– Никакая она мне не тетя, – буркнула Катрин и вцепилась руками в сухую доску трибуны, словно опасаясь, что Вера выдернет ее с места силой своей мысли.
– Может, вызвать полицию? – спросил один из парней.
Тут Вера вытащила из-за спины черный клатч из змеиной кожи и открыла его. Все изумленно смотрели на нее, ожидая, что будет дальше. Вера достала своими тоненькими изящными пальчиками увесистую пачку купюр и, отсчитав несколько, протянула их одному из ребят:
– Здесь десять тысяч, можете поделить их между собой или пробухать все вместе – мне без разницы, но чтобы вас тут не было через минуту. А я должна поговорить со своей племянницей, которая прогуливает учебу и пьет пиво вместо занятий. Ее мать не одобряет такой образ жизни.
При виде денег у парня округлились глаза. Кое-как справившись с удивлением, он перевел взгляд на друзей – они были в шоке. Поразмыслив еще пару секунд, он взглянул на Катрин с извиняющимся видом и дрожащей рукой схватился за деньги.
– Я жду, – грозно сказала Вера.
Ребята стали собираться. Катрин смотрела вслед предателям и ненавидела их. Она ненавидела Веру, ненавидела мать, о которой упомянула соседка, даже бедную Нину, что привлекла к себе столько внимания и сочувствия. Но больше всего она ненавидела себя за то, что впуталась в эту историю, и сейчас ей хотелось только одного – умереть.
– Чего тебе нужно?! Я не собираюсь быть на побегушках и участвовать в твоих…
Катрин не успела договорить, потому что Вера звонко щелкнула пальцами, и девочку начало выворачивать. Катрин рвало, как утром первого января, когда они отмечали Новый год у бывшего парня Нины – в ту ночь за столом было смешано много сортов дешевого вина, пива и водки. Глаза и нос текли, Катрин рвало до тех пор, пока из желудка не начала выделяться желчь. Вера протянула ей какой-то флакон:
– На, выпей. Отпустит.
Катрин одним махом влила в себя содержимое, и рвота прекратилась. Алкоголь выветрился – бедная девочка чувствовала себя еще трезвее, чем обычно.
– Значит, так, – начала угрожающим тоном Вера. – Еще раз ты повысишь на меня голос – будешь жалеть очень и очень долго. Ты меня поняла?
Катрин смотрела на девушку, как смотрит пес на отловщика беспризорных животных – с ненавистью и страхом. Она медленно кивнула, признавая свое поражение.
– Отлично, – быстро повеселела Вера. – И еще кое-что: не советую больше употреблять то пойло, которое я из тебя вытряхнула. Это огромное неуважение к силе, живущей внутри тебя. Ты оскверняешь и загрязняешь ее, а заодно и свое имя. Ты должна уважать себя, и если уж так хочется выпить, то пей хорошее вино. Не знаешь, где взять? Узнай у меня, либо дождись, когда в твоей клиентской базе появятся виноделы и хозяева алкогольных бутиков, которые не пожалеют для тебя бутылочки, а то и целой бочки.
Катрин молча выслушала советы своей наставницы, и, вытерев лицо, встала с трибуны.
– Покажи, – вдруг произнесла Вера.
– Что показать?
– Не придуривайся. Я знаю, что ты взяла что-то из сумки, и оно в твоем заднем кармане.
Катрин испуганно посмотрела на злобную девушку и дрожащей рукой полезла в карман. Она и сама не знала, что́ там; даже не понимала, зачем оно ей нужно. Но вещица, словно Кольцо Всевластия, притягивала к себе. Нащупав круглый гладкий предмет, Катрин медленно вытащила его и вытянула перед собой на ладони. Это оказалось обычное девчачье зеркальце, которое не представляло никакой ценности – кусок пластика и стекла, не более.
– Воровка. Мне стыдно за тебя, – в голосе Веры чувствовались издевка и разочарование.
Девушка подошла к Катрин и выхватила зеркальце.
– Я… я понятия не имею, зачем взяла это, оно мне не нужно, просто…
– Просто оно само тебя поманило, – закончила Вера вместо пристыженной студентки.
– Да! Так и было, я не знаю, как это объяснить, ты же понимаешь, что оно ничего не стоит, мне нафиг не сдалась эта безделушка! – тараторила, оправдываясь, Катрин.
– Тихо-тихо, дыши. Фух, ты слишком много говоришь, аж голова болеть начинает. Это обыкновенный аккумулятор, и все. К тому же заряженный лишь наполовину.
Вера говорила так спокойно, будто подобные вещи – обычное дело.
– Аккумулятор?
– Ну да, аккумулятор – предмет, который заряжается энергетикой носителя и, как губка, впитывает в себя все эмоции, исходящие от хозяина. На самом деле все твои вещи пропитаны твоей энергией, но та, которую ты постоянно таскаешь с собой и часто используешь, напитывается гораздо больше других. Человек чувствует связь с таким предметом и не может с ним расстаться. Даже если речь идет о безделушке, давно потерявшей божеский вид и всякую ценность. А я занимаюсь как раз тем, что помогаю людям с такими вещами расставаться.
– Зачем они тебе?
– А ты понюхай.
– Что сделать?
– Просто понюхай, – теряя терпение, повторила Вера чуть громче.
Катрин нерешительно поднесла зеркальце к носу и, чего-то боясь, начала вдыхать запах вещицы. Ноздри приятно защекотало, что-то теплое и бодрящее проникло внутрь. Катрин почувствовала, как все ее тело заполняет легкое возбуждение. Непонятная волна ощущений пробежала по носоглотке и устремилась к желудку. Она начала скапливаться и греть Катрин изнутри, будто маленькое солнышко. Голова, руки и ноги потеряли вес, стали воздушными – девочка словно летела над землей. Приятные мурашки покрывали кожу. С каждой секундой ощущения усиливались, Катрин погружалась в них, теряя контроль и желая лишь одного – вдыхать еще и еще. Несравнимый ни с чем экстаз кружил голову. Девочка прилегла на один бок и только собралась сделать самый сильный вдох, как Вера выхватила зеркальце и убрала в свой клатч.
– Понравилось? – на ее лице сияла странная хищная улыбка.
Катрин несколько раз с силой моргнула, затем вытерла тыльной стороной ладони губы. На руке осталась слюна.
– Что за хрень? – спросила Катрин испуганно, боясь нового чувства, но в то же время готовая повторить все случившееся, не раздумывая.
– Твое тело впитало чужую энергию. Первый раз всегда такой ярко выраженный. Хотя тебе не впервой! Помнишь, что-то похожее произошло вчера?
Катрин задумалась. Она вспомнила, как почувствовала что-то отдаленно похожее, когда Антон в спешке покидал квартиру Веры. Но это было совсем не то же самое – просто капля по сравнению с тем океаном чувств, которые проникли в девочку только что.
– А теперь пойдем, я покажу тебе кое-что, – сказала Вера и поманила Катрин пальцем.
Девочка послушно пошла следом в надежде, что Вера позволит ей еще хотя бы на секундочку вдохнуть силу аккумулятора. Минут пять они молча двигались в сторону дома. Катрин несколько раз пыталась завести разговор с девушкой, но та лишь цыкала и приказывала молчать. Наконец они добрались до гаражей – тех самых, где вчера была изнасилована бедная Нина.
– Зачем мы здесь? – не вытерпела Катрин. Это место производило на нее гнетущее впечатление.
– Чувствуешь? – спросила Вера.
– Нет, а что я должна чувствовать?
– Потрогай что-нибудь.
– Чего сделать?
– Что ты такая непонятливая? Дотронься до чего-нибудь, – Катрин не видела, но знала, что Вера закатила глаза.
«Ненормальная», – подумала девочка и прикоснулась рукой к холодному ржавому куску железа, который врос в землю.
Воздух вдруг резко изменился, стал тяжелым, кислым и тошнотворным, как в автобусе в час пик. Цвета вокруг потускнели, словно солнце резко спряталось за облаками. Катрин показалось, что мир вокруг замер, но на самом деле замерла она сама. Девочка застыла на месте, не в силах даже повернуть голову, сделать шаг, пошевелить губами.
«Я превратилась в камень? Эта стерва заколдовала меня?» – жуткая мысль пронеслась в ватной голове и кольнула сердце.
Сама Вера куда-то пропала. Вдруг Катрин услышала шепот. Шептал мужчина. Он давал какие-то указания. Слова то звучали отчетливо, то сливались в тягучую неразличимую массу. Но Катрин была уверена: тот, кто шептал, находился рядом. И тут вдруг она увидела Нину. Девочка неспешно шла в направлении своего дома. В одной руке она держала телефон, в котором что-то усердно разглядывала, а в другой – тонкую дымящуюся сигарету.
– Вот блин, одна!
– Придется делить, – прошептал слишком громко другой голос, отчего Нина резко обернулась.
И тогда в воздухе послышалось негромкое:
– Поехали!
Откуда-то из-за спины Катрин выскочили двое мужчин. Один из них задел Катрин, отчего та отпружинила. Мужчина негромко выругался, а Катрин увидела, что из его порванной штанины сочится кровь. Дальше все было как в тумане. Нину застали врасплох – она даже не успела крикнуть.
Через секунду Катрин уже снова была сама собой, видение исчезло. Горло пересохло от волнения, рот – тоже. Девочка облизала губы и почувствовала вкус железа.
«Я что, была этой самой железкой?!» – испуганно крикнула в своих мыслях Катрин, но вслух спрашивать побоялась: вдруг Вера в очередной раз обвинит ее в идиотизме?
Солнце снова было на прежнем месте, а мир вокруг вернул свои цвета. Вера стояла там же, где и пару минут назад, как ни в чем не бывало. Катрин осмотрела железку и увидела на ней пятно засохшей крови.
– Можем поиграть, если хочешь, – предложила Вера.
– Как это?
– Соскреби кровь куда-нибудь – я покажу тебе пару фокусов. Смелей, можешь прямо со ржавчиной.
– Но что произошло? Как я смогла увидеть прошлое? Поче… – Катрин снова не успела договорить.
– Это все аккумулятор, скажи ему спасибо. Когда ты заряжена, то в тебе открывается все больше возможностей. Со временем ты научишься направлять свою силу. Но больше воровать ты не будешь, ясно?
– Ясно, – пристыженно ответила Катрин. – Но…
– Окажи человеку необходимую услугу, и он сам отдаст тебе все, что пожелаешь. Но никогда не бери деньги. Важно, чтобы человек отдавал тебе вещь с благодарностью – это принесет самый мощный заряд. Не бойся, я всему тебя научу. Главное – не перечь и делай все, как полагается, ок?
* * *
«Сегодня Вера показала, как привязать кровь к предмету и сделать куклу-двойника.
“Это очень серьезно, – сказала она. – Отнимая у человека волю, ты автоматически становишься ответственной за его поступки, если они совершаются из-за твоего вмешательства. Не советую таким образом действовать для наживы – тебя быстро вычислят и закроют. Тебе все ясно?”
Вера разговаривает со мной, как с дурочкой. Она мне не нравится – она злая. Злая по-настоящему – не как старые преподы из лицея, которые отыгрываются на нас за свои собственные неудачные жизни, и не как мать, которая меня никогда не слушает. Нет, эти людишки просто обижены и сердиты, а она – злая.
“Тебя закроют”. Кто закроет? Куда закроет? Непонятно».
Катрин захлопнула свой новый дневник и убрала в щель между шкафом и стеной.
На столе лежала криво сделанная игрушка, едва ли напоминающая человека. Она сама сшила ее под присмотром Веры. Оболочку сделала из старой джинсовой ткани, а потом нафаршировала куклу кофейными зернами.
– Почему именно кофейные зерна? – спросила Катрин, когда Вера достала банку и высыпала содержимое на стол.
– Если ты вдруг решишь сварить человека заживо, так хотя бы кофе попьешь, – улыбнулась Вера, но, кажется, за этой шуткой крылась самая настоящая правда, отчего Катрин передернуло.
Глазки куклы были сделаны из бисера, а рот нарисован красным карандашом. Кукла получилась уродливой: одна нога больше другой, голова непропорциональна телу, да и швы оставляли желать лучшего. Дело в том, что Катрин никогда ничего не делала руками, а ее пальцы впервые познали колючую сущность иглы. Но Вера уверила девочку, что внешний вид не имеет значения, лишь бы все, что нужно, было на месте. Когда процесс будет запущен, человек может за секунду лишиться ноги, если той не будет у куклы.
Кровоточащие пальцы Катрин тоже не были напрасной жертвой. Вера собрала немного ее крови и, смешав с засохшей кровью насильника Нины, добавила туда жидкость из небольшой баночки и еще несколько сухих цветов, перетертых в порошок.
– Некоторые из этих ингредиентов ты можешь собрать в ближайших полях, остальные растут в разных уголках планеты. Но старайся также собирать семена, чтобы иметь возможность выращивать растения дома, так как достать их не всегда легко, – Вера показала пальцем на гербарий, устроенный над камином, и на растения в горшках, что росли под специальной лампой в уголке комнаты. – Это лишь малая часть моих запасов, остальное находится в другой комнате, как-нибудь я тебе покажу. Пока будешь брать мои, потом организуешь собственный огород.
Также Вера вручила Катрин толстую тетрадь, ручку и обязала конспектировать все, что она рассказывает.
– Я два раза повторять не стану, и когда придет очередь сделать то, что я попрошу, ты будешь делать. Лучше, чтобы у тебя все получилось. Иначе будем проверять результат на тебе. Поняла?
– Поняла, – кисло ответила Катрин и отвела глаза. Даже здесь чертова учеба!
Взгляд Веры был то обжигающе дерзким, то, наоборот, ласковым и понимающим. Перемены ее настроения случались так часто, что нельзя было угадать, как отвечать на тот или иной вопрос. Логически объяснить эти перемены не представлялось возможным, это ужасно выматывало, но Катрин терпела. Вера находилась в стабильном состоянии только тогда, когда занималась работой или общалась с клиентами: в такие минуты она всегда была требовательной стервой.
– Готово, – торжественно заявила ведьма (именно так теперь Катрин мысленно называла Веру, когда наставница начинала ее раздражать). – Давай куклу.
Катрин протянула ей свою поделку. Девушка сняла с огня колбу, в которой уже растопилось все содержимое и, намочив в нем ватную палочку, обмазала всю поверхность куклы.
– Все, что ли? – Катрин выглядела разочарованной.
– А ты, собственно, чего ожидала? Фейерверка?
– Что теперь?
– Делай с ней что хочешь. Можешь руки переломать, можешь заставить идти куда-то, хочешь, зашей рот или положи на полку – дело твое. Эта кукла теперь привязана только к тебе, ты – ее хозяйка.
– Но как я узнаю, что это работает? Я же понятия не имею, где этот человек находится.
– Для этого я оставила в растворе немного его крови. Даже по маленькой капле можно узнать местонахождение хозяина.
В глазах Катрин появилось неприкрытое любопытство.
– Так это же здорово! Мы можем просто сдать полиции этого козла! – девочка вскочила с места, ее губы дрожали от волнения.
– Так, тихо-тихо, дыши ровнее! Никого и никому мы сдавать не будем – это не наше дело.
– Но как же…
– Ты что, разве не слышала поговорку «Любой труд должен быть оплачен»?
– И с кого мне брать оплату?
– А ты сама подумай. Разве неясно?
– Нет. Я что, должна сказать Нине, что я ведьма какая-то, цыганская принцесса? Она же не дура полная.
– У нее ведь есть родители? Думаю, они переживают ситуацию не меньше, а может, и больше, чем она сама, вот с них и начни. В конце концов клиентуру поначалу придется набирать самостоятельно – просто так к тебе никто не придет.
– И как я это сделаю? Позвоню и скажу: «Здравствуйте, я тут могу вам помочь с поиском насильника, у меня кровь его есть, я сейчас вам его приведу своей гребаной куклой вуду!» Так, что ли?
Вера залилась звонким смехом. Катрин нахмурилась и хотела сорваться и уйти. Наконец, отсмеявшись, Вера вытерла сухие глаза и сказала:
– Записки будет вполне достаточно.
Ведьма достала из шкафа красивую резную шкатулку с замком-секретом. На ее поверхности были вырезаны причудливые символы и руны, а сама она источала запах мокрой хвои. Никогда в своей жизни Катрин не видела настолько красивых вещей. Дома у нее все хранилось в стеклянных банках и коробках из-под конфет, даже бижутерия.
Вера покрутила кончиками пальцев какой-то механизм, затем перевернула шкатулку и нажала на ее дно. Внутри что-то негромко стукнуло, и крышка отщелкнула, как капот автомобиля. Порывшись внутри, девушка достала маленький медальон размером с монетку. В щепотку засохшей крови она добавила каплю воды, окунула в получившийся раствор кусочек бумажки, а затем открыла медальон и положила бумажку внутрь.
