Александр Путинцев
Дух победителя
Глава 3. Неудачная любовь под звуки разбитой гитары
Графская пристань, Приморский бульвар, площадь Нахимова, разбегающиеся в разные стороны троллейбусы и автобусы, а кругом девушки и женщины, молодые и красивые.
Я позже понял, что не бывает некрасивых женщин, бывают только слепые мужчины. И я на редкость и на беду свою оказался очень зрячим!
Уже вечерело, когда я, заинтригованный звучанием громкой музыки, вышел к летней танцевальной площадке, расположенной в районе пляжа Омега. Там тусовалась гражданская молодёжь, и мое внимание привлекли стройные молодые девушки. Они, порхая в модных эффектных платьях, блестели, как хищницы, горящими колдовскими очами. И я был поглощён и заворожен, словно гипнозом, изобилием чудодействующих любопытных глаз. Я утонул. Я пропал в их бездонном океане. Особенно меня пронзила в самое сердце высокая блондинка, тёмная синева её глаз поманила меня, как подводную лодку, на самую большую глубину океана страстей и эмоций. Я задрожал от вибраций чувств и желаний, и мои ноги, как вращающиеся винты, понесли меня к этой красавице. И она заметила, что мой курс направлен на её маяк, и уже почти развернулась ко мне, чтобы растаять в объятиях морского волка… Но тут появился вражеский бомбомёт в лице гражданского супермена, похоже, он её пас до моего появления. Я сделал манёвр «лево руля», обошёл препятствие и, ловко взяв на абордаж, утащил красавицу в центр площадки.
– Разрешите с вами познакомиться! – сказал я, наклонившись к уху. – Меня зовут Александр!
– Слушай, ну ты даёшь! – удивлённо и с некоторым восторгом сказала девушка. – Это же Генка Таракан, местный авторитет! Ты же его при всех друзьях опустил, он тебе этого не простит. Придётся тебя проводить, при мне он тебя не тронет.
– Вот это да! – радостно воскликнул я. – Вот это совпадение! А я Сашка Воробей! Это про меня что ли? Как там у Корнея Чуковского? Кстати, мой любимый в детстве писатель… вдруг из-за кусточка, из Голландии родной, прилетает Воробей… прыг да прыг, около тараканчика чирик, да чик-чирик… Словом, взял и клюнул таракана – вот и нету великана!
– Смешной ты, Воробей! – усмехнулась девушка. – Давай лучше мы с тобой отсюда сделаем чик-чирик, пока нас не клюнули.
Танец ещё не закончился, как она меня вывела через другую сторону площадки. Мы исчезли в парковой зоне и оказались в тени деревьев. Уже смеркалось. По городу зажглись ночные фонари.
– Ладно, кадет, можешь меня проводить, раз я тебя спасла от Таракана, – наконец, сказала девушка, – меня зовут Ольга, – давай немного пройдёмся, потом проедем на троллейбусе до улицы Хрусталёва, это около 43 школы, я её закончила в прошлом году.
– Так мы с тобой одногодки, я тоже в прошлом году школу закончил, – поддержал я, – а Таракана откуда знаешь?
– С Генкой мы вместе учились в одной школе, он на год постарше. Мы с ним хорошие друзья, он даже мне в любви признавался. А я вот в московский университет поступила, а его, похоже, осенью в армию призовут.
– А на какой факультет ты поступила? Просто мне интересно, там мой школьный товарищ учится на факультете журналистики. Он уже в школе такие классные стихи писал, что их почти на каждой линейке, посвящённой какому-либо празднику, сам лично и читал. Читал торжественно и с выражением. Словом, второй Маяковский. Правда, Костей зовут.
Оля внимательно посмотрела на меня и улыбнулась. Видимо, я её чем-то заинтересовал. Она приблизилась ко мне и взяла под руку, и мне понравилось выглядеть уверенным взрослым мужчиной.
– Я перешла на второй курс, и учусь на механико-математическом факультете, – оживлённо продолжила Оля. – Меня завораживают загадочные, неповторимые и многоуровневые формулы. Они же подобны космической бесконечности во вселенной.
Я был ошарашен. В прямом смысле этого слова. Чтобы так говорила девушка о математике, – в это трудно поверить, но я же слышу. Может, она внучка или правнучка… Вдруг у меня мелькнула мысль, и я решил её озвучить вслух.
– Слушай, Оля, а Софья Ковалевская, случайно, не твоя родственница? – серьёзно спросил я и нахмурил брови.
Оля замолчала и остановилась от неожиданного вопроса. Она внимательно посмотрела на меня и пыталась понять, в чём подвох. Потом вдруг заулыбалась. Было видно, что она сдерживала смех.
– Забавный ты, Воробей, – сказала Оля, – я очень люблю математику, мой папа доктор физико-математических наук, а в Севастополе он работает над серьёзным проектом, связанным с морскими корабельными установками. По сути, я пошла по его стопам.
– О-о! – воскликнул я. – Ты, прямо, как я! В смысле, я тоже пошёл по стопам, только своего брата. Он уже в звании капитана-лейтенанта.
– А тебе нравится военно-морская служба? – удивилась Оля. – Это же никакой личной жизни, и семья будет не семья, а так, одно название. Я уже насмотрелась на жён моряков. Ладно, не буду развивать эту тему. Каждому, как говорится, своё.
Мы вышли к остановке. Через несколько минут из-за поворота вынырнул нужный троллейбус. До места доехали, как мне показалось, довольно быстро. Этот район был мне не знаком. Однако, всё располагалось, как и везде: типичная трёхэтажная средняя общеобразовательная школа, вокруг возвышались пятиэтажные панельные дома, тут же во дворе торчал большой двухэтажный детский садик. Мы прошли мимо садика, огороженного высоким железным забором, и остановились около подъезда одного из домов, и Оля пригласила присесть на скамейку.
– Вот здесь я живу, – сказала Оля, – на втором этаже. Вон свет в окне горит. Там папа работает в своём кабинете.
– А где твоя комната? – спросил я.
– С той стороны. У меня большая спальня с балконом, – сообщила Оля.
Она внимательно посмотрела на меня и улыбнулась.
– Да, нет-нет, я не полезу на балкон! – убеждённо сказал я. – Просто так спросил.
– Смотри! А то, ты же Воробей, ещё залетишь!
Оля засмеялась. Мне тоже стало весело, и что-то ёкнуло внутри.
– Вообще-то, я не Воробей. Я Александр! Очень хороший и честный парень. Вот! – торжественно признался я.
Оля опять засмеялась. Нам стало легко и беззаботно.
– Слушай, Саша, мне всё-таки интересно: что тебя привлекает в военной службе? – вдруг продолжила Оля. – Ты высокий, симпатичный, далеко не глупый, мог бы поступить в институт и получить любую специальность на своё усмотрение. А военные себе не принадлежат. Только не говори, что это твоё призвание. Моё глубокое убеждение, что на службу идут неуверенные в себе люди, продающие свою жизнь за рост звания, где вместе со звёздочками увеличивается и денежный эквивалент. Здесь особенно и думать не нужно, – государство обеспечивает во всём.
– Честно говоря, я об этом даже не думал! Вот с подачи брата оказался в училище. Здесь серьёзно увлёкся спортом, через месяц будут соревнования по гребле на первенство СССР.
– Тогда тебе нужно было поступать в институт физкультуры и спорта, да у тебя и физические данные хорошие: высокий, крепкий, волевой. Все необходимые качества для победы вырабатываются усиленными тренировками. У меня старший брат, кстати, мастер спорта по боксу, сейчас служит в спортивной роте Черноморского флота. Вот он и закончил Симферопольский университет по профилю обучения физической культуре и спорту.
– Наверное, ты права, – согласился я, – но раз попал в училище, пусть будет так, как есть, а там видно будет.
– Нет, так нельзя относиться к своей жизни. Получается как-то не серьёзно. Но тебе, конечно, виднее. Это твоя жизнь, твой выбор. Может ещё и служба понравится.
– Я пока об этом не думаю. Просто учусь и тренируюсь. Меня всё устраивает.
– Это самое главное. Ладно, хороший парень, – вдруг сказала Оля, – тебе пора ехать обратно, а то опоздаешь к себе в Голландию. Насколько мне известно, последний катер отходит в половине первого ночи. Да и заключительный ночной троллейбус вот-вот подойдёт. Так-то, Александр, как у вас моряков говорят? С якоря сниматься и полный вперёд!
Оля грустно улыбнулась и внимательно посмотрела мне в глаза. В моей душе пробежал холодок и наступили сумерки.
– Тогда, что? Я топ-топ? А может…
– Да не может! – подхватила Оля. – Я через пару дней уезжаю в Москву. У нас с тобой совершенно разные дороги. Но мне, скажу честно, было интересно с тобой пообщаться. Саша, ты действительно забавный парень, и у тебя впереди всё будет хорошо. Я искренне желаю тебе удачи!..
Оля исчезла в подъезде, а я поплёлся назад к остановке. Стало уже темно. Показался последний троллейбус, и я ускорил шаг.
– Эй, кадет! – раздался из темноты чей-то голос. – Ну-ка, сбавь обороты, поговорить нужно!
Из тени дома около остановки вышла группа парней. Их было три человека. Один с гитарой. Наверное, сам Элвис Пресли, а с ним по бокам – ударники. Хорошая группа.
А я был уже на остановке. Подошёл троллейбус, и открылись двери. Водитель ждал, когда я зайду в салон. Я стоял в задумчивости. Видно, очень хотел послушать, как поёт знаменитый певец. Похоже, я меломан. Водитель это понял и закрыл двери, и троллейбус, слегка покачиваясь, заспешил на Графскую пристань. А я стоял в ожидании, когда же грянет музыка и запоёт пронзительным голосом Элвис Пресли.
Это был Генка Тараканов со своими друзьями. Как же я ошибся, перепутав его с таким знаменитым певцом. Гитара виновата, сбила с толку.
– Кадет, ты здоровый что ли? – сверлил злыми глазками меня Таракан. – Нехорошо уводить чужих девчонок. Нужно держать ответ!
Опаньки, с боку полетел кулак ударника. Я его заметил боковым зрением. Удар пришёлся вскользь по верхней губе. Я дёрнулся назад, и моя бескозырка покатилась по земле. Тут же подхватив её, натянул по самые уши. Не гоже терять такой важный морской атрибут. Над головой зависла семиструнная гитара. Я поставил блок, подняв левую руку, согнутую в локте. Раздался дребезжащий аккорд, и гитара превратилась в бесструнную – в руках Таракана остался только гриф, а корпус самой гитары повис на струнах над землёй. В мою сторону полетела нога ударника. Я подхватил её за стопу и резко рванул вверх, тот с грохотом шмякнулся спиной на асфальт и протяжно завыл. Таракан опустил гитару на землю и прыгнул на меня, я машинально выбросил правый кулак навстречу. Получилось столкновение не в пользу первого. Третий одногруппник оказался умнее других. «Всё-всё-всё!» – испуганно залепетал он, отчаянно жестикулируя руками. Я спорить не стал и с ним согласился.
Назад до Графской пристани шёл пешком, ориентируясь по троллейбусным проводам. На последний катер уже опоздал, а первый в соответствии с расписанием должен быть в шесть часов утра. Решил прогуляться по ночному городу, заодно насладиться одиночеством и свежестью морской прохлады. По пути забрёл во двор малоэтажных домов, утопающих в густых зарослях вкусного винограда. Мне вдруг стало радостно на душе, и я понял, что день прошёл удачно.
Глава 4. Морская стихия, Нептун, красавица и страсть
Первый катер, идущий от Графской пристани до Голландии был почти пустой. Кроме меня, сели ещё пять человек.
Спеша с пристани, я проскочил мимо проходной училища и, перемахнув через забор, прошмыгнул в казарму. Быстренько разделся и спрятался под одеяло. Было около семи часов. В восемь подъём. Ребята из команды ещё спали. Только старшина Витя Карабец, приоткрыв глаза, подозрительно покосился на меня, но ничего не сказал. И я тут же на часок расслабился.
Ровно в восемь часов появился наш тренер Николай Петрович. Он поздоровался и сразу подошёл ко мне.
– Так, как всем спалось? – спросил он и присел на мою кровать. – Замерим пульс!
Он зажал пальцами моё запястье и, глядя на часы, начал считать удары моего сердца. Витя Карабец стоял рядом и ждал реакцию тренера. Похоже, он меня заложил. Или совпадение?
– Ничего себе! – удивился Николай Петрович. – Сашок, вот это ты отдохнул! 42 удара в минуту! Тебя можно запускать хоть сейчас в космос!
Он, довольный, похлопал меня по плечу, встал и обратился уже ко всей команде:
– Всем подъём! После завтрака встречаемся на спортивном городке и приступаем к утренней тренировке в полном объёме. Кстати, объявлено штормовое предупреждение. Если на море будут большие волны, далеко не заплывайте. А лучше «покатайте» друг друга по песочку вдоль берега…
Кстати, нужно сказать, что это довольно хорошее упражнение для выработки выносливости и укрепления всех мышц. Когда тащишь партнёра на себе и проваливаешься в песок, большую нагрузку получают икры и особенно стопы ног. Именно через стопы передаётся мощь гребка для ускорения шлюпки, поэтому и важна в гребле жёсткая связь пары – стопы-упоры. Настоящие мастера гребли не режут и не гоняют лопастью воду. Они отталкиваются от воды с учётом скорости движения шлюпки, и весло не должно оказывать сопротивление воде. Таким образом тренер пытался довести нашу технику гребка до уровня настоящих мастеров.
Мы, как всегда, прибежали на Учкуевку через сопки и мимо Свято-Никольского храма. Море уже штормило. Усиливающий ветер грозно и с шумом накатывал волны на берег. Мы разбились по парам, залезли на плечи друг другу и с радостными жеребячьими воплями пустились на перегонки по мокрому мягкому песку, проваливаясь по щиколотку. Волны периодически докатывались до наших ног и придавали нам неописуемый восторг. Бежали до помутнения, менялись и опять бежали, пока не оказались на территории базы отдыха имени Мокроусова.
Волны были достаточно большие. Они грозно накатывались на берег и быстро убегали обратно в море, унося с собой плавучие предметы и оголяя песчаное дно. Мы остановились и разбрелись по территории базы в поисках источников питьевой воды. Я задержался на берегу, залюбовавшись мощью огромных волн. Высокие гребни морской стихии, издавая устрашающие рыки, с жадностью набрасывались на берег и гнали впереди себя раздраженную злобную пену. Берег оголился, и я пошёл вслед за убегающей волной. Мне захотелось сделать вызов этой обезумившей морской стихии. Я зашёл уже далеко, как вдруг увидел летящую на меня огромную тёмную стену. Она была высотой не меньше пяти метров. Не волна, а именно стена. Мощная, плотная, беспощадная и разрушительная. Я даже не успел испугаться, как эта стена подхватила меня, завертела и выбросила на берег. Зарывшись в песок, я быстро вскочил, чтобы ответить обидчику, но волна, насмехаясь, уже убежала обратно в море. За мной, как мне показалось, с любопытством наблюдала группа отдыхающих молодых людей, они оживлённо разговаривали между собой и показывали рукой в сторону моря. Я оглянулся и увидел далеко от берега плавающего человека. Он как-то неестественно держался на воде и периодически пропадал из вида. Наконец, появились мои ребята. Они тоже обратили внимание на человека в море. Уже собралась толпа. Прибежал кто-то из персонала базы отдыха, в его руках был спасательный круг. Он тревожно суетился около берега и каждый раз отпрыгивал от набегающей большой волны.
– Вот это завертелось! – подойдя ко мне, сказал Витя Ситников.
– А что случилось? – поинтересовался я.
– Видишь в море человека?! Так это дочка директора базы отдыха. Она оказывается спортсменка и делала утром заплыв в море. Вроде, даже мастер спорта по плаванию, а попала в такой переплёт. Когда начинала заплыв, море было относительно спокойное. Пока плавала – разбушевалось. Вертолёт нужно вызывать! В такую волну не залезешь, – выбросит на берег. Ей трудно бороться с волнами, уносит в море. Это тебе не в бассейне рассекать в стоячей воде. Короче, труба девчонке, долго не выдержит…
– Похоже, здесь и вертолёт уже не спасёт, – девчонку то совсем не видно… нет, ещё живая, вон появилась голова… её же может выбросить на железобетонные волнорезы, – рассуждали вслух наблюдающие…
Ребята тревожно стояли и не знали, что делать. Я тоже не видел выхода из этой ситуации, но просто так наблюдать уже не мог.
«Ладно, Бог со мной!» – подумал я, и вслух ребятам:
– Если погибну, – считайте меня коммунистом!
Я уже не слышал, что кричали мне вслед. Я решительно направился к берегу, дождался набегающую волну и рванул, что есть мочи вслед за ней, проваливаясь в песок. Пробежал метров сорок, как увидел накатывающую новую волну. Она росла на глазах. Я, не думая ни о чём, вошёл в раж и бежал ей на встречу. Волна от такой наглости замерла и нависла надо мной. Она, наверное, хотела меня уничтожить. Но я с разбега нырнул рыбкой под основание волны и почувствовал под собой мощный бурлящий поток. Он неистово тащил меня назад к берегу, но я со всей силы грёб руками и ногами вверх в сторону моря, стараясь удержать себя в воде несущей меня волны. И вот волна на мгновение остановилась и потащила меня в море. Я выплыл на поверхность и увидел очередную волну, спешившую мне навстречу. Оказавшись на гребне обратной волны, я, как дельфин, спрыгнул с неё в покатую бездну перед несущейся навстречу другой волной и остервенело замолотил руками и ногами, чтобы успеть доплыть до надвигающегося гребня, в противном случае, волна меня накроет и лишит воздуха. И вот уже я на гребне другой волны, вновь срываюсь дельфином и лечу вниз в очередную покатую бездну. Я поймал частоту волн и приспособил своё дыхание под движения гребней. Дыхание восстановилось. Оглядевшись по сторонам, заметил торчащую голову. Это была девушка в голубом открытом купальнике. Она дрейфовала на волнах, лёжа на спине с закрытыми глазами. Я подплыл к ней и тронул за плечо. Она вздрогнула и открыла глаза. «Живая!» – мелькнула у меня радостная мысль.
– Привет! – сказал я, как ни в чём не бывало. Голос у меня был до того спокойный, что сам удивился, – будто просто так, мимо проплывал.
– Ты… кто? – устало выдавила девушка.
– Нептун! – пошутил я. – Обходил… свои владения… тьфу, – я сплюнул попавшую в рот воду, – вижу, отдыхает красивая девушка… тьфу… вот и подумал, может, познакомиться… тьфу…
Блин, почему у меня в критических ситуациях всегда возникают дурацкие шутки. Одним словом, раздолбай. Девушка чуть не утонула, а я… идиот…
Она сильно устала и придерживалась сзади за мои плечи, а я ловил волны, держался на поверхности и очень медленно приближался к берегу между волнорезами. Толпа сгрудилась в кучу и наблюдала за нами, только один человек бегал туда-сюда и махал спасательным кругом. Видно, сильно переживал. Время для меня остановилось. Я, словно автоматический гидромеханизм, ловил волны, дышал и грёб, ловил и грёб, стараясь держать заданное направление между волнорезами.
Вскоре последняя волна зло швырнула нас в песок и покатила дальше. Она не успела ещё зашипеть назад, как я встал, поднял девушку на руки и заспешил к берегу. На встречу нам бежали мои ребята. Волна в последний раз попыталась нас подхватить и утащить в море, но у неё не хватило силы. Мы победили морскую стихию.
Человек со спасательным кругом оказался отцом девушки. Он, бледный и трясущийся, бегал вокруг и не знал, как отблагодарить спасителя. Нам пришлось отложить продолжение тренировки по причине приглашения директором базы отдыха на званный обед в честь спасения дочери.
– Да, Санька, ты герой! – торжественно объявили ребята. – Надо же какую красавицу спас!
Красавицу звали Настя. Она мастер спорта по плаванию. Попав первый раз в такую ситуацию, растерялась. Просто, была не готова к большой волне. Не рассчитала силы, наглоталась воды и сбила дыхание.
Отца звали Николай Ефимович. Он бывший капитан дальнего плавания. В своё время вместе с друзьями была выкуплена база отдыха, и вот он, согласно решению собрания инвесторов, стал директором.
Мы оценили благодарность Николая Ефимовича, даже выпили по бокальчику хорошего легкого вина, сделанного собственноручно из высших сортов винограда. А Настя отвела меня в сторону, обняла и поцеловала в губы. Я растерялся и весь покраснел. Настя, увидев моё смущение, безобидно рассмеялась. Мне понравился её смех, у неё обаятельная улыбка и выразительные васильковые глаза. Коротко стриженные каштановые волосы, стройная красивая фигура и стоячие упругие груди, видимые под спортивной полупрозрачной майкой, меня взволновали. Я еще не имел опыта общения с девушками и ярко реагировал на женские прелести. Настя, улыбаясь, посмотрела мне в глаза и тихим приятным голосом сказала:
– Саша, по воскресеньям вы же отдыхаете от тренировок?.. Прибегай к нам на базу, папа до понедельника уедет по делам в город, мы с тобой пообщаемся…
Назад в казарму я бежал окрылённый, забыв про свою усталость. Ребята похлопывали меня по плечу и по-доброму завидовали. А как же, награда достаётся герою. Шучу, конечно. Так поступил бы любой из нашей команды. Просто, я оказался бесшабашным и помчался первым, даже не думая, что могу утонуть. Какая-то неведомая сила швырнула меня в бушующую морскую стихию. Кстати, море штормило на восемь баллов. Жаль, что было не девять!
Николаю Петровичу о происшествии решили не говорить, потому что знали его реакцию.
После обеда мы спустили шлюпку на воду и пошли в сторону Инкермана отрабатывать технику гребка. Николай Петрович решил уделить внимание тактическим приёмам в процессе управления командой. Сама техника была на уровне совершенства, осталось научиться её правильно применять в зависимости от обстановки и погодных условий. Большое значение в соревнованиях имел сам старт. Когда в соревнованиях участвуют много ялов, возможно столкновение и наложение вёсел друг с другом. Поэтому очень важно с первых гребков оторваться как можно быстрее и дальше от преследователей, обеспечив себе простор и свободу движения. Для этой цели мы увеличили темп гребка. Гребок стал короче, но мощнее. Стартовали каждый день и по многу раз, довели до автоматизма и полной командной слаженности. Шлюпка сразу же первыми гребками срывалась с места, быстро набирала скорость и летела, как торпеда. Тренер был нами доволен. Обычно на старте идёт «рубка» на первых пятисот метрах, отрываются технически подготовленные команды. Потом включаются выдержка и выносливость. Команды накатывают и начинают увеличивать разрыв за счёт отработанной техники и силы каждого гребца. Скорость шлюпки полностью зависит от слаженности команды. Важный и заключительный этап в гонках – финиширование. Результат зависит от обстановки. Всё определяет и решает рулевой. Только он анализирует и оценивает ситуацию, руководит процессом управления гребцами и шлюпкой в целом. Победа во многом зависит от правильных решений и быстрых чётких команд рулевого. И только рулевой определяет, какими должны быть гребки на финише: короткие, длинные, ускоренные и т.д. Финишировать обычно начинают с дистанции после полтора километра. Чистый финиш – около пятьсот метров. Полная дистанция – два километра.
Николай Петрович был доволен. Наконец, он сказал, что к соревнованиям мы готовы. Правда, потом, немного подумав, добавил, почти готовы. Наверное, боялся сглазить.
Я еле дождался воскресенья. Ребята умчались в увольнение, а я остался, решив потренироваться: побегать по сопкам, поплавать, покачаться на спортивном городке. Вот такой я трудяга. Как будто. Я всё время думал о Насте. Она ждала меня.
Я нёсся на крыльях любви через Учкуевку на базу отдыха. Сердце моё трепетало, душа рвалась, а я трусил. Трусил и волновался. Но мне это простительно, я же ещё совсем без опыта. Даже не целовался. Правда, один раз Настя меня поцеловала. По-настоящему, в губы. Этот первый горячий поцелуй я запомнил надолго.
Настя действительно ждала. Она искренне заулыбалась, когда увидела меня. Стремительно подбежала ко мне, обняла, прижавшись всем телом, и поцеловала в губы жарко и страстно. Я опять покраснел и покрылся испариной.
– Сашенька, здравствуй! – заворковала она, и я поплыл. – Я боялась, что ты не придёшь. Вдруг не отпустят или мало что…
У меня закружилась голова. Дивный аромат благоухающей Насти меня буквально дурманил, а вид красивого стройного тела стал сводить с ума. Она вся светилась, была горячая и желанная. Тонкое короткое платье, едва прикрывая широкие бёдра, выгодно демонстрировало все девичьи прелести. Упругость гибкого тела чувствовалась при каждом движении и прикосновении, а торчащие груди, видимые сквозь тонкую светлую ткань, гипнотизировали тёмными выразительными глазками. Боже мой, я был пленён и околдован женскими чарами. Я ничего не соображал, а только вдруг ощутил в своём теле вспыхнувший пожар. Видимо, начал гореть от любви, желания и страсти.
– Сашенька, что ты стоишь, идём со мной! – она взяла меня за руку и повела в отдельно стоящий двухэтажный дом.
Меня сразу же встретила просторная гостиная. Внутри было уютно, чисто и светло. Воздух, наполненный запахом цитрусовых, меня неожиданно взбодрил и вызвал странное неведомое желание. Мебель, картины, люстра, обои и прочие необходимые предметы и принадлежности находились в цветовой гармонии и радовали глаз. Около окна стоял овальный полукруглый стол, вазы и тарелки на нём были заполнены фруктами, конфетами и разными мясными и колбасными нарезками, а между ними сверкали два высоких хрустальных фужера.
– Вот, Саша, проходи! – торжественно сказала Настя и гостеприимно махнула рукой. Она отошла в сторону и пропустила меня вперёд. – Этот стол я накрыла специально для тебя. Ты мой спаситель.
Я совсем смутился, ведь не каждый день предоставляют тебе возможность почувствовать себя героем. Улыбнувшись, я прошёл к накрытому столу.
Настя достала из холодильника графин с красным вином, и мы сели за стол. Я осторожно до половины наполнил бокалы, и Настя ловко подхватила свой бокал за ножку. Потом посмотрела мне в глаза, улыбнулась и начала не спеша говорить.
– Саша, дорогой! Я не знаю, что нужно говорить в данном случае. Но если бы не ты, не твоё случайное в тот момент появление… Словом, никто не знает, как бы всё закончилось… Сашенька, я очень благодарна тебе за моё спасение, ведь ты тоже рисковал…
Голос у Насти задрожал, и она замолчала, отвернувшись к окну. Я, растроганный её искренней речью, встал и подошёл к ней. Настя отставила бокал в сторону, порывисто вскочила с места и повернулась ко мне, и её руки вмиг обвили мою шею, и я оказался в плену страстных горячих губ.
Меня никто так не целовал, и я никогда не испытывал на себе обжигающий жар губ кипящей женской страсти. Боже мой, как же это прекрасно, когда тебя хотят и любят искренне и нежно! Настя схватила меня за руку и потащила по лестнице на второй этаж.
Здесь находилась спальня. В центре стояла широкая деревянная кровать. Мы быстро скинули с себя одежды и в страстных объятиях повалились на белоснежную свежую простынь.
Я, пылая огнём, медленно опускался всё ниже и ниже вдоль её горячего тела и жадно целовал горячие пухленькие губы, твёрдые сосочки торчащих грудей, плоский дрожащий животик и манящий сладким дурманом коралловый цветок. И он, этот таинственный неведомый цветок, вдруг ожил и раскрылся прямо на глазах, – бёдра, словно раздвинутые шторы, соблазнили меня тем самым скрытым божественным великолепием и вызвали неописуемый дикий трепет…
Потом мы спустились вниз и пили красное вино, закусывая фруктами и конфетами. Я больше налегал на мясные изделия. Настя улыбалась и подкладывала новые порции. Наконец, вновь почувствовав силы, я подхватил её на руки и легко поднялся на второй этаж в спальню. Вино и мясные изделия тосковали на столе и терпеливо ожидали своей очереди…
